Православный форум Игнатия Лапкина

Подлинный лик московской патриархии

ВСТУПЛЕНИЕ

О.Александр Мень, о.Глеб Якунин, о. Николай Эшлиман

Российское общество, переходящее в постсоветский образ жизни, выдерживая на своем пути огромные перегрузки, как никогда нуждается сегодня в духовной опоре. Естественно, что взоры многих в поисках высшей правды обращаются к тысячелетней христианской традиции – к российскому Православию.

Несколько поколений россиян, насильно оторванных от веры отцов, никогда не державших в руках Евангелие, лишенных элементарных познаний в религиозной сфере, потянулись к церковной ограде, свято веря, что ступая под своды древнего храма, они приобщаются к той самой Церкви, что берет свое начало от святого князя Владимира, крестившего Русь в 988 году, – Церкви преподобных Сергия Радонежского и Серафима Саровского. Еще бы – ведь они поклоняются тем же иконам, поют те же песнопения, как сотни лет назад молились их предки. И конечно, они нисколько не сомневаются в том, что патриарх Московский и всея Руси Алексий II, окруженный византийским великолепием, есть законный наследник в ряду святителей от первых Киевских митрополитов до святого патриарха Тихона.

Но в действительности это совсем не так. В 1927 году законное центральное управление Православной Российской Церкви было прервано большевистским насилием, а остатки гонимых христиан, спасаясь от истребления, ушли в катакомбы.

На место подлинной Церкви из представителей завербованного чекистами „временного синода” митрополита Сергия (Страгородского) была образована в 1943 году Сталиным и Берией Московская Патриархия – та самая, что сегодня у всех на слуху. В условиях тяжелой войны Сталин начал разыгрывать „религиозную карту”, в том числе перед военными союзниками. Для этого он поручил Л. Берии и полковнику госбезопасности Г. Карпову „возродить” православную Церковь, митрополит Сергий был провозглашен Патриархом всея Руси и начал ускоренно насаждать Московскую патриархию в СССР и за рубежом. С точки зрения православных канонов, благодатные структуры управления Церковью могли быть воссозданы только по действующим на тот момент каноническим правилам, и лишь затем, согласно этим правилам, они могли быть изменены.

Но в нарушение всех канонических норм в 1943-45 гг. богоборческой властью была создана совершенно новая, чуждая православной традиции религиозная организация тоталитарного типа, с новыми, ранее не существовавшими церковными правилами, со структурой управления, копирующей сталинское политбюро („митрополитбюро”) и фактически подходящей под модное ныне определение „тоталитарная секта”, не имеющей ничего общего ни с российскими, ни со вселенскими каноническими правилами православия. По канонам Православия создание и деятельность этой организации должны восприниматься верующими „аки не бывшие”, то есть недействительными.

Алексий 1

Поэтому глубокая потребность современной России в духовном авторитете и нравственном фундаменте наталкивается на косность „дочернего ведомства КГБ”, десятилетия осуществляющего поставленную перед ним цель: прикрываясь религиозной деятельностью, ревностно служить антирелигиозному тоталитарному государству. В результате этой подме-ны сегодня руководство РПЦ демонстрирует полную неспособность к столь необходимым обществу реформам, а попытки церковного возрождения снизу, со стороны общин, рядового духовенства, мирян пресекаются патриархийным начальством.

Вот почему православные приходы в бывших республиках СССР после обретения их странами независимости предприняли массовое отделение от Московской патриархии. Наиболее характерно в этом смысле положение на Украине и в Эстонии, где уже имелся в досоветский период опыт афтокефальных самостоятельных Церквей. Истерические заявления Алексия II о неканоничности таких независимых устремлений основываются исключительно на феодально-большевистских представлениях о церковном праве и мало чем отличаются от аналогичных заявлений сторонников воссоздания коммунистического Советского Союза в былых границах. Между прочим, уместно помнить, что в свое время получение независимости православными церквами Финляндии и Грузии, некогда бывшими в подчинении Российской Церкви, послужило только общему благу и никогда, по политическим соображениям, не оспаривалось РПЦ.

История Православия в СССР и России после 1917 года замалчивается и тотально искажается в интересах Московской патриархии, усиленно поддерживаемой как нынешними властями, так и политической оппозицией от Зюганова до Жириновского.

Задача этой брошюры – помочь читателю, мало знакомому с трагической историей Церкви 20 века, разглядеть истинный лик Московской патриархии.

ЦЕРКОВЬ В РОССИИ: НЕМНОГО ИСТОРИИ
С 988 года православие стало на Руси государственной религией. Вместе с крещением князем Владимиром была принята византийская модель отношений государства и Церкви – цезарепапизм, означающий фактическое подчинение Церкви абсолютной царской, в дальнейшем императорской, власти.

Но в то же время Церковь жила и по своим внутренним древним правилам: все важнейшие религиозные вопросы решались соборно. Священники и епископы избирались самими верующими, а посвящались уже священноначалием. Троекратное „Аксиос!” („Достоин!”) народ произносил, хорошо зная кандидата на рукоположение.

В 1721 году император Петр I упразднил соборность Церкви, создав подчиненный себе Правительствующий Синод. Сей необычный для Церкви орган состоял из нескольких человек и был наделен властью, большей, чем Патриарх и Поместный Собор вместе взятые. Это было явное попрание канонических устоев Церкви! При этом все архиереи письменно согласились с подготовленным указом Императора. Показательно, в частности, что духовенство обязывалось доносить в полицию о политической нелояльности верующих, даже если это узнано на исповеди. Архиереи же приносили присягу на верность Императору как „председателю и крайнему судии Правительствующего Синода”. Члены Синода были полностью приравнены к членам Сената, получили такие же регалии, привилегии, огромные жалования, крепостных, золоченые кареты, спецмедобслуживание. Император вернул им большие латифундии, на которых их райское существование – несмотря на обязательный для архиереев монашеский постриг – обеспечивалось трудом тысяч крестьян.

Насильственное прекращение в ХУШ-Х1Х веках соборности Церкви, в первую очередь – выборности по принципам авторитета и заслуг священников и епископов самими верующими, превращение епископов в назначаемых правительственных сановных чиновников и рабовладельцев, а священников – в надсмотрщиков за рабами, – все это привело к глубочайшему духовному кризису в России, непреодолимому разрыву между просвещенной элитой и народом, и, в конечном счете, к катастрофе 1917 года. Церковь теряла авторитет в народе, росла пропасть между верующими и священником, между рядовым духовенством и епископатом. Всякий, кто был в оппозиции правительству, оказывался и вне огосударствленной, обюрокраченной Церкви. Так что в результате большинство населения оказалось за оградой церкви. Как писал в XIX веке Иван Аксаков: „Церковь превратилась у нас в подобие немецкой канцелярии, прилагающей... с неизбежной ложью порядок немецкого канцеляризма к спасению стада Христова”.

ВОССТАНОВЛЕНИЕ СОБОРНОСТИ
Только в августе 1917г., впервые после 1690 года, открылся Поместный Собор Православной Российской Церкви. В условиях падения православной монархии было восстановлено патриаршество, но не в единодержавной, а в соборной форме, ибо все важнейшие вопросы церковной жизни вновь стали решаться волеизъявлением верующего народа. Подобным образом уже были избраны народом правящие архиереи Петрограда и Москвы. В 1918 году Собором были приняты уставы епархии и прихода. Кандидатуры настоятеля и архиерея выдвигались народом, чаще всего на альтернативной основе. Перевод епископа на другую кафедру, а священника в другой храм рассматривался как особое исключение из правил. Патриарха положено определять по-апостольски – жребием из трех кандидатур. Святой патриарх Тихон, имевший меньшее количество голосов из проголосованных тайным голосованием трех кандидатов, оказавшихся во главе списка, стал по воле Бога путем жребия Патриархом всея России.

На том же Поместном Соборе должны были рассматриваться вопросы о канонической и богослужебной реформе (Минея – богослужебная книга – была уже переведена на русский язык), но осенью 1918 года работа Собора была прервана большевиками.

Проф. Осипов А.И.

Верховная власть в церкви была ограничена в пользу соборного начала. У Синода остались лишь координирующие функции. Впервые исполнительная власть осуществлялась вновь созданным Высшим Церковным Советом, состоящим из епископов, священников и мирян на равной основе под председательством Патриарха.

В августе 1918 года Поместный Собор определил, что духовенству недопустимо заниматься политикой от имени Церкви. Но как граждане государства и архиереи, и священники, и миряне были вправе участвовать в политической деятельности индивидуально. Было канонически запрещено ущемлять кого-либо в Церкви из-за разницы в политических взглядах.

Собор проклял богоборческую власть и запретил верующим с ней сотрудничать.

МИТРОПОЛИТ ПЕТР (ПОЛЯНСКИЙ) – ПАТРИАРШИЙ МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЬ

Поместный Собор постановил, что в случае смерти патриарха назначается местоблюститель патриаршего престола, одной из задач которого является координация действий Церкви по созыву канонически свободного Поместного Собора для избрания нового Патриарха. Святейшему Тихону Поместный Собор доверил формирование тайного списка кандидатов на должность местоблюстителя. В октябре 1920 года Священный Синод во главе с Тихоном детализировал этот порядок.

После смерти патриарха Тихона в 1925 году местоблюстителем патриаршего престола стал митрополит Петр (Полянский), входивший в число четырех епископов, названных в завещании святого патриарха в качестве канонически полномочных кандидатов. Сана местоблюстителя патриаршего престола с митрополита Петра никто не снимал, а аресты святителя безбожными властями препятствием к ношению духовного звания не являются. Митрополит Петр (Полянский) принял мученическую смерть в 1938 году в сталинских лагерях именно как законный местоблюститель патриаршего престола.

ЯВЛЕНИЕ ЦЕРКОВНОГО САМОЗВАНЦА
В условиях чудовищных гонений и репрессий со стороны ГПУ митрополит Сергий (Страгородский) в 1927 году воспользовался арестом местоблюстителя патриаршего престо-ла священномученика митрополита Петра и объявил сам себя, вопреки канонам и уставу Церкви, „заместителем патриаршего местоблюстителя”, хотя в списке кандидатов на должность законного местоблюстителя он не значился. Самозванец создал при себе антиканонический „временный синод”, который до удивления быстро был признан Советской властью и зарегистрирован главным гонителем верующих – ГПУ. Сам же митрополит Сергий известен тем, что входил в состав Синода, назначенного еще хлыстом Григорием Распутиным. В 1922 году Сергий поддержал обновленческий раскол, объявивший о низложении арестованного Патриарха Тихона.

Будучи опытным раскольником, митрополит Сергий (Страгородский) присвоил с помощью ГПУ административную власть над Церковью, фактически упраздняющую возрожденную недавно соборность. Так митрополит Сергий занялся запрещением в служении и даже отлучением других епископов, в том числе только за то, что те отказывались присягнуть в верности И.Сталину. Каноническое право запрещать и отлучать архиереев имеет исключительно Архиерейский или Поместный соборы. Тем самым митрополит Сергий со своим так называемым „временным синодом” присвоил себе власть большую, нежели патриарх и Поместный собор вместе взятые, не имея на то, естественно, подобных полномочий от церковной полноты. Все его полномочия проистекали лишь из собственного самозванства и из постановления о регистрации его „синода” карательным органом богоборческого режима — ЧК–ГПУ. Тем самым каноническая преемственность официальной верховной власти в Православной Российской Церкви в 1927 году была прервана.

По Уставу 1917-1918 гг., высшее церковное управление, в случае невозможности его канонического продолжения, упразднялось вообще, а епископы должны были направить все усилия на сохранение паствы и общин в своих регионах, пока не представится возможность провести законный Поместный собор и определить волю Бога в отношении личности Патриарха. Но митрополит Сергий попрал и Устав Российской Церкви, и правила Вселенских соборов в части доставления епископов.

И таким образом, согласно нормам Восточной Церкви, все акты митрополита Сергия и его синода, начиная с провозглашения Сергием себя „заместителем патриаршего местоблюстителя”, являются глубоко антиканоничными, то есть церковным преступлением. За учиненный им раскол, по правилам священных соборов, митрополит Сергий подлежит извержению из сана и отлучению от Церкви.

„НОВЫЙ ЗАВЕТ” ИУДЫ С ДЬЯВОЛОМ

Алексий 1 (Симанский) и митр. Николай Ярушевич.

В 1927 году новый Иуда – митрополит Сергий опубликовал свою знаменитую Декларацию, где радости социалистического государства объявил радостями Церкви. „Ваши радости – наши радости”, – писал он коммунистическим правителям. Поскольку Сталин, в качестве одной из „радостей” страны советов, назвал вторую пятилетку „безбожной”, так что к 1937 году слово „Бог” должно было исчезнуть из советского новояза, то понятно, какими „радостями” стала жить сергианская иерархия. В Декларации содержится „благовестие” о ее апостасии (вероотступничестве) – духовной солидарности с гонителями Церкви, „унии” православия с антихристом.

После опубликования этой Декларации официальный и окончательный раскол в Церкви стал неизбежен. Свыше 60 архиереев, не разделявших „радости” безбожников и поэтому находившихся в Соловецких лагерях, Декларацию не признали. Не признали ее и авторитетнейшие митрополиты, имевшие канонические полномочия от Поместного Собора на возглавление центрального аппарата церкви в отсутствие Патриарха, а также и те, что оказались вследствие гражданской войны в изгнании. Канонически законные архипастыри благословили верующих на неподчинение самозванцу и на уход в катакомбы.

В 1930 году митрополит Сергий заявил иностранным журналистам, что в России Церковь не преследуется. И это в том самом году, когда был закрыт последний монастырь, а число новомучеников стало измеряться десятками и сотнями тысяч!

В 1934 году новый Иуда стал кощунственно именовать себя местоблюстителем при живом и законном местоблюстителе митрополите Петре, страдавшем за Христа в заключении.

Дьявол, как отец всякой лжи, отнюдь не щадил и примкнувших к бывшему митрополиту отступников: к 1939 году в СССР легально действовало всего лишь около ста православных приходов и только четыре подчиненных митрополиту Сергию архиерея. Вслед за исповедниками веры и честными священнослужителями были репрессированы и многие вероотступники, коллаборационисты и церковные стукачи. На свободе „прозапас” оставили лишь горстку самых ревностных и преданных Сталину сергиан.

ИЗ III ИНТЕРНАЦИОНАЛА – В III РИМ
В 1943 году изгнанный тифлисский семинарист И.Сталин решил использовать в политических целях десятки миллионов русских за рубежом, а заодно и попробовать сплотить страны пост-византийского пространства (Восточная Европа и Балканы) под крылом Москвы как Третьего Рима, разыграв этно-конфессиональную карту.

Сталин вызвал в Кремль трех сохранившихся активистов сергианской раскольничьей группировки: митрополитов Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского) и Николая (Ярушевича), выделил правительственный самолет и велел собрать по концлагерям оставшихся в живых лояльных епископов для избрания нового „патриарха”. Срочно провели несколько сомнительных хиротоний, и в итоге 19 человек объявили себя как бы православным собором, на котором, поправ все основополагающие каноны вселенского и российского Православия, провозгласили Сергия Страгородского „патриархом всея Руси”.

Новообразованную религиозную организацию – Московскую патриархию Сталин и Берия назвали также по-новому: „Русская Православная Церковь” вместо традиционного „Российская”, подчеркнув ее националистический характер и обозначив ее роль в борьбе с так называемым „космополитизмом”.

Таким образом, православная Церковь, основанная на Руси в 988 году, с 1927 года существовала только лишь в катакомбах и в изгнании за границей.

В феврале 1945 года Сталин решил придать вновь созданной религиозной организации, карманной „красной секте” всесоюзный масштаб и международный авторитет и за казенный счет организовал в Москве так называемый „Поместный собор РПЦ”. К действовавшему, никем не отмененному каноническому уставу Российского Православия порядок созыва и проведения указанного „собора” не имел никакого отношения: организаторы попрали и требования действовавшего устава, и каноны Вселенских соборов. Прибывших на так называемый „собор” иностранных гостей, прежде всего – представителей восточных православных Церквей, Сталин подкупил щедрыми подарками: священными облачениями и украшениями из золота и драгоценных камней, изъятыми из музеев, а ранее награбленными большевиками у исторической Православной Российской Церкви, наличными долларовыми мздовоздаяниями.

Красноречивым подтверждением этому может служить, например, письмо патриарха Алексия I председателю Совета по делам РПЦ генерал-лейтенанту Г. Карлову от 20.11.1947 года: „Наряду с идейным тяготением к Москве, Антиохийский Патриархат имеет надежду, что Русская церковь, и в особенности Русское Правительство – возобновит давнюю тради-цию систематической материальной помощи бедной Антиохийской церкви – на школы, на церкви, на отдельных особо неимущих иерархов и т.д. Именно государство само, а не через церковь в дореволюционное время широко субсидировало Антиохийскую церковь, исходя из государственных соображений о необходимости поддерживать православие на Востоке.... М<итрополит> Илья вызвался быть нашим официозным (не официальным) посредником между нами и П<атриархами> греками; и тут, по его мнению, решающим фактором является степень нашей возможности совать им деньги...”

Под влиянием драгоценных подарков, съеденной икры и выпитых кавказских вин и коньяков, показавшихся членам „собора” манной небесной среди голода и разрухи 1945 г., было принято „Временное положение об управлении РПЦ”, полностью противоречащее канонам Православной Церкви. Это положение превратило Московскую патриархию в некое подобие тоталитарной секты, где три человека во главе с так называемым „патриархом Московским и всея Руси” получили власть большую, чем Поместный собор, и право административно управлять церковью еще более диктаторски, чем петровский синод. Но если императоры до 1917 года считались все же православными христианами, то теперь официальные структуры Церкви абсолютно подчинились воле вождей богоборческого режима. Такого падения церковная история за 2000 лет христианства еще не знала!

„Патриархом всея Руси” на „соборе” 1945 года неканоническим открытым голосованием был избран митрополит Алексий (Симанский), ближайший сподвижник Сергия (Страгородского), дискредитировавший себя активным пособничеством ГПУ и участием в обновленческом расколе в 1922-1923 годах. За верное и продолжительное служение советскому правительству и органам госбезопасности Алексий Симанский постоянно получал свои тридцать сребренников: правительственные ЗИС, дачу, отдых в Крыму, круизы на комфортабельных пароходах, спецвагон для железнодорожного передвижения, продовольственное и медицинское спецобслуживание. До самого распада СССР Московская патриархия снабжалась деликатесами и алкоголем с кремлевской базы. Все руководители сталинско-брежневской церковной иерархии награждались за заслуги в деле строительства коммунизма ордена-ми, медалями и почетными грамотами, в том числе и от КГБ СССР. Патриарх Алексий I стал рекордсменом среди советских архиереев по орденам: 4 ордена Трудового Красного Знамени! Воистину – секта „отцов Звездониев”!

Как показало раскрытие архивов КГБ (см. приложение), сама „красная” Патриархия под прикрытием богослужебно-религиозной деятельности фактически являлась подразделением МГБ. И вот почему, после того как пуповина, связывавшая Московскую патриархию с ее материнской организацией – 4 отделом 5 управления КГБ – в 1991 году была порвана, РПЦ оказалась неспособна к самостоятельному церковному служению. Сбылись слова Христа о нерадивом слуге: „Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть”.

В 1947-48 годах сталинская православная церковь надеялась на проведение Всеправославного Собора, на котором с помощью незримо присутствующего МГБ Московский патриарх был бы продвинут с нынешнего пятого места в иерархии патриархов на первое, т.е. стал бы Вселенским. Тогда Москва вновь была бы провозглашена Третьим Римом, а Иосиф Сталин – новым Константином Великим. Однако Бог не допустил такого кощунства над христианством.

ВЕЛИКИЙ ВОЖДЬ И УЧИТЕЛЬ ВСЕХ ВРЕМЕН И НАРОДОВ – РОДНОЙ ОТЕЦ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ
Но и в статусе большевистского вождя сталинская Патриархия прославляла своего крестного отца паче всех святых. Вот как описывают впечатления от встречи с И.Сталиным 10 апреля 1945 года патриарх Алексий I и митрополит Николай: „Полные счастья видеть лицом к лицу того, одно имя которого с любовью произносится не только во всех уголках нашей страны, но и во всех свободолюбивых и миролюбивых странах, мы высказывали Иосифу Виссарионовичу нашу благодарность... Беседа была совершенно непринужденной беседой отца с детьми”. – Отца с детьми! Что может быть красноречивее этого беспощадного саморазоблачения Патриархии?

В 1947 году по случаю празднования 800-летия Москвы патриарх Алексий I заявляет, что ведомая им религиозная организация осуществляет „усердную всецерковную, всероссий-скую молитву о державе, победе, мире, здравии и спасении... всех доблестных руководите-лей нашей страны во главе с нашим Великим мудрым Вождем, твердо ведущим нашу Родину по издревле священному пути мощи, величия и славы”.

Смерть основателя РПЦ Генералиссимуса И.В.Сталина в 1953 году стала тяжелым ударом для его духовных чад – патриарха Алексия (Симанского) и его подручных, ввергла их в тяжкую скорбь. Поминать свое божество как „раба божьего Иосифа” (стандартная формулировка церковного поминовения) показалось с „богословской” точки зрения унизительным. Поэтому на заупокойной службе поминали усопшего вождя как „Генералиссимуса Иосифа”. В слове перед панихидой патриарх Алексий I благовествовал: „Великого Вождя нашего народа Иосифа Виссарионовича Сталина не стало. Упразднилась сила великая, общественная: сила, в которой народ наш ощущал собственную силу, которою он руководился в своих созидательных трудах и предприятиях, которою он утешался в течение многих лет. Нет области, куда бы не проникал глубокий взор великого Вождя... Ни один вопрос, с которым бы мы к нему обратились, не был им отвергнут; он удовлетворял все наши просьбы. Память о нем для нас незабвенна...”

Даже в хрущевские времена, когда КПСС на XX и XXII съездах „покаялась” в „культе личности”, советские иерархи остались верны незабвенной памяти своего Отца – „Великого Вождя”. „Служители культа” остаются преданы „культу” своего духовного Отца-Основателя и по сей день. От имени Московской патриархии ни разу не прозвучало ни слова покаяния за эти позорнейшие страницы прошлого.

ХРУЩЕВ – НОВЫЙ „ЮЛИАН-ОТСТУПНИК”
Придя к власти, первый перестройщик Н.С.Хрущев решил поставить православных служителей культа Сталина на место. В отместку за почитание Сталина он предложил им самим начать новое массовое закрытие приходов, духовных семинарий и монастырей. Орденоносные советские владыки стали сами спешно доказывать ненужность религии социалистическому обществу и поспешно закрывать приходы. Наиболее преуспевшие в этом архиереи удостаивались наград и повышения по службе. С 1958 по 1964 год количество приходов сократилось более, чем в 2 раза! Воспротивившийся этому архиепископ Калужский Гермоген (Голубев) был беззаконно лишен кафедры и заточен в монастырь на тюремных условиях.

Слившаяся с КГБ сергианская иерархия была в принципе неспособна заботиться об интересах верующих. В 1961 году руками патриарха Алексия I и будущего патриарха Пимена все духовенство было полностью отстранено от влияния на хозяйственно-административную жизнь Церкви, так что приходские священники стали наемными работниками у сформи-рованных советскими исполкомами „двадцаток” учредителей приходов, каковыми на самом деле являлись не верующие, а зачастую ветераны КПСС и КГБ. В результате по требованию властей так называемая „двадцатка” могла в любой момент закрыть храм или расторгнуть договор с политически нелояльным священником и сделать его по сути безработным. В 60-е годы лишались места пастырского служения даже за то, что выдавали характеристики молодым верующим для поступления в разрешенную Духовную семинарию. А архиепископ Пи-мен (Извеков), бывший одним из главных проводников внедрения в Церкви этого безбожного порядка в 1961 году, получил в награду от социалистической Родины звание митрополита, орден Трудового Красного Знамени и вторую по значимости кафедру – Ленинградскую, а позднее был продвинут в патриархи.

МОСКОВСКАЯ ПАТРИАРХИЯ И КГБ
При Н.Хрущеве процесс вербовки священнослужителей распространился и на низшие этажи церковной структуры. Через вербовочное сито спецслужб пропускался не только епископат, но и значительная часть рядового духовенства, а также служащие в церкви миряне – члены двадцаток, алтарники, певчие, сторожа, уборщицы.

Еще в 1922 году в органах ЧК была подготовлена секретная инструкция о том, как методом кнута и пряника вербовать православных священнослужителей, чтобы они стали „вечными рабами ЧК”:

„Доклад помощника уполномоченного секретного отдела ВЧК об агентурной и осведомительной работе среди духовенства за 1921 год.

1. Пользоваться в своих целях самим духовенством, в особенности занимающим важное служебное в церковной жизни положение, как-то архиереями, митрополитами, и т.п., заставляя их под страхом суровой ответственности издавать по духовенству те или иные распоряжения, могущие быть нам полезными, например: прекращение запретной агитации по поводу декретов, закрытия монастырей и т.п.

2. Выяснить характер отдельных епископов, викариев дабы на черте честолюбия разыгрывать разного рода варианты, поощряя их желаниям и замыслам.

3. Вербовать осведомителей по духовенству предлагается после некоторого знакомства с духовным миром и выяснением подробных черт характера по каждому служителю культа в отдельности. Материалы могут быть добыты разными путями, а главным образом, через изъятие переписки при обысках и через личное знакомство с духовной средой.

Материальное заинтересование того или иного осведомителя среди духовенства необходимо, при том же субсидии денежные и натурой без сомнения их будут связывать более с нами и в другом отношении, а именно в том, что он будет вечный раб ЧК, боящийся расконспирировать свою деятельность.

Правда, способ довольно ненадежный и могущий быть полезным только в том случае, когда объект для вербовки слабохарактерный и безвольный”.

В пятидесятых – шестидесятых годах эта установка чекистов стала реализовываться в полном объеме. И не удивительно – ведь вся иерархия сверху была создана руками повелителей ЧК. Особую силу этот процесс приобрел после вступления РПЦ во Всемирный Совет Церквей, Христианскую Мирную Конференцию и другие международные организации. Вербовка священнослужителей РПЦ приобрела такой размах, что уже было трудно различить, где они решали религиозные, где чекистские, а где партийные проблемы. О масштабах слияния церковных и чекистских должностей и стоящих перед РПЦ и КГБ СССР задач можно судить хотя бы по следующим материалам из отчетов, хранящихся в Центральном архиве КГБ СССР.

В июле 1983 года „в Ванкувер (Канада) на VI Генеральную ассамблею в составе религиозной делегации СССР (включавшей 120 человек), направлено 47 (!) агентов органов КГБ из числа религиозных авторитетов, священнослужителей и технического персонала” (Центральный архив КГБ СССР). В июле 1984 года в донесениях 4 отдела 5 управления КГБ говорится: „В Швейцарию в составе делегации Русской Православной Церкви на ЦК Всемирного Совета Церквей выезжали агенты, имевшие задание на продвижение на пост Генерального секретаря ВСЦ приемлемого для нас кандидата. На эту должность избран Эмилио Кастро, избрание которого, помимо РПЦ, поддержали церкви соцстран”.

В 1983 году было опубликовано открытое Послание Патриарха Пимена Президенту США Р.Рейгану с осуждением политики США и защитой политики СССР. В архивах КГБ содержится информация о том, как на самом деле готовилось послание: „Через агентов „Островского” и „Кузнецова” было подготовлено открытое письмо патриарха Пимена Президенту США Рейгану. Письмо опубликовано в газете „Нью-Йорк таймс”, перепечатано в „Известиях” и направлено друзьям для публикации в их газетах”.

По данным официальной Парламентской комиссии Верховного Совета РФ, главными центрами деятельности КГБ СССР под церковной „крышей” являлись Христианская Мирная Конференция, многие годы возглавлявшаяся нынешним патриархом Алексием II (Ридигером), и Отдел внешних церковных сношений Московской патриархии (ОВЦС). Агент КГБ с кличкой „Арамис”, работавший в ОВЦС переводчиком, впоследствии решил покаяться и на страницах „Аргументов и фактов” № 8, 1992, рассказал, что почти все сотрудники ОВЦС ” работали либо на Московское УКГБ, либо на союзный КГБ”.

Обязательными были отчеты „о том, когда и куда заходили иностранцы. Отчет подавался в 5 экземплярах, один из которых шел на стол Председателю ОВЦС (митрополиту Никодиму, позже митрополиту Ювеналию и т.д.), второй – в Совет по делам религий, который по сути был филиалом КГБ, остальные экземпляры передавались непосредственно в КГБ”. Отец-основатель ОВЦС митрополит Ленинградский Никодим (Ротов) еще в 1969 году подвел под практику подачи вышеозначенных отчетов в 5 экземплярах своеобразное богословское обоснование в духе все того же Сергия Страгородского. Результат 50-летнего строительства социализма он видел в том, „что в этом новом мире воплощаются и получают реальное бытие идеалы, привнесенные в мир Воплотившимся Словом

о. Николай Эшлиман и ою Александр Мень

о. Николай Эшлиман и о.Глеб Якунин