Православный форум Игнатия Лапкина

Там я обнаружил полное попрание Акта примирения с Одессой и Суздалем, подписанное на соборе в Лесне. Написал об этом рапорт митрополиту. Очевидно, неизбежен окончательный разрыв со «Свободной» и «Истинной» - лукавыми спутницами.

Кстати Игнатий Тихонович в последнем письме и архиереев Валентина с Лазарем пришил к своим доказательствам моей неправоты – совершенно не зная сути дела. В конце своего письма я повторно требую лично от Вас, о.Иоаким, подробного отзыва на статью «О слове»; как получится. Ваша жалоба на свою недостаточную грамотность – неуклюжая отговорка, лукавая.

Скрепить, спаять нас может только истина, простота, честность.

О какой любви Вы с Игнатием пишете, если оба утверждаете: мой указ не из-за статьи «О слове», а из-за неприязни к вашему приходу. Это ложь. Кого бы я побоялся, чтобы выставлять причины неприязни (будь таковая) к Вашему приходу? Какой выигрыш я имею от того, что статью использую лишь как повод? Моя цель удержать Ваш приход от ухода из моей епархии, из РПЦЗ. Инакомыслие - вот это уход, а что словами, бумагами, объятиями - всё внешнее. Без внутреннего согласия, без единомыслия в вере –внешность не соединит, будет эта внешность еще и сугубым грехом лицемерия.

Игнатий свидетельствует сам о себе, утверждая, что знал мою реакцию на статью, какая она будет – значит открыто и нагло шёл (и идёт) на раскол. У митрополита Виталия и у других официальных деятелей РПЦЗ есть статьи в защиту Церковно-Славянского языка: почему же он не вступил в открытую полемику с ними, а под прикрытием (внешним) РПЦЗ, пишет статьи, противные её позиции и учению. Бросьте меня уговаривать - исправляйте дело. Уговоры могут смягчить меня, но в целом в церковном деле – навредят.

Простите, если какая грубость мной допущена в письме. С любовью о Господе. + епископ Евтихий. 2.2.95».

Защитником быть сирых и вдовиц,
Покинутых, больных и одиноких,
И от насильников спасти, напавших на девиц,
Когда обиду видел и спасти бы мог их.

Но иногда, не приведи, Господь,
И сила есть, отчётливо всё видишь,
На расстоянии твой крик души и злость,
Но крыльев нет, и ты свидетель лишний.

Живу по милости Господней не в столице,
А на окраине, имею голубей.
Из леса рядом злые террористы,
И похищают как чеченец злой людей.

Что делать с ястребом, ума не приложу,
Советы нереальные отбросив;
Решаюсь сделать крест и освятить прошу,
Остановить молитвой не человека просто.

Не думаю, что крючконосый изверг
Мог видеть водружение распятья.
Среди ветвей невидимый был выстрел
И снайперу в молитве тот камуфляж попался.

До этого не раз я видел в небесах,
Как нежная голубка добычей становилась.
Теперь наш спор был на иных весах,
И чаша благодарности до алтаря склонилась.

И только раз я видел меж ветвей
Как сиротивший нежных голубят
Летел за той межой, не смел посметь,
И разворачивался, отступая вспять.

Такое повторялось и в деревне -
Испытанное средство наготове:
Молитва, крест – рецепт от самых древних,
И не к зенитке руки, к Иегове.

Умильно по утрам смотрю туда, где храм,
Не скрежещу на ястреба зубами,
Не устоит стократ сильнейший тот тиран,
Я защищён с моими голубями.

7.9.04.ИгЛа

Вопрос 2339: 10 т. Чем же можно объяснить, что архиереи так противятся пробуждению народа, которое невозможно без понимания Писания и богослужения, если не ввести родной язык?

Ответ: В нашей книге «К истинному православию» есть глава «О слове» - она подробным образом рассказывает о значении понимания, о родном языке. И вот как обрушился на нас тогда наш архиерей. Вызвано это только и единственно тем, что он, как и все почти архиереи, не родился свыше от Слова Божия и от Духа Божия, а так, по традициям и преданиям верует. Боятся ада и устремляются туда с жаром ревнителей тьмы. Еккл.4:17 – «Наблюдай за ногою твоею, когда идешь в дом Божий, и будь готов более к слушанию, нежели к жертвоприношению; ибо они не думают, что худо делают». Вот как отреагировал десять лет назад наш епископ на эту статью. Сегодня же дело полностью изменилось – нас не преследует он, с нами молится. Я стал чтецом, проповедую в храме постоянно – минимум три раза в неделю.

(На бланке: Русская Православная Церковь Заграницей. Ишимско-Сибирская епархия. Управляющий Ишимско-Сибирской епархией епископ Евтихий. 26 декабря 1994 года).

«Дорогой отец Иоаким. Я получил от Игнатия Тихоновича статью о богослужебном языке. Не понимаю, как такое и таким-то языком мог писать православный. Часть ответственности я возлагаю и на Вас.
Потерять Вас для меня будет жесточайшим ударом. Прошу Вас прислать мне ответ срочно: со всеми ли Вы утверждениями Игнатия Тихоновича согласны, т.е. потрудитесь составить личный анализ статьи.

У меня есть письмо Игнатия Тихоновича, где он пишет, что на все действия берёт Ваше благословение. Если Игнатий Тихонович не примет мер к исправлению последствий статьи, а Вы не отмежуетесь от нее, т.е. от этой самой статьи, я вынужден буду пойти на самые крутые меры – вплоть до запрещения в священнослужении.
Уже сейчас, пока не получу ответа на свои письма, я отказываюсь служить на ваших приходах в Барнауле и Потеряевке.

Статью я вышлю Митрополиту с просьбой снять с Игнатия Тихоновича благословение на миссионерскую деятельность. Не становитесь только в позу обиженных, огрев всех нас своей статьей, как дубиной по голове. Всех писем, отсылаемых к вам, вынужден оставлять копии. Вы даже не дождались моего ответа с собора. Братцы, так нельзя. Простите, зла не держу, за Церковь, за верных обязан болеть». + епископ Евтихий.

1Цар.26:19 – «И ныне пусть выслушает господин мой, царь, слова раба своего: если Господь возбудил тебя против меня, то да будет это от тебя благовонною жертвою; если же - сыны человеческие, то прокляты они пред Господом, ибо они изгнали меня ныне, чтобы не принадлежать мне к наследию Господа, говоря: «ступай, служи богам чужим»».

Испытанное временем дороже,
Двух любящих сердец ненагляденье;
Совместный путь на удивленье прожит -
Любовь, как знаем, светит не за деньги.

Нахваливаем старое вино,
Проверенную дружбу, как удел счастливых,
Краюшку хлеба им и горе заодно,
Будь то пожар или на скалах ливни.

Как часто балансируем во тьме -
Не друг ли распустил молву худую,
То критикой детей, то обо мне, -
Я утром шёл на встречу на ходулях.

Теперь у горизонта подвожу итог,
Во всеуслышание голос напрягаю:
Какой же я счастливый, дай вам Бог,
Героем быть, хотя и без регалий.

Неважно, в нищете или в достатке,
Но встретить Иисуса, полюбить Его;
Он неизменно верный, вечно сладкий,
Смиряющий нависнувших врагов.

Так испытайте же, как благ наш Иегова,
Создатель мира и Спаситель наш.
Для гурманов словесности Он грубый и суровый,
Сонм критиканов Библию берёт на карандаш.

Бог верен в слове, изреченном Им,
Пророчества исполнились буквально.
Мы благодарностию перья все зачиним
И в гимнах верность Божию восхвалим.

Платите десятину от достатка -
Хотя бы в этом Бога испытайте,
Елей не оскудеет, мука во вдовьей кадке, -
Провозгласим об этом с кровли, а не тайно.

В чём Богу доверялся, прославлен окажусь,
Залог мой сохранится - в это верю;
Дать Духа Всесвятого нам обещал Иисус,
В боях испытанным даётся Он не мерой.

21.8.04. ИгЛа

Вопрос 2340: 10 т. Многие верующие говорят, что кто кого в чём судит, тот в то же и сам впадаёт. Так ли и почему; приведите примеры. И как уметь отстоять свои правильные убеждения, если архиерей тебя преследует?

Ответ: Во всём любовь к Богу, к Библии, и к тому, с кем конфликт. У нас были исключительно натянутые отношения с нашим архиереем, но по милости Великого Бога теперь всё иначе. Не знаю, что будет завтра, но наша позиция неизменна и по сей день. Обвинение меня в расколе обрушилось всей страшной тяжестью теперь на самого архиерея – дословно - он попал в моё положение, как я некогда перед ним. Не комментирую письмо епископа, как он совсем даже не моё, а надуманное им самим, хотя он слова берёт из моего письма. Не говорю, что я святее епископа, но он же на меня наседал и грозился лишить духовного наследия моего меня, а не я его.

Пс.9:29 – «Сидит в засаде за двором, в потаенных местах убивает невинного; глаза его подсматривают за бедным». Пс.36:32 – «Нечестивый подсматривает за праведником и ищет умертвить его».

«Здравствуйте, Игнатий Тихонович!
Получил Ваше письмо со статьей про церковно-славянский язык. Крайне удручён содержанием и стилем этой статьи.
Во-первых, Вы, вопреки здравому рассудку называете церковно-славянский язык мёртвым, которым никто ни с кем не разговаривает. Неправда. Я, мои родители, мои братья и сёстры по плоти и по духу, как и миллионы верующих-славян, разговаривают на этом понятном уму и сердцу языке с Богом! Даже если будете настаивать, что это только для меня сей язык понятен, называть его мёртвым Вы имеет право лишь только после моей смерти.

На указанной неправде поставлена вся статья. Ведь тексты Священного Писания говорят не о родном старинном наречии, а о чужом. От Вавилона отделённом. Люди разного воспитания или мировоззрения говорят друг другу на общем наречии: «Мы говорим на разных языках!» Вот и Вы говорите на ином, не православном языке, не желая слушать, заранее настроившись не принимать никаких возражений.

Никогда Священное Писание не принесёт пользы, не принесёт плода, для которого предназначено, если им пользоваться в качестве подпорок личного мнения. Если даже предположить, что сами Вы возьмётесь доказать, что церковно-славявнский язык необходим, то Вы со своими знанием, а ещё больше – со своим способом приводить строки Св. Писания, имеющим косвенное отношение, а порой даже не по теме статьи, можете с таким же успехом привести больше цитат Св. Писания и больше ссылок, как на Св. Писание, так и на творения святых отцов.

Увлекаясь доказательством своего мнения, Вы даже не соизволили уделить внимание тому, что сами подводите читателя к противоположному логическому выводу. Вы говорите, что в переводах Священного Писания еретики действовали намного успешнее и благоразумнее православных. Но где же плоды этих успешных действий?!

Где добрые плоды православных церквей, в которых богослужение не один десяток лет ведётся на их современном разговорном наречии (например, Американская митрополия, Сурожская епархия), ведь напротив, модернизм в языке потянул за собой такую цепь отступлений, что и православие-то едва проглядывается и нравственность не блещет даже по сравнению с нами.
Это же вероломство: сослаться в своё оправдание на то, что противоположное доказываемому! Одно из самых важных свойств Священного Писания, а именно его сокровенность, невозможность познания, изучения рациональным способом, Вами полностью проигнорировано.
Мало об этом свидетельств Св. Писания, св. отцов и Самого Господа нашего Иисуса Христа? И уж совсем ни к чему Вы дерзнули ехидничать над святыми Христа ради юродивыми и праздниками Покрова Пресвятой Богородицы.

Кстати сказать, кришнаиты бахвалятся тем, что в их религиозной системе буквально всё понятно. Однажды они так и наседали на меня: «Вот у нас всё понятно, значит истина у нас!».

В угоду своим амбициям Вы всех нас, ревнителей Церковно-славянского языка, обвиняете в пьянстве и алчности, в желании скрывать от народа Слово Божие.
По отношению ко многим архиереям и пастырям это беспросветная, бессовестная клевета. Так может писать лишь тот, кто хочет порвать с Церковью и не просто уйти, а громоподобно хлопнув дверью. Или это временное помрачение ума, или прогрессирующая по-малу прелесть бесовская, гордыня, самоуверенностью питаемая. Я не хочу оставлять без последствий столь грубого Вашего поступка, агрессивности и лжи. Предполагаю принять такие меры:

1. Запрещение публикаций без церковной цензуры. Просить Вас о публичном же покаянии в написании данной статьи.

Если такового не будет:

2. Запрет катехизаторской деятельности. Публикация моего ответа и второй призыв к покаянию. 3. Если вновь будете упорствовать – отлучение от Церкви. + епископ Евитихий». (получил 11.9.95)

Знание Писания одухотворяет
События любые, все вещи и детали;
На что ни посмотрю – за скрытыми дверями,
Из самой, что ни есть брони и лучшей стали.

Во свете вечности рассмотрим этот день,
Свою кровать и первые шаги -
Прообраз воскресения из-под завалов стен,
Покровы одеял – наркоз из сна в мозги.

Делами праведности душу облекать,
Повсюду отрекаясь помощи бесовской.
Христа незримого узрю на облаках,
Земли сгоревшей почерневший остов.

С молитвой дверь поутру отворю -
Она прообразует мне Иисуса;
Знак отречения от мира - этот крюк,
Врагов губителей к нам за порог не впустит.

Потею, обрабатывая землю -
В единственную душу насаждая злаки.
Учению Апостольскому внемлют,
Что за труды динарий им заплатят.

Пропалываю сорняки-грехи,
И постоянная нужда в поливе-раскаянье,
Проповедью-сетью не рыба для ухи,
А души, как гласит Священное Писанье.

Всё из Христа, к Нему и возвратится
В любом, кому я помощь окажу;
Святая истина – к себе подобной птица;
А было время жил, как бы навозный жук.

Дорога пыльная – политики шумиха;
Помылся – покаянием очистил согрешенья.
И Бога ощутил в движенье ветра тихом;
Вот ястреб ловит голубя – душа моя мишенью.

Необозримые вокруг учителя
Сопровождают сонного в постель-могилу,
Нам руки женщины не сладость, а петля.
В сердцах-сбербанке стих накопит силу.

ИгЛа. 2.10.04.

Вопрос 2341: 10 т. Что помогло Вам устоять, когда против Вас шли статьи в религиозных журналах, когда и свой архиерей душил Вас смертно? И что было бы, если бы Вы их послушались и принесли покаяние перед ними во всём том, в чём они хотели одержать победу?

Ответ: Полная наша доверенность Богу и Слову Его. Отступить от Библии значило погибнуть. Архиереи-то истинного православия и не знают и не нюхали. Они знают никоновскую реформированную кухню, а я зову их к Апостольскому огненному служению. Они ещё до пятой главы «Деяний Апостолов» не дочитали, и на второй главе не побывали. Нам очень сильно помогла наша стойкость, мы никуда не подвигнулись и всех всё время поднимали на молитву; и о наших бедах знал весь мир. И Бог коснулся сердца нашего архиерея и совершилось чудо, которое всё ещё по сегодняшний день продолжается - епископ наш сам стал за русский зык.

Но нет у меня никакой уверенности в нём, как в наших двух батюшках, в о.Иоакиме и о.Александре Желтухине, теперь живущем в Потеряевке, что епископ устоит в уже достигнутом им. Потому что, даже если будет объединение Патриархии с Зарубежным Синодом, они в первую очередь сойдутся на сто процентов в обязательнейшем служении только на непонятном народу церковно-славянском мёртвом языке. И вот тут всё может снова повернуть вспять, если наш архиерей не возлюбит Библию, как любил раньше мёртвый язык церковный. Похожий вопрос уже отвечен в 8 томе – 2167.

«30.01.95. Здравствуйте, Игнатий Тихонович! Шлю Вам Божие благословение. О, если бы оно образумило Вас! Увидал пачку бумаги, ну, думаю, наконец-то заставил Игнатия ответить. Читаю, читаю - нет ответа! Новая ложь. Жидовское верещание. Ответьте, наконец, хоть на одно письмо!

Предыдущее письмо я написал перед поездкой и не успел отправить. Простите. Вы не понимаете ни меня, ни моего служения и всё беседуете со мной, вымышленным Вами. О делах в других епархиях судите, не зная сути дела. Письма на 12 стр. полно хвастовства, примеры приводятся не по теме, а попутные.
Пишете, что у вас по самовнушению полегчало на сердце, а ведь это способность присущая бесстыднику. Я же горюю всё тяжелее о Вашей беспросветной прелести. Болит голова, глаза, сердце, желудок. При всём при этом Вы твердите, что это я Вас бью. Ну надо же, какое одолжение: он подписал статью и мне соизволил прислать… Если бы только мне! Разве были бы угрозы прещения?! Ведь Вы мне, я-то слышу в глаза высказываемые мне, гораздо более горькие упрёки, ложь, претензии, Вы тысячам разослали яд обновленщины.

У меня Евангелие на Церковно-славянском одно: на престоле. Сколько сотен, уже тысяч я на своём горбу перетаскал, чтобы раздавать бесплатно, Евангелий на русском языке! Сколько часов я простоял, проповедуя в храме, в школах, в тюрьме, в домах верующих и неверующих, проповедуя на русск. языке? Как же Вы можете свою ложь сдобрять выдержками из Писания?!

Прошу Вас всё же ответить на мой Указ и прекратить своё многословие. Это не моя прихоть. Я должен исполнять церковные Уставы, я принимал архиерейскую присягу пасти овец, и только пастырским долгом продиктовано моё письмо, чтобы Вас приходы Барн. и Потер. вернулись из заблуждения горделивого.

Себе не доверяя, не принял самостоятельное решение, но обратился к собору епископов, стоящих в Истине. Вы хвастаете встречами с митр. Виталием, и гневаетесь на меня, что я к нему хочу обратиться, как к старшему, опытному, стяжавшему молитвенный дух. Как Вы считаете себя стоящим в Истине и постоянно противоречите сами себе, непоследовательны, хвастливы, горды. Как можно муку переписки с Вами, не отвечающими, передёргивающими - считать прихотью?
Не было бы заботы, боли за Вас – разве бы я вызывал Ваш огонь на себя? Если бы не забота о Церкви, какая сила меня заставила бы согласиться на епископство, которое лишило меня всего, что только может приносить отдых, отраду, успокоение на земле. Ведь я добровольно всего лишился, а Вы по трафарету шпарите – вот и ложь на ложь. Образумьтесь!

Владыка Даниил, зная наизусть греческий подлинник, дал исчерпывающую справку, кто из владык что имел добавить – высказались, мнение выразили без голосований, которое вообще не практикуется на соборе. Может быть, бывает когда в исключительных и подходящих случаях.
Путь к соборному решению лежит не через «большинство голосов», а к поиску истины. Неоднократно архиереи оставляли своё мнение, если (пусть и самый младший) предлагал своё мнение, более верное.

Про добавку к Символу был разговор в Потеряевке еще до того, как я услышал ее на богослужении. И Вы, или о.Иоаким, сказали мне, что мол в округе и на месте усадьбы были старообрядцы, что и сейчас они есть в общине, поэтому есть просьба: оставить «Истинного». Я обещал вынести этот вопрос на собор и выполнил обещание – Вы мне ставите это в укор: «не честно, не верно, по-коммунистически».
Да как же с Вами дело иметь? Не по сей ли причине многие прекращают переписку с Вами (об этом Вы сами говорили). Вы же не отвечаете на письмо, делаете пристрастный критический разбор. Критика полезна; пристрастие греховно; переписка без слышания неприятна, бессмысленна.

Серьёзный вопрос: сможете ли Вы заставить себя слышать и понимать окружающих? Я хотел узнать, почему предыдущее письмо Вы писали как и не мне, а придуманному оппоненту, но Вы мне в ответ: то ли иронию, то ли похвалу пустую (Гамалиила еще помянули).
Писал, что Вы выхватываете кое-что по личным соображениям. В ответ – Вы, не делая анализа своим письмам и статьям, отфутболиваете эту фразу против меня.

Ваше: «Слово «традиция» - в большинстве случаев, - видится, как гроб, как старообрядчество».

Но ведь традиция – это начало и конец воспитательного процесса; - это перечень и состав книг, вошедших в Библию; - это частная и общественная молитва; - это религия; - это всё, что отличает человека от животного, - это память человечества, соединяющая его с Творцом. Только искаженное, нововведение, отступничество, входящее в привычку – есть порочная традиция – «от начала же не было так». Христос обличает фарисеев не за сохранение традиций, а за подмену их: «заповедано так, а вы подменили».
В Вашей же интерпретации, когда традиция Вам не нравится – тогда это гроб, а если нравится, то взять ее можно, где угодно, и из сундуков старообрядцев, имя которое Вы, в нужном для Вас случае, употребляете, как страшное ругательство. Ваше: «тема-то о смирении беспроигрышная.
Да и поиздеваться позволяет над ревнителями Христовой истины». Да, тема беспроигрышная. Это первая заповедь блаженств, без первой ступени других не одолеть. Без смирения христианства не существует, а может быть, лишь обман, антихристианство. Смирение – это сущность явления в мир Спасителя.

Каким иезуитским способом можно противопоставить ревность о Христовой истине – смирению, первой христианской добродетели? Только исказив истину. Гордость в любом случае – это искажение, преступление, и потому: «Гордому Бог противится, смиренным же даёт благодать».

Пересмотра положения о перекрещивании Вы можете добиваться лишь одним путём: вновь заставить меня поставить этот вопрос пред собором, покамест ни в коем случае не допускать своеволия. Правило Вам такое: крещенных обливанием с троекратным возливанием воды и прызыванием имени Св. Троицы - не перекрещивать. Особые случаи представлять на моё усмотрение. Это мнение, которое может изменить только равный или больший Собор. То же самое о русскоязычии.
Меня этот вопрос касается больше Вашего. Однако недостатки не устраняются, а усугубляются беззаконием и своё мнение я не считаю правилом, превышающим соборное определение.

Посылать в Потеряевку людей на проверку и для закалки – идея не моя – или Ваша, или о.Иоакима. Приехал некий человек, просил послушания. Посылаю к вам, дать полной характеристики с печатью – не имею права, не зная человека. Вам подавай испытанного и проверенного. В такой помощи не нуждаюсь. У себя пристраиваю всех по возможности, хотя и трижды уже обкрадывали.

Впрочем, до того, как Вы определитесь, кому подчиняться: своей ли воле - или Церкви, которой я принадлежу, у нас не будет никаких взаимоотношений. Навязываться Вам не желаю, а Вы никак не можете остановить своего потока подозрений, что какая-то корысть в моей опеке над Вами. Это моя обязанность.

Неужели Вы допускаете мысль, что совершенный компьютер, в который очень легко ввести программу с Заповедями Божьими и Церковными канонами, будет правильнее отвечать на вопросы, чем простец – христианин, имеющий сердце сокрушенное и видящий всё множество своих грехов? По Вашим писаниям – это так. + епископ Евтихий. Написано 17/1 1995 г.»

Не хочется комментировать, чтобы не задеть тщеславие епископа - тем более, что он серьёзно болен. Конечно же, простец, знающий только свои грехи, есть пенёк неотёсанный. Он глуп и ничего не ответит, а компьютер даст тебе абсолютно точный ответ.
Архиереи страшно боятся образованного народа и жмут на исповедь и причастие. Им абсолютно претит видеть кого-то в знании рядом с собой. А уж если кто-то вперёд вырвался, то и по смерти такого будут проклинать. Пс.36:10 – «Еще немного, и не станет нечестивого; посмотришь на его место, и нет его». Нам здорово помогла эта неразбериха с объединением, сплошная катавасия и им пока не до нас. Потом они и с нами снова начнут разбираться, откручивать головы. А пока что там неразбриха между собой, у нас как раз среди этой туманной истории с объединением и вышли все труды. Теперь уже всё позади, и мы молимся, чтобы только не умерло начатое пробуждение.

Люблю математическую точность,
Чтоб вызвать удивление и страх;
Насколько мудро, выверенно, прочно, -
Хотя всё видимое – скоротечный прах.

На сколько буковок Священное Писанье,
Расчитано на главы и стихи.
Для красоты наш череп скрыт под волосами,
Фиксирует рекорды у блохи.

Все наши кости, жилы, плоть и кровь
Подсчитаны, занесены в реестры;
Уменьши на молекулу и тем разверзнешь ров,
И на бессмертное легко поставишь крестик.

Один Господь – Он Иегова Сущий.
У нас одна душа бессмертная и тело,
И жизнь всего одна – стон на навозной куче -
Их нужно сохранить, в проект войти умело.

Три на земле и три всегда на небе,
Отец и Сын и Дух Святой во веки.
И этот Бог дал Библию - не требы, -
Вершат историю герои, не калеки.

Подсчитано количество святых,
Конечно, не по спискам в лжерегистратуре,
Следы беспутные погибших и слепых;
Молитву воскуряющих и тех, кто курит.

Нам три окна Варварины известны,
Евангелистов четверо, а остальные – ложны,
Одна Христа Голгофа, к ней доберётся честный;
Там два меча, навек заправленные в ножны.

Цветут однажды вешние цветы,
Осеменённые Евангельскою вестью.
Из них нам мачты - дивные кресты -
Пыльцою Слова опылённый крестик.

Нам семьдесят отпущено годов,
Не плохо бы ещё добавить семь.
Но со скалы орёл подняться ввысь готов, -
Мы отойдём, но как, когда и с чем?

30.7.4. ИгЛа

Вопрос 2361: 10 т. Был ли за русский язык св. царь Николай ІІ?

Ответ: Никаких его высказываний относительно пользы русского языка за богослужением нигде не читал и не слыхал. Но есть сведения, что он не был за скорейший созыв Собора, на котором было восстановлено патриаршество и избран патриарх Тихон, и поднимались эти важные вопросы.

«Богослужебный язык Русской Церкви».

Стр.46. Члены Синода обратились к Государю императору с просьбой разрешить созвание Собора епархиальных епископов для учреждения Патриаршества. Государь Николай Александрович дал принципиальное согласие на созвание такого Архиерейского собора, но при этом «предоставил себе созвать Собор, когда наступит благоприятное для сего время». Как мы знаем, благоприятное время так и не наступило, и вместо предполагаемого архиерейского Собора состоялся Поместный Собор сразу после крушения монархии. Стр.51. «Государь «удерживал» и не дал своего согласия не из-за каприза или амбициозности, но, как человек, одарённый свыше способностью слышать волю Божию. Ему был известны господствующие в то время настроения. И можно лишь удивляться стойкости этого человека, не поддавшегося на пагубный шаг. То, что решения грядущего Поместного Собора по замыслу многих его участников должны был изменить весь строй церковной жизни, несомненно, как и то, что Промыслом Божьим этому не дано было сбыться».

Плач.4:20 – «Дыхание жизни нашей, помазанник Господень пойман в ямы их, тот, о котором мы говорили: «под тенью его будем жить среди народов»». Прем.Сол.6:5,8 – «Страшно и скоро Он явится вам, — и строг суд над начальствующими, но начальствующим предстоит строгое испытание». 1Цар.15:11 – «Жалею, что поставил Я Саула царём, ибо он отвратился от Меня и слова Моего не исполнил».

Не бойтесь, не страшитесь самозванцев, Прит.28:1
Толкующих Писанье произвольно; 2Пет.3:16
Без компаса, без карты мало шансов Прит.4:19
Достичь до цели по путям окольным. Пс.118:105

Их кушанья - сектантские трапезы, Ис.28:8
С отравленным вином в больших сосудах Иер.11:19
Всех распалят и не отпустят трезвым, Ис.56:12
Вдруг померещится предерзостное чудо. Откр.13:13

Перед тобой по этой же тропе Пс.48:14
В такой же эйфории шли по кругу. Иов.21:32
За руки взявшись, стали хором петь. Рим.1:32
Похвальные слова раздаривать друг другу. Прит.27:14

Они – не Церковь... Эмиссары смерти, Числ.16 гл.
Заморских, доморощенных идей; Мих.2:11
Умеют с ходу шапки сбить и убедить поверить,Еф.4:14
Что проповедник их спаситель, не злодей. 2Кор.11:13

Народ священников держали в темноте, Ис.42:22
И ничему не научили вовсе. Мрк.7:7
Теперь, чтоб вырвать их оттуда, нужно попотеть - Вар.4:28
Борьба идёт за души и за кости. Пс.140:7

Беснуются эстрадные артисты, 3Цар.18:28
Сектантские актёры с микрофоном. Мф.23:15
Всё на столах заблёвано, нечисто - Иер.48:26
Бороться с нечистью не инокам с Афона. Прит.24:10

Страшнее сект у нас, где проповеди нет - Иез.5:6
Там поприще еретикам готово; Мф.13:25
На богослужениях свечи нечистой свет Лев.10:10
Власяницей натянуто на Слово. Зах.13:4

Бьёт колокол глухим по перепонкам, Ис.29:18
Дешёвым ладаном обкуренные спят. Еф.5:14
Из взрослых сделали игрушку для ребёнка. Исх.32:6
Трубил я сорок лет о том и протрублю опять.Иер.20:9

С Иисусом нашим, Словом воплощённым, Иоан.1:14
Кошмар церковный сможем одолеть, Иоан.1:11
Вновь окрестить испорченно-мочёных, Иис.Н .24:25
Чтоб с мёртвым батюшкой самим не околеть.

17.7.04. ИгЛа Лук.6:39

Вопрос 2393: 10 т. Сколько лет я ходила в Покровский собор, но так ровным счётом ничему и не научилась, хотя выстаивала все службы при больных ногах. Сейчас хожу к адвентистам и столько узнала полезного для души. Разве нельзя было сделать службы более понятными?

Ответ: Этот вопрос стоял перед многими и давно. Вот что опубликовали недавно сторонники мёртвого церковно-славянского языка в книге «Богослужебный язык Русской Церкви».

К.П.Победоносцев. «Сокращения богослужений давно уже указаны потребностью приходской жизни и допускаются повсюду на практике в мере, соответствующей потребностям жизни, местному обычаю и желанию прихожан. Ощущаемая на практике отяготительная продолжительность богослужения происходит от чрезмерного усиления внешней обрядности.

Немалая вина в этом деле лежит на диаконах, до чрезвычайности растягивающих богослужение и щеголяющих голосом, который у неискусных и невнимательных нередко превращается в рёв, нарушающий тишину и благоговейное настроение собрания. Растягивая до крайности произношение ектений, чтение Апостола и Евангелия, такие дьяконы нередко превращают церковную службу в какое-то лицедейство, отвечающее вкусу одних невежественных любителей чрезвычайного крика.
В особенности это искажение служебного чина проявляется в соборных храмах, куда нарочито привлекаются – особенно на праздничные дни – протодьяконы, поражающие своими голосовыми средствами. А архиерейское служение, изобилующее обрядностью, подобные дьяконы отягощают до крайности.

Крайняя небрежность дьяконов в произношении ектений, с привычкою спешить и глотать целые слова и фразы, равно как и небрежность причетников в чтении – не только искажают службу, но и лишают ее молитвенного значения, превращая в бездушную механику… Максим Грек, восхваляя усердие русских к Церкви и набожность, горько печалится о том, что эта набожность выражается лишь во внешней обрядности и внешних украшениях церкви, не отражаясь в нравах, в жизни и деятельности в церковном благочинии.

Постановления Собора, без сомнения, обращены были к исполнению, но не видно, чтобы привёл к прекращению церковных неустройств, ибо в течение всего 17 столетия повторяются и на соборах, и в местных распоряжениях епископов жалобы на те же неустройства и о поставлении на приходы обученных священников. Но и взять последних было неоткуда. И училища при церквах, коих требовал Стоглав, не заводились. Священнические места нередко передавались по наследству, иногда совеем безграмотным, знавшим только по памяти необходимые молитвы, хотя по правилам запрещено было рукополагать неумеющих читать. В сельских приходах нередко знающим службу и грамоту считался только дьяк - он же и писарь (превратившийся после в дьячка).

И патриаршее правление не принесло существенных улучшений, ни науки, ни благочиния. Богослужение всё превращалось во внешнюю обрядность, доходившую до того, что службы совершалась многогласно, то есть на разные голоса совместно вычитывалось и выпевалось всё в беспорядочном шуме язычном, - лишь бы только никакая часть устава не оставалась невыполненною.
И с этим безобразием боролись церковные власти в течение многих лет, доколе не прекратилось наконец многогласие. Но наряду со всем этим безобразием увеличивалось повсюду в соборных храмах и в архиерейских служениях обрядность, пышность и продолжительность богослужения. Известные записки о пребывании в Москве антиохийского патриарха Макария представляют подробную картину праздничных богослужений, длившихся по восьми и более часов, - картину, поражавшую азиатскою пышностью облачений и изобилием обрядностей…

Все мнения настаивают на непонятности богослужебного языка для народа…Так богослужение, внимательно исполняемое, служит у нас само по себе единственною и самою действенною школою Закона Божия для народа… Темнота некоторых песнопений зависит не от языка, а от тяжёлой конструкции греческой фразы, выражающей восторженную молитвенную хвалу или имеющей таинственное значение».

Перевод семидесяти не считали богодухоновенным Ориген, Иероним, митрополит Филарет и др. Златоуст о нём не упоминает даже… Русский перевод Библии с еврейского, а не с греческого семидесяти, является молчаливым игнорированием текста сего. 1Кор.14:19 – «Но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке». Неем.8:8 – «И читали из книги, из закона Божия, внятно, и присоединяли толкование, и народ понимал прочитанное».

1Кор.14:11 – «Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец».

Незнанье бесполезного есть знанье,
Что дом твой заперт от чужих гостей.
Не худо, если не войдёт к вам Каин,
Дух злобный, что зовётся Асмодей.

Полезное приобретай за деньги,
За вечное отдай и серебро, и злато.
Что неожиданно целительно заденет,
Качнёт в укор сегодняшним Пилатам.

Придётся время оторвать от сна,
Усталость отодвинуть, укрепиться;
С трудом допустит это сатана,
Не допуская Богу поклониться.

Перелопатить там, где, слышал, есть зерно,
Завалы из чужих, смешных историй.
Найти средь мусора полезное кино,
Где, привлекая к Богу, смотрят в корень.

Писатели, артисты, режиссёры,
За заработки бьются, извиваясь.
Заказ масонов – нам поставить шоры -
Путь до геенны прочертил их палец.

И не желай чтоб посмотреть те фильмы,
Где путь христианину не показан;
Там воздух заражённый сексапилен,
Волной зловонною стал и экран заразный.

Вдыхайте полной грудью чистый воздух
Евангельских сюжетов и коллизий.
Примеры все Библейские на пользу,
Духовные они и нам сегодня близки.

Зачем же тратиться на выдумки и сказки
Блудливых суесловов заграничных,
Их лицедейство приросло к их маскам.
Послушаем Христовы словеса и притчи.

Сегодня телевизор – злейший враг,
Рогатый развратитель молодёжи;
Ревнители их сбросили в овраг -
С кем поведёмся - на того похожи.

5.9.04. ИгЛа

Вопрос 2395: 10 т. Вы говорите, что нужно молиться своими словами и по Псалтири в русском синодальном переводе. Какие у Вас мысли бывают, когда на молитве читаете Псалтирь, и как войти в смысл и дух слов Псалтири, когда её читают и о живых, и о мёртвых?

Ответ: Фил.4:6 – «Не заботьтесь ни о чём, но всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом».

«Лучше солнцу прекратить шествие своё, нежели оставить Псалтирь. Великая польза поучаться из Псалтири и читать её прилежно. Все книги (Божественные) нам на пользу и доставляют печаль бесам, но ни одна из них так, как Псалтирь.

Да не нерадим... Молитва должна быть напряженной и усердной. И если долго не отвечает Бог, то для твоей пользы. Он знает, что если получишь, то отойдешь.. Молитва за врагов умилостивляет Владыку... делаемся подобными Богу, а если за друзей, то как мытари, ибо и они любят любящих их...
Молитва – воздух для души, противоядие против грехов... Зимой большую часть ночи посвяти молитве. Боясь, чтобы демоны не похитили всё, будем непрестанно молиться. (При потере, и ущербе) повторяй: Бог дал – Бог и взял; повторяй это и угодишь Богу... Бог особенно тогда склоняется к нам, когда не другие, но сами молимся...

Исаак молился о неплодстве Ревекки 20 лет. Мы же 20 дней не молились. Я уже говорил, что многие зевая, потягиваясь и оглядываясь назад стоят на молитве... Многие просят Бога покарать врагов. Итак, одни небрежением, а другие ревностью губят себя. Учит диавол и добивается своего.
Ударишь ли ты раба перед его господином? А ты бьешь раба Господня перед Ним. Помни свои грехи, бичуй себя... А ты, человек, и сам не слышал себя, о чём молился. Молись часто; лёжа на постели ни о чем не думаешь; а здесь (на молитве) тысячи мыслей одолевают... Совершенно невозможно впасть в грех постоянно молящемуся.

Пламень, вознесённый в молитве, поможет одолеть страсти. Часто повторяй молитвы, согревая и промежутки... Молитва против врагов уподобляет пьяной, бешеной старухе и дерзкой. Молитва за врагов делает язык Ангельским. Не уступай первенства в молитве прочей твари, солнцу, птицам. Встань раньше и прославь Бога... Предающийся сну потопляет свою ладью... Если просить ненужного, то и праведника Бог не услышит.

Молитва святых имеет великую силу, если и мы содействуем им сами... А у нас молитва прерывается от всякого стука, шума. Илия не зевал подобно нам...» Иоанн Златоуст т.1, стр. 526; т. 2, стр. 327, 410, 454, 833; т. 3, стр. 42, 326, 368, 371, 469; т. 4, стр. 816; т. 5, стр. 11, 38, 59, 67, 239, 403.

Псалтирь – одна из 77 книг Библии. Она богодухновенна. Но вот я внимательно читаю субботний Псалом 103 и ничего не могу в нём найти, чего бы я не знал бы до прочтения этого псалма. И мог бы сам так же написать, и другие написали бы не хуже. И даже более объёмно, более всеохватно. Но дело-то в том, что это здесь всё до буковки от Духа Святого и потому эти слова имеют нечто, чего ни один поэт, даже более талантливый, чем Давид, заложить не сумеет в свои шедевры.
Может, и будет даже, но не канонизированные стихи я на молитве поостерегусь читать с таким же постоянным упорством и желанием. Здесь авторитет Библии и Самого Господа Бога. Потому мои вирши – они, может быть, лишь слабый отблеск в тумане рассвета.

А Псалтирь – солнце яркое и незаходимое. Пророчества сам по себе человек не сможет выдать, а вот так написать, чтобы врагам моим поотрубал головы Бог- чего тут-то не сказать? Но дело в том, что Псалтирь не идёт на конкурс литераторов. Она утверждена властным повелением небесного Монарха Иеговы. Вот что говорит о псалмах сама Библия.

1Пар.16:7 – «В этот день Давид в первый раз дал псалом для славословия Господу чрез Асафа и братьев его».

Пс.97:5 – «Пойте Господу с гуслями, с гуслями и с гласом псалмопения». Лук.20:42 – «А сам Давид говорит в книге псалмов: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня».

Лук.24:44 – «И сказал им: вот то, о чем Я вам говорил, еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному о Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах».

Деян.1:20 – «В книге же Псалмов написано: да будет двор его пуст, и да не будет живущего в нём; и: достоинство его да приимет другой». Деян.13:33 – «Как и во втором псалме написано: Ты Сын Мой: Я ныне родил Тебя». Иак.5:13 – «Злостраждет ли кто из вас, пусть молится. Весел ли кто, пусть поет псалмы».
Еф.5:19 – «Назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными, поя и воспевая в сердцах ваших Господу». Кол.3:16 –- «Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу».

Давид много страдал от врагов и уповал только на Бога. В этом он мне близок и я легко вхожу в его состояние и в дух его молитвы. О мёртвых нет ни одного псалма. Если читать над мёртвым, то только для вразумления стоящих или спящих возле гроба, кто ещё в телесноё кожуре.

Подобие желанно только в Боге,
Не может надоесть или наскучить.
Хочу похожим быть на веник у порога,
Безмолвным, дружным, делая, как лучше.

Подобная жена у мужа спящего -
Ему Бог Иегова готовит из ребра.
Двум теннисистам поровну по паре мячиков –
Тысячелетия борьбы, семейных драм.

Характеров подгонка и шлифовка,
Измена, ревность, склоки и убийства;
Всё начинается так часто до помолвки,
И рубят пальмы порченные и винограда кисти.

Ты хочешь, чтобы наши домочадцы,
Жена и дети, и твои соседи
Похожи были на тебя, хоть частью, -
Тогда от них к нам не прибудут беды?

Скажи преступнику, любому мафиози,
Что все и всюду на него похожи,
Что станется и с ним? Поджоги и угрозы -
Он распрощается с благообразной рожей.

А дружбу каждый, Библия гласит,
Так направляет, чтобы друг и близкий
Похож был на него… – да ты умрёшь с тоски,
Программа деятельности, заморгав, зависнет.

Когда же мы похожи на Творца,
Его проект всемерно охраняем, -
Отображает солнце в капельке роса,
Когда нам Бог Кормилец, Друг и Нянька.

Из вечной Библии берём мы образец,
И подчинение глаголам Иеговы,
События - в Его руках резец,
Он видит не в одеждах нас, а голых.

И подгоняет, отсекая с болью,
Наросты, похотенья и излишки;
Оригинал сценария соединяя с ролью…
Подобие Своё Он в книгу жизни впишет.

5.8.04. ИгЛа

Вопрос 2401: 10 т. Нельзя ли собрать сказанное защитниками церковно-славянского языка и приверженцев велико-русского языка при богослужении, чтобы человек мог самостоятельно прийти к нужным выводам?

Ответ: Такие книги уже есть, но все они с крутым уклоном авторов в пользу мёртвого, непонятного народу церковно-славянского языка. «Богослужебный язык Русской Церкви». История. Попытки реформации. Издание Сретенского монастыря. 1999 г. По благословению патриарха Алексия ІІ. Ответственный редактор архимандрит Тихон (Шевкунов). 411 стр. (240 на 170 мм.)

Приверженцы непонятного богослужения:

Стр.10. «Эта новая языковая ситуация мнимого двуязычия вызвала у представителей высшего сословия потребность в переводе с чуждого и примитивного языка (как они воспринимали церковно-славянский язык богослужения) на понятный и культурный, каковым стал для них созданный в начале ХІХ в. новый литературный язык… Для всего остального церковного народа (духовенства, крестьянства, купечества) язык богослужения продолжал оставаться родным и понятным, а главное, единственно возможным для такой высокой цели, как служение Богу.

Главная причина приверженности к церковно-славянскому языку заключается в том, что богослужение –традиционно; божественная природа культа способствует неизменности того священного языка, на котором впервые были написаны (или переведены) богослужебные книги…
Внутреннюю причину достаточно агрессивных нападок на церковно-слав. язык связана с богоотступничеством. Требования о переходе богослужения на общеупотребительные языки раздались не только в России, но и в среде других православных народов. При этом в одних поместных церквах верующие сохраняют древний богослужебный язык (например, в Греции, на Афоне и в России), а в других (например, в Болгарии, и в Сербии) от него отказались. До тех пор, пока тот или иной народ сохраняет верность Богу, его богослужебный язык остаётся для него и единственным языком письменности… Требование о переходе на национальные языки легко возбуждает националистические амбиции, а они заставляют забыть о единстве веры».

Стр.12. «Рассмотреть явно отвергаемую церковным народом мысль о богослужении на русском языке. Боже, сохрани от перевода на разговорный язык. Именно тогда из-за охлаждения веры в высшем обществе возникла проблема непонимания церковно-славянского языка. Кончилось тем, что сначала на русский язык перевели Библию, а затем стали издавать молитвословы и сборники канонов на русском языке. Вполне закономерно, что на этом пути очень скоро был сделан следующий шаг, и в церковной печати начала ХХ в. открылась полемика о пользе перехода богослужения на русский язык».

Стр.32. «Для многих людей из высшего общества, постепенно терявших связь с Церковью, церковный язык стал непонятным, а службы казались скучными и затянутыми. С появлением в России сети филиалов Британского Библейского Общества мысль о переводе Священного Писания на русский язык уже не казалась ни кощунственной, ни бесплодной. Судя по доводам сторонников такого перевода, им представлялось, что эта мера привлечёт к вере равнодушных и колеблющихся. Сторонником и участником этого перевода был будущий святитель Филарет Московский. По решению святейшего Синода первый, уже напечатанный тираж перевода Пятикнижия на русский язык был уничтожен, но намерение перевести на русский язык всю Библию, со временем окрепло и осуществилось в 1870-е годы.

Теперь, спустя столетие, когда оцениваешь прошлое с точки зрения пережитого страной и народом, все доводы о пользе и необходимости подобных переводов, которые должны были, по мысли их инициаторов, предотвратить надвигающееся на Россию богоотступничество, кажутся своего рода маниловщиной.
Русская Библия проложила путь идеям русификации богослужения. Раз переведено Священное Писание, почему бы не перевести на русский язык малопонятные простым верующим богослужебные песнопения и каноны? Доводы были всё те же – непонятность богослужения, препятствующая общению с Богом».

«Откуда это наваждение, что церковно-славянский язык непонятен? Русский народ сумел пронести любовь и верность к славянскому языку через десятилетия. Большинство же верующего народа приемлет наш церковный язык и «ничтоже вопреки глаголет». Народ любит этот язык, даже если не каждый его хорошо понимает. Я вижу, как люди делают усилия, чтобы всё лучше и лучше его усвоить».

Епископ Пермский Андроник: «Переводить богослужебные книги с славянского языка на русский для интеллигенции и вообще народа, не посещающего храмы, нет нужды, ибо они отошли от Церкви».

Епископ Омский Сильвестр: «Тем же, кто не понимает стихир и канонов в храме, можно посоветовать одно – читать их заранее, а до этого взять в руки грамматику церковно-славянского языка и немного позаниматься. Такие тексты, действительно, сложные по содержанию, на любом языке со слуха не могут быть поняты и многотрудный перевод их на русский язык не поможет.

1) Церковно-славянский язык, обладая всеми достоинствами, идейными, художественными, классической непосредственностью, будучи общеславянским, является для нас классическим языком.

2) Созданный в пору высшего религиозного одушевления славянских народов, освящённый тысячелетним употреблением святых угодников Божиих, он носит в себе благодатные следы духовные и является для нас незаменимым.

3) Живая разговорная речь наша переменна, носит на себе нравственные следы текущей жизни. Потому затруднительно и неполезно изменять богослужебный язык по росту ясной речи.

4) Христос Спаситель и святые апостолы для проповеди употребляли ясные современные языки, но молились по преимуществу на классическом языке древности.

5) Церковно-славянский язык имеет свои легко одолеваемые трудности и подлежит изучению в школах.

6) Несовершенство славянского перевода церковных молитв и песнопений подлежат обязательному исправлению посредством тщательного пересмотра текста».

Стр. 68. «Соборного решения о допустимости использования русского языка и в богослужении не было – Промысл Божий не допустил реформации Русской Православной Церкви».

Стр. 91. «Самая опасная для русской Церкви сила – это Новый Завет на русском языке. Если православные миряне, пленяясь, благодаря ясному русскому изложению, содержанием Евангелия и вообще Библии, принимают русский перевод и бросают текст славянский, то они порвали уже связь с православною церковностью».

Стр.95. «Преувеличенным нам кажутся и жалобы на недоступность ц.-с. языка пониманию нынешних поколений, указания на то, что народ, присутствуя в церкви и слыша чтение и пение на славянском языке, не понимает того, что поётся и читается, и во время богослужения, внутренно почти не участвует в нём.
Бесспорно, часть правды есть в этих жалобах. На этот недостаток в тексте наших богослужебных книг указывают очень многие из епархиальных преосвященных в своих отзывах по вопросу о церковной реформе, представленных в Святейший Синод.

Правда, встречаются частные неудобопонятные выражения в тексте наших богослужебных книг, и мы готовы согласиться с тем, что таких выражений довольно много. При встречающихся выражениях, мало понятных, народ уловляет общий дух, характер и смысл чтений и пений, слышимых в церкви, и при понимании и усвоении главного душою молящегося при богослужении, может быть, не происходит большого вреда от того, что ускользает от внимания некоторые частности и не во всей полноте входит в разумение верующих, предлагаемое в церкви для общего назидании и для возбуждения молитвенного духа. Народ наш с детства слышит славянский язык и с детства, более или менее осваивается ним.

Едва ли кто станет утверждать. что народ, как глухой, стоит безучастно, совершенно не понимая того, что пред ним поётся и читается. Встречаются невразумительные речения в канонах и службах Миней и Октоиха: можно указать такие в Псалтири, но мы не можем сказать, что они существенно вредят настроению молящихся и делают их безучастными к совершению богослужения.
Воспринимается не только умом, но и сердцем, первее и более, чем умом. Молитвенное настроение, с каким приходят в церковь на то или другое богослужение, и какое церковь делает поддержать во входящих с верою и благоговением в храм Божий, охраняется и поддерживается всею внешнею обстановкою совершаемого богослужебного священнодействия, и общим, более или менее уловимым для всех характером и смыслом этого священнодействия.

У людей благочестивых оно не ослабевает, а держится в напряженном состоянии, если и не всё воспринимается умом их, и если иные, даже многие, слова ускользают от их внимания. Поэтому едва ли безусловно справедливы те, которые предаются излишним сетованиям в виду того, что не всё и не все понимают, что предлагается верующим в церкви при богослужении.
Многие простецы упреждают нас, разумных, в Царствии Божием. Нужно заметить ещё, что в богослужебных чтениях и пениях иное является мало понятным простому народу не потому, что передается на ц.-с. языке, а по свойству тех высоких предметов и понятий, какие в них излагаются, при изъяснении которых неизбежно бывает некоторая тень таинственности. Конечно, желательно более полное разумение их.

В этом случае на пастырях Церкви лежит обязанность разъяснить неудобовразумительные места и речения и доводить вверенных их попечению пасомых до более полного понимания тайн веры. Делая такие замечания, мы отнюдь не думаем, чтобы при замеченных несомненных неисправностях дел оставалось в прежнем виде без изменения».

Стр.110. «В тексте священных песнопений и молитв неясность славянского перевода зависит иногда не только о несовершенства перевода, но и свойств речи самого оригинала. Весьма многие песнопения составлены блаженными песнописцами изысканною риторическою речью, изобилуют сложными построениями богословствующей мысли, богатством священноисторических уподоблений.

Таковы каноны и стихиры на двунадесятые праздники, Страстную седмицу, канон преп. Андрея Критского и др. Эти песнопения, несмотря на глубину одушевляющих их чувств, всегда останутся маловразумительными для массы не только в славянском, но даже и в русском их переводе. Нельзя отрицать того, что славянский язык при богослужении является всё-таки не столь вразумительным, каким был бы русский язык.
Славянский язык освятился многовековым богослужебным употреблением, стал священным языком; его звуки сами по себе как бы возводят мысли ко храму, молитве; в звуках славянской богослужебной речи почила молитвенная благодать, которая сама собою способна во время богослужения возбуждать в нас молитвенное настроение». Мефодий. Еп. Орнбургский.

Стр.228. Православная же теория утверждает: «Язык есть язык Самого Бога и мира, а отдельные человеческие языки суть преемники Божественных и космических энергий, среда, в которой происходит встреча человека с Богом и миром. В Русской православной церкви преемником божественных энергий и средой богообщения стал славянский язык.
Славянский язык есть словесная икона, «Иконописцем» которой является Дух Святой. Когда эта среда была уничтожена, то оказалось, что у людей, особенно у детей, не оказалось органа для восприятия божественных энергий. Наступила глухота к божественному, среди мирского словесного шума глас Божий просто нечем было услышать. Славянский язык лишается последнего убежища – храма. Требование перехода на русский язык есть выражении буржуазного, мещанского требования… язык, живущий в наших генах, который нужно только «опознать», то нам будет намного проще».

Архиепископ Алеутский и Севере-Американский Тихон (впоследствии Патриарх Московский и всея Руси):

«Для Русской Церкви важно иметь новый славянский перевод богослужебных книг (теперешний устарел и во многих местах неправильный), чем можно будет предупредить требование иных служить на русском обиходном языке».

Преосвященный Андроник разъяснил, что он отстаивает славянский язык не по эстетике, а принципиально, отметив при этом любовь народа к славянскому языку, что так сказывается в пении народном при частых многолюдных крестных ходах в Пермской епархии, где нет мощей и особо чтимых святых.

Высокопреосвященный Евлогий заметил, что если разрешить перевод книг там, где просят, то получится нежелательная пестрота, что нужно жизнь возвышать до церкви, а не наоборот и что не следует вульгаризировать церковный язык.

Епископ Сильвестр Омский: «Тысячелетнюю привычку русского народа совершать богослужение на славянском языке не так легко заменить привычкой десятилетней или хотя бы немного более продолжительной, если перевод этот сделать и для примера ввести в некоторых церквах.
Богослужебный славянский язык создавался в эпоху расцвета славянства гениями славянской поэзии и духовного идеализма, чего сейчас у нас нет. Настоящая живая речь, способная к точному выражению мысли, не так способна к передаче высокого религиозного настроения. Причина тому — упадок веры и благочестия в народе. По всему этому перевод богослужебных книг с славянского языка на русский является неуместным и невозможным в настоящее время».

«Спаситель и апостолы молились не на разговорном, а на древнееврейском языке. Перевод не нужен. Некоторые слова и выражения неудобно переводить. Красотой славянского языка пользовались даже светские русские классические писатели.
Каждая религия имеет свой богослужебный язык, отличный от живого разговорного. Богослужебно-славянский язык существует более 1000 лет, создавши привычку, прирожденную русскому православному человеку. Молитва на славянском языке передаёт святые переживания тех святых лиц, которые потрудились над славянским переводом и таких сейчас при маловерии и упадке благочестия едва ли найти».

Н. И. Троицкий: «Немцы стремятся задавить славянство вообще, между прочим и язык его. С этим нам нужно бороться путем совершения богослужения на славянском языке, однако упростив его, разъяснив непонятные слова и выражения».

Епископ Андроник Пермский: «Переводить богослужебные книги с славянского языка на русский для интеллигенции и вообще народа, не посещающего храмы, нет нужды, ибо они отошли, от Церкви. Для интересующихся богослужением необходимо вести беседы, разъясняя непонятное».

И. В. Курбатов: «Хотя язык непонятен, но оскудение церквей молящимися объясняется иным: утратой веры и благочестия, в особенности среди интеллигенции».

Н. И. Пантин: «Переводить богослужебные книги не нужно, чтобы не потерять красоту славянской поэзии, но текст необходимо пересмотреть и переменить слова и выражения непонятные и обветшавшие».

Н. И. Троицкий вновь говорит о борьбе германизма с славянством и призывает к защите славянских ценностей.

Н. И. Знамеровский: «Если рассматривать вопрос принципиально, то, конечно, можно перевести богослужение на русский язык, но мы должны спросить себя, как отнесётся к этому народ, общее ли это желание народа? В нашей (Пермская губерния) местности я не знаю такой настроенности.

Я думаю, что русский язык допустим только там, где народ сам того желает и где требуют того особые обстоятельства (борьба с сектантством). Частичное употребление русского языка уместно и полезно. Хорошо бы издать книги для молящихся на русском языке. Нужно указать на необходимость подготовки к богослужению на дому. На внебогослужебных собеседованиях уместно и желательно пение гимнов на русском языке. В Перми это практикуется и даёт очень хорошие результаты. Однако, народ возмутился бы, если бы гимны введены были в церковь».

Иер.25:4 – «Господь посылал к вам всех рабов Своих, пророков, с раннего утра посылал, — и вы не слушали и не приклоняли уха своего, чтобы слушать».

Иер.14:14 – «И сказал мне Господь: пророки пророчествуют ложное именем Моим; Я не посылал их и не давал им повеления, и не говорил им; они возвещают вам видения ложные и гадания, и пустое и мечты сердца своего».

Иер.27:15 – «Я не посылал их, говорит Господь; и они ложно пророчествуют именем Моим, чтоб Я изгнал вас и чтобы вы погибли, — вы и пророки ваши, пророчествующие вам». Иер.44:4 – «Я посылал к вам всех рабов Моих, пророков, посылал с раннего утра, чтобы сказать: «не делайте этого мерзкого дела, которое Я ненавижу»».

Высказывания о пользе богослужения на русском языке из той же книги деятелей Собора 1917-18 гг.

Стр.15. «Патриарх Никон вовсе не был озабочен обновлением языка с целью облегчения его понимания. Совсем наоборот, свою задачу он видел в том, чтобы избавиться от накопившихся за века нововведений». Сторонники пересмотра богослужебных книг на предмет частичного поновления ц-с. языка опасаются нового раскола и призывают дело исправления книг вести тайно и постепенно, чтобы не повторить ошибок патриарха Никона. Б.И.Сове в журнале «Богословские труды» (1870-5) начинает с критики Никоновской реформы исправления книг и, чтобы убедить читателя в полной негодности существующих богослужебных книг и настоятельной потребности их перевода на русский язык. «Трагическое явление старообрядческого раскола, возникшего в связи с исправлением богослужебных книг при патриархе Никоне, настолько потрясло русскую Церковь и запугало церковную власть, что с конца 17 века прекращаются её заботы об улучшении богослужебного текста, которые являлись традиционными с конца 15 века, и выражались в многократном, можно сказать, почти непрерывном исправлении текста московскими справщиками…» Церковные власти делали попытки «доказать совершенство исправленного текста и его превосходство над старопечатными… Но беспристрастный анализ показал дефекты никоновской справы (3, с.23). Доказана непригодность богослужебных книг, оставленных нам справщиками 17 в., и желательно их перевести на русский язык».

Стр.35. Свои переводы канонов на русский язык профессор Е.И.Ловягин делал только для домашнего чтения, чтобы миряне могли лучше понимать церковную службу. Сове Б.И. пишет, что переводы разорвали связь, разрушили скрепы с церковно-славянской оболочкой, чем и проложили дорогу к дальнейшей русификации богослужения. Нужен не только новый перевод богослужений, но хорошее знакомство с содержанием Библии, иначе переводы не помогут. Ко всему можно со временем привыкнуть, но если церковно-славянский язык обслуживает наше богослужение уже боле 900 лет, и все мы к нему привыкли, то едва ли удастся скоро отучить нас от него; тем более Святитель Иннокентий (1797-1879) считал, что в книгах надо исправить «грубые опечатки и неудобопонятные речения».

Стр.45. «Наше чудное умилительное, трогательное богослужение пропадает для православного народа. Если Достоевский плакал у плащаницы, как же бы все рыдали, если бы понимали это «бдение над гробом Жизнодавца?» Человек идёт в храм помолиться, поучиться. Народ жаждет от Церкви живой воды – понятного слова, понятной молитвы; а мы издаём распоряжения о правильном чтении псаломщиками! Мёртвое дело! Как может человек правильно логически и с чувством читать для других то, что он сам не понимает? Какие азбучные истины, и не проводятся в жизнь». («Церковный вестник» за 1906 г. Священник А. Лиховицкий)

Стр.60 «4 священника-делегата на поместном Соборе 1917-18 г. возражали против перехода на русский язык. Остальные 11 придерживались самых крайних взглядов, требуя «удовлетворить желания тёмного народа слушать богослужение и молиться на родном языке», не только на русском, но и на малороссийском и других. Этот поместный собор допустил обсуждение таких вопросов, о которых на Архиерейском Соборе не могло бы быть и речи.

Самыми ярыми противниками славянской речи и инициаторами изменения литургического чина, воспринятого от Вселенского православия, были приходские священники, поддержанные епархиальными съездами. Эти люди были порождением той протестантской системы, о которой писал Илларион (Троицкий)».

Были разосланы вопросы к архиереям. 28 из 80 правящих епископов писали о непонимании богослужебного языка народом, о проистекающих отсюда равнодушии и невнимательности к службе и говорили о насущной необходимости упрощения как самого чинопоследования, так и языка богослужения.

Архиепископ Ярославский Иаков писал: «Возвышенное богослужение наше из-за пристрастия к умершему языку превращается в непонятное словоизвержение для поющих, читающих и слушающих» и предлагал «приступить немедленно к новому переводу на новославянский, всем понятный и вразумительный». «Некоторые епископы предлагали ввести общее пение в храмах».

Стр.48. «Некоторые предлагали совершать богослужение на языках инородцев, призвали к пересмотру церковного устава. Предлагали приучить народ к общему пению, иконостасы делать в уменьшенном виде, во время литургии Царские врата держать открытыми». Тупое пристрастие к обряду и магии непонятного языка, твёрдое убеждение, что Богу и невозможно молиться на другом языке.

Протоиерей А.А. Хотовицкий, руководствуясь своим опытом миссионера за границей, где, как он говорил, переводы некоторых книг на русский язык дали блестящие результаты, в сентябре 1917 года выступал за допущение русского языка в богослужении, но придерживался ли священномученик Александр подобных взглядов двадцать лет спустя. когда принял мученическую кончину в 1937 году, одному Богу известно.

Стр.65. Кандидат права П.В.Попович: «Расцвет славянства прошёл. Русский язык более богат, чем какой-либо другой. И когда более творчества и богатства мысли можно иметь, как не в наш век просвещенья и культуры?! Игнорировать интересы интеллигенции, забывшей Церковь, не посещающих богослужение из-за непонятности славянского языка, не следует».

Священник М.С. Елабужский: «Перевод богослужебных книг на русский язык необходим в силу нелепости славянского текста, в виду изменения в течение веков смысла некоторых слов славянского языка… На непонятность славянского языка более жалуется интеллигенция, потому что они привыкли всегда относиться сознательно к делу. Ничем не доказано, что апостолы и Христос молились на древнееврейском языке. Знакомство писателей с славянским языком объясняется их привычкой к этому языку и знанием его. Настроение «Печерского Патерика» не может соответствовать современному быту и нельзя считать русский язык недостаточным для выражения мыслей и чаяний церковного человека».

Подольский епархиальный съезд: «Съезд признаёт, что Церковь должна иметь характер народный, национальный. Служба на славянском языке не благоприятствует подъёму религиозного чувства… Съезд постановил вести проповедь и читать Евангелие на родном, украинском языке, объясняя народу великое значение для народа его материнского языка».

Протоиерей А.Устьинский (Новгород) прислал на имя обер-прокурора А.В.Карташева тезисы «для обновления быта религиозной стороны жизни». Тезис 1. «Необходимо без всякого промедления ввести русскую стихотворную речь в богослужение и в проповедь… Почему бы иногда вместо чтения кафизм и шестопсалмия, не пропеть положенную на ноты оду «Бог» или что-либо подобное?» Ведь у нас есть масса религиозных стихотворений, и все они гибнут без всякого употребления. По настоящему следовало бы, как только у нас на Руси появился тонический стих, сейчас же первые опыты тонического стихосложения принести в дар Господу Богу, включив их в состав богослужения»... Тезис 5: Предоставить епископам право сочинять новые литургии… где русское религиозное вдохновение? Нужно создать что-нибудь своё, русское… создать новые, захватывающие и душу и сердце, чины литургические».

Протоиерей С.Щукин потребовал «открыть двери свободному творчеству священника»; «Следовало бы допустить в наше богослужение личное творчество священника и вообще свободное творчество родного русского слова. Да не убоятся религиозные люди». Наряду с прежней литургией «создать новую службу, и проводить её вечером воскресного или праздничного дня. На этих молитвенных собраниях допустить личное молитвенное творчество священника и исполнение религиозных поэтических песнопений на русском языке… Если почему-либо устройство таких собраний не будет разрешено в церкви, допустить их устройство в школе или в каком-либо другом здании».

Стр.85. «В комиссии архиепископа Иеронима рекомендуется «читать и петь псалмы по русскому переводу Священного Писания». Чтение Св.Писания и Нового Завета, то есть Евангелия и Апостола на русском языке и издание молитвослова с переведёнными на русский язык молитвами. Для домашнего употребления следует заучивать молитвы в понятном русском тексте. Особенно нужно это - в отношении детей: им следует дать возможность молиться Богу с пониманием слов молитв»

Православная служба остается мёртвою по причине недоступности языка для народного понимания. Все народы славят Бога на родном языке, а мы на чужом. Богослужение будет достигать своей цели тогда, когда будет совершаться на языке, понятном для всех, то есть на родном русском языке».

Стр.103. «Никто из пастырей пусть не будет стеснён, не будет обязан совершать богослужение непременно по-русски, от него будет зависеть, сообразуясь с желание и степенью подготовленности к тому своих пасомых, начать замену богослужебного языка в своём храме, или пока оставить прежний. Начать вводить богослужение на русском языке (говорит о.Самуилов в «Миссионерском обозрении» 1907 г № 9, стр.1339-1342, согласно с преосвященным Иоанникием Архангельским), нужно с городов и еще, пожалуй, с сёл, с сектантским населением. В городах это тем более удобно, что там имеется несколько храмов. Если в одном из них будет совершаться богослужение по-русски, то нежелающие присутствовать на нём могут идти в другой храм. Сознаёт о. Самуилов, что в настоящее время народ неподготовлен к такой реформе богослужебного языка, и находит нужным, чтобы священники готовили к ней своих прихожан проповедями с церковной кафедры и частными беседами. Но пока народ к тому неподготовлен, нужно поставить за правило вводить русский язык в богослужение не иначе, как с согласия прихожан». («Церковные ведомости», 1908 №»26-28,30)

Стр.125. «Молитвенный речитатив нужно заменить декламированным чтением. Чтение дьячка спешное и безжизненное; у чтеца хватает сил только прочитать, что положено» «Оренбургские епарх. ведомости» 1915, № 19-36)

Стр.156. К исправлению книг были привлечены ведущие специалисты русской богословской школы и первоклассные лингвисты. Был привлечён самый цвет отечественной профессуры.

Но вся огромная по масштабу реформаторская деятельность архиепископа Сергия (Страгородского) до 1917 года при кажущейся её убедительности не принесла для нашей Церкви практически никаких плодов».

Стр.196. Архиепископ Михаил (Мудьюгин) считает служение на славянском языке антиканоничным. Чтение в храмах на церковно-славянском языке одним из «сатанинских ухищрений». Причём наиболее мощно действующим. Игумен-филолог Иннокентий Павлов: «Церковно-славянский язык – это церковная феня!». За русский язык выступает о. Николай Балашов, сотрудник ОВСЦ.

Стр. 36. Известный иерарх, профессор в Петербургской духовной академии: «Наши прихожане стоят, переминаясь с ноги на ногу перед закрытым алтарём. Они не слышат, что там читает священник, а чаще и не понимают, что там происходит. В нашем богослужении остаются всего два светлых момента – когда поют Символ веры и «Отче наш» - это совершенно недостаточно».

Стр.319. Епископ Минский Михаил: «Желательно, чтобы богослужение в храме совершались на понятном для богомольца языке и чтобы чтение и пение в храме совершалось отчётливо, вразумительно, громко, не спеша. Насколько неудачно были сделаны переводы при патриархе Никоне, об этом свидетельствует то, что многие стихиры и тропари являются непонятными даже для людей, прошедших высшую богословскую школу, или же понятными лишь людям, изучающим греческий язык специально. А между тем, православному русскому народу приходится слушать богослужение на этом языке, испытывая крайние трудности в понимании Священного Писания и богослужебных молитв и песнопений. Непонимание богослужебного языка самими чтецами и певцами делает их небрежными, читающими и поющими поспешно, неотчётливо, невразумительно. Богомольцы же при том непонимании и при дурном чтении и пении, скучают при богослужениях, становятся невнимательными, равнодушными к богослужению – и к его глубокому содержанию и высокой поэзии».

Епископ Могилевский Стефан: «Несомненно, что и протестантствующее сектантство русское имеет успех среди простого нашего народа в значительной степени от того, что умеет дать народу живое, сознательное участие в богослужении. Служба же у нас остается наполовину мёртвою для громадного большинства русских людей. И причин этого скорбного явления главнейших две: важнейшая из них – недоступность народному пониманию языка богослужебных книг наших. Другая – отсутствие особых изданий церковных служб для мирян, какие приняты в инославных церквах и без пособия которых сознательно следить за смыслом всех чтений и песнопений церковных нет никакой возможности – даже и при более понятно богослужебном языке».

Епископ Астраханский Георгий: «Следует пересмотреть текст богослужебных книг. Содержание богослужения с каждым десятилетием становится всё менее и менее понятным не только для людей простых, но даже и для лиц богословски образованных. Это обстоятельство объясняется двумя причинами: обилием непонятных, устаревших слов и выражений, успевших накопиться в церковных книгах, и конструкцией богослужебного текста, чуждой славянскому языку и являющейся точным отображением конструкции греческого текста. Переводчики перевели слово за словом. До патриарха Никона исправление книг было у нас делом обычным».

Епископ Полоцкий Серафим: «В полемике с католичеством православные богословы всегда указывают на своё богослужение, как на одно из преимуществ православной Церкви, в виду особенной его назидательности. Однако на практике оно далеко не достигает той цели, для которой создано благодатными носителями Православия. Причина этого кроется прежде всего в его непонятности для большинства верующих. Никогда эти толки так не усиливались, и никогда вопрос о пересмотре текста священных и богослужебных книг не выступал с такою настойчивостью, как теперь. Это и понятно. От церковного собора все ждут решения и этого важного и назревшего вопроса. Так или иначе, а сделать теперь что-нибудь нужно будет. И вот во всей своей неприкосновенности встаёт этот трудный и в то же время величайшего значении вопрос пред лицами, как призванными решить его, так и пред подготавливающими почву для его окончательного решения».

Епископ Самарский Константин: «Нет у народа и истинной молитвы: народ терпеливо простаивает целые часы за храмовым богослужением, но это не есть молитва, потому что чувство не может поддерживаться целые часы без понимания слов молитвы, а слова храмового богослужения – выше понимания народа; богослужение непонятно народу не потому только, что совершается на церковно-славянском языке и притом спешным чтением, но и прямо потому, что для понимания его требуется, в известной мере, богословское образование… народ бедствует и голодает духовно, почти вовсе не имея молитв, доступных его пониманию. Кроме ектений и до некоторой степени акафистов. Надобно воспитывать народ настолько, чтобы он не посчитал за молитву одни поклоны с крестным знамением и одно механическое чтение или выслушивание непонятных слов Псалтири, тропарей и стихир. Петь общим пением - это норма».

Стр.353. Протоиерей А.А Хотовицкий: «Перевод безусловно необходим, ибо изгонять из церкви из-за непонимания славянского языка преступно. Даже мы, священники, знакомые со славянским языком, часто встречаемся с такими местами славянского текста, которые нам совершено непонятны, и вместо сознательной молитвы, понапрасну ударяем звуками в воздух. Вообще, закрывать двери православия отказом введения русского языка в богослужение из-за красоты формы славянского языка нецелесообразно. Примеры перевода некоторых книг за границей дали блестящие результаты. Из-за достоинств славянской речи ещё не следует отрицать перевод книг, а равно богослужение и молитв на русский язык, ибо таким образом мы бережём грамм, а теряем тонну».

Стр.362. Митрополит Киевский Флавиан: «Нельзя не сознаться, что в настоящем своём виде православное богослужение в значительной степени теряет ту силу впечатления и влияния на религиозный дух народа, какую оно может и должен иметь. Главною причиною этого обстоятельства служит самый язык, на котором написаны наши богослужебные книги. Во многих случаях они представляют такие трудности для понимания смысла многих песнопений и молитв, которые требуют нарочитого и основательно обучения церковно-славянской грамоте. Приблизить язык богослужебных книг путём немедленного исправления его до возможности понимания его всеми православными людьми. Сделать понятными красоты, глубину мысли и религиозного воодушевления богослужебных песнопений и молитв, является для настоящего времени не только необходимою, но прямо священною обязанностью Церкви учащей».

Стр.333. Архиепископ Иркутский Тихон: «По отношению к обрядовой области, Собор прежде всего должен рассмотреть вопрос о переводе всего богослужения с церковно-славянского языка на русский.. Церковно-славянский язык непонятен более, чем для половины русских людей, а это лишает общественное богослужение его прямого назначения – религиозно-нравственного просвещения и воспитания членов Церкви».

Епископ Пермский Никон: «Озаботиться об исправлении языка богослужебных книг, как непонятного для большинства верующих».

Епископ Нижегородский Назарий: «Неудобовразумительность церковно-славянского текста богослужебных книг, многие чтения и песнопения нынешнего ц.-сл. богослужения можно понять только при усиленном внимании, а иные совсем не поддаются пониманию».

Епископ Екатеринбургский Владимир: «Нужно улучшить методы ведения богослужений: язык его сделать более понятным, постановить, чтобы изданы были маленькие богослужебные книжки для раздачи в святом храме народу».

Епископ Смоленский Пётр: «Вопрос перевода богослужения на русский язык поднимался не раз и епископами, как например Феофаном Затворником и представителями богословской науки, особенно мирянами в духовной и светской печати, но до сих пор не получил надлежащего разрешения и во всём своём объёме подлежит удовлетворению со стороны предстоящего Собора Церкви и затем скорейшему, чем в былое время, когда исправления длились едва не веками осуществлению в жизни».

Стр.335. Архиепископ Финляндский Сергий: «Необходимо на предстоящем Соборе обсудить вопрос об упрощении богослужебного славянского языка, о предоставлении права, где того пожелает приход, совершать богослужение на родном языке».

Псковский епархиальный съезд: «Совершение богослужения на русском общепонятном языке, а в местах с инородческим населением – на языке преобладающем».

Стр.324. Епископ Симбирский Гурий:

«Православное богослужение есть одно из главных выражений любви к Богу и лучшая школа для развития общительности среди членов прихода, ибо здесь, в храме, сотни душ сливаются во едино в славословиях, благодарениях и прошениях, соединяются души пастырей и пасомых, клира и народа. Так, по крайней мере, должно быть в идее.

К сожалению, настоящая постановка православного церковного богослужения не вполне содействует этому молитвенному слиянию душ пастыря и пасомых. Не говоря уже о многих дефектах нашего богослужения, зависящих от злоупотребления со стороны совершителей богослужения (излишняя торопливость, невнятность чтения и пения, рассеянность совершителей богослужения и собственная непроникновенность молитвенными чувствами), нельзя не остановить своего внимания на одной черте нашего богослужения, освященной церковною практикою и однако же ведущей к некоторому разъединению клира и народа, в то время, как клир возносит песни, благодарения и прошения и славословия, народ остаётся как бы в качестве постороннего слушателя, отсюда поразительная разница в настроении присутствующих за богослужением мирян в православных храмах, с одной стороны и инославных — с другой, разница не в нашу пользу.

Необходимо привлечь мирян к самому близкому участию в богослужении, необходимо пение церковное сделать всенародным. Пусть оно будет не очень стройное (особенно в начале); но зато — как изменится к лучшему настроение молящихся!

Вторым недостатком настоящей постановки нашего богослужения, причиною малоучастливого к нему отношения мирян, является чрезмерная трудность языка богослужебных книг, богослужебных чтений и песнопений, не только для малограмотных, но и сравнительно образованных мирян. Нельзя не признать возможным и необходимым: а) упростить славянский текст богослужебных книг, б) исправить неправильности и неточности перевода их с греческого, особенно в Псалтири и канонах, в) заменить другими некоторые слова и выражения богослужебных книг, которые коробят слух («блядива», «блядующий», «понос», «нескверная» — по отношению к Богоматери и многие другие).

Архиепископ Варшавский и Привислинский Иероним: Необходимо озаботиться пересмотром текста многих песнопений и чтений, с целью сделать его более понятным и вразумительным;

язык славянский богослужебных книг и Священного Писания следует при пересмотре, по возможности, приближать к современному русскому. Необходимо привлечь молящихся к живому и деятельному участию в совершении богослужения; для этого принять целесообразные меры к тому, чтобы постепенно обучить народ общему пению сначала ектений и кратких славословий, а затем и всех песнопений литургии и всенощного бдения».

Архиепископ Рижский Агафангел: Самый язык наших богослужебных книг требует самого тщательного исправления. Уже со времени перевода Библии на русский язык встал с неотложностью вопрос о переводе богослужебных книг на язык, доступный пониманию. Но любовь русского народа к славянскому языку и значение его для соединения всех славянских племен в родной православной вере заставляют желать, чтобы богослужебным языком для православного русского народа оставался славянский язык. Но в таком случае необходимо немедля приступить к исправлению богослужебных книг. Язык их, сохранив греческое построение речи и словопроизводство, совершенно скрывает и весьма часто искажает смысл и содержание многих богослужебных чтений и песнопений. Только немедленным исправлением этого языка до возможности понимания его и научившимся славянской грамоте возможно сохранить любовь и преданность нынешнего поколения к церковнославянскому языку. Конечно, выпуск исправленных богослужебных книг ни в каком случае не должен упразднять и умалять значения существующих ныне, во избежание повторения печальных событий исправлений во время Патриарха Никона.

Епископ Полтавский Иоанн:

Нужда в пересмотре и новом переводе наших богослужебных книг сознается давно. В начале восьмидесятых годов прошлого столетия известный богослов и подвижник Преосвященный Феофан Затворник Вышенский писал: «Наши богослужебные песнопения все назидательны, глубокомысленны и возвышенны. В них вся наука богословская и всё нравоучение христианское, и все утешения и все устрашения. Внимающий им может обойтись без всяких других учительных христианских книг. А между тем большая часть из сих песнопений непонятны совсем. А это лишает наши церковные книги плода, который они могли бы производить, и не даёт им послужить тем целям, для коих они назначены и имеются. Вследствие сего новый перевод церковных книг богослужебных неотложно необходим. Необходим упрощённый и уяснённый перевод богослужебных книг. Необходим новый славянский перевод» (Собрание писем, вып. 2, письмо 289). Представлены у нас некоторыми учёными знатоками богослужебной письменности правила и приемы того, как подобало бы исполнить этот новый перевод богослужебных книг, как например, в статье Преосвященного Августина, епископа Екатеринославского (см. «Труды Киевской Духовной Академии» № 11, 1888 г.). Имеются у нас опыты исправления богослужебных книг, каковы изданные Н. И. Ильминским: «Учебный Часослов», «Учебная Псалтирь», «Учебный Октоих». Имеются опыты новых переводов целых служб церковных, как например, переводы, напечатанные в «Душеполезном Чтении» за восьмидесятые годы. Несомненно, что и клиросное чтение, часто являющееся у нас неисправным и невразумительным, вполне улучшиться может только тогда, когда самый текст по языку будет более удобопонятным. Посему необходимо:

1. Пересмотр и новый славянский перевод богослужебных книг.

2. Признавши неотложную нужду в новом славянском переводе богослужебных книг, надлежит определить руководящее основание для исполнения такого перевода. В трудах Ильминского целью нового издания поставлена точная выдержка форм и сохранение чистоты речений древнеславянского языка. В труде епископа Августина целью ставится удобопонятность содержания богослужебных книг. Преосвященный Августин так говорит: «Богослужебные песнопения в греческом подлиннике написаны либо стихами, либо так называемою мерною прозою. Но что в подлиннике для природного грека могло в своё время доставлять высокое художественное наслаждение, то самое, в чисто буквальном переводе для русского или вообще для славянина составляет истинное мучение. Мы сердечно желали бы, чтобы наши богослужебные книги легко могли быть читаемы и без особого труда понимаемы не только лицами, получившими законченное богословское образование».

Епископ Рязанский Аркадий: «Разрешения Собора требует вопрос о современном богослужебном языке. Совершение богослужения на общедоступном и понятном для всех языке является одним из самых могучих воспитательных религиозно-нравственных средств. Рационалистические сектанты тем, между прочим, и увлекают православных, что богослужение у них совершается на понятном для всех языке. В виду этого, крайне желательно было бы поставить на будущем Соборе вопрос об исправлении и упрощении современного богослужебного языка».

Архиепископ Ярославский Иаков: «Богослужебные книги наши изложены на церковно-славянском языке, от которого общеупотребляемый русский язык далеко ушёл в своем развитии. В богослужебных книгах много речений устаревших, непонятных не только мирянину, не получившему образования, но и священнику, получившему специальное богословское образование. Что такое «амфо», «прости», «плесне и глезне», «ровенник», «сходники», «гаждение», «вресноту» и т. д.? Немало и таких слов, которые хотя и употребляются теперь, но совсем с другим значением, например: «судьба», «понос». Точно также немало встречается и целых выражений, где за греческою расстановкою слов или слишком буквальным, механическим переводом едва уловляется смысл. Чтение и пение их по этой причине не имеет назидания. И возвышеннейшее богослужение наше из-за пристрастия к умершему языку превращается в непонятное словоизвержение для поющих, читающих и слушающих.

Сельские пастыри хорошо сознают этот недостаток богослужения, выражают жалобы, но бессильны помочь горю. Мудрено ли, что крестьянин иной предпочитает церковной возвышенной, но непонятной песне неумную, но понятную сектантскую песню, которую он может сам и петь, а образованный по этой самой причине идёт в театр или удовлетворяется домашним пением пошлых, но понятных романсов? Если по многим причинам нельзя говорить о переводе богослужебных книг на русский язык, то необходимо обсудить вопрос об исправлении существующего церковно-славянского перевода богослужебных книг с устранением из него всех архаизмов и греческого расположения слов в речениях или же немедленно приступить к новому переводу их на новославянский язык, всем понятный и вразумительный».

Епископ Архангельский Иоанникий: «Могущественным средством воздействия пастыря на пасомых является богослужение Православной Церкви. Наше богослужение имеет религиозно-нравственное и воспитательное значение. Оно будет вполне достигать своей цели, когда будет совершаться на языке, понятном для всех, то есть на родном русском языке. Священное Писание говорит: «пойте Богу разумно». Апостолы проповедывали на всех языках и на всех языках молились с верующими. У нас в России есть литургии на языках латышском, зырянском, мордовском, НО нет богослужения на родном наречии.

Поэтому полезно было бы славянский язык в церковном богослужении заменить русским. Такая замена даст для очень многих великое счастье участвовать в богослужении часто не одним только стоянием в храме, но участвовать разумно. Можно русский язык ввести в употребление постепенно. Пусть сначала богослужение на русском языке совершается изредка, как оно совершается, например, на греческом языке. Во всяком случае, от такого совершения богослужения опасности нет. Со временем оно будет всё более и более учащаться. Начинать употребление в богослужении русского языка нужно с городов, и вообще, с тех мест, где народ более развит, более сочувствует этому. Это имеет удобство в том отношении, что в городах и вообще в более населённых местах всегда имеется несколько храмов, и не желающие присутствовать при богослужении на русском языке будут иметь возможность присутствовать при богослужении на славянском языке. А пока русский язык в богослужение вводится в одном месте, к нему привыкнет и само пожелает завести у себя население и других мест. Не нужно и священников принуждать совершать богослужение на том или ином языке. Нужно представить это на благоусмотрение местных епископов и приходских пастырей. Пусть от прихода зависит заменить славянский язык русским или же до поры до времени оставить славянское богослужение. Постепенность в этом деле нужна даже для самих священников и вообще людей интеллигентных, которые понимают действительное значение русского и славянского языков в богослужении. Даже для них сразу перейти на русский язык было бы тяжело и неприятно. Поэтому на первых порах нужно, чтобы о совершении богослужения на русском языке прихожане знали, и нужно по мере возможности приготовить их к тому пастырским словом. На основании всего сказанного мы думаем: следовало бы вопрос о богослужении на русском языке поставить на очередь в нашей церковной жизни и разных мероприятиях к её усовершенствованию.

Представленные при отзыве Преосвященного Архангельского предложения местной комиссии по разработке вопросов, подлежащих рассмотрению и разрешению на Поместном Соборе Всероссийской Церкви:

«В виду важного значения, какое должно иметь православное богослужение в деле уяснения и утверждения в сознании народа истин христианского веро- и нравоучения, необходимо сделать его доступным пониманию народа и дать мирянам возможность более или менее активного участия в церковно-общественной молитве. Для сего необходимо:

а) упростить церковно-славянский язык православного богослужения в русской Церкви путём исправления текста священных и богослужебных книг, при чем все непонятные слова и выражения заменить более понятными славянскими же (синонимическими), если это возможно, или же русскими, насколько это будет позволять важность предмета, а греческую конструкцию, совершенно чуждую славянской речи, заменить русскою».

Епископ Орловский Кирион: «Самый язык наших богослужебных книг, сохранивших греческое построение речи и слово- производство, совершенно скрывает, часто даже искажает до ереси смысл и содержание молитв, богослужебных чтений и песнопений. Только немедленным исправлением этого языка до возможности понимания его не учившимся славянской грамоте есть надежда поддержать любовь нынешнего поколения к церковно-славянскому тексту. Конечно, во избежание повторения печальных последствий Никоновского исправления выпуск новоисправленных богослужебных книг не должен упразднять и умалять значение ныне существующих книг».

Архиепископ Донской Афанасий: «Настоит крайняя нужда в том, чтобы церковное богослужение достигало той великой цели, какую оно имеет в деле воспитания и спасения православных христиан, чтобы оно вполне удовлетворяло религиозным потребностям благочестивых людей. Для этого необходимо богослужебный язык в молитвословиях и песнопениях приблизить к пониманию простого народа чрез исправление и упрощение церковно-славянского текста, вводить в храмах общее пение некоторых молитвословий».

Протоиерей Ф. Д. Филоненко, не разделяя мнение Преосвященного Андроника, высказал следующее: «Евреи и греки своим языком разговаривали с Богом, и непонятно, почему нельзя обратиться к Богу на своём родном языке: тогда невозможна молитва ребёнка, который так просто зовёт родителей «папа», «мама». Далее, нет оснований славянский язык признавать выразительнее и глубже русского языка; к тому же славянский язык далеко не всем понятен. Его часто не понимают окончившие второклассную школу, интеллигенты и наша молодёжь, не говоря уже о простонародье. Места в школе даётся много для славянского языка, но его не знают. Перевод, конечно, представит много затруднений, — что и видит П. П. Кудрявцев. Необходима религиозность переводчиков, которая так сказалась в старинной иконописи в сравнении с новою. При введении народного языка в богослужение нужно творчество. И не следует бояться изменения (развития) богослужебного языка. Меняются и церковные обряды, которые не есть что-то неподвижное; меняются утварь, пение и прочее. Будем менять и язык, пока не явится народно-церковный. В церкви необходимо чтение выразительное, которое следует комбинировать с псалмодическим. Не нужно преувеличивать опасности соблазна сектантов».

Д. И. Боголюбов высказал, что по данному предмету существует две точки зрения — эстетов и народников. Первые (может быть Преосвященный Андроник) желают сохранить славянский язык по велению своего сердца; но эта точка зрения не приложима к народу, среди которого можно часто слышать такие отзывы о богослужении: «Священно, а ничего не понимаешь». А потому нужно пожертвовать эстетикою. Народ нуждается в понятном языке богослужения и потребует его. Народные издания церковных служб с подстрочными объяснениями распространяются весьма успешно. Но переходить к русскому языку богослужения следует постепенно».

Протоиерей профессор А. П. Рождественский, признавая потребность введения народного языка в богослужение, добавил, что простецы многое не понимают в славянском языке. Не нужно бояться перевода богослужебных книг на родной язык; ведь и славянские переводчики не передали всей глубины греческого текста и никто их не осуждает. Они сделали, так сказать «перетянутый» славянский текст. К тому же, греческая поэзия и особенно церковная, не понятна русскому сознанию, здесь часто игра слов и витиеватость стиля. Мешает в деле перевода присущая нам привычка, которая часто сказывается в привязанности нашей к простым обыкновенным вещам. При переводе нужно «творить» богослужение и вводить язык осторожно, а не по-никоновски поступать.

Преосвященный Андрей указал на большую религиозность татар, которая объясняется имеющимся у них татарским текстом некоторых церковных книг, добавив, что понятность богослужения способствует возвращению сектантов. Он, Преосвященный Андрей, при чтении канона допускает перестановку слов и пояснения.

Н. М. Гринякин, приведя справку о том, что в Предсоборном Присутствии одна группа Преосвященых высказалась за упрощение и исправление языка церковных книг, другая за то, чтобы дать понятное чтение Евангелия и Апостола, а третья — за издание русского перевода церковных книг для домашнего употребления и руководства в церкви, — высказал, что в докладе П. П. Кудрявцева все эти пожелания Преосвященных прекрасно скомбинированы. По существу же вопроса Н. М. Гринякин высказался за введение в бослужениео особого церковно-русского языка и чтение Священного Писания в церкви на русском языке.

Профессор Б. А. Тураев также высказался за необходимость перевода книг, отметив культурные заслуги славянского языка, хотя этот язык и отучил нас от греческих стихов. Для перевода же Великая Россия даст поэта. В монастырях и кафедральных соборах сохраняется славянский текст.

Высокопреосвященный Евлогий. Церковь живет и потому творит. Составляются и теперь новые молебны, молитвы, акафисты. Правда, это творчество грубое и шаблонное. Надо подслушать верно народное сознание, чувство и только ему отвечать. У украинцев есть немного политики, униатства — голос политического кружка, чем голос народной массы; лишь в последнем случае нужно идти навстречу и притом соблюдая осторожность, — соблазнить простые души легко. Богослужение на окраинах можно было бы, так сказать обновить, и то дало бы успокоение.

В католическом богослужении привлекает орган, пение народных дополнительных песнопений. У нас можно было бы дать Евангелие, Апостол, Паремии на понятном языке, живую проповедь и нечто в роде колядок во время крестных ходов, пение народа на часах, переменное пение мужских и женских хоров.

Высокопреосвященный Сергий отметив, что чем выше праздник, тем непонятнее служба, что славянский текст иногда как бы нарочно затемняет смысл, указал на красоту славянского текста и в то же время и известную понятливость его для народа, например, в призыве к покаянию и других, а в иных случаях и привязанность к нему, например, в некоторых приходах карелы не хотят отказаться от славянского языка. Пересмотр и упрощение славянского текста необходимы.

Профессор И. М. Громогласов: «Богослужебный язык — смесь разных славянских наречий, язык искусственный, который влечёт расхождение религии с жизнью. Существует два пути: в храме один язык и строй мысли, дома - другой язык и строй мысли; отсюда раздвоенность, мешающая христианизации жизни.
Осторожность при переложении нужна, но нельзя её преувеличивать. Нельзя отказывать просящему богослужения на русском языке. Право русского языка в церкви должно быть признано. Иначе будет деспотизм. Нужно открывать простор творчеству и дать ему место около церкви. Мы уже имели бы много религиозных гимнов».

Протоиерей С. И. Шлеев объяснил, что среди старообрядцев многие не станут спорить из-за перевода книг; старообрядцы от понятного и разумного не открещиваются. Нужно разрешать перевод желающим приходам, причём в переводе выбрать золотую середину, чтобы избежать вульгарности.

Протоиерей профессор А. П. Рождественский: «Каждый народ молится по-своему и пестрота не произведёт соблазна. Особого поэта-переводчика не нужно ждать, а руководиться необходимостью. В древней церкви была приспособляемость. В Ветхозаветной Церкви была музыка, а теперь часто в церкви можно слышать неблагозвучное пение псаломщиков».

Высокопреосвященный Евлогий заметил, что у народа другие понятия. Об органах даже в католичестве шёл спор. У переводчика должна быть религиозная воодушевленность.

Высокопреосвященный Платон, указав на бессознательное отношение многих к богослужению, высказался за необходимость перевода церковных книг. Немцы, англичане молятся на своем языке, а правоспособность русского языка в богослужении почему-то исключается.

Священник М. С. Елабужский: «Перевод богослужебных книг на русский язык весьма необходим в виду нелепости славянского текста, в виду изменения в течение веков смысла некоторых слов славянского языка, в виду ухода из-за непонятности православного богослужения многих в сектантские молельни. Некоторые непонятные славянские слова вызывают у слушателей неподходящие, нескромные мысли (приводит примеры).
Хотя вера и благочестие сейчас в упадке, но это не доказывает того, что нельзя найти лиц с высокой религиозной настроенностью. Такие лица есть и они могли бы внести свою лепту в дело перевода, дать ему и красоту и поэзию.

Случаи употребления русского языка давали блестящие результаты. Это значило бы условному приписывать безусловное значение и временное возвести в вечное. Наша частная молитва не облагается же в славянскую форму и дневник о.Иоанна Кронштадтского даёт много вдохновенных молитв на русском языке; на нём же изложена известная молитва киевского старца Парфения. Если допускается проповедь на русском языке, часто изустная, то нет оснований запретить богослужение на русском языке по утверждённым образцам, чтобы русские не были лишены того дара славить Бога на своём языке, какой дан всем народам.

Искусственное разделение нашей речи на славянскую в молитве и русскую в обыденности есть частичное выражение той двойственности, какая замечается у наших христиан и которая выявляется в набожности и жестокости одновременно.
Не нужно быть неразумными ревнителями отеческих преданий подобно преследователям в своё время переводчиков Св.Писания на русский язык (например, Макарий Глухарев). Мы не создадим протест против русского языка в богослужении, если будем вводить его постепенно, с мудрой осторожностью и только там, где этого пожелают прихожане».

П. В. Попович: «Славянский язык должно считать богослужебным, но в то же время не следует препятствовать, когда прихожане попросят совершать богослужение на русском языке. Перевод богослужебных книг на русский язык поэтому необходим. Для этого дела должны быть приглашены филологи, одарённые поэтическим талантом, религиозно настроенные. Перевод должен быть сделан на понятном, но не на вульгарном языке. Некоторые слова понятные и неудобопереводимые следует оставить.

В виду попытки Государственного Комитета при Министерстве Народного Просвещения издать законопроект о необязательности преподавания Закона Божия и изгнания из школы обучения славянскому языку, церковное богослужение на русском и малорусском понятном языке будет, быть может, служить единственной школой для изучения христианских истин.
Во имя «сих меньших», незнакомых с славянским языком, необходимо снять завесу с богослужения, дать им возможность слушать, понимать и чувствовать всё то, что преподаётся нам богослужением. Этим народ будет привлекаться к храму, сознательно относиться к богослужению и не будет прельщаться сектантством».

Н. И. Знамеровский: «Не знаю, что в предыдущих заседаниях говорилось, но я скажу, что в виду непонятности славянской речи необходимо взяться за великое и святое дело исправления перевода богослужебных книг, пригласив сведущих лиц, коим рекомендовать подготовится постом и молитвой, как к делу великому и святому. Дело должно вестись осторожно и постепенно.

Частное распространение богослужебных книг на русском языке желательно и полезно в том случае, если Собор почему- либо не допустит совершение богослужения на русском языке. Желательно, во всяком случае, издавать книги на славянском и параллельно на русском языке для ознакомления верующих с содержанием молитв. Пение кафизм должно быть общим на славянском языке, а содержание их будет выясняться из русского текста. Насильственное введение русского богослужебного языка не должно быть. Если же прихожане выразят желание, то разрешение должно быть дано».

Протоиерей И. А. Ильин: «Один из ораторов говорил здесь, что угодники наши молились на славянском языке, но разве тогда русский язык был? Читая молитвы, мы должны воспринимать их умом. Апостол Павел говорит: «если я приду к Вам и стану говорить (Вам) на незнакомом языке, то какую пользу принесу Вам?» Оратор цитирует ст. 14 гл. 1 послания к Коринфянам. Только нам, священникам, епископам, учёным понятен славянский язык, но мой псаломщик уже не понимает, что читает из апостола.

Если мы не вступим на путь реформы, через 10 лет церкви будут пустыми. Не назидается народ в наших храмах и идёт к сектантам, где для него понятно поют и читают. Защитники славянского богослужения хотят божественные слова загнать в буквы славянского языка. Но если бы св. Кирилл и Мефодий жили теперь, то, конечно, они перевели бы священные книги не на славянский язык, а на понятный народу — русский. Реформу проводить, разумеется, нужно не так, как Никон, а постепенно, без насилий. Собор должен выработать подробный план проведения её»..

Священник М. Ф. Марин: «Исправление богослужебных книг фактически уже совершается и всегда совершалось. Язык современных богослужебных книг не тот, что был раньше, он уже не чисто славянский. Я человек с высшим богословским образованием, слушая стихиры, не могу уловить смысл, как ни напрягаю внимание. Если простецы плачут в церкви, то плачут, умиляясь формой.
Молитвы для них своего рода заклинания. Благодаря непониманию языка, некоторые моменты богослужения для народа мёртвы. Нужно помнить слова свв. Кирилла и Мефодия: «проповедывать на чужом языке — писать на песке». Реформа нужна, но нужна и постепенность. Хорошо перевести сначала каноны, часослов. Если реформа будет произведена разумно, соблазна не будет».

Священник М. С. Елабужский: «Меня не смущает сравнение нас с прислугой, забирающейся в хоромы и там хозяйничающей.

Иное дело заявление епископа, что мы убиваем его душу. Но ведь здесь внешности придаётся большее значение, чем внутреннему, мысли и чувству, вложенному в песнопение. Я спрошу: «а не убиваем ли мы непонятным богослужением тёмные души, уходящих в штундизм и индеферентизм?» Епископ Феофан указывал, как на одну из причин ухода православных в штундизм на непонятность церковных песнопений. Профессор Кудрявцев в своём докладе предъявил такие требования к переводчикам, советовал подходить к делу с такой осторожностью, что получилось впечатление, что лучше совсем не ходить.

Переводчик, по мнению профессора, должен быть и поэтом, и религиозно настроенным человеком, перевод должен гармонировать с архитектурой и живописью храма. Мне кажется, что это уже — излишний эстетизм. Епископ Феофан о переводах, печатавшихся в его время, отзывался как «о благоговейных и понятных». Этот специалист молитвы, таким образом, утверждал своим авторитетом переводы, появлявшиеся в его время. Правильно было указать, что переводчики наши не были поэтами, но мало этого — и составители часто таковыми не были. Не все были Иоанны Дамаскины, Косьмы Маюмские (оратор приводит примеры из канона Иоанна Предтечи). Я прошу снисхождения, жалости не только к малым сим, но и к духовенству. Оно и само часто не понимает».

Протоиерей Т. П. Теодорович: «В словах защитников славянского богослужения чувствуется большая любовь к языку, но нужно подумать о самом богослужении. Оно переведено у нас с греческого и, значит, не может срастаться с славянским языком. Я вижу в словах защитников славянского языка только чувства любования старинной вещью, которой любуются, но не пользуются. Богослужением нужно не любоваться, а попытаться сделать его близким народу. Не уважая свой язык, мы не уважаем себя.
Жизнь же берёт своё: богослужебный язык постепенно приближается к русскому. Религия традиционна, но, думается мне, придавать особое значение заявлениям народа о нежелании слушать богослужение на родном языке не следует. Русский народ идет гигантскими шагами и недалеко то время, когда он поймёт правду наших слов. Не нужно опаздывать. Мы всегда опаздываем. Пример католической церкви должен нас научить».

Священник И. Ф. Щукин приводит постановление Новгородского епархиального съезда, на которое ссылался Н.Ф. Миклашевский: «В целях большего влияния церковного богослужения на душу верующих, в целях противодействия сектантским богослужебным собраниям необходимо, чтобы в Православной Русской Церкви, согласно указания апостола Павла (1 Кор. 14:19) всё совершалось на понятном языке.
Таким языком безусловно должен быть признан не так называемый славянский язык, вернее древнеболгарский, а наш родной русский язык. А потому наши богослужебные книги должны быть как можно скорее изданы в свободном русском переводе с греческого языка. Если же такой перевод богослужебных книг на русский язык представляется в настоящее время почему либо невозможным, то в таком случае следует немедленно приступить к исправлению славянского текста до степени его понимания молящимися, к изданию богослужебных сборников с песнопениями и подстрочными примечаниями для мирян. Чтение одного Слова Божия за богослужением, особенно Святого Евангелия и Апостола, должно совершаться на русском языке».

Стр.66. И наш современник Митрополит Кирилл (Гундяев) о непонятности в наши дни церковно-славянского языка говорит: «Этот язык не только для народа, но и для интеллигенции утратил ту долю понятности, которой он, бесспорно, обладал в прошлом». Ис.30:21 – «И уши твои будут слышать слово, говорящее позади тебя: «вот путь, идите по нему», если бы вы уклонились направо и если бы вы уклонились налево». Иез.12:2 – «Сын человеческий! ты живешь среди дома мятежного; у них есть глаза, чтобы видеть, а не видят; у них есть уши, чтобы слышать, а не слышат; потому что они — мятежный дом». Зах.7:11 – «Но они не хотели внимать, отворотились от Меня, и уши свои отяготили, чтобы не слышать». Матф.11:15 – «Кто имеет уши слышать, да слышит!»

Разум человеку – главный враг,
И не чей-то, собственный его,
Он сгоняется забвением в овраг,
Он пинается презренною ногой.

То, что учимся, дипломы получаем,
Это чести мало принесёт,
Если слепнут внутренне очами,
И в извилинах на крыше молочай, осот.

Наркотические мак и конопля,
Алкоголь рекой, табак вонючий -
Вьётся из всего уму петля.
Всех врагов ума не поместить и в кучу.

Выжаты, отшиблены мозги,
Пережжёны окончанья нервов;
Оплетает дьявольский мизгирь,
Высосет, душа заляжет мёртвой.

Разум – царь на высоте престола,
Видит, рассуждает, подаёт советы,
На него враги ломают колья,
Строят замыслы и дикие наветы.

Просвещённый Божьей благодатью
Направляет так свои стези,
Быть всегда чтоб в подвенечном платье,
Не испачканном невежеством в грязи.

Свет Христов пронизывает душу,
Возвышает надо всею тварью.
Кто права царя посмел нарушить,
Из сокровищницы в темноту затарить?

Отравителями совести, мозгов
Стали те, кто доступ к ним имеет:
Сонмище учителей, попов, -
Но не всех, а кто послушен зелью.

Сохраните разум детворы,
От тлетворных фильмов и книжонок,
Путь сумейте к Богу проторить
С Библией - светильником зажжённым.

13.8.04. ИгЛа

Вопрос 2420: 11 т. Неужели до самой гибели Российской империи так никому в голову и не пришла такая простая мысль, что народ должен понимать смысл богослужений? Хотя какие-то книжки были для народа, чтобы люди могли хотя бы дома со словарём понять, что им поют в церкви? И если такие переводы были, то почему же их не применили на практике?

Ответ: Сегодня мнимо верующие приверженцы церковно-славянского языка долдонят, что нельзя точно перевести на русский язык то, что на таком певучем и таком божественном языке звучит в храмах. Но это есть стопроцентная и дикая ложь. Уже задолго до обновленцев, прозвищем которых сегодня клеймят любой просвет во тьме невежества православного, уже были переводы богослужений.

«Руководство к пониманию Православного Богослужения, содержащие шестопсалмие, часы и песнопения воскресные, праздничные и великопостные на славянском языке с русским переводом, с приложением наставления о молитве, ежедневных молитв, Символа веры и заповедей Божиих. Составил Протоиерей Магистр Петр Лебедев. Одобрено Министерством Народного Просвещения, как «наиболее целесообразное изложение» учения о Богослужении для Гимназий и Прогимназий.
Издание седьмое. Санкт-Петербург, Синодальная Типография 1898 г. Перепечатано по благословению Преосвященного Лавра Архиепископа Сиракузского и Троицкого. Типография преп. Иова Почаевского Свято-Троицкий монастырь. Джорданвиль. 1990. 176 стр.

Предисловие: «Православное Богослужение чрезвычайно благотворно может влиять на душу христианина благолепием храма, знаменательностью обрядов и особенно назидательностью чтений и песнопений. Но тогда как достаточно простого взгляда, чтобы восхищаться благолепием храма, довольно малой христианской проницательности, чтобы сквозь покров обрядов видеть важнейшие события из истории нашего спасения и поучаться воспоминанием их, - недостаточно самого напряжённого внимания даже образованного человека, чтобы понять вполне важнейшие чтения и песни нашего Богослужения, - нужно непременно перечитать их несколько раз, вдуматься в расположение слов, нередко справиться с первоначальным их (греческим) текстом, - тогда только скажется уму весь высокий смысл их и почувствуется душою вся назидательность их.

Чтобы облегчить труд ознакомления с важнейшими чтениями и песнями нашего Богослужения, мы напечатали избранные из них на славянском языке с русским переводом и объяснениями. Собранные нами цветы из сада церковного да привлекут, да расположат их к частому посещению самого сада церковного, св. храма Божия, чтобы созерцанием красоты и вкушением благ этого земного рая Божия воспитать себя для вечного созерцания красоты вкушения благ Царства небесного».

Это предисловие есть лишь пустой звук мечтаний плотского ума, который колобродит в пустоте созерцания о несбывшемся за тысячелетие. Совершенно невозможно, чтобы неграмотные люди сидели с оригиналом греческим, или раза на три предварительно читали прокимны и кондаки, а потом бы вылавливали их в храме: «Ах, вот это я читал; ах, вот оно что значит; ах, наконец-то уловил, наконец-то ухватил».

Да для чего же эти ребусы и шарады устраивать для приходящих в храм? Лук.11:52 – «Горе вам, законникам, что вы взяли ключ разумения: сами не вошли, и входящим воспрепятствовали». С естественной тьмой намного легче бороться, чем с поповскими закорючками, чем с мраком непонятного церковно-славянского языка. Пс.104:28 – «Послал тьму и сделал мрак, и не воспротивились слову Его». 1Кор.14:11,19 – «Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец… Но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке».

Вопрос 2623: 12 т. Есть ли размышления зарубежных архиереев о русском языке? Или они так и уходили из жизни, считая, что церковно-славянский язык нужен людям?

Ответ: Мне в руки труды их не попадали, но допускаю, что были такие возрождённые и смелые, но мне не удалось близко быть с ними. Есть чуточку рассуждения еп. Григория Граббе:

«Судьба каждого человека когда-то постареть, и подкрадывается это незаметно, часто давая себя знать после какой-нибудь болезни в старости. Я огорчался, когда меня вышибли из Синода ещё способным к работе, а когда заболел во Франции и после трёх недель в больнице совсем не мог ходить, то увидел ясно, что моя активная песенка спета, деваться некуда. Надо только благодарить Бога, когда что-то в ограниченном размере ещё можешь сделать. Надо помнить, что всякая наша немощь не от интриганов, а по воле Божией.

Слава Богу, что убирает Господь из мира сего не скоропостижно, даёт время для покаяния. Надо благодарить Бога, если даёт возможность что-то хоть малое полезное делать, и пользоваться случаем, когда Бог даёт такую возможность. Мне сейчас Он дал силы написать работу о Церкви и послал мне много нечаянного материала.

...Я понимаю Вашу мысль относительно богослужебного языка, и особенно в отношении молитвослова. У меня являлась мысль, что для начала надо было бы ограничиться некоторой «русификацией», а не полным переводом молитвослова, хотя бы сокращённого. в нём перевести малопонятные слова и обороты с похожей на славянский язык внешностью. Но это большая работа, для которой я не подготовлен и не мог этим заняться. Для знатоков и любителей славянского это, вероятно, звучало бы святотатством, но помогло бы сохранить хотя бы некоторый звук славянского и понимание его в некоторых случаях облегчить даже интеллигентам. Что Вы думаете?»

Если священники претендуют на звание пастырей-пасторов, то нужно же иметь и овец, а не всеядных гиен и шакалов. Ис.13:22 – «Шакалы будут выть в чертогах их, и гиены — в увеселительных домах».

Сир.13:22 – «Какой мир у гиены с собакою? И какой мир у богатого с бедным?» Я сын пастуха и пас много лет и овец, и коров. Нужно знать, что может повредить животным, где лучшее пастбище и где хороший водопой, где могут твои подопечные лучше отдохнуть, как их сохранить от волков. Если ничего из этого священники не умеют делать, то они не наёмники, а лютые волки, не щадящие вверенных им овец.

Деян.20:29-30 – «Ибо я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою». Пс.22:2 – «Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим».

Иез.34:2 – «Сын человеческий! изреки пророчество на пастырей Израилевых, изреки пророчество и скажи им, пастырям: так говорит Господь Бог: горе пастырям Израилевым, которые пасли себя самих! не стадо ли должны пасти пастыри?» Непонятный язык – это непроглатываемая масса, и потому скотинка голодная, и будет искать, где бы ущипнуть доброго корму.

Мне ничего от вас уже не надо -
Переборол последние толчки.
Смотрю сквозь щель с той стороны ограды,
И я не должен никому почти.

Во сне бесчисленно от смерти убегал,
С холодным потом возвращался в тело,
Срывался с альпинистами со скал.
Когда мой штырь забит был неумело.

Не спотыкайтесь о мои заслуги,
Соблазны не мозольте на скамейках.
Кто семилемешным воспользуется плугом,
Им целину взрывал, хоть не всегда умело.

В наследниках моих не одиночки,
Сумейте сохранить и преумножить;
Мой опыт благовестия живым сгодится очень,
В преображенье тем, кто на Христа похожи.

Сотрутся в памяти последние следы,
Сопровождающие мысли и деянья.
Предупреждал: дел будет не в продых,
Моим воспользуйтесь же опытом и знаньем.

Имейте юмор трезвый и улыбку,
Ведите растерявшихся к загону;
И без предвзятости учитесь на ошибках,
Во свете истины Библейского закона.

За лидерство не бейтесь понапрасну -
Быть пастырем ответственно и страшно;
Стакан воды подай, пролей рекою в массы,
С усердием зови и обработай пашню.

Я не инспектор вам, но пристально смотрю,
Прошу не культивировать потом мои ошибки.
Закон любви - единственный ваш крюк,
На нём, как знамя, и мои пожитки.

Сопровождающая мне нужна молитва,
Не канонизировать пропущенные буквы.
За гранью дней затворенной калитки,
Мой мирный труд и битвы совокупно.

4.2.05. ИгЛа

опрос 2714: 12 т. Если нынешние люди не понимают богослужения, то как могли понимать в прошлые века? Или так и воображали, что что-то понимают в этой шифровке?

Ответ: Многие и раньше уже понимали, что богослужение есть тайна великая и неразгаданная. Умышленно создавали такую тайну и на этом всё только и строится и проигрывается.

«Учение о богослужении, как предмет преподавания.

В ряду всех предметов школьного обучения учение о богослужении наиболее требует наглядно-конкретного метода, показательных уроков, своего рода экспериментов. Богослужение – душа религии, ее живое выражение, наиболее трогающее сердца, изумительно крепко укореняющееся в людях. Языческие обычаи, свято хранящиеся даже интеллигенцией, - несомненное доказательство этому. В православном
богослужении - общение с Богом, величайшее Таинство Евхаристии, связующее человека с миром горним...

В богослужении – красота, пластическая, жизненная... и потому наиболее популярная. И рядом с этим приходится констатировать, что обучение этой науке в средней школе представляет сухую, безрадостную пустыню, в которой ни капли росы или освежающего душу благоухания. Так что иногда ни слова не поймёшь. Жалуются на катихизис. Видно, не заглядывали никогда в книжки, трактующие о богослужении... В последнее время появилось ещё несколько книжек. Думалось – в новых повеет духом иным. Но после этой надежды лишь горше было разочаровываться.

Ко мне подходят два малыша – гимназисты третьеклассники с книжкою о богослужения с просьбою разъяснить им урок. Беру – и каждый раз смущаюсь: что же я стану объяснять им, когда здесь нечего объяснять: всё слишком просто, мёртво для объяснений? Эти-то вопросы и навели меня на предлагаемые размышления. Изумительно, прежде всего, расположение частей курса.
Какая-то анатомия богослужения: всё схоластически расчленено до того, что становится нестерпимо больно от этой мелочной классификации, мучительной терминологии с ещё более мучительными объяснениями. На своём месте, где данная принадлежность имеет употребление, она запомнилась бы красочно, ярко. В реестре, какими начинаются книжки о богослужении, ярки только пояснения.

„Храмы строятся в виде креста, круга, корабля, звезды». Укажите, о, законоучители, такие храмы, которые без натяжки подходили бы под эти символы. И ответьте на вопрос ребёнка, какой вид имеет Казанский собор в Петрограде, и что этот вид символизирует... Символы, символы... Какая глубина в символе реальном, действительно ощущаемом! „Аль креста на тебе нет?
Чай, хрестьянин тоже», - укоряет собрата наш крестьянин, и в этом такая глубина понимания символа! Но умножать символы – значит вводить чуть не кощунственный элемент в святыни. „Амвон знаменует камень, отваленный от гроба, с которого Ангел возвестил мироносицам о воскресении И. Христа». А количество куполов на храмах! Неужели в самом деле в этом тоже есть символ? Что же означает храм с 22 или 24 главами, о существовании коих могут узнать ученики?

Да простит мне один из выдающихся и, несомненно, благоговейных литургистов - профессоров академии, что я вспоминаю его слова: «Если свеча, предносимая пред Евангелием на малом входе, означает Иоанна Крестителя, то позволительно спросить, что или кого означает свещеносец, и рука его, в которой он несёт свечу?»

Символизм в богослужении – великая святыня, и применять её, куда попало, нельзя. Такой авторитетный учёный, как проф. А. А. Дмитриевский, указывает на необходимость очищения нашего учения о богослужении от ненужных истолкований в символическом смысле того, что создавалось историческими условиями, как случайность, и имело в своё время исключительно практическое значение.
Этим только углубится понимание подлинно символических элементов, и самое понятие символа получит более серьёзный характер.

Все эти речи о принадлежностях богослужения напоминают мне то же, как если бы кто вздумал ознакомить учащихся ранее знакомства с Пушкиным с селом Михайловским, с Царскосельским лицеем и т. под. Всё это легко и сердечно запоминается, когда связывается с переживаниями, сопровождается живыми опытами. Иначе всё сводится к каталогу, хотя бы и иллюстрированному. Конкретный характер часто пытаются придать учению о богослужении рисунками, таблицами... Напрасная затея.
Все это—принадлежности, а не суть; и потому души, содержания они не вскрывают. Душа – в самом богослужении, совершаемом в храме. Удивительно, что и изложение богослужения новейшие книжки стали иллюстрировать картинками. Я допускаю даже, что это –подлинно художественные картины, а не та безвкусная, чуть не кощунственная мазня, которою угощает наши школы издательство Сытина (конечно, издатель не причём). Неужели можно картинкою что-то пояснить? Это – не стихотворение, не рассказ, не драматическое произведение... Здесь – всё в самом акте, в духе его, не передаваемом никакими техническими способами.

Надо показать в самом богослужении. Здесь новая трудность. Учение о богослужении расходится с практикою. В начале литургии поются не псалмы, а самое большее — пять-семь стихов; первый час — обходится почти везде без псалмов. Получается из преподавания один результат – возможность убедиться в том, что теперь богослужение значительно сокращается, и то, что должно быть, не исполняется. То, что исполняется, также не удовлетворяет показательным целям. Богослужение должно влиять и на мысль, и на чувство. В нём должна быть идея и проникновенность. Ни того, ни другого чаще всего не бывает.

Чтение никогда не сопровождается оттенками чувства. Не говоря уже о диаконстве, которому писан один закон – бесчинными воплями оглашать воздух, для чего и сами владыки протежируют только голосистым диаконам, - ни священники, ни псаломщики не знают чтения с оттенками чувства, не театральными, а проникновенными, в которых отразились бы хотя такие основные элементы, как покаяние и смирение, дерзновение и хвала (основные мотивы шестопсалмия).
Прислушайтесь к молитве стоящих у входа в храм простецов, к их вздохам и воззваниям. Какая сила, какая настроенность! Прислушайтесь к южному, только не искалеченному

„Слава в вышних Богу» — вот воздыхание, сердечное чтение: пение только рельефнее выделяет манеру чтения. И ещё обиднее — отсутствие идейности в нашем сокращённом богослужении. Конечно, становится нестерпимо скучно, раз всегда слышишь одно и то же, раз нет в молитве даже различия между праздником и воскресным днём. Вычитывая все шестопсалмие, все малые ектении священнослужители с лёгкою душою опускают содержание данного дня – стихиры, седальны, тропари канона.

Ведь в этом - физиономия праздничного да и ежедневного богослужения; в нём смысл самого праздника. Обычай такого богослужения, вероятно, связан с теми временами, когда редкая церковь имела круг книг и приходилось довольствоваться следованною псалтырью; когда полуграмотные чтецы не в состояния были читать незнакомый текст. Теперь чтец должен уметь читать.
И потому весь передвижной состав богослужения должен быть выполняем везде. Непонимание сути богослужения, как я уже однажды указывал в печати, доходит до того, что в стоянии Великого Четверга вычитываются все малые ектении и опускаются песнопения Триоди. После этого остаётся ждать вычеркивания Триоди разве и из пасхальной утрени.

Обычное учение о богослужении сводится к изучению порядка служб, перечню и чтению молитв. К этому присоединяется символическое истолкование. Непосредственный смысл молитв и обрядов в их связи вытесняется с крайнею скупостью.
В нашем православном богослужении, веками созданном, не может не быть единства, связности частей. Вот в этой-то связи и заключается жизненный дух молитвы общественной. По отношению к литургии отчасти этот смысл богослужения выясняется: история жизни Господа проходит перед глазами учащихся. Но и здесь страсть к символизму затемняет другой смысл – совершение Евхаристии, главный нерв литургии. Е

щё печальнее дело обстоит в отношении к вечернему и утреннему богослужению. Учащиеся узнают, что псалом предначинательный напоминает о творении мира, что священник, читающий светильничные молитвы, есть кающийся Адам, что каждение в начале всенощной „изображает Духа Святого, носившегося над бездною в дни творения», что открытые царские врата указывают на невинное, «райское состояние прародителей», а закрытие врат — на грехопадение первых людей и на собственные грехи молящихся, закрывающие для нас небо.

Но непосредственный смысл псалма – восторг души, созерцающей творение, не могущей кончить и снова принимающейся перечислять все эти дивные дела Господа... и этот неожиданный, но изумительный психологически заключительный аккорд: „да исчезнут грешники с земли, и беззаконных да не будет более» — всё это скрыто за символом. Напомним, что символ – не простая аллегория, а многосмысленный образ, прежде всего значительный непосредственно и затем уже углубляющийся...
Равным образом, мало кто из отцов законоучителей в литургии оттеняет эту важную сторону, что литургия верных, действительно, отлагает всякое житейское попечение, что её ектении не похожи на ектении предыдущие, что между возгласами пред Евхаристией скрывается глубочайшая психологическая последовательность.

В этом отношении законоучителям следовало бы принять в соображение все те приемы, которые рекомендуются для изучения произведений словесности: есть значительное сходство между последними и богослужением. Их содержание постигается не только мыслью, но художественно-психологическим чутьём, сердцем.

А сердце лишь при подготовке и связи воспринимает впечатления: веселье не заразится сразу грустью, голодный не разумеет сытого. В богослужении есть градация настроений, психологически построенных на особых законах гармонии. Подметить эту гармонию и ввести в неё учащихся - дело огромной трудности и такой же важности. Только таким образом можно не только показать богослужение, но и вложить любовь к нему и сознание его ценности.

Конечно, все это—штрихи, наброски. Всё это может быть разработано в форме целой методики, с точным указанием многих приёмов, как дают методику художественного чтения. Необходимы также и соответствующие пособия: не картины, не планы, а извлечения из художественных произведений, иллюстрирующие молитву, раскрывающие силу её и её смысл. Можно ли лучше выяснить смысл чина православного погребения, чем сличением этого чина с Апухтинским Реквиемом, в котором столько молитвенного и проникновенного понимания момента смерти.

Нигде не сказывается так сухость современной постановки преподавания Закона Божия, как в учении о богослужении. Здесь более всего поэзии, теплоты, жизни: богослужение – тело религии, его легче всего показать осязательно. Вероучение - особенно в сжатом изложении – несомненно, оживить труднее, и сухость здесь не оттолкнёт от веры. Но чёрствое бездушное преподавание богослужения налагает на всю жизнь отсутствие понимания православной молитвы. А ведь быть без молитвы – значит быть без религии.

И не от такого ли преподавания в духовной школе зависит то обстоятельство, что иные пастыри видят в богослужении не радость, не умиление, а нудный подвиг, вызываемый необходимостью?» «Ст.Мысль» 1915 г. стр. 238-42

Неем.8:8 – «И читали из книги, из закона Божия, внятно, и присоединяли толкование, и народ понимал прочитанное». 1Кор.14:11 – «Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец».

Когда молитва искренно идёт,
Не по привычке топчемся привычно,
Тогда мы рвёмся к Богу и слова взахлёб,
А не абы куда их сонно тычем.

Бог Саваоф, не дремлет Присносущий –
Душою ощущаем и без доказательств;
Сам Дух Святой молиться нас научит,
Как для полёта растопырить пальцы.

Под небом звёздным – куполом ночным, -
Величие Творца неизмеримо;
Словами восхищёнными почтим,
Эпитетов найдём весьма старинных.

Круженье мыслей мелких без словес
Да сгинет, да исчезнет безвозвратно.
Борьба смертельная – рубеж проходит здесь,
Осатанелый недруг прёт на нас нахрапом.

Молитвенное правило есть посох
Неопытным в таинственных бореньях,
Когда свои слова заносит косо,
На каждой запятой лукавый кренит.

У гроба близких временное зрится
Отчётливей – тщета бездушных дел;
Неузнаваемые, милые нам лица
Под крышкой гробовой нашли всему предел.

Сопровождаем мысленно ушедших...
А так ли это там – не нам судить.
С слезами внутренне слова свои прошепчем,
Не их, себя пытаясь подкрепить.

Молитва посерьёзнела в плену,
В тюрьме злосчастному и при потерях лютых.
К Незримому, Единственному льну –
Бог утешает, гладит, нежно любит.

Счастливейшему жребий дан молиться.
Не по ветру нестись заброшенной пылинкой.
Без веры смертным негде прислониться –
Комариком болтаться на паутине липкой.

2.4.05. ИгЛа

Вопрос 3699: 25 т. На Рождество приходят многие в храм впервые и хотя они, может, что-то и не понимают, но песнопения все понятны, что они о волхвах, о звезде. Стоит ли переводить на русский язык общеизвестные ирмосы?

Ответ: Вы ещё скажите, что понятно «аллилуия» и «аминь». А эти слова более всего и непонятны. Если не понимаешь хотя бы одно слово, то и всё предложение уже зависло, ты его смысл не только не передашь ясно, но и сам вприкуску со тьмою вкушаешь его. Прочитаем медленно, с повторами, а потом по-русски на бумаге напишите всё. Да полная гарантия, что на сто человек ни один не даст точного перевода. На Рождество поют: (Второго канона ирмос 9-й песни) «Любити убо нам, яко безбедное страхом, удобее молчание, любовию же, Дево, песни ткати спротяженно слаженныя неудобно есть; но и, Мати, силу, елико есть произволение, даждь». Кто печатал молитвослов, он же враг своего спасения, а уж о прочих он и не помышлял.

Прочтите раз десять и что останется? И таких шедевров – масса. Да поют ещё с растягом, гулко отдаётся под сводами и вообще ничего не остаётся. Для чего читают в субботу первый час? Кому нужны беспрестанные «Честнейшую» и по 40 раз «Господи, помилуй»? Люди стоят, все делают вид, что молятся, а ничего нет. Преданность монашеским измышлениям исторгла из Церкви Библию. 1Кор.14:8,11 – «И если труба будет издавать неопределенный звук, кто станет готовиться к сражению? Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец».

В пустыне дикой и сухой, Полдневным зноем опалённый,
Какой-то странник, чуть живой, Лежал, злодеями сражённый.
Ужасен был страдальца вид… Тогда жрецы родного края –
Священник некий и левит, Прошли, его не замечая…

А он – беспомощен, один –
С уныньем горьким ждал кончины…
И в этот миг самарянин Спешил дорогою пустынной.
Он встретил бедного, и вот, Вражду забывши к иудеям,

Он, полный радостных забот, Омыл несчастного елеем…
Он облегчил его, как мог, Племенных дрязг не разбирая…
Скажите: кто из этих трёх Достоин быть в чертогах рая?
В.В.Жуков

Вопрос 3700: Дворкин А.Л., признанный сектовед, пишет о «свидетелях Иеговы», кто они и в чём неправы. Но как их обратить на путь истинный? Если у них столько недостатков и такая тоталитарная система управления, то зачем же туда идут?

Ответ: Так и хочется назвать Дворкина песвдоправославным болтуном. Пишет он об этих еретиках из других книжек столько, сколько они сами о себе не знают. И пока он пишет это, они идут от двери к двери и за это время уже несколько так называемых православных успели обратить в свою организацию. Он же сам пишет: «Свидетелей Иеговы» знают прежде всего по их активной пропагандистской деятельности.
Они чаще, чем члены многих других сект, ходят по домам, пристают к людям на улицах, раздают свои листовки и журналы, навязчиво предлагают изучать вместе Библию и приглашают на свои собрания.

В мире ежеминутно появляется новый иеговист». Дворкин признаёт, что иеговисты — самая быстро распространяемая секта. Так почему бы не поучиться у них тому, как удержать свою ускользающую паству, как сделать православных стойкими и как обращать еретиков в православие, как сектанты отдирают от православия в свою погибель? Да ничего этого Александр Леонидович делать не умеет и любая 80-летняя сектантская старушонка для своей организации приобретает больше, чем сей профессор, красующийся в масонском галстуке. Дворкин очень много говорит о том, как худо у иеговистов, что там запились, там много самоубийств и многие погибли из-за отказа перелить себе чужую кровь и многое очень уж худое у этих окаянных грешников-еретиков. И я не смог найти у этих еретиков того, чего бы не было у нас, православных. И если верить Дворкину, что там так худо, то про нас тогда и говорить не нужно –всего этого у нас в сотни раз больше.

Говорит о подавлении, о запрете общаться с отступником и прочее? Да это же всё скопировано с «Книги правил», где каноны вселенских, поместных соборов и правила святых отцов это всё рекомендуют по отношению к отлучённым и отступникам. Нельзя же так дико пользоваться двойным стандартом. Если это худо у еретиков, то с нас спрос за это будет строже. А этими правилами регламентируется вся церковная жизнь уже две тысячи лет. С сектами можно эффективно бороться только нашей святой жизнью, никому не подавая соблазна, и знанием Библии.

А вот этого-то всегда в церкви был страшнейший дефицит. Более жёсткой структуры управления, чем монастыри, не было на свете – это настоящий концлагерь. И нам ли кого-то обвинять, когда у самих рыльце в пуху? И всё же признал профессор: «С профессиональной точки зрения издания выглядят прекрасно: броские, яркие иллюстрации, качественная бумага, журналы и брошюры внушают доверие и бросаются в глаза.

Члены секты обязаны распространять эти издания. Они выкупают их на свои деньги, а потом раздают или продают… Минимально допустимое количество свидетельств для каждого члена секты – 10 часов в месяц. Но чтобы быть на хорошем счету в секте, нужно свидетельствовать гораздо больше –50, 60, 80 и более часов в месяц. Особая категория свидетелей – пионеры проповедуют не менее 90 часов в месяц и спец. пионеры не менее 140 часов проповеди в месяц». Этим занимались первые христиане.

Деян.8:4 – «Между тем рассеявшиеся ходили и благовествовали слово». 1Фесс.1:8 – «Ибо от вас пронеслось слово Господне не только в Македонии и Ахаии, но и во всяком месте прошла [слава] о вере вашей в Бога, так что нам ни о чём не нужно рассказывать». «В 1997 году среди 5 миллионов 900 тысяч свидетелей пионерами были около 700 тысяч человек, то есть каждый восьмой.

В сентябрьском номере иеговистского журнала для внутреннего употребления «Наше царственное служение» за 1996 год находятся подробные инструкции по вербовке. В том числе и требование узнать имя, адрес, телефон человека, проявившего хоть малый интерес к разговору. При этом собирается так же информация о жильцах, времени, когда их можно найти дома, их здоровье, интересах». Сектанты могут свободно доказать Дворкину, что они поступают по своей совести и по Писанию. Но что может им доказать знаток сект, если количества членов в любом храме не знают, взять десятину не могут, выкинуть торговлю из храма не по силам, выполнить «оглашенные, изыдите» нигде не могут.

Скольких Дворкин отправил бы своими трудами на костёр инквизиции, будь это века на три раньше! Опоздал, инквизиторы уже уснули в пышных гробницах и лики их в иконных рамках, и канонизация Лойолы успешно прошла, как и Иосифа Волоцкого. Нам нужно учиться у первых христиан и нести благую весть всем, и иеговистам в том числе. А людям там нравится, потому что у них защищённость есть.

Иер.50:31 – «Вот, Я - на тебя, гордыня, говорит Господь Бог Саваоф; ибо пришел день твой, время посещения твоего». Мих.7:4 – «Лучший из них - как терн, и справедливый - хуже колючей изгороди, день провозвестников Твоих, посещение Твое наступает; ныне постигнет их смятение». 2Пет.2:12 – «и провождать добродетельную жизнь между язычниками, дабы они за то, за что злословят вас, как злодеев, увидя добрые дела ваши, прославили Бога в день посещения».

В Фессалонику Павел Апостол пришёл;
Разъяснял он святое Писанье,
Говоря, что Христу надлежало принять
За грехи человеков страданье;

Что, воскресши из мёртвых и грех искупив,
Он вознёсся торжественно к Богу!
И, внимая Апостола дивным речам,
Собирался народ в синагогу.

И во многих сердцах вдохновенно зажёг
Он светильник божественной веры,
И восстали тогда, ополчась на него,
Возмущая народ, изуверы.

К Иасонову дому явились они,
Изрекая хулы и проклятья,
И, страшась за Апостола, тайно его
Удалили из города братья. Н. Григорович

Вопрос 4000: 29 т. Почему всё же так боятся духовные лица перевода Библии на понятный язык?

Ответ: Это они объясняют боязнью исказить точность смысла при переводе. Пусть бы и так. Но не до такой же степени благоговеть перед святыней, чтобы скрыть её намертво и никому не давать. Если и дать, то на непонятном языке. Это всё равно как давать воду, запаянную в пуленепробиваемый сосуд. И бояться вскрыть сосуд для жаждущих в пустыне, чтобы случайно туда не попал микроб. Понятно, что всё это от лукавого. Первые учителя Церкви, Апостолы, не боялись говорить истину на всех языках.

И никто не думал передавать с абсолютной точностью всё и всегда. Попробуйте сличить те места, какие приводит Павел, и как они в оригинале записаны. Он просто на память приводит их и даёт иной раз супервычурное толкование. И церковь приняла эти его высказывания за канон. Гал.4:20 – “Что же говорит Писание? Изгони рабу и сына её, ибо сын рабы не будет наследником вместе с сыном свободной”. Быт.21:10 – “и сказала Аврааму: выгони эту рабыню и сына её, ибо не наследует сын рабыни сей с сыном моим Исааком”. Гал.3:13 – “Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою - ибо написано: проклят всяк, висящий на древе”.

Втор.21:23 – “ибо проклят пред Богом [всякий] повешенный [на дереве]”. И боятся служители алтаря Библии, как бес ладана. И потому лгут без зазрения совести почти все на того, от кого слышат благовестие. И даже никогда тебя не видев, даже не беседовав ни разу, попу ничего не стоит с амвона, с названием имени и фамилии, называть православных, которые с Библией в руках, сектантами, раскольниками, еретиками, отщепенцами, самочинниками. Тит.1:12 – “всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые». Они совершенно не имеют страха Божия. Надуваются, как индюки, кичась “благодатью”.

А есть ли благодать в их противозаконных благословениях при их чванстве, снобизме и зазнайстве? Библию не любят и не знают. Тупое самодовольство, вопиющая бесталанность и утвердившийся тысячелетиями православный магизм. Лук.11:52 – “Горе вам, законникам, что вы взяли ключ разумения: сами не вошли, и входящим воспрепятствовали”Деян.4:17 - «чтобы более не разгласилось это в народе, с угрозою запретим им, чтобы не говорили об имени сем никому из людей».

Понять – не оправдать монахов можно,
Когда они желали так спастись,
И ощущали всей душой и кожей,
Сколь временна и кратка эта жизнь.

А всюду обольщение богатством,
И суета сует потопом через край.
Не выбраться, и бестолку пытаться,
Всё далее и призрачнее вожделенный рай.

А церковь обмирщённая кряхтела
Под дланью императоров мирских;
Не о душе заботились, о бренном теле,
И патриарх с синклитом в роскоши раскис.

Евангелие – Слово Бога Иеговы
Выносится к народу лишь на богослуженье.
Целуют крышку, смысл под ней закован,
Никто слепотствующих вовсе не жалеет.

И ринулись в пустыню с жаждою спастись,
Свой рацион еды, питья уменьшив;
Для одиночки был огромный риск
Терпеть от родственников грубые насмешки.

А он, опасности и холод пренебрегши,
Питался тем, что Бог ослам послал,
Скорбел и плакал о распутстве прежнем,
Душил в себе похотливость осла.

А Слово Божие и призыв к благовестью —
Идти ко всем народам по вселенной —
Неведом был, дух зарывался в плесень,
Дух Иисуса не вошёл в скелеты.

Как сделалось, что к горлу поднапёрло
К шестому веку там, где Магомет.
Вину по-бабьи сбросили на чёрта,
На благовестие идти по-прежнему не сметь!

Вина монахов, иноков пустынных
По всем расчётам безразмерно тяжка.
Не познакомились со Словом – с Единородным Сыном,
Перед чалмой пустыня опустелой ляжет.

26.07.08. ИгЛа

Вопрос 4046: 30 т. Сколько лет хожу в церковь постоянно, но не могу понять даже Рождественские песнопения, а только «свят» и «Дева рожает». Нельзя ли хотя бы несколько песнопений разъяснить на нашем языке?

Ответ: Есть хорошие переводы на русском языке, достаньте их и следите за богослужением. (навечерие Рождества Христова).

Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. – Рождественскую песнь поём Тебе мы ныне и службу светлую от всей души приносим. Рождением Своим Ты нас всех возродил и к высшему блаженству путь открыл. Прими же песнь нашу, Христос, и службы нашей не отринь. Слава те, Боже наш, слава Тебе. – Гонителя жестокого царя египетского в волнах морских сокрыл Ты в древности; теперь же Ты во яслях

Сам сокрыт, и умертвить Тебя стремится Ирод. Но мы не с Иродом, а с волхвами. И Господу мы все поём: славно Ты прославился. Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. – Недвижимою Ты землю утвердил вначале, теперь же в яслях бедных возлежишь. Твердь, видя чудо, содрогнулась и в ужасе безмерном восклицает: свят, свят, свят Ты, Бог наш. Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. Пришёл Ты милостиво к нам, явился. Исаия провидел свет сего явления и рано утром радостно взывал: вот Дева породит святое Слово и радостью исполнит сердца всех.

Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. – Был взят, но не удержан в персях китовых Иона. Священным образом Твоим пророк тот был. Как из чертога вышел из зверя он. И Ты, Христос, родился ныне плотью, чтобы во гробе возлечь и смерть принять, но в третий день с победою воскреснуть. Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. Нет слов поведать это чудо: изведший некогда трёх отроков из печи, в убогих яслях скромно возлежит, всё для того, чтобы нас спасти, поющих: Избавитель наш Бог.

Благословен Ты во век. Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. О, ужаснись, убойся небо. Подивитесь основания всей земли: Носящий в длани всё – одеждами повит, носящий в длани всё – в вертепе возлежит. Благословите, дети, священники, воспойте, превозносите, люди. Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. Не связан более Адам. Свободны все вы, братья. Поражена языческая прелесть. Волхвы царю Христу приносят дары. Благословите, дети, священники воспойте, превозносите, люди.

Христос: Не дивися Мне, о Мать, Младенцем видишь Меня в вертепе; но прежде солнца дня рожден Я от Отца; пришёл же ныне Я прославить, вознести тебя, поющего с любовью человека.

Богоматерь: Блаженна Я, родив Тебя. Но вот от Ирода бежишь Ты. Чадо: скорблю, оружием печали тяжело поражаюсь. Молю Тебя, взываю: спасай Тебе поющих верно.

Христос: О, Мать Моя. В Египет жребий мой бежать. Но будет чудо во Египте: падут все идолы там в храмах. Врагов же всех Моих ждут муки. Могущ Я Вседержитель, внемлю Твоей мольбе. О, Мати, всех поющих Мне спасу и вознесу. Ликуй же, тварь, красуйся светло, во плоти Бог явился ныне. Неси Христу дары в вертеп и с пастырями пой чудо. Христос рождается – славьте. Христос с небес – встречайте; на земле Христос – возноситеся. Пой Господу, вся земля, и с веселием воспойте, люди, ибо прославился. («Воскресный день», 1916 г. №49-50. Стр. 380).

Собрав цветы поэзии я всех озолочу,
Пройдусь по краю лезвия мечтаний.
Сухарь у каждого, а где по калачу,
Найду не малое, чего вы не читали.

Непросто вызволить зерно из-под завалов
И снова высеять единственным зерном.
Пора и для него через меня настала,
Тогдашнее к спасенью повернём.

О чём глаголал стихотворец давний,
Подыскивал красивые словечки,
Что тужился сказать, чтоб было складно,
И думал ли о славе скоротечной?

Для угождающих правителям любым,
Готова отповедь в бесчестности единой.
Его слова развеялись, как дым,
В надменности слащавой, горько-дымной.

Но были же Некрасовы – пусть редко,
О рабстве пели, горем записали,
Склоняли хрен, а он не слаще редьки.
Болели за больных – такие все в отвале.

Ищу слова о Боге и Писанье,
Как звали к небу, здешнее презрев,
Бессмертие народное спасали,
С молитвой луч встречали на заре.

Из этих выборочно крохи подбирал,
Украшивал Библейскими стихами,
Спешил, старался довершить аврал, –
С таким поэтом мы вдвоём пахали.

Венок из тысячи отдельных лепестков
Благослови благоуханьем, Боже.
И незасушенный среди сухих песков,
Ожившим автором на их главу возложен.

А если бы при жизни возродились
Поэты те, кого упомянул,
У них в словах тогда возникнут крылья.
Да не поставят ревность ту в вину.

10.04.08. ИгЛа

Вопрос 2714: Если нынешние люди не понимают богослужения, то как могли понимать в прошлые века? Или так и воображали, что что-то понимают в этой шифровке?
Ответ: Многие и раньше уже понимали, что богослужение есть тайна великая и неразгаданная. Умышленно создавали такую тайну и на этом всё только и строится и проигрывается.
«Учение о богослужении, как предмет преподавания.

В ряду всех предметов школьного обучения учение о богослужении наиболее требует наглядно-конкретного метода, показательных уроков, своего рода экспериментов. Богослужение – душа религии, ее живое выражение, наиболее трогающее сердца, изумительно крепко укореняющееся в людях.
Языческие обычаи, свято хранящиеся даже интеллигенцией, - несомненное доказательство этому. В православном богослужении - общение с Богом, величайшее Таинство Евхаристии, связующее человека с миром горним...

В богослужении – красота, пластическая, жизненная... и потому наиболее популярная. И рядом с этим приходится констатировать, что обучение этой науке в средней школе представляет сухую, безрадостную пустыню, в которой ни капли росы или освежающего душу благоухания. Так что иногда ни слова не поймёшь. Жалуются на катихизис. Видно, не заглядывали никогда в книжки, трактующие о богослужении... В последнее время появилось ещё несколько книжек. Думалось – в новых повеет духом иным. Но после этой надежды лишь горше было разочаровываться.

Ко мне подходят два малыша – гимназисты третьеклассники с книжкою о богослужения с просьбою разъяснить им урок. Беру – и каждый раз смущаюсь: что же я стану объяснять им, когда здесь нечего объяснять: всё слишком просто, мёртво для объяснений? Эти-то вопросы и навели меня на предлагаемые размышления. Изумительно, прежде всего, расположение частей курса. Какая-то анатомия богослужения: всё схоластически расчленено до того, что становится нестерпимо больно от этой мелочной классификации, мучительной терминологии с ещё более мучительными объяснениями. На своём месте, где данная принадлежность имеет употребление, она запомнилась бы красочно, ярко. В реестре, какими начинаются книжки о богослужении, ярки только пояснения.

„Храмы строятся в виде креста, круга, корабля, звезды». Укажите, о, законоучители, такие храмы, которые без натяжки подходили бы под эти символы. И ответьте на вопрос ребёнка, какой вид имеет Казанский собор в Петрограде, и что этот вид символизирует... Символы, символы... Какая глубина в символе реальном, действительно ощущаемом! „Аль креста на тебе нет? Чай, хрестьянин тоже», - укоряет собрата наш крестьянин, и в этом такая глубина понимания символа! Но умножать символы – значит вводить чуть не кощунственный элемент в святыни.
„Амвон знаменует камень, отваленный от гроба, с которого Ангел возвестил мироносицам о воскресении И. Христа». А количество куполов на храмах! Неужели в самом деле в этом тоже есть символ? Что же означает храм с 22 или 24 главами, о существовании коих могут узнать ученики?

Да простит мне один из выдающихся и, несомненно, благоговейных литургистов - профессоров академии, что я вспоминаю его слова: «Если свеча, предносимая пред Евангелием на малом входе, означает Иоанна Крестителя, то позволительно спросить, что или кого означает свещеносец, и рука его, в которой он несёт свечу?»
Символизм в богослужении – великая святыня, и применять её, куда попало, нельзя. Такой авторитетный учёный, как проф. А. А. Дмитриевский, указывает на необходимость очищения нашего учения о богослужении от ненужных истолкований в символическом смысле того, что создавалось историческими условиями, как случайность, и имело в своё время исключительно практическое значение. Этим только углубится понимание подлинно символических элементов, и самое понятие символа получит более серьёзный характер.

Все эти речи о принадлежностях богослужения напоминают мне то же, как если бы кто вздумал ознакомить учащихся ранее знакомства с Пушкиным с селом Михайловским, с Царскосельским лицеем и т. под. Всё это легко и сердечно запоминается, когда связывается с переживаниями, сопровождается живыми опытами. Иначе всё сводится к каталогу, хотя бы и иллюстрированному. Конкретный характер часто пытаются придать учению о богослужении рисунками, таблицами... Напрасная затея. Все это—принадлежности, а не суть; и потому души, содержания они не вскрывают. Душа – в самом богослужении, совершаемом в храме.
Удивительно, что и изложение богослужения новейшие книжки стали иллюстрировать картинками. Я допускаю даже, что это –подлинно художественные картины, а не та безвкусная, чуть не кощунственная мазня, которою угощает наши школы издательство Сытина (конечно, издатель не причём). Неужели можно картинкою что-то пояснить? Это – не стихотворение, не рассказ, не драматическое произведение... Здесь – всё в самом акте, в духе его, не передаваемом никакими техническими способами.

Надо показать в самом богослужении. Здесь новая трудность. Учение о богослужении расходится с практикою. В начале литургии поются не псалмы, а самое большее — пять-семь стихов; первый час — обходится почти везде без псалмов. Получается из преподавания один результат – возможность убедиться в том, что теперь богослужение значительно сокращается, и то, что должно быть, не исполняется. То, что исполняется, также не удовлетворяет показательным целям. Богослужение должно влиять и на мысль, и на чувство. В нём должна быть идея и проникновенность. Ни того, ни другого чаще всего не бывает.

Чтение никогда не сопровождается оттенками чувства. Не говоря уже о диаконстве, которому писан один закон – бесчинными воплями оглашать воздух, для чего и сами владыки протежируют только голосистым диаконам, - ни священники, ни псаломщики не знают чтения с оттенками чувства, не театральными, а проникновенными, в которых отразились бы хотя такие основные элементы, как покаяние и смирение, дерзновение и хвала (основные мотивы шестопсалмия). Прислушайтесь к молитве стоящих у входа в храм простецов, к их вздохам и воззваниям. Какая сила, какая настроенность! Прислушайтесь к южному, только не искалеченному

„Слава в вышних Богу» — вот воздыхание, сердечное чтение: пение только рельефнее выделяет манеру чтения. И ещё обиднее — отсутствие идейности в нашем сокращённом богослужении. Конечно, становится нестерпимо скучно, раз всегда слышишь одно и то же, раз нет в молитве даже различия между праздником и воскресным днём. Вычитывая все шестопсалмие, все малые ектении священнослужители с лёгкою душою опускают содержание данного дня – стихиры, седальны, тропари канона. Ведь в этом - физиономия праздничного да и ежедневного богослужения; в нём смысл самого праздника.

Обычай такого богослужения, вероятно, связан с теми временами, когда редкая церковь имела круг книг и приходилось довольствоваться следованною псалтырью; когда полуграмотные чтецы не в состояния были читать незнакомый текст. Теперь чтец должен уметь читать. И потому весь передвижной состав богослужения должен быть выполняем везде. Непонимание сути богослужения, как я уже однажды указывал в печати, доходит до того, что в стоянии Великого Четверга вычитываются все малые ектении и опускаются песнопения Триоди. После этого остаётся ждать вычеркивания Триоди разве и из пасхальной утрени.

Обычное учение о богослужении сводится к изучению порядка служб, перечню и чтению молитв. К этому присоединяется символическое истолкование. Непосредственный смысл молитв и обрядов в их связи вытесняется с крайнею скупостью. В нашем православном богослужении, веками созданном, не может не быть единства, связности частей. Вот в этой-то связи и заключается жизненный дух молитвы общественной. По отношению к литургии отчасти этот смысл богослужения выясняется: история жизни Господа проходит перед глазами учащихся. Но и здесь страсть к символизму затемняет другой смысл – совершение Евхаристии, главный нерв литургии.

Ещё печальнее дело обстоит в отношении к вечернему и утреннему богослужению. Учащиеся узнают, что псалом предначинательный напоминает о творении мира, что священник, читающий светильничные молитвы, есть кающийся Адам, что каждение в начале всенощной „изображает Духа Святого, носившегося над бездною в дни творения», что открытые царские врата указывают на невинное, «райское состояние прародителей», а закрытие врат — на грехопадение первых людей и на собственные грехи молящихся, закрывающие для нас небо. Но непосредственный смысл псалма – восторг души, созерцающей творение, не могущей кончить и снова принимающейся перечислять все эти дивные дела Господа... и этот неожиданный, но изумительный психологически заключительный аккорд: „да исчезнут грешники с земли, и беззаконных да не будет более» — всё это скрыто за символом. Напомним, что символ – не простая аллегория, а многосмысленный образ, прежде всего значительный непосредственно и затем уже углубляющийся... Равным образом, мало кто из отцов законоучителей в литургии оттеняет эту важную сторону, что литургия верных, действительно, отлагает всякое житейское попечение, что её ектении не похожи на ектении предыдущие, что между возгласами пред Евхаристией скрывается глубочайшая психологическая последовательность. В этом отношении законоучителям следовало бы принять в соображение все те приемы, которые рекомендуются для изучения произведений словесности: есть значительное сходство между последними и богослужением.

Их содержание постигается не только мыслью, но художественно-психологическим чутьём, сердцем. А сердце лишь при подготовке и связи воспринимает впечатления: веселье не заразится сразу грустью, голодный не разумеет сытого. В богослужении есть градация настроений, психологически построенных на особых законах гармонии. Подметить эту гармонию и ввести в неё учащихся - дело огромной трудности и такой же важности. Только таким образом можно не только показать богослужение, но и вложить любовь к нему и сознание его ценности.

Конечно, все это—штрихи, наброски. Всё это может быть разработано в форме целой методики, с точным указанием многих приёмов, как дают методику художественного чтения. Необходимы также и соответствующие пособия: не картины, не планы, а извлечения из художественных произведений, иллюстрирующие молитву, раскрывающие силу её и её смысл. Можно ли лучше выяснить смысл чина православного погребения, чем сличением этого чина с Апухтинским Реквиемом, в котором столько молитвенного и проникновенного понимания момента смерти. Нигде не сказывается так сухость современной постановки преподавания Закона Божия, как в учении о богослужении.

Здесь более всего поэзии, теплоты, жизни: богослужение – тело религии, его легче всего показать осязательно. Вероучение - особенно в сжатом изложении – несомненно, оживить труднее, и сухость здесь не оттолкнёт от веры. Но чёрствое бездушное преподавание богослужения налагает на всю жизнь отсутствие понимания православной молитвы. А ведь быть без молитвы – значит быть без религии.

И не от такого ли преподавания в духовной школе зависит то обстоятельство, что иные пастыри видят в богослужении не радость, не умиление, а нудный подвиг, вызываемый необходимостью?» «Ст.Мысль» 1915 г. стр. 238-42
Неем.8:8 – «И читали из книги, из закона Божия, внятно, и присоединяли толкование, и народ понимал прочитанное». 1Кор.14:11 – «Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец».

Когда молитва искренно идёт,
Не по привычке топчемся привычно,
Тогда мы рвёмся к Богу и слова взахлёб,
А не абы куда их сонно тычем.

Бог Саваоф, не дремлет Присносущий –
Душою ощущаем и без доказательств;
Сам Дух Святой молиться нас научит,
Как для полёта растопырить пальцы.

Под небом звёздным – куполом ночным, -
Величие Творца неизмеримо;
Словами восхищёнными почтим,
Эпитетов найдём весьма старинных.

Круженье мыслей мелких без словес
Да сгинет, да исчезнет безвозвратно.
Борьба смертельная – рубеж проходит здесь,
Осатанелый недруг прёт на нас нахрапом.

Молитвенное правило есть посох
Неопытным в таинственных бореньях,
Когда свои слова заносит косо,
На каждой запятой лукавый кренит.

У гроба близких временное зрится
Отчётливей – тщета бездушных дел;
Неузнаваемые, милые нам лица
Под крышкой гробовой нашли всему предел.

Сопровождаем мысленно ушедших...
А так ли это там – не нам судить.
С слезами внутренне слова свои прошепчем,
Не их, себя пытаясь подкрепить.

Молитва посерьёзнела в плену,
В тюрьме злосчастному и при потерях лютых.
К Незримому, Единственному льну –
Бог утешает, гладит, нежно любит.

Счастливейшему жребий дан молиться.
Не по ветру нестись заброшенной пылинкой.
Без веры смертным негде прислониться –
Комариком болтаться на паутине липкой.

2.4.05. ИгЛа[/size]