Православный форум Игнатия Лапкина

Ответ: Фил.4:6 – «Не заботьтесь ни о чём, но всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом».

«Лучше солнцу прекратить шествие своё, нежели оставить Псалтирь. Великая польза поучаться из Псалтири и читать её прилежно. Все книги (Божественные) нам на пользу и доставляют печаль бесам, но ни одна из них так, как Псалтирь.

Да не нерадим... Молитва должна быть напряженной и усердной. И если долго не отвечает Бог, то для твоей пользы. Он знает, что если получишь, то отойдешь.. Молитва за врагов умилостивляет Владыку... делаемся подобными Богу, а если за друзей, то как мытари, ибо и они любят любящих их...

Молитва – воздух для души, противоядие против грехов... Зимой большую часть ночи посвяти молитве. Боясь, чтобы демоны не похитили всё, будем непрестанно молиться. (При потере, и ущербе) повторяй: Бог дал – Бог и взял; повторяй это и угодишь Богу... Бог особенно тогда склоняется к нам, когда не другие, но сами молимся... Исаак молился о неплодстве Ревекки 20 лет. Мы же 20 дней не молились. Я уже говорил, что многие зевая, потягиваясь и оглядываясь назад стоят на молитве...

Многие просят Бога покарать врагов. Итак, одни небрежением, а другие ревностью губят себя. Учит диавол и добивается своего. Ударишь ли ты раба перед его господином? А ты бьешь раба Господня перед Ним. Помни свои грехи, бичуй себя... А ты, человек, и сам не слышал себя, о чём молился. Молись часто; лёжа на постели ни о чем не думаешь; а здесь (на молитве) тысячи мыслей одолевают... Совершенно невозможно впасть в грех постоянно молящемуся.

Пламень, вознесённый в молитве, поможет одолеть страсти. Часто повторяй молитвы, согревая и промежутки... Молитва против врагов уподобляет пьяной, бешеной старухе и дерзкой. Молитва за врагов делает язык Ангельским. Не уступай первенства в молитве прочей твари, солнцу, птицам. Встань раньше и прославь Бога... Предающийся сну потопляет свою ладью... Если просить ненужного, то и праведника Бог не услышит.

Молитва святых имеет великую силу, если и мы содействуем им сами... А у нас молитва прерывается от всякого стука, шума. Илия не зевал подобно нам...»
Иоанн Златоуст т.1, стр. 526; т. 2, стр. 327, 410, 454, 833; т. 3, стр. 42, 326, 368, 371, 469; т. 4, стр. 816; т. 5, стр. 11, 38, 59, 67, 239, 403.

Псалтирь – одна из 77 книг Библии. Она богодухновенна. Но вот я внимательно читаю субботний Псалом 103 и ничего не могу в нём найти, чего бы я не знал бы до прочтения этого псалма. И мог бы сам так же написать, и другие написали бы не хуже. И даже более объёмно, более всеохватно.

Но дело-то в том, что это здесь всё до буковки от Духа Святого и потому эти слова имеют нечто, чего ни один поэт, даже более талантливый, чем Давид, заложить не сумеет в свои шедевры. Может, и будет даже, но не канонизированные стихи я на молитве поостерегусь читать с таким же постоянным упорством и желанием. Здесь авторитет Библии и Самого Господа Бога. Потому мои вирши – они, может быть, лишь слабый отблеск в тумане рассвета.
А Псалтирь – солнце яркое и незаходимое. Пророчества сам по себе человек не сможет выдать, а вот так написать, чтобы врагам моим поотрубал головы Бог- чего тут-то не сказать? Но дело в том, что Псалтирь не идёт на конкурс литераторов. Она утверждена властным повелением небесного Монарха Иеговы. Вот что говорит о псалмах сама Библия.

1Пар.16:7 – «В этот день Давид в первый раз дал псалом для славословия Господу чрез Асафа и братьев его».

Пс.97:5 – «Пойте Господу с гуслями, с гуслями и с гласом псалмопения». Лук.20:42 – «А сам Давид говорит в книге псалмов: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня».

Лук.24:44 – «И сказал им: вот то, о чем Я вам говорил, еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному о Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах».

Деян.1:20 – «В книге же Псалмов написано: да будет двор его пуст, и да не будет живущего в нём; и: достоинство его да приимет другой».

Деян.13:33 – «Как и во втором псалме написано: Ты Сын Мой: Я ныне родил Тебя».

Иак.5:13 – «Злостраждет ли кто из вас, пусть молится. Весел ли кто, пусть поет псалмы».

Еф.5:19 – «Назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными, поя и воспевая в сердцах ваших Господу».

Кол.3:16 –- «Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу».

Давид много страдал от врагов и уповал только на Бога. В этом он мне близок и я легко вхожу в его состояние и в дух его молитвы. О мёртвых нет ни одного псалма. Если читать над мёртвым, то только для вразумления стоящих или спящих возле гроба, кто ещё в телесноё кожуре.

Подобие желанно только в Боге,
Не может надоесть или наскучить.
Хочу похожим быть на веник у порога,
Безмолвным, дружным, делая, как лучше.

Подобная жена у мужа спящего -
Ему Бог Иегова готовит из ребра.
Двум теннисистам поровну по паре мячиков –
Тысячелетия борьбы, семейных драм.

Характеров подгонка и шлифовка,
Измена, ревность, склоки и убийства;
Всё начинается так часто до помолвки,
И рубят пальмы порченные и винограда кисти.

Ты хочешь, чтобы наши домочадцы,
Жена и дети, и твои соседи
Похожи были на тебя, хоть частью, -
Тогда от них к нам не прибудут беды?

Скажи преступнику, любому мафиози,
Что все и всюду на него похожи,
Что станется и с ним? Поджоги и угрозы -
Он распрощается с благообразной рожей.

А дружбу каждый, Библия гласит,
Так направляет, чтобы друг и близкий
Похож был на него… – да ты умрёшь с тоски,
Программа деятельности, заморгав, зависнет.

Когда же мы похожи на Творца,
Его проект всемерно охраняем, -
Отображает солнце в капельке роса,
Когда нам Бог Кормилец, Друг и Нянька.

Из вечной Библии берём мы образец,
И подчинение глаголам Иеговы,
События - в Его руках резец,
Он видит не в одеждах нас, а голых.

И подгоняет, отсекая с болью,
Наросты, похотенья и излишки;
Оригинал сценария соединяя с ролью…
Подобие Своё Он в книгу жизни впишет.

05.08.04. ИгЛа

Ответ: Такие книги уже есть, но все они с крутым уклоном авторов в пользу мёртвого, непонятного народу церковно-славянского языка. «Богослужебный язык Русской Церкви». История. Попытки реформации. Издание Сретенского монастыря. 1999 г. По благословению патриарха Алексия ІІ. Ответственный редактор архимандрит Тихон (Шевкунов). 411 стр. (240 на 170 мм.)

Приверженцы непонятного богослужения:

Стр.10. «Эта новая языковая ситуация мнимого двуязычия вызвала у представителей высшего сословия потребность в переводе с чуждого и примитивного языка (как они воспринимали церковно-славянский язык богослужения) на понятный и культурный, каковым стал для них созданный в начале ХІХ в. новый литературный язык… Для всего остального церковного народа (духовенства, крестьянства, купечества) язык богослужения продолжал оставаться родным и понятным, а главное, единственно возможным для такой высокой цели, как служение Богу.

Главная причина приверженности к церковно-славянскому языку заключается в том, что богослужение –традиционно; божественная природа культа способствует неизменности того священного языка, на котором впервые были написаны (или переведены) богослужебные книги… Внутреннюю причину достаточно агрессивных нападок на церковно-слав. язык связана с богоотступничеством. Требования о переходе богослужения на общеупотребительные языки раздались не только в России, но и в среде других православных народов.

При этом в одних поместных церквах верующие сохраняют древний богослужебный язык (например, в Греции, на Афоне и в России), а в других (например, в Болгарии, и в Сербии) от него отказались. До тех пор, пока тот или иной народ сохраняет верность Богу, его богослужебный язык остаётся для него и единственным языком письменности… Требование о переходе на национальные языки легко возбуждает националистические амбиции, а они заставляют забыть о единстве веры».

Стр.12. «Рассмотреть явно отвергаемую церковным народом мысль о богослужении на русском языке. Боже, сохрани от перевода на разговорный язык. Именно тогда из-за охлаждения веры в высшем обществе возникла проблема непонимания церковно-славянского языка. Кончилось тем, что сначала на русский язык перевели Библию, а затем стали издавать молитвословы и сборники канонов на русском языке. Вполне закономерно, что на этом пути очень скоро был сделан следующий шаг, и в церковной печати начала ХХ в. открылась полемика о пользе перехода богослужения на русский язык».

Стр.32. «Для многих людей из высшего общества, постепенно терявших связь с Церковью, церковный язык стал непонятным, а службы казались скучными и затянутыми. С появлением в России сети филиалов Британского Библейского Общества мысль о переводе Священного Писания на русский язык уже не казалась ни кощунственной, ни бесплодной. Судя по доводам сторонников такого перевода, им представлялось, что эта мера привлечёт к вере равнодушных и колеблющихся.
Сторонником и участником этого перевода был будущий святитель Филарет Московский. По решению святейшего Синода первый, уже напечатанный тираж перевода Пятикнижия на русский язык был уничтожен, но намерение перевести на русский язык всю Библию, со временем окрепло и осуществилось в 1870-е годы.

Теперь, спустя столетие, когда оцениваешь прошлое с точки зрения пережитого страной и народом, все доводы о пользе и необходимости подобных переводов, которые должны были, по мысли их инициаторов, предотвратить надвигающееся на Россию богоотступничество, кажутся своего рода маниловщиной.
Русская Библия проложила путь идеям русификации богослужения. Раз переведено Священное Писание, почему бы не перевести на русский язык малопонятные простым верующим богослужебные песнопения и каноны? Доводы были всё те же – непонятность богослужения, препятствующая общению с Богом».

«Откуда это наваждение, что церковно-славянский язык непонятен? Русский народ сумел пронести любовь и верность к славянскому языку через десятилетия. Большинство же верующего народа приемлет наш церковный язык и «ничтоже вопреки глаголет». Народ любит этот язык, даже если не каждый его хорошо понимает. Я вижу, как люди делают усилия, чтобы всё лучше и лучше его усвоить».

Епископ Пермский Андроник: «Переводить богослужебные книги с славянского языка на русский для интеллигенции и вообще народа, не посещающего храмы, нет нужды, ибо они отошли от Церкви».

Епископ Омский Сильвестр: «Тем же, кто не понимает стихир и канонов в храме, можно посоветовать одно – читать их заранее, а до этого взять в руки грамматику церковно-славянского языка и немного позаниматься. Такие тексты, действительно, сложные по содержанию, на любом языке со слуха не могут быть поняты и многотрудный перевод их на русский язык не поможет.

1) Церковно-славянский язык, обладая всеми достоинствами, идейными, художественными, классической непосредственностью, будучи общеславянским, является для нас классическим языком.

2) Созданный в пору высшего религиозного одушевления славянских народов, освящённый тысячелетним употреблением святых угодников Божиих, он носит в себе благодатные следы духовные и является для нас незаменимым.

3) Живая разговорная речь наша переменна, носит на себе нравственные следы текущей жизни. Потому затруднительно и неполезно изменять богослужебный язык по росту ясной речи.

4) Христос Спаситель и святые апостолы для проповеди употребляли ясные современные языки, но молились по преимуществу на классическом языке древности.

5) Церковно-славянский язык имеет свои легко одолеваемые трудности и подлежит изучению в школах.

6) Несовершенство славянского перевода церковных молитв и песнопений подлежат обязательному исправлению посредством тщательного пересмотра текста».

Стр. 68. «Соборного решения о допустимости использования русского языка и в богослужении не было – Промысл Божий не допустил реформации Русской Православной Церкви».

Стр. 91. «Самая опасная для русской Церкви сила – это Новый Завет на русском языке. Если православные миряне, пленяясь, благодаря ясному русскому изложению, содержанием Евангелия и вообще Библии, принимают русский перевод и бросают текст славянский, то они порвали уже связь с православною церковностью».

Стр.95. «Преувеличенным нам кажутся и жалобы на недоступность ц.-с. языка пониманию нынешних поколений, указания на то, что народ, присутствуя в церкви и слыша чтение и пение на славянском языке, не понимает того, что поётся и читается, и во время богослужения, внутренно почти не участвует в нём. Бесспорно, часть правды есть в этих жалобах. На этот недостаток в тексте наших богослужебных книг указывают очень многие из епархиальных преосвященных в своих отзывах по вопросу о церковной реформе, представленных в Святейший Синод.

Правда, встречаются частные неудобопонятные выражения в тексте наших богослужебных книг, и мы готовы согласиться с тем, что таких выражений довольно много. При встречающихся выражениях, мало понятных, народ уловляет общий дух, характер и смысл чтений и пений, слышимых в церкви, и при понимании и усвоении главного душою молящегося при богослужении, может быть, не происходит большого вреда от того, что ускользает от внимания некоторые частности и не во всей полноте входит в разумение верующих, предлагаемое в церкви для общего назидании и для возбуждения молитвенного духа. Народ наш с детства слышит славянский язык и с детства, более или менее осваивается ним.

Едва ли кто станет утверждать. что народ, как глухой, стоит безучастно, совершенно не понимая того, что пред ним поётся и читается. Встречаются невразумительные речения в канонах и службах Миней и Октоиха: можно указать такие в Псалтири, но мы не можем сказать, что они существенно вредят настроению молящихся и делают их безучастными к совершению богослужения.

Воспринимается не только умом, но и сердцем, первее и более, чем умом. Молитвенное настроение, с каким приходят в церковь на то или другое богослужение, и какое церковь делает поддержать во входящих с верою и благоговением в храм Божий, охраняется и поддерживается всею внешнею обстановкою совершаемого богослужебного священнодействия, и общим, более или менее уловимым для всех характером и смыслом этого священнодействия. У людей благочестивых оно не ослабевает, а держится в напряженном состоянии, если и не всё воспринимается умом их, и если иные, даже многие, слова ускользают от их внимания.

Поэтому едва ли безусловно справедливы те, которые предаются излишним сетованиям в виду того, что не всё и не все понимают, что предлагается верующим в церкви при богослужении. Многие простецы упреждают нас, разумных, в Царствии Божием. Нужно заметить ещё, что в богослужебных чтениях и пениях иное является мало понятным простому народу не потому, что передается на ц.-с. языке, а по свойству тех высоких предметов и понятий, какие в них излагаются, при изъяснении которых неизбежно бывает некоторая тень таинственности. Конечно, желательно более полное разумение их.

В этом случае на пастырях Церкви лежит обязанность разъяснить неудобовразумительные места и речения и доводить вверенных их попечению пасомых до более полного понимания тайн веры. Делая такие замечания, мы отнюдь не думаем, чтобы при замеченных несомненных неисправностях дел оставалось в прежнем виде без изменения».

Стр.110. «В тексте священных песнопений и молитв неясность славянского перевода зависит иногда не только о несовершенства перевода, но и свойств речи самого оригинала. Весьма многие песнопения составлены блаженными песнописцами изысканною риторическою речью, изобилуют сложными построениями богословствующей мысли, богатством священноисторических уподоблений.

Таковы каноны и стихиры на двунадесятые праздники, Страстную седмицу, канон преп. Андрея Критского и др. Эти песнопения, несмотря на глубину одушевляющих их чувств, всегда останутся маловразумительными для массы не только в славянском, но даже и в русском их переводе.

Нельзя отрицать того, что славянский язык при богослужении является всё-таки не столь вразумительным, каким был бы русский язык. Славянский язык освятился многовековым богослужебным употреблением, стал священным языком; его звуки сами по себе как бы возводят мысли ко храму, молитве; в звуках славянской богослужебной речи почила молитвенная благодать, которая сама собою способна во время богослужения возбуждать в нас молитвенное настроение». Мефодий. Еп. Орнбургский.

Стр.228. Православная же теория утверждает: «Язык есть язык Самого Бога и мира, а отдельные человеческие языки суть преемники Божественных и космических энергий, среда, в которой происходит встреча человека с Богом и миром. В Русской православной церкви преемником божественных энергий и средой богообщения стал славянский язык. Славянский язык есть словесная икона, «Иконописцем» которой является Дух Святой.

Когда эта среда была уничтожена, то оказалось, что у людей, особенно у детей, не оказалось органа для восприятия божественных энергий. Наступила глухота к божественному, среди мирского словесного шума глас Божий просто нечем было услышать. Славянский язык лишается последнего убежища – храма. Требование перехода на русский язык есть выражении буржуазного, мещанского требования… язык, живущий в наших генах, который нужно только «опознать», то нам будет намного проще».

Архиепископ Алеутский и Севере-Американский Тихон (впоследствии Патриарх Московский и всея Руси):

«Для Русской Церкви важно иметь новый славянский перевод богослужебных книг (теперешний устарел и во многих местах неправильный), чем можно будет предупредить требование иных служить на русском обиходном языке».

Преосвященный Андроник разъяснил, что он отстаивает славянский язык не по эстетике, а принципиально, отметив при этом любовь народа к славянскому языку, что так сказывается в пении народном при частых многолюдных крестных ходах в Пермской епархии, где нет мощей и особо чтимых святых.

Высокопреосвященный Евлогий заметил, что если разрешить перевод книг там, где просят, то получится нежелательная пестрота, что нужно жизнь возвышать до церкви, а не наоборот и что не следует вульгаризировать церковный язык.

Епископ Сильвестр Омский: «Тысячелетнюю привычку русского народа совершать богослужение на славянском языке не так легко заменить привычкой десятилетней или хотя бы немного более продолжительной, если перевод этот сделать и для примера ввести в некоторых церквах.

Богослужебный славянский язык создавался в эпоху расцвета славянства гениями славянской поэзии и духовного идеализма, чего сейчас у нас нет. Настоящая живая речь, способная к точному выражению мысли, не так способна к передаче высокого религиозного настроения. Причина тому — упадок веры и благочестия в народе. По всему этому перевод богослужебных книг с славянского языка на русский является неуместным и невозможным в настоящее время».

«Спаситель и апостолы молились не на разговорном, а на древнееврейском языке. Перевод не нужен. Некоторые слова и выражения неудобно переводить. Красотой славянского языка пользовались даже светские русские классические писатели. Каждая религия имеет свой богослужебный язык, отличный от живого разговорного.

Богослужебно-славянский язык существует более 1000 лет, создавши привычку, прирожденную русскому православному человеку. Молитва на славянском языке передаёт святые переживания тех святых лиц, которые потрудились над славянским переводом и таких сейчас при маловерии и упадке благочестия едва ли найти».

Н. И. Троицкий: «Немцы стремятся задавить славянство вообще, между прочим и язык его. С этим нам нужно бороться путем совершения богослужения на славянском языке, однако упростив его, разъяснив непонятные слова и выражения».

Епископ Андроник Пермский: «Переводить богослужебные книги с славянского языка на русский для интеллигенции и вообще народа, не посещающего храмы, нет нужды, ибо они отошли, от Церкви. Для интересующихся богослужением необходимо вести беседы, разъясняя непонятное».

И. В. Курбатов: «Хотя язык непонятен, но оскудение церквей молящимися объясняется иным: утратой веры и благочестия, в особенности среди интеллигенции».

Н. И. Пантин: «Переводить богослужебные книги не нужно, чтобы не потерять красоту славянской поэзии, но текст необходимо пересмотреть и переменить слова и выражения непонятные и обветшавшие».

Н. И. Троицкий вновь говорит о борьбе германизма с славянством и призывает к защите славянских ценностей.

Н. И. Знамеровский: «Если рассматривать вопрос принципиально, то, конечно, можно перевести богослужение на русский язык, но мы должны спросить себя, как отнесётся к этому народ, общее ли это желание народа? В нашей (Пермская губерния) местности я не знаю такой настроенности.

Я думаю, что русский язык допустим только там, где народ сам того желает и где требуют того особые обстоятельства (борьба с сектантством). Частичное употребление русского языка уместно и полезно. Хорошо бы издать книги для молящихся на русском языке. Нужно указать на необходимость подготовки к богослужению на дому. На внебогослужебных собеседованиях уместно и желательно пение гимнов на русском языке. В Перми это практикуется и даёт очень хорошие результаты. Однако, народ возмутился бы, если бы гимны введены были в церковь».

Иер.25:4 – «Господь посылал к вам всех рабов Своих, пророков, с раннего утра посылал, — и вы не слушали и не приклоняли уха своего, чтобы слушать».

Иер.14:14 – «И сказал мне Господь: пророки пророчествуют ложное именем Моим; Я не посылал их и не давал им повеления, и не говорил им; они возвещают вам видения ложные и гадания, и пустое и мечты сердца своего».

Иер.27:15 – «Я не посылал их, говорит Господь; и они ложно пророчествуют именем Моим, чтоб Я изгнал вас и чтобы вы погибли, — вы и пророки ваши, пророчествующие вам».

Иер.44:4 – «Я посылал к вам всех рабов Моих, пророков, посылал с раннего утра, чтобы сказать: «не делайте этого мерзкого дела, которое Я ненавижу»».

Высказывания о пользе богослужения на русском языке из той же книги деятелей Собора 1917-18 гг.

Стр.15. «Патриарх Никон вовсе не был озабочен обновлением языка с целью облегчения его понимания. Совсем наоборот, свою задачу он видел в том, чтобы избавиться от накопившихся за века нововведений». Сторонники пересмотра богослужебных книг на предмет частичного поновления ц-с. языка опасаются нового раскола и призывают дело исправления книг вести тайно и постепенно, чтобы не повторить ошибок патриарха Никона.

Б.И.Сове в журнале «Богословские труды» (1870-5) начинает с критики Никоновской реформы исправления книг и, чтобы убедить читателя в полной негодности существующих богослужебных книг и настоятельной потребности их перевода на русский язык. «Трагическое явление старообрядческого раскола, возникшего в связи с исправлением богослужебных книг при патриархе Никоне, настолько потрясло русскую Церковь и запугало церковную власть, что с конца 17 века прекращаются её заботы об улучшении богослужебного текста, которые являлись традиционными с конца 15 века, и выражались в многократном, можно сказать, почти непрерывном исправлении текста московскими справщиками…»

Церковные власти делали попытки «доказать совершенство исправленного текста и его превосходство над старопечатными… Но беспристрастный анализ показал дефекты никоновской справы (3, с.23). Доказана непригодность богослужебных книг, оставленных нам справщиками 17 в., и желательно их перевести на русский язык».

Стр.35. Свои переводы канонов на русский язык профессор Е.И.Ловягин делал только для домашнего чтения, чтобы миряне могли лучше понимать церковную службу. Сове Б.И. пишет, что переводы разорвали связь, разрушили скрепы с церковно-славянской оболочкой, чем и проложили дорогу к дальнейшей русификации богослужения. Нужен не только новый перевод богослужений, но хорошее знакомство с содержанием Библии, иначе переводы не помогут.

Ко всему можно со временем привыкнуть, но если церковно-славянский язык обслуживает наше богослужение уже боле 900 лет, и все мы к нему привыкли, то едва ли удастся скоро отучить нас от него; тем более Святитель Иннокентий (1797-1879) считал, что в книгах надо исправить «грубые опечатки и неудобопонятные речения».

Стр.45. «Наше чудное умилительное, трогательное богослужение пропадает для православного народа. Если Достоевский плакал у плащаницы, как же бы все рыдали, если бы понимали это «бдение над гробом Жизнодавца?» Человек идёт в храм помолиться, поучиться. Народ жаждет от Церкви живой воды – понятного слова, понятной молитвы; а мы издаём распоряжения о правильном чтении псаломщиками! Мёртвое дело! Как может человек правильно логически и с чувством читать для других то, что он сам не понимает? Какие азбучные истины, и не проводятся в жизнь». («Церковный вестник» за 1906 г. Священник А. Лиховицкий)

Стр.60 «4 священника-делегата на поместном Соборе 1917-18 г. возражали против перехода на русский язык. Остальные 11 придерживались самых крайних взглядов, требуя «удовлетворить желания тёмного народа слушать богослужение и молиться на родном языке», не только на русском, но и на малороссийском и других. Этот поместный собор допустил обсуждение таких вопросов, о которых на Архиерейском Соборе не могло бы быть и речи.

Самыми ярыми противниками славянской речи и инициаторами изменения литургического чина, воспринятого от Вселенского православия, были приходские священники, поддержанные епархиальными съездами. Эти люди были порождением той протестантской системы, о которой писал Илларион (Троицкий)».

Были разосланы вопросы к архиереям. 28 из 80 правящих епископов писали о непонимании богослужебного языка народом, о проистекающих отсюда равнодушии и невнимательности к службе и говорили о насущной необходимости упрощения как самого чинопоследования, так и языка богослужения.

Архиепископ Ярославский Иаков писал: «Возвышенное богослужение наше из-за пристрастия к умершему языку превращается в непонятное словоизвержение для поющих, читающих и слушающих» и предлагал «приступить немедленно к новому переводу на новославянский, всем понятный и вразумительный». «Некоторые епископы предлагали ввести общее пение в храмах».

Стр.48. «Некоторые предлагали совершать богослужение на языках инородцев, призвали к пересмотру церковного устава. Предлагали приучить народ к общему пению, иконостасы делать в уменьшенном виде, во время литургии Царские врата держать открытыми». Тупое пристрастие к обряду и магии непонятного языка, твёрдое убеждение, что Богу и невозможно молиться на другом языке.

Протоиерей А.А. Хотовицкий, руководствуясь своим опытом миссионера за границей, где, как он говорил, переводы некоторых книг на русский язык дали блестящие результаты, в сентябре 1917 года выступал за допущение русского языка в богослужении, но придерживался ли священномученик Александр подобных взглядов двадцать лет спустя. когда принял мученическую кончину в 1937 году, одному Богу известно.

Стр.65. Кандидат права П.В.Попович: «Расцвет славянства прошёл. Русский язык более богат, чем какой-либо другой. И когда более творчества и богатства мысли можно иметь, как не в наш век просвещенья и культуры?! Игнорировать интересы интеллигенции, забывшей Церковь, не посещающих богослужение из-за непонятности славянского языка, не следует».

Священник М.С. Елабужский: «Перевод богослужебных книг на русский язык необходим в силу нелепости славянского текста, в виду изменения в течение веков смысла некоторых слов славянского языка… На непонятность славянского языка более жалуется интеллигенция, потому что они привыкли всегда относиться сознательно к делу. Ничем не доказано, что апостолы и Христос молились на древнееврейском языке. Знакомство писателей с славянским языком объясняется их привычкой к этому языку и знанием его. Настроение «Печерского Патерика» не может соответствовать современному быту и нельзя считать русский язык недостаточным для выражения мыслей и чаяний церковного человека».

Подольский епархиальный съезд: «Съезд признаёт, что Церковь должна иметь характер народный, национальный. Служба на славянском языке не благоприятствует подъёму религиозного чувства… Съезд постановил вести проповедь и читать Евангелие на родном, украинском языке, объясняя народу великое значение для народа его материнского языка».

Протоиерей А.Устьинский (Новгород) прислал на имя обер-прокурора А.В.Карташева тезисы «для обновления быта религиозной стороны жизни». Тезис 1. «Необходимо без всякого промедления ввести русскую стихотворную речь в богослужение и в проповедь… Почему бы иногда вместо чтения кафизм и шестопсалмия, не пропеть положенную на ноты оду «Бог» или что-либо подобное?»
Ведь у нас есть масса религиозных стихотворений, и все они гибнут без всякого употребления. По настоящему следовало бы, как только у нас на Руси появился тонический стих, сейчас же первые опыты тонического стихосложения принести в дар Господу Богу, включив их в состав богослужения»... Тезис 5: Предоставить епископам право сочинять новые литургии… где русское религиозное вдохновение? Нужно создать что-нибудь своё, русское… создать новые, захватывающие и душу и сердце, чины литургические».

Протоиерей С.Щукин потребовал «открыть двери свободному творчеству священника»; «Следовало бы допустить в наше богослужение личное творчество священника и вообще свободное творчество родного русского слова. Да не убоятся религиозные люди». Наряду с прежней литургией «создать новую службу, и проводить её вечером воскресного или праздничного дня. На этих молитвенных собраниях допустить личное молитвенное творчество священника и исполнение религиозных поэтических песнопений на русском языке… Если почему-либо устройство таких собраний не будет разрешено в церкви, допустить их устройство в школе или в каком-либо другом здании».

Стр.85. «В комиссии архиепископа Иеронима рекомендуется «читать и петь псалмы по русскому переводу Священного Писания». Чтение Св.Писания и Нового Завета, то есть Евангелия и Апостола на русском языке и издание молитвослова с переведёнными на русский язык молитвами. Для домашнего употребления следует заучивать молитвы в понятном русском тексте. Особенно нужно это - в отношении детей: им следует дать возможность молиться Богу с пониманием слов молитв»

Православная служба остается мёртвою по причине недоступности языка для народного понимания. Все народы славят Бога на родном языке, а мы на чужом. Богослужение будет достигать своей цели тогда, когда будет совершаться на языке, понятном для всех, то есть на родном русском языке».

Стр.103. «Никто из пастырей пусть не будет стеснён, не будет обязан совершать богослужение непременно по-русски, от него будет зависеть, сообразуясь с желание и степенью подготовленности к тому своих пасомых, начать замену богослужебного языка в своём храме, или пока оставить прежний. Начать вводить богослужение на русском языке (говорит о.Самуилов в «Миссионерском обозрении» 1907 г № 9, стр.1339-1342, согласно с преосвященным Иоанникием Архангельским), нужно с городов и еще, пожалуй, с сёл, с сектантским населением. В городах это тем более удобно, что там имеется несколько храмов. Если в одном из них будет совершаться богослужение по-русски, то нежелающие присутствовать на нём могут идти в другой храм.

Сознаёт о. Самуилов, что в настоящее время народ неподготовлен к такой реформе богослужебного языка, и находит нужным, чтобы священники готовили к ней своих прихожан проповедями с церковной кафедры и частными беседами. Но пока народ к тому неподготовлен, нужно поставить за правило вводить русский язык в богослужение не иначе, как с согласия прихожан». («Церковные ведомости», 1908 №»26-28,30)

Стр.125. «Молитвенный речитатив нужно заменить декламированным чтением. Чтение дьячка спешное и безжизненное; у чтеца хватает сил только прочитать, что положено» «Оренбургские епарх. ведомости» 1915, № 19-36)

Стр.156. К исправлению книг были привлечены ведущие специалисты русской богословской школы и первоклассные лингвисты. Был привлечён самый цвет отечественной профессуры.

Но вся огромная по масштабу реформаторская деятельность архиепископа Сергия (Страгородского) до 1917 года при кажущейся её убедительности не принесла для нашей Церкви практически никаких плодов».

Стр.196. Архиепископ Михаил (Мудьюгин) считает служение на славянском языке антиканоничным. Чтение в храмах на церковно-славянском языке одним из «сатанинских ухищрений». Причём наиболее мощно действующим.

Игумен-филолог Иннокентий Павлов: «Церковно-славянский язык – это церковная феня!».

Таким языком безусловно должен быть признан не так называемый славянский язык, вернее древнеболгарский, а наш родной русский язык. А потому наши богослужебные книги должны быть как можно скорее изданы в свободном русском переводе с греческого языка.
Если же такой перевод богослужебных книг на русский язык представляется в настоящее время почему либо невозможным, то в таком случае следует немедленно приступить к исправлению славянского текста до степени его понимания молящимися, к изданию богослужебных сборников с песнопениями и подстрочными примечаниями для мирян. Чтение одного Слова Божия за богослужением, особенно Святого Евангелия и Апостола, должно совершаться на русском языке».

Стр.66. И наш современник Митрополит Кирилл (Гундяев) о непонятности в наши дни церковно-славянского языка говорит: «Этот язык не только для народа, но и для интеллигенции утратил ту долю понятности, которой он, бесспорно, обладал в прошлом».

Ис.30:21 – «И уши твои будут слышать слово, говорящее позади тебя: «вот путь, идите по нему», если бы вы уклонились направо и если бы вы уклонились налево».

Иез.12:2 – «Сын человеческий! ты живешь среди дома мятежного; у них есть глаза, чтобы видеть, а не видят; у них есть уши, чтобы слышать, а не слышат; потому что они — мятежный дом».

Зах.7:11 – «Но они не хотели внимать, отворотились от Меня, и уши свои отяготили, чтобы не слышать».

Матф.11:15 – «Кто имеет уши слышать, да слышит!»

Разум человеку – главный враг,
И не чей-то, собственный его,
Он сгоняется забвением в овраг,
Он пинается презренною ногой.

То, что учимся, дипломы получаем,
Это чести мало принесёт,
Если слепнут внутренне очами,
И в извилинах на крыше молочай, осот.

Наркотические мак и конопля,
Алкоголь рекой, табак вонючий -
Вьётся из всего уму петля.
Всех врагов ума не поместить и в кучу.

Выжаты, отшиблены мозги,
Пережжёны окончанья нервов;
Оплетает дьявольский мизгирь,
Высосет, душа заляжет мёртвой.

Разум – царь на высоте престола,
Видит, рассуждает, подаёт советы,
На него враги – ломают колья,
Строят замыслы и дикие наветы.

Просвещённый Божьей благодатью
Направляет так свои стези,
Быть всегда чтоб в подвенечном платье,
Не испачканном невежеством в грязи.

Свет Христов пронизывает душу,
Возвышает надо всею тварью.
Кто права царя посмел нарушить,
Из сокровищницы в темноту затарить?

Отравителями совести, мозгов
Стали те, кто доступ к ним имеет:
Сонмище учителей, попов, -
Но не всех, а кто послушен зелью.

Сохраните разум детворы,
От тлетворных фильмов и книжонок,
Путь сумейте к Богу проторить
С Библией - светильником зажжённым.

Ответ: Сегодня мнимо верующие приверженцы церковно-славянского языка долдонят, что нельзя точно перевести на русский язык то, что на таком певучем и таком божественном языке звучит в храмах. Но это есть стопроцентная и дикая ложь. Уже задолго до обновленцев, прозвищем которых сегодня клеймят любой просвет во тьме невежества православного, уже были переводы богослужений.

«Руководство к пониманию Православного Богослужения, содержащие шестопсалмие, часы и песнопения воскресные, праздничные и великопостные на славянском языке с русским переводом, с приложением наставления о молитве, ежедневных молитв, Символа веры и заповедей Божиих.

Составил Протоиерей Магистр Пётр Лебедев. Одобрено Министерством Народного Просвещения, как «наиболее целесообразное изложение» учения о Богослужении для Гимназий и Прогимназий. Издание седьмое. Санкт-Петербург, Синодальная Типография 1898 г. Перепечатано по благословению Преосвященного Лавра Архиепископа Сиракузского и Троицкого. Типография преп. Иова Почаевского Свято-Троицкий монастырь. Джорданвиль. 1990. 176 стр.

Предисловие: «Православное Богослужение чрезвычайно благотворно может влиять на душу христианина благолепием храма, знаменательностью обрядов и особенно назидательностью чтений и песнопений.

Но тогда как достаточно простого взгляда, чтобы восхищаться благолепием храма, довольно малой христианской проницательности, чтобы сквозь покров обрядов видеть важнейшие события из истории нашего спасения и поучаться воспоминанием их, - недостаточно самого напряжённого внимания даже образованного человека, чтобы понять вполне важнейшие чтения и песни нашего Богослужения, - нужно непременно перечитать их несколько раз, вдуматься в расположение слов, нередко справиться с первоначальным их (греческим) текстом, - тогда только скажется уму весь высокий смысл их и почувствуется душою вся назидательность их.

Чтобы облегчить труд ознакомления с важнейшими чтениями и песнями нашего Богослужения, мы напечатали избранные из них на славянском языке с русским переводом и объяснениями. Собранные нами цветы из сада церковного да привлекут, да расположат их к частому посещению самого сада церковного, св. храма Божия, чтобы созерцанием красоты и вкушением благ этого земного рая Божия воспитать себя для вечного созерцания красоты вкушения благ Царства небесного».

Это предисловие есть лишь пустой звук мечтаний плотского ума, который колобродит в пустоте созерцания о несбывшемся за тысячелетие.
Совершенно невозможно, чтобы неграмотные люди сидели с оригиналом греческим, или раза на три предварительно читали прокимны и кондаки, а потом бы вылавливали их в храме: «Ах, вот это я читал; ах, вот оно что значит; ах, наконец-то уловил, наконец-то ухватил».

Да для чего же эти ребусы и шарады устраивать для приходящих в храм?

Лук.11:52 – «Горе вам, законникам, что вы взяли ключ разумения: сами не вошли, и входящим воспрепятствовали».

С естественной тьмой намного легче бороться, чем с поповскими закорючками, чем с мраком непонятного церковно-славянского языка.

Пс.104:28 – «Послал тьму и сделал мрак, и не воспротивились слову Его».

Ответ: Мне в руки труды их не попадали, но допускаю, что были такие возрождённые и смелые, но мне не удалось близко быть с ними. Есть чуточку рассуждения еп. Григория Граббе:

«Судьба каждого человека когда-то постареть, и подкрадывается это незаметно, часто давая себя знать после какой-нибудь болезни в старости. Я огорчался, когда меня вышибли из Синода ещё способным к работе, а когда заболел во Франции и после трёх недель в больнице совсем не мог ходить, то увидел ясно, что моя активная песенка спета, деваться некуда. Надо только благодарить Бога, когда что-то в ограниченном размере ещё можешь сделать. Надо помнить, что всякая наша немощь не от интриганов, а по воле Божией. Слава Богу, что убирает Господь из мира сего не скоропостижно, даёт время для покаяния. Надо благодарить Бога, если даёт возможность что-то хоть малое полезное делать, и пользоваться случаем, когда Бог даёт такую возможность. Мне сейчас Он дал силы написать работу о Церкви и послал мне много нечаянного материала.

...Я понимаю Вашу мысль относительно богослужебного языка, и особенно в отношении молитвослова. У меня являлась мысль, что для начала надо было бы ограничиться некоторой «русификацией», а не полным переводом молитвослова, хотя бы сокращённого. В нём перевести малопонятные слова и обороты с похожей на славянский язык внешностью. Но это большая работа, для которой я не подготовлен и не мог этим заняться. Для знатоков и любителей славянского это, вероятно, звучало бы святотатством, но помогло бы сохранить хотя бы некоторый звук славянского и понимание его в некоторых случаях облегчить даже интеллигентам. Что Вы думаете?»

Если священники претендуют на звание пастырей-пасторов, то нужно же иметь и овец, а не всеядных гиен и шакалов.

Ис.13:22 – «Шакалы будут выть в чертогах их, и гиены — в увеселительных домах».

Сир.13:22 – «Какой мир у гиены с собакою? И какой мир у богатого с бедным?»

Я сын пастуха и пас много лет и овец, и коров. Нужно знать, что может повредить животным, где лучшее пастбище и где хороший водопой, где могут твои подопечные лучше отдохнуть, как их сохранить от волков. Если ничего из этого священники не умеют делать, то они не наёмники, а лютые волки, не щадящие вверенных им овец.

Деян.20:29-30 – «Ибо я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою».

Пс.22:2 – «Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим».

Иез.34:2 – «Сын человеческий! изреки пророчество на пастырей Израилевых, изреки пророчество и скажи им, пастырям: так говорит Господь Бог: горе пастырям Израилевым, которые пасли себя самих! не стадо ли должны пасти пастыри?»

Непонятный язык – это непроглатываемая масса, и потому скотинка голодная, и будет искать, где бы ущипнуть доброго корму.

Мне ничего от вас уже не надо -
Переборол последние толчки.
Смотрю сквозь щель с той стороны ограды,
И я не должен никому почти.

Во сне бесчисленно от смерти убегал,
С холодным потом возвращался в тело,
Срывался с альпинистами со скал.
Когда моей штырь забит был неумело.

Не спотыкайтесь о мои заслуги,
Соблазны не мозольте на скамейках.
Кто семилемешным воспользуется плугом,
Им целину взрывал, хоть не всегда умело.

В наследниках моих не одиночки,
Сумейте сохранить и преумножить;
Мой опыт благовестия живым сгодится очень,
В преображенье тем, кто на Христа похожи.

Сотрутся в памяти последние следы,
Сопровождающие мысли и деянья.
Предупреждал: дел будет не впродых,
Моим воспользуйтесь же опытом и знаньем.

Имейте юмор трезвый и улыбку,
Ведите растерявшихся к загону;
И без предвзятости учитесь на ошибках,
Во свете истины Библейского закона.

За лидерство не бейтесь понапрасну -
Быть пастырем ответственно и страшно;
Стакан воды подай, пролей рекою в массы,
С усердием зови и обработай пашню.

Я не инспектор вам, но пристально смотрю,
Прошу не культивировать потом мои ошибки.
Закон любви - единственный ваш крюк,
На нём, как знамя, и мои пожитки.

Сопровождающая мне нужна молитва,
Не канонизировать пропущенные буквы.
За гранью дней затворенной калитки,
Мой мирный труд и битвы совокупно.

Ответ: Многие и раньше уже понимали, что богослужение есть тайна великая и неразгаданная. Умышленно создавали такую тайну и на этом всё только и строится и проигрывается.

«Учение о богослужении, как предмет преподавания.

В ряду всех предметов школьного обучения учение о богослужении наиболее требует наглядно-конкретного метода, показательных уроков, своего рода экспериментов. Богослужение – душа религии, ее живое выражение, наиболее трогающее сердца, изумительно крепко укореняющееся в людях.

Языческие обычаи, свято хранящиеся даже интеллигенцией, - несомненное доказательство этому. В православном богослужении - общение с Богом, величайшее Таинство Евхаристии, связующее человека с миром горним... В богослужении – красота, пластическая, жизненная... и потому наиболее популярная. И рядом с этим приходится констатировать, что обучение этой науке в средней школе представляет сухую, безрадостную пустыню, в которой ни капли росы или освежающего душу благоухания. Так что иногда ни слова не поймёшь. Жалуются на катихизис. Видно, не заглядывали никогда в книжки, трактующие о богослужении... В последнее время появилось ещё несколько книжек. Думалось – в новых повеет духом иным. Но после этой надежды лишь горше было разочаровываться.

Ко мне подходят два малыша – гимназисты третьеклассники с книжкою о богослужения с просьбою разъяснить им урок. Беру – и каждый раз смущаюсь: что же я стану объяснять им, когда здесь нечего объяснять: всё слишком просто, мёртво для объяснений? Эти-то вопросы и навели меня на предлагаемые размышления. Изумительно, прежде всего, расположение частей курса. Какая-то анатомия богослужения: всё схоластически расчленено до того, что становится нестерпимо больно от этой мелочной классификации, мучительной терминологии с ещё более мучительными объяснениями. На своём месте, где данная принадлежность имеет употребление, она запомнилась бы красочно, ярко. В реестре, какими начинаются книжки о богослужении, ярки только пояснения. „Храмы строятся в виде креста, круга, корабля, звезды». Укажите, о, законоучители, такие храмы, которые без натяжки подходили бы под эти символы.

И ответьте на вопрос ребёнка, какой вид имеет Казанский собор в Петрограде, и что этот вид символизирует... Символы, символы... Какая глубина в символе реальном, действительно ощущаемом! „Аль креста на тебе нет? Чай, хрестьянин тоже», - укоряет собрата наш крестьянин, и в этом такая глубина понимания символа! Но умножать символы – значит вводить чуть не кощунственный элемент в святыни. „Амвон знаменует камень, отваленный от гроба, с которого Ангел возвестил мироносицам о воскресении И. Христа». А количество куполов на храмах! Неужели в самом деле в этом тоже есть символ? Что же означает храм с 22 или 24 главами, о существовании коих могут узнать ученики?

Да простит мне один из выдающихся и, несомненно, благоговейных литургистов - профессоров академии, что я вспоминаю его слова: «Если свеча, предносимая пред Евангелием на малом входе, означает Иоанна Крестителя, то позволительно спросить, что или кого означает свещеносец, и рука его, в которой он несёт свечу?»

Символизм в богослужении – великая святыня, и применять её, куда попало, нельзя. Такой авторитетный учёный, как проф. А. А. Дмитриевский, указывает на необходимость очищения нашего учения о богослужении от ненужных истолкований в символическом смысле того, что создавалось историческими условиями, как случайность, и имело в своё время исключительно практическое значение. Этим только углубится понимание подлинно символических элементов, и самое понятие символа получит более серьёзный характер.

Все эти речи о принадлежностях богослужения напоминают мне то же, как если бы кто вздумал ознакомить учащихся ранее знакомства с Пушкиным с селом Михайловским, с Царскосельским лицеем и т. под. Всё это легко и сердечно запоминается, когда связывается с переживаниями, сопровождается живыми опытами. Иначе всё сводится к каталогу, хотя бы и иллюстрированному.

Конкретный характер часто пытаются придать учению о богослужении рисунками, таблицами... Напрасная затея. Все это—принадлежности, а не суть; и потому души, содержания они не вскрывают. Душа – в самом богослужении, совершаемом в храме. Удивительно, что и изложение богослужения новейшие книжки стали иллюстрировать картинками. Я допускаю даже, что это –подлинно художественные картины, а не та безвкусная, чуть не кощунственная мазня, которою угощает наши школы издательство Сытина (конечно, издатель не причём). Неужели можно картинкою что-то пояснить? Это – не стихотворение, не рассказ, не драматическое произведение... Здесь – всё в самом акте, в духе его, не передаваемом никакими техническими способами.

Надо показать в самом богослужении. Здесь новая трудность. Учение о богослужении расходится с практикою. В начале литургии поются не псалмы, а самое большее — пять-семь стихов; первый час — обходится почти везде без псалмов. Получается из преподавания один результат – возможность убедиться в том, что теперь богослужение значительно сокращается, и то, что должно быть, не исполняется. То, что исполняется, также не удовлетворяет показательным целям. Богослужение должно влиять и на мысль, и на чувство. В нём должна быть идея и проникновенность. Ни того, ни другого чаще всего не бывает.

Чтение никогда не сопровождается оттенками чувства. Не говоря уже о диаконстве, которому писан один закон – бесчинными воплями оглашать воздух, для чего и сами владыки протежируют только голосистым диаконам, - ни священники, ни псаломщики не знают чтения с оттенками чувства, не театральными, а проникновенными, в которых отразились бы хотя такие основные элементы, как покаяние и смирение, дерзновение и хвала (основные мотивы шестопсалмия). Прислушайтесь к молитве стоящих у входа в храм простецов, к их вздохам и воззваниям. Какая сила, какая настроенность! Прислушайтесь к южному, только не искалеченному „Слава в вышних Богу» — вот воздыхание, сердечное чтение: пение только рельефнее выделяет манеру чтения.

И ещё обиднее — отсутствие идейности в нашем сокращённом богослужении. Конечно, становится нестерпимо скучно, раз всегда слышишь одно и то же, раз нет в молитве даже различия между праздником и воскресным днём. Вычитывая все шестопсалмие, все малые ектении священнослужители с лёгкою душою опускают содержание данного дня – стихиры, седальны, тропари канона. Ведь в этом - физиономия праздничного да и ежедневного богослужения; в нём смысл самого праздника.

Обычай такого богослужения, вероятно, связан с теми временами, когда редкая церковь имела круг книг и приходилось довольствоваться следованною псалтырью; когда полуграмотные чтецы не в состояния были читать незнакомый текст. Теперь чтец должен уметь читать. И потому весь передвижной состав богослужения должен быть выполняем везде. Непонимание сути богослужения, как я уже однажды указывал в печати, доходит до того, что в стоянии Великого Четверга вычитываются все малые ектении и опускаются песнопения Триоди. После этого остаётся ждать вычеркивания Триоди разве и из пасхальной утрени.

Обычное учение о богослужении сводится к изучению порядка служб, перечню и чтению молитв. К этому присоединяется символическое истолкование. Непосредственный смысл молитв и обрядов в их связи вытесняется с крайнею скупостью. В нашем православном богослужении, веками созданном, не может не быть единства, связности частей.

Вот в этой-то связи и заключается жизненный дух молитвы общественной. По отношению к литургии отчасти этот смысл богослужения выясняется: история жизни Господа проходит перед глазами учащихся. Но и здесь страсть к символизму затемняет другой смысл – совершение Евхаристии, главный нерв литургии. Ещё печальнее дело обстоит в отношении к вечернему и утреннему богослужению. Учащиеся узнают, что псалом предначинательный напоминает о творении мира, что священник, читающий светильничные молитвы, есть кающийся Адам, что каждение в начале всенощной „изображает Духа Святого, носившегося над бездною в дни творения», что открытые царские врата указывают на невинное, «райское состояние прародителей», а закрытие врат — на грехопадение первых людей и на собственные грехи молящихся, закрывающие для нас небо.

Но непосредственный смысл псалма – восторг души, созерцающей творение, не могущей кончить и снова принимающейся перечислять все эти дивные дела Господа... и этот неожиданный, но изумительный психологически заключительный аккорд: „да исчезнут грешники с земли, и беззаконных да не будет более» — всё это скрыто за символом. Напомним, что символ – не простая аллегория, а многосмысленный образ, прежде всего значительный непосредственно и затем уже углубляющийся... Равным образом, мало кто из отцов законоучителей в литургии оттеняет эту важную сторону, что литургия верных, действительно, отлагает всякое житейское попечение, что её ектении не похожи на ектении предыдущие, что между возгласами пред Евхаристией скрывается глубочайшая психологическая последовательность.

В этом отношении законоучителям следовало бы принять в соображение все те приемы, которые рекомендуются для изучения произведений словесности: есть значительное сходство между последними и богослужением. Их содержание постигается не только мыслью, но художественно-психологическим чутьём, сердцем. А сердце лишь при подготовке и связи воспринимает впечатления: веселье не заразится сразу грустью, голодный не разумеет сытого. В богослужении есть градация настроений, психологически построенных на особых законах гармонии. Подметить эту гармонию и ввести в неё учащихся - дело огромной трудности и такой же важности. Только таким образом можно не только показать богослужение, но и вложить любовь к нему и сознание его ценности.

Конечно, все это—штрихи, наброски. Всё это может быть разработано в форме целой методики, с точным указанием многих приёмов, как дают методику художественного чтения. Необходимы также и соответствующие пособия: не картины, не планы, а извлечения из художественных произведений, иллюстрирующие молитву, раскрывающие силу её и её смысл. Можно ли лучше выяснить смысл чина православного погребения, чем сличением этого чина с Апухтинским Реквиемом, в котором столько молитвенного и проникновенного понимания момента смерти.

Нигде не сказывается так сухость современной постановки преподавания Закона Божия, как в учении о богослужении. Здесь более всего поэзии, теплоты, жизни: богослужение – тело религии, его легче всего показать осязательно. Вероучение - особенно в сжатом изложении – несомненно, оживить труднее, и сухость здесь не оттолкнёт от веры. Но чёрствое бездушное преподавание богослужения налагает на всю жизнь отсутствие понимания православной молитвы. А ведь быть без молитвы – значит быть без религии.

И не от такого ли преподавания в духовной школе зависит то обстоятельство, что иные пастыри видят в богослужении не радость, не умиление, а нудный подвиг, вызываемый необходимостью?» «Ст.Мысль» 1915 г. стр. 238-42

Неем.8:8 – «И читали из книги, из закона Божия, внятно, и присоединяли толкование, и народ понимал прочитанное».
1Кор.14:11 – «Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец».

Когда молитва искренно идёт,
Не по привычке топчемся привычно,
Тогда мы рвёмся к Богу и слова взахлёб,
А не абы куда их сонно тычем.

Бог Саваоф, не дремлет Присносущий –
Душою ощущаем и без доказательств;
Сам Дух Святой молиться нас научит,
Как для полёта растопырить пальцы.

Под небом звёздным – куполом ночным, -
Величие Творца неизмеримо;
Словами восхищёнными почтим,
Эпитетов найдём весьма старинных.

Круженье мыслей мелких без словес
Да сгинет, да исчезнет безвозвратно.
Борьба смертельная – рубеж проходит здесь,
Осатанелый недруг прёт на нас нахрапом.

Молитвенное правило есть посох
Неопытным в таинственных бореньях,
Когда свои слова заносит косо,
На каждой запятой лукавый кренит.

У гроба близких временное зрится
Отчётливей – тщета бездушных дел;
Неузнаваемые, милые нам лица
Под крышкой гробовой нашли всему предел.

Сопровождаем мысленно ушедших...
А так ли это там – не нам судить.
С слезами внутренне слова свои прошепчем,
Не их, себя пытаясь подкрепить.

Молитва посерьёзнела в плену,
В тюрьме злосчастному и при потерях лютых.
К Незримому, Единственному льну –
Бог утешает, гладит, нежно любит.

Счастливейшему жребий дан молиться.
Не по ветру нестись заброшенной пылинкой.
Без веры смертным негде прислониться –
Комариком болтаться на паутине липкой.

Пс.46:7 – «Пойте Богу нашему, пойте; пойте Царю нашему, пойте».

Пс.144:1 – «Хвала Давида. Буду превозносить Тебя, Боже мой, Царю [мой], и благословлять имя Твоё во веки и веки».

Хотя слово «царю» встречается в Библии 414 раз и всегда в нужном падеже, но вот в одном месте решили оставить на ц.славянском, так как очень уж на слуху была эта фраза. Теперь это слово заменено на русское «Царь».

Мф.19:28 – «в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей».

1Кор.15:52 – «мёртвые воскреснут нетленными, а мы изменимся».

Можно было бы сказать – в обновлённом творении, что ныне переведёно уже.

Деян.7:59 – «молился и говорил: Господи Иисусе! приими дух мой».

Откр.22:20 – «Ей, гряди, Господи Иисусе!» Привыкли так говорить. Хотя правильнее было бы «Господь Иисус».

Всем тем, кто вникнет в сущность скорбных слов,
Всем, кто постигнет суть сего творенья,
Дай, Боже, искупление грехов,
Освободи от пагубных оков
Сомнения, а значит преступленья.

Желанное даруй им отпущение,
Пусть слёзы их обильные текут,
И голосом моим они моление
Тебе угодное да вознесут.
К Тебе да вознесётся их мольба
И за меня, за Твоего раба.

Пусть, Боже, на рабов Твоих покорных,
На всех раскаявшихся, кто прочтёт
С участьем книгу этих песен скорбных,
Твой свет и благодать да снизойдёт!

И если всех Ты примешь, кто со мной
Произнесёт слова мольбы усердной,
Врата Своей обители святой
Открой и мне, О Боже милосердный.

И если слёзная моя мольба
Прольётся словно дождь, грехи смывая,
То и меня, ничтожного раба,
Омоет пусть его вода живая.

И если Ты спасёшь, о Боже, всех,
Согласных с мыслью, мною изреченной,
Ты и меня, простив мой тяжкий грех,
Спаси, о Господи благословенный.

И если песнь моя в душе иной
Родит тебе угодные понятья,
Ты и меня, Отец небесный мой,
Не обдели Своею благодатью.

И если те, кто мой постигнув стих,
К Тебе дрожащие возденут руки,
Пусть боль стенаний горестных моих
Сольётся с их мольбой в едином звуке.

И если сказанное в книге сей
Услышаны Тобою покаянья,
То в многощедрой милости Своей
Будь милосерден и к пришедшим ране.

И если поколеблется, скорбя,
В священной вере некто, духом падший,
Пусть он, воспрянув, в книге сей отыщет
Опору, уповая на Тебя.

Коль маловер однажды усомнится,
Что храм его надежд не устоит,
Пусть этот шаткий храм Твоя десница
Строками книги скорбной укрепит.

Когда недугом мучимый жестоко
Почти утратит кто-то с жизнью связь,
Пусть обретёт он силу в этих строках
И возродится вновь, Тебе молясь.

И если смертный страх или сомненье
Вдруг овладеют кем-то из людей,
Пусть в книге он найдёт успокоенье,
Найдёт покой по благости Твоей.

И если груз грехов неискуплённых
Потянет в пропасть грешника, пусть он
Всей сутью слов, Тобою мне внушённых,
Спасён навечно будет и прощён.

И если где-то грешник есть, который
Не минет сатанинской западни, –
Дозволь, чтоб труд мой был ему опорой
И Сам безумца светом осени.

И если кто-то в гибельной гордыне
Слова святых молитв забыть готов, –
Дозволь, чтоб я вернул его к святыне
Могуществом Тобой внушенных слов.

И тех, кто в сатанинском ослепленье
Уверуют в презренную тщету,
Мне книгой скорбных этих песнопений
Дозволь вернуть к Причастью и Кресту.

И ураган неверия, взметенный,
Как над водой, над душами людей,
Смири моею песней, вдохновенной
Божественною милостью Твоей.

Сей труд, что начинал я с упованьем
И с Именем Твоим, Ты заверши,
Чтоб песнопенье стало врачеваньем,
Целящим раны тела и души.

И если труд мой скромный завершится
С Твоим благословением святым, –
Пусть Дух Господень в нём соединится
Со скудным вдохновением моим.

Дарованное Богом озаренье,
Мой разум просвещённый не покинь,
Но вновь и вновь приемли восхваленья
От Твоего служителя. Аминь!

Ответ: Вы ещё скажите, что понятно «аллилуия» и «аминь». А эти слова более всего и непонятны. Если не понимаешь хотя бы одно слово, то и всё предложение уже зависло, ты его смысл не только не передашь ясно, но и сам вприкуску со тьмою вкушаешь его. Прочитаем медленно, с повторами, а потом по-русски на бумаге напишите всё. Да полная гарантия, что на сто человек ни один не даст точного перевода. На Рождество поют: (Второго канона ирмос 9-й песни) «Любити убо нам, яко безбедное страхом, удобее молчание, любовию же, Дево, песни ткати спротяженно слаженныя неудобно есть; но и, Мати, силу, елико есть произволение, даждь». Кто печатал молитвослов, он же враг своего спасения, а уж о прочих он и не помышлял. Прочтите раз десять и что останется? И таких шедевров – масса. Да поют ещё с растягом, гулко отдаётся под сводами и вообще ничего не остаётся. Для чего читают в субботу первый час? Кому нужны беспрестанные «Честнейшую» и по 40 раз «Господи, помилуй»? Люди стоят, все делают вид, что молятся, а ничего нет. Преданность монашеским измышлениям исторгла из Церкви Библию.

1Кор.14:8,11 – «И если труба будет издавать неопределенный звук, кто станет готовиться к сражению? Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец».

В пустыне дикой и сухой,
Полдневным зноем опалённый,
Какой-то странник, чуть живой,
Лежал, злодеями сражённый.

Ужасен был страдальца вид…
Тогда жрецы родного края –
Священник некий и левит,
Прошли, его не замечая…

А он – беспомощен, один –
С уныньем горьким ждал кончины…
И в этот миг самарянин
Спешил дорогою пустынной.

Он встретил бедного, и вот,
Вражду забывши к иудеям,
Он, полный радостных забот,
Омыл несчастного елеем…

Он облегчил его, как мог,
Племенных дрязг не разбирая…
Скажите: кто из этих трёх
Достоин быть в чертогах рая?

В.В.Жуков

Вопрос 3700: Дворкин А.Л., признанный сектовед, пишет о «свидетелях Иеговы», кто они и в чём неправы. Но как их обратить на путь истинный? Если у них столько недостатков и такая тоталитарная система управления, то зачем же туда идут?

Ответ: Так и хочется назвать Дворкина песвдоправославным болтуном. Пишет он об этих еретиках из других книжек столько, сколько они сами о себе не знают. И пока он пишет это, они идут от двери к двери и за это время уже несколько так называемых православных успели обратить в свою организацию.

Он же сам пишет: «Свидетелей Иеговы» знают прежде всего по их активной пропагандистской деятельности. Они чаще, чем члены многих других сект, ходят по домам, пристают к людям на улицах, раздают свои листовки и журналы, навязчиво предлагают изучать вместе Библию и приглашают на свои собрания. В мире ежеминутно появляется новый иеговист».

Дворкин признаёт, что иеговисты — самая быстро распространяемая секта. Так почему бы не поучиться у них тому, как удержать свою ускользающую паству, как сделать православных стойкими и как обращать еретиков в православие, как сектанты отдирают от православия в свою погибель?
Да ничего этого Александр Леонидович делать не умеет и любая 80-летняя сектантская старушонка для своей организации приобретает больше, чем сей профессор, красующийся в масонском галстуке. Дворкин очень много говорит о том, как худо у иеговистов, что там запились, там много самоубийств и многие погибли из-за отказа перелить себе чужую кровь и многое очень уж худое у этих окаянных грешников-еретиков.

И я не смог найти у этих еретиков того, чего бы не было у нас, православных. И если верить Дворкину, что там так худо, то про нас тогда и говорить не нужно –всего этого у нас в сотни раз больше. Говорит о подавлении, о запрете общаться с отступником и прочее? Да это же всё скопировано с «Книги правил», где каноны вселенских, поместных соборов и правила святых отцов это всё рекомендуют по отношению к отлучённым и отступникам. Нельзя же так дико пользоваться двойным стандартом. Если это худо у еретиков, то с нас спрос за это будет строже.

А этими правилами регламентируется вся церковная жизнь уже две тысячи лет. С сектами можно эффективно бороться только нашей святой жизнью, никому не подавая соблазна, и знанием Библии.
А вот этого-то всегда в церкви был страшнейший дефицит. Более жёсткой структуры управления, чем монастыри, не было на свете – это настоящий концлагерь. И нам ли кого-то обвинять, когда у самих рыльце в пуху? И всё же признал профессор: «С профессиональной точки зрения издания выглядят прекрасно: броские, яркие иллюстрации, качественная бумага, журналы и брошюры внушают доверие и бросаются в глаза.

Члены секты обязаны распространять эти издания. Они выкупают их на свои деньги, а потом раздают или продают… Минимально допустимое количество свидетельств для каждого члена секты – 10 часов в месяц. Но чтобы быть на хорошем счету в секте, нужно свидетельствовать гораздо больше –50, 60, 80 и более часов в месяц. Особая категория свидетелей – пионеры проповедуют не менее 90 часов в месяц и спец. пионеры не менее 140 часов проповеди в месяц». Этим занимались первые христиане.

Деян.8:4 – «Между тем рассеявшиеся ходили и благовествовали слово».

1Фесс.1:8 – «Ибо от вас пронеслось слово Господне не только в Македонии и Ахаии, но и во всяком месте прошла [слава] о вере вашей в Бога, так что нам ни о чём не нужно рассказывать».

«В 1997 году среди 5 миллионов 900 тысяч свидетелей пионерами были около 700 тысяч человек, то есть каждый восьмой. В сентябрьском номере иеговистского журнала для внутреннего употребления «Наше царственное служение» за 1996 год находятся подробные инструкции по вербовке.

В том числе и требование узнать имя, адрес, телефон человека, проявившего хоть малый интерес к разговору. При этом собирается так же информация о жильцах, времени, когда их можно найти дома, их здоровье, интересах». Сектанты могут свободно доказать Дворкину, что они поступают по своей совести и по Писанию. Но что может им доказать знаток сект, если количества членов в любом храме не знают, взять десятину не могут, выкинуть торговлю из храма не по силам, выполнить «оглашенные, изыдите» нигде не могут.

Скольких Дворкин отправил бы своими трудами на костёр инквизиции, будь это века на три раньше! Опоздал, инквизиторы уже уснули в пышных гробницах и лики их в иконных рамках, и канонизация Лойолы успешно прошла, как и Иосифа Волоцкого. Нам нужно учиться у первых христиан и нести благую весть всем, и иеговистам в том числе. А людям там нравится, потому что у них защищённость есть.

Иер.50:31 – «Вот, Я - на тебя, гордыня, говорит Господь Бог Саваоф; ибо пришел день твой, время посещения твоего».

Мих.7:4 – «Лучший из них - как терн, и справедливый - хуже колючей изгороди, день провозвестников Твоих, посещение Твое наступает; ныне постигнет их смятение».

1Пет.2:12 – «и провождать добродетельную жизнь между язычниками, дабы они за то, за что злословят вас, как злодеев, увидя добрые дела ваши, прославили Бога в день посещения».

В Фессалонику Павел Апостол пришёл;
Разъяснял он святое Писанье,
Говоря, что Христу надлежало принять
За грехи человеков страданье;

Что, воскресши из мёртвых и грех искупив,
Он вознёсся торжественно к Богу!
И, внимая Апостола дивным речам,
Собирался народ в синагогу.

И во многих сердцах вдохновенно зажёг
Он светильник божественной веры,
И восстали тогда, ополчась на него,
Возмущая народ, изуверы.

К Иасонову дому явились они,
Изрекая хулы и проклятья,
И, страшась за Апостола, тайно его
Удалили из города братья.