Мир Вам Дорогой Гость!
Пятница, 29.03.2024, 19:56
Главная | Регистрация | Вход | RSS
[ Фото Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск по темам · Общий поиск · RSS подписка ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: Сергей-Пупков  
Православный форум Игнатия Лапкина "Во свете Библии" » Участники форума » кто и как нашёл Господа » Юрасов о.Амвросий
Юрасов о.Амвросий
Игнатий_Лапкин_(ИгЛа)Дата: Воскресенье, 04.04.2010, 15:11 | Сообщение # 1
Супер главный
Группа: Главный Администратор
Вера: Православный христианин
Страна: Российская Федерация
Регион: Алтайский
Город: Барнаул
Сообщений: 7670
Награды: 32
Репутация: 30
Статус: Offline
«…открытым оком» т.23. вопрос 3558. (Амвросий Юрасов):

У матери моей было семь детей, я был самый последний. Родом из Алтайского края, отца в 41-м году забрали на войну, и двухлетним я остался без отца. Мать веру имела.

До 47-го года, начиная с 38-го, и во всё время войны, находились в страданиях, чуть с голоду все не умерли. Из колхоза в колхоз переезжали, добрались до города Алейска.
Денег не было, и никаких средств для постройки. Дали участок земли. Где-то случайно нашли лопату, пять горбылей, выкопали яму, закрыли её горбылями, завалили ботвой, землёй, на живот ложишься и опускаешься в эту яму. Так мы в ней жили.

Первый ряд: (слева от нас и направо): о,Геннадий (Генрих) Фаст, Юрасов о.Амвросий, Игнатий Лапкин, жена о.Геннадия – м.Лидия (Трофимова).
Второй ряд: Володя Дыбовских, Надежда Лапкина (Шадрина) – жена Игнатия, Николай Шевченко.

Мать сама строила землянку: выкопали яму глубокую, рельсы нашли вместо матки, всё было глиняное. Так вот мы и жили до 53-го года в городе Алейске. Хлеба не было, до 47-го года я его не видел. Но вот любовь к Богу у меня была с детства. Мать ходила в церковь и меня водила.

В семь лет я был не крещён, но богослужение мне нравилось. И вот первое, что сейчас, до сегодняшнего дня, я помню: в День Рождества Христова я сидел на лестницах, и всё богослужение мне нравилось, Рождественское, и я дал Богу обещание, когда вырасту, где бы я ни был, но я должен верить в Бога, потому что я, будучи некрещённым, почувствовал благодать Божию – в душе мир и радость.

Было такое, что идти в церковь было далеко, километра два, так что приходилось через болото проходить. Одежды у нас не было, так что приходилось только босиком бегать, в трусиках. А когда рваные штанишки надевали, то в церковь любил ходить. Видел, как у священника, отца Пимена в городе Алейске, на вход, малый и большой, выходили дети в стихарях – это мне нравилось. И вот я набрался смелости, после службы, когда отец Пимен давал крест, я подошёл к нему и сказал: «Батюшка, а мне хочется ходить вот так, как эти ребята». Он посмотрел на мои грязные ноги, рваную одежду и спрашивает: «А сколько тебе лет?»

Я говорю: «Семь». «Ты же ещё маленький. Когда подрастёшь, Господь исполнит твоё желание». И вот это желание Господь исполнил через двадцать лет, когда епископа Ювеналия, нынешнего митрополита, посвятили , то иподьяконом я был у него три года. Господь исполнил моё желание.

В церковь я ходил, но был не крещён и постоянно мать просил, чтобы меня перекрестили. И моя сестра, старше на три года, также просила, чтобы перекрестили.
Денег не было, и батюшка бесплатно согласился и покрестил нас. Потом переехали в другой город, и там окончил школу. Занялся спортом, и спорт в моей жизни в какой-то мере принёс пользу, физически я развился, потому что от голода, когда мне было 13-14 лет, я был худой, видны были одни только рёбра.

Мальчику семь лет, и он был толще, чем я. И когда стал уже питаться, всё равно я был худой, и когда стал спортом заниматься, боксом, то расправились плечи, мышцы наросли и принял вид уже нормального человека.
И этот спорт мне пригодился во многом, потому что пить нельзя водку, курить нельзя, с женщинами заниматься нельзя, то есть этот спорт удерживал от многого. Даже когда в армии приходилось быть, то нужно было бы категорию держать где-то 60 килограммов, а у меня рост метр семьдесят один, и мне тяжело было удерживаться в этой категории весовой.

Приходилось так, что шесть месяцев воды не брать в рот и питаться очень скромно, чтобы удерживать этот вес. Это меня приучило к посту, к воздержанию. Господь меня никогда не оставлял, поскольку, я сказал ещё в детстве, в семь лет, что где бы я ни был, что бы со мной ни случилось, я должен верить, что Господь есть.
Самый главный момент в моей жизни, когда полностью я уже обратился к Богу, это было в 61-м году, когда из армии пришёл в 60-м году.

В церковь я ходил, ходил редко, в месяц раз, спортом ещё занимался. И вот настал момент самый интересный. Мать рассказывала мне о Боге, и я немного читал Евангелие. Однажды прихожу с работы вечером, а мать готовила ужин и говорит: «Немного подожди».
Лёг я на диван, руки заложил за спину и думаю: «Какая может быть у человека душа, где эта душа? Ну тело, я знаю, вот оно, есть у меня, а где душа?»

И мигом в это время оказался в поле. Иду дорожкой, как с работы обычно ходил, вечернее время: «Чудо, сейчас только я лежал на диване и вдруг оказался в поле идущим».
Руки ощущаю, иду, это я действительно, и в то же время лежу на диване (3 слова непонятны) и иду, раздвоился – там и тут. Вижу свой дом, поворачиваю, как зимой иду по снегу, подхожу к дому, берусь за ручку двери и в это время лежу и ощущаю свои руки, думаю: как так, вот ручка, вот я здесь, на диване, лежу?

Захожу, осенил себя крестным знамением и в то же время лежу на диване, приложился к иконе Богоматери, думаю: вот я прикладываюсь к ней, целую и в то же время здесь лежу.
В этом Господь мне показал, что как душа может раздваиваться, то есть отделяться от тела. С этого момента я уверовал, что есть душа, а если есть душа, значит, есть Бог. И самый такой решающий момент – Богообращение, это было так.

Однажды, под Пасху, утром нужно было пойти в церковь, я пришёл с работы и видел видение такое: где святой угол у нас, внизу, между досками, вижу щель, посмотрел в неё, вижу шахту, думаю: воскресный день, никого не должно быть, а там кто-то идёт, светится.
И меня взял страх, думаю: это злая сила. Эта сила приближалась. И такой навёл на меня страх, что я взял с иконы святую воду (пузырёк) и линул на эту щель, и произошёл взрыв.

Смотрю, стол стоит, на столе – лист бумаги и большие чёрные лапы. Я водой святой кроплю и говорю: «Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа», сбрызгнул, и эти следы и стол мигом уничтожились.
Тогда злая сила, как лев, невидимо рыкает на меня и бросается. Я крестом осеняю: «Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа». С другой стороны, с третьей – я всё крестом осеняю, схватил стул и бросил – уже дошёл до крайности.

И увидел в углу весь сияющий, четырёх лет или пяти, в белой рубашке сидел Христос, почти не касаясь пола. Я упал к Нему в ноги, и Он вытянул ножки, и я их поцеловал. Он обнял меня рукой и сказал: «К Нинке не ходи, она нехорошая» (там девушка была – А.Ю.).
Я спрашиваю: «А Володя хороший?» (сосед) «Хороший». «А там Мария хорошая?» «Хорошая». И вот в этот самый главный момент я видел Христа – Христа живого, и это не забудется до самой смерти, это был центральный переворот в моей жизни. А потом уже началось другое: Господь для того, чтобы закалить душу, давал шпоры.

Стал ходить в церковь постоянно, и в это время (время было хрущёвское) Ильичёв выступил, что религию надо с корнем вырывать, и по всем посёлкам, по городу, везде, в клубах читались атеистические лекции.
И поскольку я один ходил в церковь, то мной заинтересовались, потому что уже с ребятами ходил, девушки пошли, ну друзья там беседовали. Стали интересоваться, стали вызывать братьев, зятьёв пытают: «Куда он ездит?»

А я ездил по святым местам. «С кем он знаком?» Ну много было всяких, так что мной заинтересовались органы: и горисполком, и горком партии, и все прочие власти вышестоящие. И это длилось почти два года, так что четыре раза писали в газете, один раз говорили по радио, что вот такой молодой посещает церковь, молится и прочее.

На производстве даже дали атеиста, чтобы он со мной проводил беседы. Я, конечно, сказал: «Только в рабочее время, а так я не согласен». И вот приходилось беседовать с атеистом четыре часа.
После этой беседы он сказал, что с тобой беседовать бесполезно, тебе только один выход остаётся – поступить в семинарию. Он мне первый дал мысль, что надо поступить в семинарию. Я говорю: «У меня нет способностей, я не смогу». «Да нет, – говорит, – сможешь».

И так, видать, было Богу угодно, я поехал в Загорск, спросил, дали всё необходимое для подготовки. И на следующий год борьба всё та же шла, вызывали в горисполком и в горком партии, беседа шла, но уже у меня на руках были документы – вызов.
И я поступил в семинарию, конечно, с трудностями учёба проходила, но Господь призвал меня на Свой путь, и я, конечно, видения не буду рассказывать, лишнее время отнимать, их очень много было особенных, могу даже одно рассказать. Вижу, что мать моя во сне приходит с магазина и приносит пальто.

Я спрашиваю: «Ты где взяла такое пальто?» Она говорит: «Я купила его в магазине». Перевязано крестообразно. Развязали, раскрыли. Это пальто надела когда на себя, оно оказалось длинное, до пола, чёрный материал и золотые блестки на нём, широкие рукава, но выше кистей рук.

Это пророчески, видать, Господь указал, что будет перемена в жизни, видать, посвящённость, как говорится, из грязи да в князи – недостойная душа. Не знал (уже учился в третьем классе), то ли мне связь брачными узами или же в монастырь.
И так случилось, что поехал я в Горьковскую область, есть такое село Пузо (?), там лежала болящая Евдокия – пятьдесят с лишним лет на одном боку, парализованная.
И когда я зашёл к ней, она сразу имя моё назвала (а видела первый раз в жизни) и спрашивает: «Ну как у тебя дела, как учёба?» Я говорю: «Да слава Богу, потихоньку». «Как мать, жива, как её здоровье?»

Я говорю: «Да ничего, тоже жива». «Ну как ты думаешь свою жизнь устроить, жениться или быть монахом?» Я сказал: «Как Бог благословит». Она улыбнулась, левой рукой перекрестилась и говорит: «Божье благословение тебе идти в монастырь». И действительно, все случаи совпали так, что только в монастырь. Она сказала, что будешь в четвёртом классе, уже будешь иеромонахом.
Это так и случилось: в четвёртом классе я уже был иеромонахом. С Божью помощью и окончил духовную академию, в стенах монастыря прожил десять лет, в Сергиевой лавре, а потом четыре года прожил в Почаевской лавре. И.Л.: Сколько в семинарии учились?

А.Ю.: В семинарии четыре и в академии четыре, всего восемь.

И.Л.: Когда заканчивают академию, то какие-то ещё степени получают?

А.Ю.: Это пишут стипендиаторские труды.

И.Л.: Не каждый? А.Ю.: Там ещё когда кончают академию, пишут кандидатскую работу. Так что кто написал кандидатскую работу, это все кандидаты богословия выходят.

И.Л.: Про семинарию, академию хотелось спросить: вот Вы как всё испытали это на себе, нужны они или нет для духовной жизни, для труда на ниве Божьей, столько времени потратить, почти десять лет отдали вы на них?

А.Ю.: Я скажу сам за себя, что я имел до семинарии страх Божий: к каждому слову Господнему относился со страхом, с благоговением.
Но вот в стенах семинарии всякие ребята есть, и они к Священному Писанию, и вообще к церковному, относились небрежно: часто на уроках могли что-то сказать смешное, меня это раздражало, а потом постепенно, с годами, это приходит в привычку. И вот уже с 75-го года не учусь, и ещё не могу освободиться от этого, хотя старался постоянно работать над собой, на переменах всегда с молитвой Иисусовой или акафист читаешь со страхом Божиим, и всё равно остался отпечаток.

Конечно, хорошо, если есть какой-то руководитель, чтобы вне стен семинарии получить образование только с одной целью, чтобы сохранить страх Божий. А начало премудрости – это страх Господень.

И.Л.: Сколько раз я разговаривал, даже до анекдотов доходит, говорит, был случай однажды, был выпуск в академии, что один вышел даже верующий оттуда. Вроде бы все остатки веры убивают, ничего не остаётся. Сколько раз я заезжал в академию, беседовал, и рассказывают студенты: я приехал такой, а выхожу сейчас, и сам не знаю, на кого похож. Столько ненужных предметов, столько толкотни. Всё это входит в обычай, одна только форма, кожура остаётся, а ядра мы уже и вкус забыли.

А.Ю.: Все этим тяготятся в семинарии, особенно ненужные предметы, которые можно было там изучать. Конституция, она тоже нужна, языки, которым учат постоянно, требуют, а на всё это нужно время. И вот получается, что учёба мертвит, а дух то не животворит.
А так если продолжать учиться, чтобы посвящать всё для науки, то выйдешь оттуда духовно бедным. Игнатий Брянчанинов говорит, что богословские науки надо постигать, но все эти богословские науки надо оплодотворять молитвой.
Если молиться не будешь, а будешь только изучать эти науки, то выйдешь оттуда скелетом, духа не будет. И.Л.: Вот вы окончили, вас рукоположили, сколько Вам лет было?

А.Ю.: Тридцать лет, по-канонически так соблюдено всё.

И.Л.: Вы знаете, что этот человек будет теперь называться священником, и он должен быть знатоком душ. Вы души должны понимать людские, с чем они к вам приходят, а не только то, что говорят, но и видеть иное.
О себе много можете наговорить, а следователь, потому он и следователь – должен расследовать дело, так это или нет, – не всякому слову верить.
Так вот у Вас какой опыт был по психологическому анализу душ человеческих, когда вы там в семинарии были, занимались разными предметами, да и до поступления Вы совсем не этим делом занимались. Когда Вы об этом стали задумываться, что Вам нужно всё-таки быть знатоком душ человеческих?

А.Ю.: С первых шагов семинарии. Я уже каждый день бегал в лавру в монастырь на акафисты, слушал проповеди, слушал в академии проповеди, приходил часто на исповедь под Успенским собором, смотрел, как там исповедуют, как народ молится, всё присматривался, спрашивал, кое-что записывал для памяти, а потом Бог так управил, что стал духовником.
И вот семь лет был духовником в Сергиевой лавре и четыре года в Почаевской лавре. Старался по совести, по силам, сколько мог, остальное предоставлял Богу, так и говорил: «Господи, что я не довершил, Ты Сам доверши». Самое трудное послушание – это исповедь, потому что народ богословский необразован, не знает, большинство народ, особенно молодёжь была предоставлена сама себе.

И вот с такими людьми очень трудно бывает, тут уже идёт не исповедь, а оглашение – говоришь им о Боге, потому что они не знают Евангелие, и потом только уже приводишь его к покаянию. А порой народу много и пожилые ропщут, что им надо причащаться, а вот тут время занято, а молодёжь при этом знании, священных книг мало, так что надо людям помогать.

И.Л.: Когда исповедаете, и в этот же момент впервые пришедшим даёте оглашение, но какое это может быть оглашение? Человек пришёл бы сейчас, и за один урок научить сему разве возможно? Да ведь вы ему 45 минут не посвящаете, даже меньше, за пол-урока должен закончить академию, но это же смешно.
Познай, Кто такой Бог, что такое моя душа, как иметь страх Божий, как я должен стремиться на небо – всё за полчаса. Что он может сказать, хотя Вы будете семи пядей во лбу? Явно же, что это ненормально. А другой совсем этому не учит, лишь бы скорее накрыть его, и до свидания.

А.Ю.: Вот в том-то и дело, что я смотрю, многие духовники как ведут себя: к ним подошёл человек, голову ему накрыл и отпустил: с чем пришёл, с тем он и ушёл. Но что в моих силах было, хоть немножко, минут двадцать я потрачу, с тем расчётом, что исповедь кончится, ещё ко мне подойдёшь, и с тем расчётом, что опять ещё должны прийти в следующий раз.
И много, особенно из молодёжи, начинали постоянно ходить, когда с ними начинаешь вести беседу о Боге, о душе, о смерти, о потустороннем мире. Молодёжь интересуется.

И.Л.: Сами, когда Вы пошли с целью – призыв Божий распространить, а не просто по научению, когда обращают особенно внимание только на пророки, то помнили ли, что будет такое время, как сказано в Библии, что сказал Господь: «Изолью от Духа Моего», то есть душа внезапно от Духа Божия пробуждается. Была такая, шла своим путём, и вдруг Господь побудил душу, внезапно у неё какой-то эмоциональный взрыв.

А.Ю.: Вера у меня была, и в моём сознании не было, что Бога нет. Но был такой момент – Богообращение. В 62-м году, когда я поехал в Почаевскую лавру, приложился к преподобному Иову, прикоснулся головой к ножкам и почувствовал такую благодать и такую радость, что когда я отошёл, так эту благодать я чувствовал целую неделю.
И в это время, пока я там был, Господь дал такой поток слёз, и слёзы были такие сладкие и радостные, никогда больше я в жизни не плакал, как на горе Почаевской.

Это тоже перерождение. (???). Если, конечно, у многих может мигом сразу, но мне поток был всяких видений, я, конечно, умалчиваю, случаев масса была, прямо один за другим, о Боге доказательства, такие примеры жизненные. Ну для примера скажу.
Однажды я приехал в город Барнаул, оставалось мне четыре дня до занятий. Думал так, в город Алейск съездить, там у меня много знакомых, посетить или же возвратиться в Москву, три дня ехать поездом.
Думаю, самолётом я за пять часов там буду. Подошёл к кассе, спрашиваю билет, говорят: нет. К другой кассе подошёл, так же нет билетов.

Пошёл к диспетчеру, к начальнику, говорю: снимите хоть с брони; но и там полностью отказ.
Думаю: ладно, отказ на земле есть, но на небе нет отказа. Встал в сторонке, от этих касс далеко уже, и просто сказал: «Господи, все ли, не знаю, по делам или не по делам едут, а мне вот надо съездить, может, кому-то надо пособороваться, поисповедоваться – доброе дело сделать.

Если Тебе угодно, дай мне такую возможность». И чудо было, минут пять-десять прошло, может, из кассы молодая девушка, кстати, к ней я не подходил, поднимается и мне машет.
Я подошёл, она говорит: «У Вас билет есть?»
Я говорю: «Нет». «И куда же Вы едете?» Я говорю: «На Москву лететь». «Если вы из семинарии, я Вам дам билет».
Я показал документ, что я из академии, и она набирает, просит билет дать на 16-е, и ей говорят: «Нет».
Она говорит: «Снимите с брони, у меня особый человек». «Нет», и всё. Тогда она говорит: «Подождите здесь», закрыла кассу и ушла. Через десять минут пришла и говорит: «Добилась всё равно билета».

Я говорю: «А что вас побудило ко мне обратиться и дать мне билет?» Она говорит: «Знаете, меня озарила такая мысль: вот Вам надо помочь чем-то. Я подозвала, думаю, а вдруг это семинарист? Я с мальчиком одним училась в школе, он поступил в семинарию.
Поэтому мне мысль пришла такая, думаю, дай-ка я сделаю доброе дело, может быть, из семинарии».
Тут уж явно вижу, что помощь Божия. И таких случаев было много-много, о которых у меня сейчас уже нет времени, но мог бы рассказать.

И.Л.: Это случай, когда Господь явил Вам Свою милость. Но когда у Вас было такое впервые состояние, что Вы поняли, что Истина одна только на земле, она в Лице Иисуса Христа пришла и оповещено о ней в святой Библии?
У Вас как-то Слово Божие нигде так и не появилось в разговоре, как бывает, хотя бы лично в моей жизни было, когда я уже в двадцать с лишним лет впервые увидел Слово Божие. Когда оно сделалось для вас Словом Божиим, единственным источником, что в Ваших словах уже исчезли эти человеческие прибаутки и все эти рассказы, и вы все примеры будете черпать из Библии?

А.Ю.: Это уже когда поступил в семинарию, то я старался каждое слово Божие впитывать в себя. И я это чувствовал, чувствовал в молитве со страхом Божиим. И была такая молитва, что я даже уединялся от всех студентов, отдельно, чтобы только помолиться, чтобы никто не видел.
И старался в половине шестого уже быть на братском молебне, хотя подъём у нас в семь часов, чтобы везде успевать. Этот Божий призыв тоже особый был. А таких чрезвычайных, как у сектантов бывают, у пятидесятников, баптистов обращение, у меня не было. Но ревность была такая, как и у них. Мне всем хотелось говорить о Боге, когда я ещё и в семинарии не был, всем хотелось сказать, что Бог есть, – вот этот в душе был такой призыв, – вот это было.

И.Л.: А было у Вас такое состояние, когда учились в семинарии, ибо Вы много видели, что делается не так, и, присматриваясь к другим батюшкам, видели, что всё это корыстолюбием покрыто, и столько неправды, что отпевают безбожников и крестят – один крик и рёв, и кумовья все неверующие.
И Вы примеряли – это ваш хомут, наденут на вас, и поедет эта телега таким же боком. Как вы её повезёте? А в Слово Божие смотрите – всё не так, ни оглашения нет, вокруг одни мертвецы, Вы, как на кладбище, будете в церкви – один, чужой и непонятый. Тем более как монах, Вы по схимническому духу уже вне жизни, оторваны, где-то в келейке должны больше времени пребывать.

Тогда Вам приходили такие мысли, которые бы угнетали Вас, и Вы искали бы выхода?

А.Ю.: Нет, таких мыслей у меня не было, а когда такие мысли появились, я уже был в стенах монастыря, а там у нас не крестят, а только исповедуют, соборуют.

И.Л.: Что от истинного, правильного крещения отошли, и остались исповеди, причащения. Исповеди и причащения. Но вот на исповеди Вы выслушиваете, как один батюшка в Новосибирске сказал, что народ пришёл из великого блуда, и всё это на исповеди бесконечно выслушивать.
Про тайные грехи читаешь, срам читать, и думаешь, глаза осквернять не хочется, хотя сам знаешь, что такой же. Но каждый день всё это выслушивая, какое у вас отношение к людям? И Вы прекрасно знаете, что они уже столько раз каялись и опять туда же возвращаются на Ваших глазах.

Вчера даже, те, которые, я уже знаю, исповедались и сегодня уже жалобы на них, как будто, говорит, исповедуются, чтобы ещё злее стать. Это те, которые уже здесь у Вас исповедались, уже такая жалоба. Но Вы сами это чувствуете ли , или же Вы уже ничего не чувствуете, что как бы силы от Вас отходят и не приходит ли как отчаянное состояние такое, что в самом деле исповедую, а толку никакого в этом нет, народ не исправляется.
Надо какой-то другой выход искать! Или всё равно побеседовал, разрешил, а дальше приступайте к тому корыту.

А.Ю.: Старец Оптинский Амвросий говорил так: когда я прихожу с исповеди, то я, как выжатый лимон, как половая тряпка. Я действительно доходил до такого состояния.
Выжат чем был? Физически. Весь был утомлённый, не хватало сил, особенно по ночам когда исповедали, народу много. Но меня радовало только одно: когда особенно пожилые люди каялись в тяжёлых смертных грехах. До этого они в них никогда не каялись - вот для меня это была великая радость, потому что человек, хоть в последние дни своей жизни, чистосердечно покаялся.

Конечно, когда молодёжь идёт каяться и знаешь, что после этого они опять впадут в тот же грех, то здесь уже начинается борьба. Наказываешь им, а они в ответ: «ну не буду, не буду», а смотришь потом, опять те же грехи. И народ, конечно, был разный: есть искренние люди, с чистой душою каются, спасаются, а есть просто сырой материал, не обработанный, и с ними очень тяжело. И порой бывает так, что человек стоит на исповедь, из них только человек если двадцать хорошо покаются, слава Богу, остальные сыроватые.

И.Л.: Почему вот такая небрежность в служении пастырей и такое безобразное состояние овец, что ни с какой сектой нельзя сравнить? Там наблюдают: ни пьянства, ни единого нет из 2000 человек, ни одного на 2000 человек нет табакура, и Ваших прихожан, Ваших исповедников даже близко нельзя сравнить с теми же баптистами. Вы-то это прекрасно видите.

А.Ю.: Я это всё видел и меня до глубины души возмущало, особенно когда ещё в стенах монастыря, то есть в стенах семинарии был. И я старался при любой возможности, когда проводил общие исповеди в храме, проповеди говорил, я старался обязательно подчеркнуть, чтобы народ никогда не злился, не ругался, жили в мире, любви, и постоянно приходилось об этом говорить; чтобы в храме была полная тишина: мы пришли не на базар, должна служба проходить на высоте. И что в моих силах было, я говорил, проповедовал, но за это пришлось страдать много, за каждую проповедь приходилось отдуваться.

Прикрепления: 3592545.jpg (10.8 Kb) · 4106123.jpg (62.2 Kb) · 9882473.jpg (7.1 Kb) · 7485684.jpg (29.0 Kb)



Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю».

Более подробную информацию вы можете получить ЗДЕСЬ
http://www.kistine1.narod.ru
 
Игнатий_Лапкин_(ИгЛа)Дата: Воскресенье, 04.04.2010, 15:17 | Сообщение # 2
Супер главный
Группа: Главный Администратор
Вера: Православный христианин
Страна: Российская Федерация
Регион: Алтайский
Город: Барнаул
Сообщений: 7670
Награды: 32
Репутация: 30
Статус: Offline
Юрасов о.Амвросий

[img]http

И.Л.: Как вот Вы считаете, то, что в Вас есть, такая грамота, будь Вы на месте обыкновенного человека, допустим, какой-нибудь прораб, инженер, и то что-то могли бы делать, приносить какую-то пользу.
Здесь же, где Вы сейчас находитесь, исповедуете, ибо в основном у Вас дело в исповеди, постоянно исповедуете, а они опять туда же все возвращаются, так там, на мирской работе, не больше ли Вы пользы принесли бы и проповедовали в мире о Христе в простоте сердца и живя более богоугодной жизнью, чем сейчас?

А.Ю.: Я думаю, у каждого своё призвание.
У Вас призвание в миру народ приводить ко Христу, а мне в стенах монастыря, в который народ приезжает. Каждый на своём месте, где кого Господь призвал.

И.Л.: Как у них понять тогда слово «призвал», а если проверить, то, может быть, мы сами на себя взяли определённую миссию, или кто-то должен подтвердить, или сама наша душа должна подсказать нам?

А.Ю.: В монастыре у нас послушание, и я избрал себе духовного отца, избрал не сам, а когда сказал: «Господи, вот сейчас иду на исповедь, кто мне первый попадёт, тот мой будет духовный отец». Исповедь уже шла, и вдруг из алтаря выходит духовник, идёт на исповедь, и я говорю: «Вот он и будет».
Подошёл, поисповедался, а года через три он принял меня в духовные сыновья при постриге, был моим духовным отцом – Бог управил так.

Дал советы, как поступать.

И.Л.: Правила, которые наложены на монахов, как они должны жить, вести себя, и Вы знаете, что Антоний Великий, Макарий, основоположники этого явления, говорили, и сейчас это не исполняется, монахам приходится бывать в миру. Если он монах, и рядом девушки, а ты смотришь, хотя мы знаем, что она монахиня молодая, вокруг неё колготятся молодые ребята, и столько это соблазна, так это неестественно, просто страшно делается.

А.Ю.: Скажу, того монашества, какое было в первые времена, сейчас нет. Сейчас монастырей очень мало, и храмов в России мало, так что в настоящее время монастыри стали большими приходами, порой бывает меньше народа в храме приходском, нежели в монастыре.
Большой поток, народ туда едет, и мы уже являемся как бы и не монахами, а обслуживаем народ: совершаем службы, богослужения, народ исповедуем, и молебны там бывают, и панихиды, то есть все требные богослужения приходится исполнять.

И.Л.: Ну и всё-таки правило большое или малое приходит в монастырь, правила-то были написаны для монахов, чтобы они даже за пределы монастыря никуда не выходили, не теряли своё что есть, не считая миссионеров. Но сейчас это не удаётся ни в женском, ни в мужском, и со стороны это выглядит совсем не так, как хотелось бы, – вызвать уважение к монашеству, а видишь только один соблазн.
А не лучше было бы, чтобы всё-таки жили семейной жизнью, как называют, «белое монашество», и не было бы никакого соблазна. И шире доступ был бы к народу, и женщины, и девушки могли бы приходить, потому что у него жена, никто бы его не подозревал.
А так, если он даже случайно окажется один на один с кем-то, хотя век ничего не было, а уже сразу всякие разговоры пошли. А так как уже знаешь, что многие пали на наших глазах, и у самого сердце сжимается, думаешь: и этот тоже споткнётся, и, кроме позора, опять ничего не останется.

И всё время смотришь с опаской и трепетом, как у одного архиерея, не успел уехать, иеромонах и иеродиакон уже женились на хористках, а теперь их в церковь не пускают, они начинают даже и грозить. Следующий начинает просить у владыки, чтобы на постриг благословил, а он говорит: «Надоело мне всё это уже, я уже боюсь этих монахов, потому что никакого монашества здесь нет, одно зло».

А.Ю.: Раньше монастыри были отрезаны от народа, и в них только молились. Ещё раз повторяю, что сейчас монастыри стали уже большими приходами, так что монаху приходится все те же исполнять требы, какие сейчас исполняет каждый священник, – белое духовенство.
И я скажу так, что всё-таки в монастырь люди стремятся, я не говорю о тех, которые в миру принимают сан, не знаю, с какой целью, а жить в монастыре, они стремятся освободиться от пороков, страстей, стремятся к чистоте, к святости. У кого как получается, но всё-таки стремление есть, это точнее сказать, как бы из молока собираются сливки.

Если об этих сливках будем говорить, то есть о монахах, которые стараются освободиться от грехов, говорить о их немощах, то что тогда говорить о воде. Всё-таки стены монастыря, постоянные молитвы с утра до вечера, они монахов держат от многого, я не говорю о ста процентах, но большая половина живёт благочестиво и свято. И пока в миру, в мире можно сказать, есть монастыри, будет христианство.

А если не будет монастырей, не будет и христианства. Господь учитывает время, обстоятельства, условия, но самое главное, чтобы жить в чистоте.
Для монаха самое основное – это послушание, целомудрие и нестяжание, чтобы его сердце не прилеплялось к земному. Ну и скажу на всё ваше: надо не забывать, что и монах – тоже человек, и у него бывают немощи какие-то, бывают, может быть, и какие-то грехопадения, вот.

Судья ему только Бог, потому что даже Антоний Великий говорил: «Если я увижу монаха на площади, и он с женщиной будет согрешать, то я его не осужу, я накрою мантией!» Потому что за мирским человеком находится, можно сказать, один бес, а за монахами их — великое множество.
Даже приводится такой пример из святых отцов, как однажды одному пришлось православному христианину видеть капище: сатана сел на престоле и подзывал к себе бесов и спрашивал, кто что сделал.

И вот подозвал одного беса: «Что ты сделал?» Он говорит: «Я воздвиг волну между народами». «Сколько времени на это потратил?» Он говорит: «Три дня».

«Бить! Много времени ты зря потратил». И били беса. Другого призывает: «А ты что сделал?» «А я, - говорит, - на свадьбе был, и там так рассорил всех, что жениха, невесту били и много там передрались, переругались». «Сколько времени на то потратил?» «Три дня». «Бить его! Много времени зряшно потратил». Ну там многие приходили – и всех били. И вдруг одного беса похвалил.

Спрашивает: «А ты что сделал?» Он говорит: «А я в сегодняшнюю ночь низложил в блуде монаха». «Сколько на это ты потратил времени?» «Сорок лет». Снял диавол с себя золотую корону, надел на него и говорит: «Ты достоин чести, ты великое дело совершил!»
Так что наша христианская обязанность – никого никогда не осуждать. Бог призвал монахов, и пусть они живут. Конечно, я не одобряю тех монахов, которые вне монастыря принимают сан, и особенно когда постригаются, особенно когда не воспитаны ещё в монашеском духе.

Монах тот, который по душе монах, а не монах в одежде. Если монах не исполняет своё правило монашеское, то, как головня дымящая, от него только дым идёт.
Монах должен соответствовать своему званию: он не должен ругаться, ни с кем не спорить, не должен водку пить и прочие не допускать грехи, должен быть по душе, как дитя. И притом благодать Божия людей хранит, и я думаю, что монашество будет до скончания века.

И.Л.: Сейчас как вам видится, что положение, которое в церкви. Я не встретил почти ни одного священнослужителя, который сказал бы, что всё нормально. И исправления даже за последние десять лет, мы видим, никакого не произошло, а только ухудшение: и власть отобрали у священников, всё старостам передали, и священников нанимают на работу, в любой день их могут рассчитать, контракт с ними разорвать, и все они рукополагаются не канонично, по указке власти, кого власть пропустит. Ни по одному пункту не видим, где бы за десять лет улучшилось, а только ухудшается. Ну и легко вычертить ту кривую, которая куда приведёт?

«Монашество останется…». Слово «останется» так понимай, что хотя один монах до второго пришествия останется, и то монашество в его лице уже осталось. Ну а состояние церкви какое сейчас? Мы должны как-то проверить и найти причины, в чём дело. Конечно, нельзя искать причины вне пастырей.
А пастыри бывают и белое, и чёрное духовенство. Значит, надо перебрать то и другое, посмотреть, почему они отдалились от народа, в чём причина? Спасаются вроде бы они, но народ в таком состоянии, что как будто он никогда не слышал ни о Христе, ни о вечности, ни о Слове Божьем – это просто посетители.

И вы сами с ними работаете, причащаете, и неужели вам по-человечески не стыдно – такой позорный народ перед вами, что это ваши овцы, ваши ученики. Вы же живые люди, и всё какое-то у вас, как посмотрю, какая-то изнеженность, как будто вы этого не видите, что буря гудит везде, нужны твёрдые матросские руки всюду.

А.Ю.: Можно сказать так, что, видать, Господь попускает злу произрасти, когда вот на руке или на теле человека появляется чирей, то его врач сразу не вырезает, он даёт ему созреть, а когда созреет, тогда скальпелем вырезают его и прикладывают к ране лекарство.
Мне кажется так, что Господь попускает злу в церкви произрасти с тем расчётом, чтобы потом уничтожить и очистить её, как это было 65 лет тому назад – Господь очищал церковь от всякого мусора.
А те пастыри, которые не проповедуют, видать, у них нет страха Божия, нет огонька, и за них я, конечно, не могу отвечать и их судить. Мне приходится видеть, я вижу какой-то недостаток, но я ему не говорю в лицо, потому что наживёшь врага. Если говорю, то в проповеди затрагиваю порой и этих пастырей, потому что они слушают.

Если же вижу, что пастырь народ не исповедует, а только махает рукой над головой, и скорее всех пропускает, то мне приходилось и народу объявлять так: «Дорогие братья и сёстры, такой исповеди в Православной церкви не было и никогда не будет. Исповеди такой нет.
Если пастырь вас помиловал, и без исповеди допустил до Причастия, то вы приняли себе в осуждение. И свою совесть не успокаивайте пустой надеждой. Придёт такой момент, когда душа ваша окажется в огне, и ваш этот пастырь вместе с вами, и вы скажете: «Злой пастырь, ты сам зашёл сюда и нас сюда завёл» – так говорит Григорий Богослов. Таким вот моментом приходится объявлять, но после этого только наживёшь врагов.
Правда колет глаза. И.Л.: Вот Вы учились столько лет в семинарии, в академии и сейчас скажите, что перед тем как поступить в семинарию, академию, и сейчас за эти годы сколько Вы растрясли и много ли осталось от этого багажа у Вас и много ли новоприобретённого вводилось при той работе с народом, что вы имеете?

А.Ю.: Весь багаж я приобрёл только на опыте, на практике, а то, что там я получил, оно осталось как какая-то колея, как правильно нужно жить. А большинство, разные древние языки и прочие науки, они вытесняются опытом церкви как ненужное.

И.Л.: Этим опытом, который вы называете опытом церкви, почему пастыри, я не знаю, как у Вас лично, не научаются.
Были, Вы говорите, такие пертурбации 65 лет назад, вот дождаться бы, когда этот гнойник вспухнет… Да ведь уже всё, что вокруг вас есть, и в церкви уже не тело, а всё превратилось в гнойник сплошной, чирей, там уже резать нечего, а только предать огню, как будто гангреной покрылось, смрад один.

А.Ю.: Это нам только кажется, когда мы смотрим со вне, а когда мы соприкоснёмся с душой человека, тогда мы увидим, и по-другому будем судить.
Потому что видим, вроде бы бабушки, невоспитанные, неграмотные, и в храм приходят, разговаривают, суетятся. Но не надо забывать о том, что всё-таки печать война наложила на них – мужей поубивало, остались они детей воспитывать, в болезнях, в скорбях, голод, холод – это тоже дало отпечаток. И вот когда они приходят в церковь, это для них единственное место утешения.

И вот здесь не надо никогда на них налетать, ругать, потому что они не воспитаны церковно, они не понимают и не знают, где и как. Когда ты их воспитал и они пришли и ведут себя плохо, тогда можно их поругать и можно даже что-то сделать, выставить.
Но они пришли утешение найти, в миру они так исстрадались, и вот здесь приходится с любовью, кротостью обращаться с каждым из них, ведь часть из них, я скажу, большая часть, искренне покаются, со слезами, много молятся, добрых дел делают и ведут себя нравственно, работают над собой.

Есть, конечно, и много таких людей, у которых в прошлом жизнь была ими запачкана, много всяких грехов тяжких. Но их жизнь довела до такого, до самоубийства, пришли в церковь, покаялись, они изменили свой образ жизни и стали жить они уже по-другому.
Я не скажу, чтобы они эти грехи делали, нет, они их не делают, но ревность по Боге у них осталась. И порой бывает, когда молодой придёт и начинает смеяться и разговаривать, и мы видим, что бабушки начинают их выгонять, то если бы узнать её прошлую жизнь, мы можем её взыскать, можем что-то ей там наговорить, а пред Богом она, может быть, свята.

И.Л.: У нас была знакомая такая, Мария Евлампиевна, Вали Конёвой мама, вот она была, допустим, 45 лет православной, и она не только испытала на себе всю войну, а с ребятишками одна была раскулачена, 700 километров бежала из ссылки звериными тропами, с детьми, чтобы не попасться, кордоны обойти. И вот она про себя рассказывает, как Бог спасал её.
Всё это было, и просила она Бога помочь. Но наступил момент, когда она встретилась с одним из сектантов, и он дал ей Евангелие, и она внезапно поняла, что она никакая не верующая, дня одного не была христианкой. И вот эта бабушка, которая так же суетилась, со свечами бегала, и на ней отпечаток войны, это как будто оправдывало её.

Но прошло всего два года, она чуть ни пол-Псалтири знала наизусть, научилась читать, стала понимать, успокоилась, сидит радуется, взывает к Господу своими словами. Она поняла, что Господь – её Спаситель.
Вместе с добрым дали ей и злое здесь, потом она, по милости Божией, услышит, обратится в Православие, православной и умрёт.
Но факт тот, что эта же самая бабушка попала к баптистам, и её не узнаешь, какой она стала. Так зависит-то, в конечном счёте, не от бабушки, бабушка-то одна и та же была и условия одни и те же, а зависело всё только от того, что были разные научения, разные пастыри. Я этот вопрос задаю к тому, чтобы вы могли хотя бы себе ответить, почему пастыри отделились от народа, и почему они не учат, как должно?

Исповедал,и как бы написал со всех сторон: «буду каждый день от тебя отскребать». А клиент слепой всё гниёт и гниёт. Поддерживай с двух сторон мертвеца – он сидит. Плечо убрал – рухнул. Вот такое состояние этих бабушек.

А.Ю.: Отец, не забывай о том, что так было во все дни истории церкви.
Такие пастыри были, есть и всегда будут. Но среди этих пастырей, не забывайте, есть и хорошие, которые заботятся, и я думаю, Вы о таких пастырях знаете.

И.Л.: Знаю я таких, что заботятся. Но это такая крошка, что с ними вот так, как мы с вами разговариваем, можно поговорить, отвести душу, можно спокойно исповедоваться, не боясь, что это будет где-то высказано или осмеяно, что душу раскрыл. Но это такие единицы, что нам нужно за три тысячи вёрст ехать, чтобы сюда кто-то приезжал, за четыре тысячи, чтобы мы могли насладиться этой встречей.
Так это из тысячи, может, на одного Господь особую милость простёр, что наконец раскрыл глаза этот пастырь и увидел, что, оказывается, есть люди не только в монастыре, а и в миру.

А.Ю.: Я знал таких ревнителей, и они требуют, чтобы пастыри были добрые, хорошие и спрашивают: почему да почему? А надо вот сделать что: если ты ревностный, требуешь, то иди в пастыри и скажи: «Владыка, посвяти меня». Пока один будешь, но воспитай себе таких ещё несколько ревнителей – вот и церковь заполнится добрыми пастырями. Я думаю так.

И.Л.: Надо не самому искать, а когда нужно — Господь призовёт. А так мы все к владыке придём, один с ромашкой, другой с подсолнухом: «Владыка, поставь меня»…

А.Ю.: Бог призывает через пастырей, может быть, Вам и предлагали, мол, не желаете ли быть священником? Пожалуйста, мы можем.

И.Л.: Я говорю: предлагали, но меня не устраивает то, каким предложено быть священником. Как попало совершать я не хочу.

А.Ю.: Будь как настоящий пастырь.

И.Л.: Ну а такового, как я сказал, по-настоящему быть, владыка не принимает. Говорит один мне, поговорив со мной достаточно: «Езжай и трудись, как ты трудился. А тут я уже себе какого-нибудь найду, а такого не надо». Потому что я ему буду мешать.

А.Ю.: Ничего. А вот ведь добрые пастыри, они же не мешают, служат? Хотя и толкают с места на место, но ничего, терпим. Куда бы ни толкнули, везде народ, везде тоже земля, везде Господь помогает и наставляет, так что бояться не надо.

И.Л.: Когда призывает Господь, то человек, конечно, должен отвечать на это. Но часто призывает просто человек, и ты видишь, что из этого получается.

А.Ю.: Через человека Господь призывает, особенно если когда говорит священник и архиерей.

И.Л.: Я знаю таких пастырей, которые потрудились несколько лет, их кидали, кидали с места на место, и приходится так: готов был пойти на производство снова работать, а там — что Бог даст. Тут уже абсолютно невозможно работать, архиерей заставляет полупьяных крестить, кто бы ни пришёл, производи крещение, никого не отлучай. Ну что это такое, когда сам его духовный отец, тот, который даже рукополагал, его не поддерживает.

А.Ю.: Ну у пастыря вместо головы не вилок капусты, он должен знать, кого крестить.

И.Л.: Если не стал крестить, то все жалуются архиерею, а архиерей говорит: «Я тебе запрещаю в служении. Крести, как все крестили, не выдумывай, никакого оглашения не было у нас, и ты не производи, и не надо.

А.Ю.: Я думаю, редкий архиерей так скажет, а ведь на приходы каждый священник может свою паству вести как положено и готовить. Всё зависит лично от пастыря, от его искренности, его ревности и любви к народу.

И.Л.: Я вот как разговаривал, знаю не одного пастыря, и думаю, что главная вина пастырей в том, что они никогда не искали близости с Богом, не имея духовного возрождения, Евангельского фундамента.
А по научению, от родителей или подумал, или сон видел, и вот пришёл, и теперь эта работа ему в тягость. Вас покрестил Пимен, и вы уже это вспоминаете: меня покрестили и бесплатно… Десятки, сотни тысяч сектанты крестят, и за сто лет ещё ни разу никто ни с кого не взял, это вроде так обычно, так должно быть.

А у нас это уже из ряда вон выходящее – одного покрестили оборваныша, у которого и денег-то нет, и это уже такое диво! Что это за корыстолюбие такое везде и всюду у попов и архиереев?

А.Ю.: Да это не диво, а у нас денег не было, вот диво-то.

И.Л.: Вот я про это и говорю, что денег нету. На каждом деле: петь – за деньги… Насколько я знаю, адвентисты, баптисты, пятидесятники, и если всех взять в Советском Союзе, то там, может быть, тысяч пятьдесят поёт их, или больше, но ни один не получает денег. И поют, и поют нисколько не хуже, репетиции у них проводятся. Те же самые люди, но почему они-то трудятся, а мы не хотим?

А.Ю.: Я про православного скажу: пусть хоть эти сектанты с неба звёзды достают, а их хвалить не надо. А Православная церковь – она имеет полноту благодати. Есть много у нас недостатков, но всё-таки наша Православная церковь – это не одна из церквей, это Сама Церковь.
Конечно, мы должны что-то хорошее взять и от других, и наша Церковь Православная тоже многими пастырями призывает, чтобы был порядок, благолепие, призывает к нравственности – не пить, не курить, не ругаться… Не только одни сектанты.

И.Л.: Знаем таких пастырей, что в алтарь приходится затаскивать буквально волоком, до конца литургии не дослужил и упал пьяный. Подобное немыслимо, и не за 100 лет, за 100 тысяч лет у сектантов подобного было. Почему я на них взор обращаю?
Потому что если они, не имеющие той благодати, что мы, и мы знаем это относительно рукоположения, что у них этого нет, и однако так они стараются, то их обрезание не вменится ли им в обрезание, а наше обрезание не станет ли необрезанием, когда при законе и пророках мы такие нарушители-беззаконники?

Ведь если бы это только в одном месте было, а то подобное всюду, куда ни поедешь, везде и всюду, как только начнёшь беседовать, так: горе, горе, горе… И если пастырь по-настоящему проповедует, желает трудиться, то его никто так не давит, как свои сопастыри. Почему?

А.Ю.: Отец, не только Вы об этом проповедуете сейчас, говорите, что горе, горе, горе… (обрыв записи). Пс.140:4 – «не дай уклониться сердцу моему к словам лукавым для извинения дел греховных вместе с людьми, делающими беззаконие, и да не вкушу я от сластей их».

ИгЛа: Нет очищающего слова, нет всепоражающей проповеди, которая бы искоренила из нас грех. Всё чуждое, и поэтому душа скорбит, томится и так вопиет всё время.
Если бы это где-то было, а то это там, где я нахожусь, в Доме Господнем, и я вижу ужасное: Ис.28:8 – «Ибо все столы наполнены отвратительною блевотиною, нет [чистого] места».
Ведь это говорится о Доме Божием. О чём угодно рассуждай – пожалуйста, только не о благовестии по Библии.

Амвросий Юрасов: Вы не берите всех священников, есть много из них православных, верующих, которые имеют страх Божий.

И.Л.: Мы сейчас говорим только об одном, не о том, что они имеют страх Божий, когда они стоят перед алтарём, но что у них нет любви к народу, они оторвались, забыли, кто они есть, а вернее, и не узнали.
Если бы она в тот день, когда крестилась, имела настоящее понятие о Боге, а она была блуждающая столько лет, она бы не купалась во грехах.

Вот где наши обида и скорбь. Сколько я до этого учился здесь, в техникуме, приходил иногда в церковь, я видел свечи, те же самые кассы стоят, те же проклятые рогатые маммоны в церкви тогда уже властвовали, и всё это было в 1967 году.
Но я ни одного слова не услышал о Христе, и верующих я впервые встретил среди пятидесятников, но не среди православных. П
риезжал в семинарию и никогда не думал, что придётся близко встречаться с батюшками, но вошёл в близкое общение с семинаристами, в первый же год, когда приехал, стал задавать вопросы с сектантской стороны об иконах (так меня научили), и они ничего не могли ответить.

И я понял, что Слово Божие – Библия – не принадлежит Православию, эта книга принадлежит только сектантам. Вот это я с первого дня понял. Ну а потом встретил батюшек, которые имеют в руках Библию, но в достаточной степени чтобы они любили и на Библии всё строили, могу сказать, ещё ни одного не встретил за 21 год, хотя знаю уже протоиереев, кандидатов богословских наук, всё у них какие-то присказульки, сновидения.

Если бы сновидениями вразумляемы были, то и с ними согласен буду, но одурели все от этих снов, оглупели бабки: то она с Богородицей в обнимку ходит, то без Божией Матери из дома, из кельи не выходит. А сама живёт беспутной жизнью, ворожит и что попало делает…

Почему нет тоски о святости жизни? Почему пастыри об этом не радеют? Сколько с тобой рядом было людей за это время? Они все могли быть в Церкви Христовой. Вот у нас сколько приобретено! А эта работа была проделана не в церкви.
Получается, что одна какая-то комнатушка, её трудно даже комнатой назвать, конура какая-то в 12 квадратных метров, но она приобретает больше, чем церковь за целые десятилетия. В чём дело?

Ну неужели непонятно, что живое Слово, меч обоюдоострый привлекает людей? Отче, Вы должны всё-таки это осознать и в Вашем лице, может быть, Господь положит основание обращения священников от мёртвых их мышлений к живому Слову, чтобы единое Слово царствовало.
А у нас так, как будто кроме вымыслов человеческих ничего не осталось. «Вот этот духовник сказал»…

Но ни разу не сошлются на Слово Божие. Даже в беседе с вами, сравните, вчера рассказывал о себе, из сектантов пришедший человек о.Геннадий (Генрих) Фаст, и сравните его обращение и своё, как оно выглядит?

Блекло так, никого не привлечёт ко Христу свидетельство Ваше о Вашем обращении.
«Ну, Бог»… Опять прошло время, идёт человек, и не знаешь, где Божие научение у него, где Господь его коснулся, когда человек обратился, где этот был переворот – перерождение? Родилась здесь, не родилась, никто не видит.

А у о. Геннадия меннонита-баптиста, конкретно и чётко: он мучился, он страдал. Я это испытал на себе, и о том могу говорить. Именно так!
Я с детства был верующий, но до момента, когда Господь коснулся сердца я понял, что тогда я был неверующий, я жил только для геенны.

Но теперь передо мной стоит во весь рост надежда на спасение. Благодарю Бога. И когда с пастырями говоришь, то почему они не хотят этого понять? Видимо, миллионы вот этих поклонов, десятки миллионов прочитанных вот этих молитв, они заслонили духовный горизонт, они ничего не видят в этом.

Это механическое повторение, как у буддистов, превратилось, видимо, в меленку, которую вода вращает. Достаточно несколько слов было сказать: «Встань во имя Иисуса Христа и ходи», — и человек исцелялся. Где это сейчас?

А.Ю.: Отец, хорошо, ты вот читаешь Священное Писание, изучаешь его. А можешь ли ты так сказать: встань, возьми постель свою и иди?

И.Л.: Иметь такое дерзновение сейчас в данный момент не могу, но приходилось и воздух сотрясать, везде приходилось говорить. Но что об этой жизни сказать? Вот лежит человек мёртвый или хромой, для Бога это ничего не значит, и Бог творит чудо?

Почему Господь и возвёл к высшему, когда от духовной хромоты, от духовной смерти: Еф.5:14 – «Посему сказано: «встань, спящий, и воскресни из мёртвых, и осветит тебя Христос»».

Вот такое приходилось говорить с дерзновением и в молитве простирать руки. И Господь делал Своё дело, и вы уже слышали только что такое свидетельство, как эти души восставали из мёртвых, и гробы разверзались.
И опять же не в человеке сила эта, а только в Боге, в живом Его Слове.
Прикрепления: 1849857.jpg (10.8 Kb) · 5446296.jpg (9.3 Kb)



Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю».

Более подробную информацию вы можете получить ЗДЕСЬ
http://www.kistine1.narod.ru
 
Игнатий_Лапкин_(ИгЛа)Дата: Воскресенье, 04.04.2010, 15:19 | Сообщение # 3
Супер главный
Группа: Главный Администратор
Вера: Православный христианин
Страна: Российская Федерация
Регион: Алтайский
Город: Барнаул
Сообщений: 7670
Награды: 32
Репутация: 30
Статус: Offline
Юрасов о.Амвросий

А.Ю.: То есть Вам не надо забывать ещё и о том, что в церковь приходят люди какие? Которые только раз в год ходят, вот попробуй их улови.

И.Л.: Всё это пустые отговорки, не стоит даже обращать внимания и время тратить на разговоры с Вами.

А.Ю.: У Вас, значит, обязанность, из мира народ гнать тогда.

И.Л.: Я знаю людей, которые при храмах работают уборщицами 18 лет. И одна из таких в моём доме здесь со слезами говорит: «Если бы кто мне это сказал! А я никогда этого не слышала, и мне никто не постарался даже объяснить правильно, что такое Преображение».

И, в основном, масса в церкви, больше половины, – это постоянные прихожане. Но всю жизнь это тёмные, невежественные люди. В церкви что угодно делай, как угодно безобразничай, и скажу, за 15 лет здесь священник ни единого раза не остановился, не сказал: «Что вы делаете?»
То есть этот народ чужой, ненужный. Если у сектантов, то видим, кто-то зашёл, зашевелился. Как-то моя жена выходит из собрания пораньше, а он с кафедры проповедует и говорит: «Надя, куда ты уходишь? Остановись!».

Видно, что хотя он и сектант, но он живой. Я ему записку послал: «Меня интересует такая-то тема и такое-то песнопение». Гляжу, они исполняют. Этим они и сердце привлекают, что они во мне видят человека. Наш священник в нас видит только кошельки, из которых надо что-то вытрясти.
Чулки, забитые бумажками засаленными. «Давайте, бабушки, жертвуйте на храм, давайте!..» Уже храмы отобрали, на кирпичи разобрали, а попы так ничего и не поняли.
И вот власть разрешила строить. Бросили сейчас все силы, всю крепость ума и души бросили на строительство. Ничего не поняли! Время строить и время разрушать.

Пришло время уже это давно всё убрать. Объяснения какие-то находят, что народ едва только пришёл. А объяснение только одно: в священниках нет ревности, им самим нужно покаяться и обратиться к Богу. Они невозрождённые – вот вся причина.

Если бы вы, священники, были возрождённые, вы бы огнём пылали, вы бы в каждой душе видели образ Христа, что это потенциально возможный кандидат быть в раю.
Вы бы для всех находили работу, разузнавали бы кто каким талантом обладает. Подхожу к архиерею и говорю: «Чем я могу быть здесь полезен для церкви?» «Ну, молись». В общем, это и ваш ответ, и всех, то есть не лезь и не мешай нам жить как хотим.

Не мешай, у нас есть хороший кусок и наша задача только в том состоит, чтобы хуже не было. Вот на этом уровне удержаться, чтобы волки были сыты и овцы целы. Но волки никогда не будут сыты, пока овец не задавят. Здесь нужно, чтобы Господь проник в сердце, тогда эта скорбь неизбывная будет с тобой день и ночь, и ты будешь воздыхать и кричать криком, как рождающая. А вот это ваше благодушие, оно от равнодушия, от безразличия.

Шитикова Валентина: Да, душа действительно должна кричать, я испытала, что такое муки рождения, и это Господь дал мне испытать. Сказали об одном брате, что он умирает, то есть болезнь смертельная, а я чувствую, что он духовно ещё совершенно не рождён. И стала молиться о нём.
И Господь дал такую силу, как будто я умираю, не он, а я. Настолько было, даже физически, что почти невозможно было это перенести. И потом Господь мне дал, что этот человек через молитву пришёл, как должно, к Богу.

А.Ю.: Я вам скажу: у вас есть ревность, и эту ревность вам даёт Господь. Но мы ещё не ручаемся о том, что может быть в дальнейшем.
Господь эту ревность отнимет, и если будешь пастырем, то может быть так, что станешь даже хуже всех тех, которых видим сейчас. Это всё может быть. Надо Бога благодарить.

И.Л.: Вот смотрите, молимся тысячекратно «Слава Отцу и Сыну, и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь. Господи, умножь мою молитву в миллиарды крат, в миллиардных степенях». Бог её уже умножил, и мою просьбу исполняет, потому что ждёт от нас подвига.
Вы сейчас должны молиться только о том, чтобы умножил Господь ревность во всём народе. И слышишь сразу: нет, стой! Ты вот один проповедуешь.

Подожди, ещё неизвестно, что будет. Как будто уже заранее все ждут, а может, споткнётся. Достоевский говорил: любят у нас падение праведного.
Моего падения не надо и ждать, я – грешник из грешников, как Ксения Ивановна говорит: умру, второго на земле такого уже не будет. Иной, говорит, хоть с пестринкой, а я сплошняком. Самая главная беда в том, что сейчас священники не имеют ревности о деле Божием, никакой совсем, а забота только о доходе, отчислить денежки в Фонд мира, и на этом конец.

Ш. В.: Для того, чтобы иметь ревность о деле Божьем, надо видеть настоящее состояние церкви и своей паствы. А если не видишь, то о чём будет душа болеть?
Надо, чтобы оно было здесь, в сердце. Если скорбь об одной душе погибающей такая бывает, которую я испытала, то у пастыря должно быть такое о всей России, о всей пастве.

И.Л.: Когда видите, какими делаются священниками, посмотрите на студентов-семинаристов. Мы недавно были у них. Не нужно быть хорошим психологом, чтобы увидеть здесь бурсатство, которое в них. Бежит, к мощам Сергия Радонежского приткнулся, в другом месте подсунулся, побежал, хохочет в храме (сейчас только мы из Москвы), и думаешь: это будущий пастырь?
Я говорю: «Что ты такой бритый-то? Кто твою рожу не видел, а ты во время богослужения выглядываешь из алтаря ещё? Спрячься, чтоб тебя не было видно». «Владыка не благословил, бороду можно отпускать только на последнем курсе…»

На последнем курсе только образ Божий внешне чуть-чуть он попытается иметь. Близкие нам семинаристы о них говорят: сексоты – только друг за другом подсматривают.
Но достаточно было собраться у одного монаха в келье, собралось человек пятнадцать, были из них некоторые, ставшие уже священнослужителями. Вчера ещё они говорили: «Да как я выйду, у меня же семья, и мне не дадут по распределению хорошее место?»

Один раз только пришлось перед ними слово сказать, и сразу же несколько человек вышло и говорит: «Да что угодно пусть делают со мной, но с сегодняшнего дня буду поступать, как должно, хотя бы и сан с меня сняли». Чуть-чуть только стоит бросить искру, и уже находятся люди, жаждущие ответить.
Апостол Павел говорит: 2Кор.11:29 – «Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся?» Вы видите перед вами гиблые души, вы лопатами совковыми, можно сказать, КрАЗами, самосвалами грехи ворочаете, с угла в угол в церкви перевозите.

Вы скажите им о Христе: «Христос ради вас пришёл, до каких пор вы будете безумствовать и грешить?» Остановись раза два, сто раз остановись, прекрати служение, чтобы люди задумались: здесь живой пастырь.
Мы и не видим, что он живой, хотя он и ходит. Ну разве это отец, если полдома рушится, всё падает. Потому что, если касается порядка в моём доме, то я спрашиваю: почему сумка здесь стоит, почему у тебя плитка не выключена, почему газ не закрытый? Здесь же, в храме, что угодно можно делать каждому, все шлюзы грехам открыли – и священник ничего не видит, не знает.

Как он может о ком-то заботиться, если сам того даже не знает? Забота о колоколах, забота о том, кому в в монашество податься, кому что… Сию страшную жертву люди приносят бездуховности. Стараются пустоту чем-то заполнить. Может, что-то они и восполняют немножко, но то, что Бог дал, и то утеряли, того никогда не заполнить.
Евангелие отняли у людей из сознания, как профессор Марцинковский говорит: вырви из сознания людей Евангелие, и будет зияющая смертельная рана, которую ничем не прикроешь. Вот это сейчас и есть: Слово Божие для вас не является жизненным руководством, а Пётр говорит: 2Пет.1:19 – «И притом мы имеем вернейшее пророческое слово; и вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в темном месте, доколе не начнёт рассветать день и не взойдёт утренняя звезда в сердцах ваших».

А о нас он сказал бы: нехорошо и весьма нехорошо, что вы не обращаетесь к Слову Божию. Мы за разрешением вопросов к вам в Лавры едем, к вам едем в монастыри. И вот она приезжает: «Батюшка меня на такое-то благословил».
Смотришь… Где ты была, душа, зачем ты деньги тратила, ездила, ты в Слово Божие посмотри, что там написано. Она приезжает со скорбью: «Батюшка мне сказал вот так-то, видимо, спасения мне уже нет». За что? А он назвал её благоразумной рабой за то, что она, продав всё, к архимандриту Феодоту приехала, да к его ногам и положила.

Слово «благоразумная» она слышала по отношению к разбойнику на кресте и уже убитая горем приехала. О, отцы, если бы в армии учили, как вы, мы бы поражение терпели на всех фронтах, наверное, и в войну, и везде. 2Тим.2:4 – «Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику».

А здесь каких только дел ни набрали себе сегодня. Единый должен быть пастырь, пастух – Господь. Вот мой отец пастухом был, если у него овечка заболела какая, он позаботится, чтобы мы намазали креолином, вовремя ягнёнка из соски напоили. Мой отец – почти никакой не верующий, но каждая овечка у него стояла на учёте, он знал, от какого она барана, от какой овечки, когда она заболела, когда ей время объягнится…
Здесь же ничего нет. Священник ни разу на исповеди не спросил: «Ты свидетельствуешь людям о Боге? Если не будешь исповедовать Христа жизнью и словом, Христос тебя не исповедует, помни об этом». За все годы жизни только от одного священника это слышал. И над тем враг посмеялся, не бодрствует. Какие-то заигрывания ведут с грехом.

Пошёл за Христом – не оглядывайся, у тебя одна только обязанность – спасать души. Как крестят? Были у отца Дмитрия Дудко. Он утверждает, что хоть какого покрестит, а благодать своё дело сделает. Своё Евангелие написали. 1Кор.1:17 – «Ибо Христос послал меня не крестить, а благовествовать».

Ко крещению надо приводить человека, прежде надо родить. Флм.1:10 – «прошу тебя о сыне моём Онисиме, которого родил я в узах моих». А вот этого как раз и нет.
Искать извинения в грехе проще всего, а Златоуст говорит: нет большего зла, чем грех облекать личиной благочестия. Можно прикрыть этим словом, заменить все молитвы, другое - удалением от мира. Сколько мы знаем тех в церкви, которые близкие даже были, готовы обратиться, но их против нас натравили, против Слова Божия. Купили алтарём. В алтарь хочешь?

Хочешь быть священником? При одном условии принимаем тебя, чтобы ты с Игнатием больше ни разу не встречался. Другой разговор.

С уполномоченным разговаривает благочинный местный (о.Николай Войтович), как открыть в городе Славгороде церковь. «Мы вам откроем».
Но не открывают, а потом говорят: «Вы нам отлучите Лапкина от церкви, а мы откроем вам храм».
И когда я про это прямо сказал отцу Николаю, то он весьма удивился, зная, что их этот разговор был тайным, один на один. «Откуда ты знаешь?» Отвечаю: «Я знаю и про то, какой Вы ответ дали». «Но я же не согласился на это». Знаю, потому что видели, какие последствия будут. На крови строите храмы.

Уполномоченный почему так мешает? К старообрядцам заглянул на Пасху: «К вам не приходили Лапкины? Ну, смотрите!» - закрыл двери и пошёл.
Больше ничего не надо говорить. Из-за чего такое ко мне отношение? Одно живое слово только с собой носи и сделаешься для всех ненавистным. Господь даст истинных друзей, которых сам не найдёшь, не приобретёшь. Они будут всюду появляться. Мы не желаем, чтобы слова Божии падали на пустое место, но чтобы через тех, кто слушает, они принесли плод.

А.Ю.: Во сто крат, в шестьдесят, в тридцать.

И.Л.: Ну что, отче, Вы по своим служителям разве не видите сейчас, каково положение дел? Отмахнулся епитрахилью от людей, и всё: прощаются вам грехи, окаянные грешники, грешите опять по-новой. А только сказать: доколе я буду терпеть вас, доколе буду с вами? - говорит Господь.
Про меня сказали: «У тебя старообрядческий дух». Вроде как размазнёй быть – это уже наш, православный дух, всё можно делать.

Ш.В.: Иоанн говорит: 3Иоан.1:4 – «Для меня нет большей радости, как слышать, что дети мои ходят в истине». Если дети вас понимают, значит, вы на своём месте. А дети у нас в Православии, как правило, причащаются в детском возрасте, а уже в школу пошли, так становятся атеистами, грешниками.

А.Ю.: Что же вы спите-то? Посмотри, сколько людей.

Ш.В.: Если бы Православная церковь, иерархия, добилась открыть Евангельские воскресные школы, я бы пошла учить детей.

И.Л.: В церкви, в ограде даже не разрешают не проповедовать, а даже читать Евангелие, нас выгоняют оттуда, и так уже во многих местах, в церквах было.
Так уж, дерзнёшь на несколько минут только, и в это время скорее подхватываешься и бежишь оттуда. Даже есть сейчас священники, которые уже это понимают, видят, но почти все на каких-то полумерах.

Не буду говорить о других, кого знаю, был у Александра Меня, да вот и местные батюшки. Главный, самый главнейший недостаток у священников, – у большинства нет духовного возрождения, а отсюда сразу трусость, боязнь потерять своё тёплое греховное местечко.
Левий-Матфей не боялся денежный ящик оставить, а пошёл со Христом. За Христом идти с денежными кассами – невозможное дело, в первую очередь их нужно оставить, стряхнуть старые одежды.

Мрк.10:49 – «Иисус остановился и велел его позвать. Зовут слепого и говорят ему: не бойся, вставай, зовёт тебя». Сбросил одежды и пошёл за Христом. Вот эта сестра, можно сказать, уже подходит к концу жизни своей, и Господь удостоил её уверовать. Нам хотелось бы узнать, где и когда она ответила на призыв Божий, как касается её Господь. Расскажите о себе.

Ксения Степановна Аврааменко (бывшая пятидесятница): В детстве горело моё сердце к Богу. Но когда закрыли церкви, тут уж я всё забыла, начиная от 14 лет и до 25 лет вообще ничего не знала. 23 года мне сравнялось, и с 43-го года, когда я попала на Север, там повстречалась я с верующими.

И.Л.: А попали Вы добровольно туда или как?

К.С.: Нет, не добровольно, завезли меня туда.

И.Л.: А как это было?

К.С.: Как было? Ну как бывает многое, без вины виновною сделали и отправили.

И.Л.: Это когда, наверное, по линии НКВД забирали?

К.С.: Нет, в 43-м году. Когда я стала встречаться с верующими со многими, вроде бы внимательно послушаю и что-то меня оттолкнёт. Я сильно уж была придирчива ко всему, присматривалась, кто как себя ведёт, как разговаривает, о чём говорит.
Повстречалась я с одной верующей, в которой ничего не заметила, которая говорила мне о Евангелии. Она сильно богата памятью была. Как станет говорить Евангелие, от первого стиха и до последнего она всё скажет, а я в детстве читала Евангелие.

И.Л.: Это было в лагере или на свободе?

К.С.: Нет. В заключении.

И.Л.: А по убеждению эта женщина была кто, православная или сектантка?

К.С.: Она не объяснялась.

И.Л.: Вы не спросили?

К.С.: Нет. Ну и когда она стала мне говорить всё по Евангелию, всё это у меня всплыло вновь, потому что в детстве я много читала Евангелие. Читала я его не всё, да и что читала, не всё понимала. Почему? Потому что ещё дитя была. Ну, от неё как-то много веровали и следовали быстро, а меня всё как-то придерживает что-то.
Но потом лучше и лучше, и я опять Бога познала, опять стала молиться, и стали мысли у меня только о Боге, где бы я ни была, на работе или в лагере, дома, везде, ночью я всё время только о Боге вспоминала.

И такое посещение у меня было, что вот в начале куда сон девается, не знаю, а молитва притяжная была.
Все спят, а я сяду на пороге в бараке, гляжу на небо, слёзы сильные лились, и молитва, как река, к Богу. Вот у меня такое было посещение.

И.Л.: А отчего это было так, оттого что тоскливо, хотелось на свободу, Вы тосковали о природе или чувствовали какую-то близость Божию, что Христос для Вас Кем-то является?

К.С.: Для меня не было тоски, когда были такие чувства, и не хотелось мне на свободу, и не мечтала я о свободе. Мои чувства все были в небо. Я чувствовала, что вроде бы я как не на земле, а на небе. Вот такие были чувства.
И с тех пор я стала ближе и ближе, и когда достала Евангелие и стала читать, тут уж у меня совсем рассеялся мрак. Вспомнила много снов, которыми Бог мне предвещал ещё в детстве, и все они исполнились. Там всяких убеждений было много: баптисты, пятидесятники, субботники.

И.Л.: Ну а Вы с кем ближе оказались? К.С.: А всем была близка. Всех любила.

И.Л.: Ну всё-таки определённо, с кем молилась?

К.С.: Всех слушала, со всеми молилась, только присматривалась: ну почему же Слово Божие одно, Бог один, путь к Нему один, союз с Богом один, а у них споры, разногласия в чём-то, и мне это непонятно было.
Погляжу: и те вроде бы хорошие, и другие хорошие; и те о Слове Божием говорят, и другие говорят; и те молятся - плачут, и другие молятся - плачут, а между собой ссоры и несогласия. А я этого недопонимала, в чём несогласие.

А потом, когда уже мне Бог открыл Слово Божие, тогда я поняла всех, что такое пятидесятники, что такое субботники, что такое баптисты, что такое православные и что самое главное для спасения нашего – это нужно хранить мир в сердце своём и любовь ко всем, к Богу, особенно к Богу.

И.Л.: Когда Вы поняли, в каком году?

К.С.: В 43-м меня взяли, значит, в 45-м году.

И.Л.: А сейчас Вам сколько лет?

К.С.: Сейчас уже 66. И если не будет любви, к Богу особенно, то не будет любви ни к какому человеку. Если будем любить Бога больше, нежели себя, то будем любить всех, кто как бы ни назывался.

Прикрепления: 4131842.jpeg (23.9 Kb)



Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю».

Более подробную информацию вы можете получить ЗДЕСЬ
http://www.kistine1.narod.ru
 
Игнатий_Лапкин_(ИгЛа)Дата: Воскресенье, 04.04.2010, 15:21 | Сообщение # 4
Супер главный
Группа: Главный Администратор
Вера: Православный христианин
Страна: Российская Федерация
Регион: Алтайский
Город: Барнаул
Сообщений: 7670
Награды: 32
Репутация: 30
Статус: Offline
Юрасов о.Амвросий

И.Л.: Ну вот любовь-то, конечно, широкое понятие, в том и заключается любовь, что если человек в заблуждении, то не означает, что я не должен ему об истине сказать.
А если я его люблю и знаю, что заблуждение влечёт его к погибели, то я обязан ему сказать. Когда скажу, он раздражается – вот и мира нет. Ведь есть мир, который влечёт в пропасть ада, и есть война, которая влечёт к небу. Христос принёс меч, а меч не для мира.

К.С.: Если знаешь, скажи. Скажи с любовью, так, чтобы он не обиделся. Если не знаешь, то лучше молчи.

И.Л.: Да даже если ничего не говоришь, и Вы знаете, как баптисты, когда к ним приходишь – даже слово не говоришь, а они тебя не переносят, и уже война. Пс.119:7 – «Я мирен: но только заговорю, они - к войне». И Вы видите, как к Вам стали относиться: пока среди баптистов были, их членом Вы были зарегистрированы?

К.С.: Да.

И.Л.: Чем же Вы их обидели, что пресвитер на Вас поднялся?

К.С.: Видите, когда я хочу молиться, побуждение сильное у меня молиться, я молюсь, а они в это время запоют.

И.Л.: А Вы молитесь как - по-пятидесятнически на непонятном языке или по-русски?

К.С.: На чисто русском языке.

И.Л.: Тогда почему они забивают Вас? Когда Вы молитесь, то делаете какие-то непристойные выкрики или что? Почему они Вас забивают пением? Есть такой обычай у баптистов, что если кто не нравится, когда молится, тогда пресвитер даёт знак рукой, и сразу они запевают и поют, пока тот не перестанет, чтобы его не слушать. То есть глушители стоят.

Придумали здорово. А что им не нравится в Ваших молитвах? Вы сами должны это исследовать, а то говорите: «мир, мир», а сами не мир приносите, а всю общину взбудораживаете. Вы и есть самая немирная из всех, так можно сказать.

К.С.: А враг всегда бушует тогда, когда он слышит о силе Господней. Потому что всё-таки чувствую, что сила Божия сошла на меня, и я не могу удержаться, и когда я молюсь, все получают назидание, и все рады, и если когда я не молюсь, они потом подбивают и говорят: ну почему ты не брала молитвы, как мы хотели слышать, как мы хотели слушать, вот-вот возьмёт.
А это зависть, всё зависть некоторых, а особо из руководящих. Поэтому он первый начинает брать пение, ну если уж он запел, то значит, все должны запеть. Это ему не нравилось, не нравилось всегда, когда я что-нибудь скажу правильно, тоже не нравилось.

И.Л.: Ну, может, через это как раз Вам было показано, а то Вы никогда от сектантов так и не отстали бы, если бы они только вторили Вам хором и все подбегали к Вам.
Притом здесь очень много может быть обольщения, что моя молитва всех назидает, все радуются, на меня сошёл именно Дух Божий или меня посетил Господь. А не проще было бы сказать, что у меня было такое побуждение молиться, но они вот заглушили, не дали, и может быть, действительно это так и должно быть. Всегда, всюду и везде мы должны рассматривать…

К.С.: (перебивает) У меня действительно так было. Но было же!

А.Ю.: От обиды ушли, наверное? Вас там обидели, нет?

И.Л.: Ну вот Вы стали говорить… Меня интересует момент, когда Вы поверили, что Христос является не просто Спасителем мира, а лично Вашим Спасителем, что именно за Ваш грех Иисус умер, когда Вы это почувствовали? Потому что в Православии говорится общее, всё общее, как общая исповедь.

А частно, ко мне лично, что я представляю ценность в очах Божиих, именно за меня Кровь Христос пролил, вот такого из 100 человек едва ли одного найдешь.
Но Вы-то это поняли, и поняли не от православных, а ещё в лагере. Как этот момент происходил у Вас в сердце, что именно принятие Христа сердцем, так выразимся?

К.С.: Ну как происходило… Слово стала больше читать Божие, знала все свои недостатки. Через Слово Божие я увидела, что я грешница, крайне грешная, и вижу свои грехи, которые у меня есть ещё, и меня грех тянет.
Через Слово Божие я поняла, как избавиться от греха. Ведь Словом Божиим очищаемся. Но когда я всё это поняла, конец положила всем грязным делам, и больше я уже не стала грешить, даже скверные слова не стала говорить.

И.Л.: Здесь, когда Вы приехали в Барнаул, то Вы знали, что есть Православная церковь, так почему всё же присоединились к баптистам?

К.С.: Когда я приехала, я ещё не знала, а там-то я была среди всяких, все были вместе мы. Когда освобождались, то никто никого не гнушался, лишь бы только увидеть, кого бы ни увидеть, как бы он ни назывался, баптист ли, пятидесятник ли, православный, лишь бы только увидеть верующего, потому что с верующим всегда найдёшь общий язык, с верующим всегда только о Боге говоришь.
Поэтому для меня чуждых никого не было. И когда я приехала сюда, я попала к баптистам, а потом, когда уже стала здесь жить, тогда я уже узнала всё.

Ну, когда меня стали поносить: в тебе не Дух Божий, в тебе дьявол, в тебе дьявол, - то сколько я могла терпеть? Но я как-то всё ещё держалась. А когда стали рассуждения такие на собраниях, то я сказала, а им не понравилось.
Ну и отлучили меня, отлучили заочно. Ко мне пришли и сказали: «Ксения Степановна, тебя отлучили». Я говорю: «Как отлучили? За что?» «А даже сами не знаем, за что». «Ну как это так, вы же должны знать». «Не знаем».

«Но и вы в этом деле участники, ведь без вас же тоже решения собранием не могли провести, вы все участвуете в этом». Они даже не слышали, за что и как.
Ну и потом, когда отлучили, то и ладно бы. Но без меня, как говорится, меня венчали, без меня женили меня.

И.Л.: Ну и где эта хвалёная баптистская демократия, что у них всё по-братски, всё по согласию, всё по Слову Божию?
Нужно было попасть в эту мясорубочку, чтобы всё-таки прокрутили тебя, тогда поняла всё-таки.

К.С.: На всё воля Божия, и без воли Божией ничего не бывает.

А.Ю.: А если бы на Вас сейчас в Православной церкви сказали, что у вас дьявол, Вы бы что, тоже, может, обиделись?

К.С.: Обрадовалась бы.

А.Ю.: А почему?

К.С.: Я и в то время не печалилась, я и в то время радовалась. А если были печаль и слёзы, но не из-за того, что меня злословили, а из-за того, что жалко их. Жалко их, что они в таком состоянии находятся.
Но когда стали все приходить ко мне и говорить: «Иди к нам, да иди к нам. Да попроси прощения, да попроси прощения». А я им говорю: «Прощения мне не о чем просить. За что меня отлучили, вы же слышали, за блуд или за пьянку, или за воровство, или как посягающую на чужое, за что? Если за ложь, которую на меня сказали, так я, - говорю, - не решаюсь просить прощения».

И.Л.: Но Вы всё-таки когда там были просто членом, может быть, кое-что от тех заблуждений сохранилось? За что баптисты в основном злословят?
И детское крещение, и иконопочитание, и за священников… Потом Вы стали к православным ходить, видимо, стали слышать в защиту истины, православия что-то?

К.С.: В православии меня никто не защищал, никто мне ничего не говорил и не говорит, и до сих пор в православии у меня нет близких христиан, с кем бы можно делиться, раскрывать радость или горе.

А.Ю.: А вот православный христианин сидит…

К.С.: Этот явился поздно. И когда явился, и мы стали, как говорится, сходиться друг с другом и делиться друг с другом, то нас стали обоих гнать.

А.Ю.: Блаженны изгнанные.

К.С.: И до сих пор мы гонимы. Но лучше быть гонимым, нежели хвалёным.

И.Л.: Всё-таки, конечно, обидно, когда знаете, что всё одинаково с ними, понимаете, и вдруг гонят.
А если сейчас бы баптисты сказали: «Ладно, мы поняли, что ошибались, гнали зря, потеряли душу, члена своей общины», и сказали бы: «Ксения Степановна, иди к нам, с тебя мы сняли отлучение, с нами иди опять, и в вечере будешь участвовать вместе», - то пошли бы?

К.С.: Многие до сих пор жалеют и до сих пор зовут, многие. Но многие там и противники.

И.Л.: Ну если бы сняли отлучение, не было бы противников, сказали бы: «Иди, Ксения, будешь с нами баптисткой». Или пятидесятники бы Вас простили во всём, пошли бы туда?
Целиком пойти туда, значит, уйти из церкви, больше никогда не причащаться, не ходить на исповедь?

К.С.: Зачем я туда пойду?
Ну, зачем я туда пойду, если я уже там была, если я уже там всё видела, всё слышала, а теперь я уразумела, что спасение не по названию, не оттого, что они, баптисты, спасённые, не оттого, что мы, православные, спасённые, а спасение только тогда, когда будешь хранить веру и святость.

И.Л.: Поэтому необходимы и Таинства. Тут вот ещё какая беда: когда человек уходит из какого-либо общества из-за нанесённой ему обиды, то это очень непрочно.
Стоит там измениться отношению к обиженному, и он, как флюгером за ветерком, сразу повернулся туда. Нужно твёрдо держать курс, как стрелка у компаса. Допустим, человек спрашивает: «Бороду ты почему носишь?»

«Ну, сейчас вообще-то модно так, все носят…» Считай, в любой день он её сбреет. А когда по убеждению, тогда он никогда её не будет трогать, потому что в законе Моисеевом сказано: Лев.19:27 – «Не стригите головы вашей кругом, и не порти края бороды твоей»; Лев.21:5 – «Они не должны брить головы своей и подстригать края бороды своей и делать нарезы на теле своём».

Самое главное – по убеждению. Вот, допустим, ушёл человек от пятидесятников, от адвентистов по убеждению, понял, что там заблуждения, а не потому что там люди плохо с ним обращались или не приняли, или забивали его молитву, но в том, что он увидел, что истины самой там нет.
Вот такого повернуть назад из православия уже невозможно. Он будет видеть здесь наёмных пастырей, необразованных мирян, но он будет знать – здесь сама истина. Так как у Вас? Вы как - от обиды или это всё посодействовало, или по убеждению? Стоит Вас здесь начать гнать, а там приветят, ну и всё, можно туда пойти, если все они там хорошие, все должны быть в мире, то разницы никакой нет, можно и в баптизме спастись?

К.С.: Если это Бог усмотрит, что и там будут гнать, благодарю Бога и радоваться буду.

И.Л.: Ну а к тому, что, допустим, пойти назад туда, к их чаше с хлебом-вином, а от Причастия отойти, на это как Ваша душа отвечает?

К.С.: Куда пойти?

И.Л.: Ну, допустим, к пятидесятникам, к баптистам, целиком уйти.

К.С.: Никуда теперь уже не пойду. Бог один, вера одна, Слово Божие одно, Путь Господа один и Тело Христово.

И.Л.: Вы сейчас причащаетесь в храме?

К.С.: А как же.

И.Л.: Ходите на исповедь? Чувствуете, что исповедь необходима? Не просто сказать перед Богом, а что священникам дана эта власть, и Господь говорит «дана», и поэтому наши пастыри поступают как имеющие власть. А все сектанты, они только как книжники, он говорит, что это было давно или это ушло, этого нет.

Пишут даже безбожники, что вроде бы исчезла такая должность, которая распространялась на епархии души человеческой, – был исповедник, но он необходим. (обрыв плёнки, испорченной в КГБ специально).

Иак.5:20 - «пусть тот знает, что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов».

Лук.13:6 – «И сказал сию притчу: некто имел в винограднике своём посаженную смоковницу, и пришёл искать плода на ней, и не нашёл»

Прикрепления: 6467913.jpeg (10.6 Kb)



Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю».

Более подробную информацию вы можете получить ЗДЕСЬ
http://www.kistine1.narod.ru
 
Православный форум Игнатия Лапкина "Во свете Библии" » Участники форума » кто и как нашёл Господа » Юрасов о.Амвросий
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

;
Статистика Форума
Последние обновленные темы Самые популярные темы Лучшие пользователи Новые пользователи
  • Поиск чудес – признак неверия в Бога (4)
  • Корона вирус (9)
  • Дробот (Велинская) Анастасия Валерьевна (5)
  • Вопросы Игнатию Тихоновичу, на которые люди ждут ответ (3694)
  • 9. О святых постах в Церкви Христовой (30)
  • Троица (6)
  • Пасха Христова. Христос воскрес! - Проповедь 1. (10)
  • Благовещение Пресвятой Богородицы (12)
  • Крещение Господне (27)
  • Рождество Христово (20)
  • Вопросы Игнатию Тихоновичу, на которые люди ждут ответ (3694)
  • Вопросы Игнатию Тихоновичу, на которые люди ждут ответ (685)
  • Современное Православие. Нападки. Агрессоры. (194)
  • Комментарии к видеороликам на ютубе (165)
  • Пупков Сергей Павлович и собаки. (160)
  • 12. О поклонении Ангелам и святым (129)
  • 70 вопросов верующим в Троицу (116)
  • Признаки пришествия Антихриста. ЧИПЫ. Глобализация. (116)
  • Переписка с Соболевым Юрием Игнатия Лапкина (107)
  • Обманывал ли Бог? (105)
  • Игнатий_Лапкин_(ИгЛа)
  • Иулия
  • Admin
  • Ольга
  • Сергей-Пупков
  • VK
  • Андрей-Осипов
  • Michael
  • Игнатий_Лапкин-(ИгЛа)
  • Сергей_К
  • ВАЛЕНТИНА12
  • Еликонида_П
  • Alex
  • Осипов-Андрей
  • Ирина
  • Игорь_Дыбунов
  • Роман_Долгов
  • Vecheslav_Volkov
  • Starik
  • Анна_Оконешникова
  • Кладбищенский_Плут
  • marina_lapkina
  • vitaliy79
  • Иван_Сергеев
  • ДАННЫЕ_УДАЛЕНЫ
  • Светогор
  • Tonia
  • oxxxymoisey
  • Grabon79
  • olegvla
  • taras
  • Андрей_Егоров
  • AnastasiaFil
  • VVG1967
  • Николай-Пономаренко
  • aasemenov
  • Иван_Карпов
  • MaksimFedorov
  • Gleb_Severov
  • Юрий_коробейников
  • Счетчик пользователей Пользователи сегодня 13.02.10 07.02.10

    » Зарег. на сайте
    Всего: 990
    Новых за месяц: 1
    Новых за неделю: 1
    Новых вчера: 0
    Новых сегодня: 1
    »
    Кладбищенский_Плут Положения посетителей форума

    Rambler's Top100 статистика Маранафа: Библия, чат, христианский форум, каталог сайтов. ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU Добавить сайт Украина онлайн НикНок - каталог сайтов Graffiti Decorations(R) Studio (TM) Site Promoter