У Бога всё не так, как у людей.
Выводит к цели, то есть к исполненью.
То вверх подъём, то буерак к беде,
То в ризу облачит и скроет под шинелью.

Совсем не в эту степь и не туда,
Совсем в обратный ход лопатит лопасть.
Едва догадываешься, и не без труда,
От бестолковости глазам досталось хлопать.

Всё ближе к цели, резкий разворот,
Попутным ветром выветрит сомненье,
И наше мненье в порошок сотрёт,
На «аллилуию» вопросы все заменит.

Псалмом пятидесятым «Помилуй меня, Боже»
Желает Иегова наградить столетья;
Давид-поэт, избранник, в деле гожий,
Его к тому погонит, охаживая плетью.

В начале страсть, и с крыши кувырком,
Затем сценарий по убийству мужа,
Затем пророк, в пузатости прокол,
И гонит по тоннелю, а он всё уже, уже.

Кресало совести прочёркнуто искрой,
Как вкопанный Давид, сын Иессея,
В псалом я потянулся, себя, душа, раскрой,
Всю шелуху и мусор в нём отсеем.

Такая искренность, постель его в слезах,
Давид вложился весь в пятидесятый!
В него и я с других углов вползал,
Когда вот так же горемычно спятил.

У нас свои судящие нас мысли
И свой псалом, слезами растворённый,
Бредя к нему, не раз в отвалах кисли,
С душою тело обрывало корни.

Бог, обращай остаток гнева в славу, -
На гнойниках греха раскидистые клумбы.
Левее слепли, но скатились вправо,
Псалом пятидесятый, как тебя мы любим!

21.08.10. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

Преображение Господне на Фаворе -
Двунадесятый праздник от монахов,
Быть может, нужен, кто об этом спорит?
Приятно рыбой из столовых пахнет!

Но в чём смысл праздника далёкой седины,
Что главное в той повести Матфея?
В Евангельских скрижалях до сих пор видны
Слова Отца – гиганты, корифеи.

Апостолы такие же невежды-простецы,
Без Духа Божия, что говорят, – не знают.
Потом начнут вселенную трясти,
Поднимут Крест Голгофский – Иисуса знамя.

Попытка первая создать монастыри
Преображенным Агнцем не была с печатью.
Хотели их создать, пока что только три,
Создать лишь прецедент – беде начаться.

Глас Бога Сущего над всеми и всегда,
В Иисусе нам благоволенье давший.
Архимандритов всех пора свезти сюда,
Игуменов и схимников, простых монахов даже.

Пусть слушают глухие в глухомани,
Что слушать надобно не авву, а Христа.
Поверить в то, глас Отчий не обманет,
И вербовать в монахи всюду перестать.

Преобразиться в образ Богочеловека,
За Ним идти в беснующийся мир,
Тогда и сам ты под Его опекой,
За Ним бегите с радостью и растрясайте жир.

Преображение тогда лишь только праздник,
Когда с Иисусом изгоняешь бесов,
А не тогда, когда кадилом дразнят,
Когда от ладана на них плывёт завеса.

Преображение - как повелит Наставник,
Как Дух Святой преображает души.
И исцелённые на проповедь восстанут,
Иначе бес глухой и в алтаре задушит.

19.08.10. ИгЛа (Игнатий Лапкин)

Реаниматоры, трудяги в общем морге
Глаза закатывают в массе неудач,
Волхвуют в тайне, только их не трогай.
Лежат по полкам несшиеся вскачь.

Река живая сносит, в общем, вниз.
Кто не работает веслом, не с парусами,
Их ждёт авария, в ушах последний визг.
Путь бессоветия – когда решают сами.

Распределяем роли, выходя на ринг,
Ни опыта от старших, ни Библейской строчки,
Всё трупами усеяно, заглох предсмертный вскрик,
К ним «скорая» не выехала срочно.

Умерших, мёртвых, тот, кто не жилец,
Не ремонтируют, и лучший реставратор
На всём живом поставит жирный крест,
В вышестоящую инстанцию отправлен рапорт.

Таков весь мир прелюбодейный, грешный.
Он обречён и проклят, обескровлен.
На всё, что свято, он безбожно брешет.
Кто тянется к нему – снесло там кровлю.

Не оживить реформами, и тем, что лучше,
Чем обложились мы в быту и на работе,
Там закостневшегоо в блуде объявят в случай,
Там на евангельское всё дословно против.

Не реставрировать, кто беспросветно мёртв,
Их воскресит лишь встреча с Иисусом,
Там к основанию много хлама подопрёт –
Для испытанья веры, и это Бог допустит.

Пройдут года, и вспомнится тогда
Избыток хлеба в Отчем доме дивном.
Мир – это свиньи-бесы, всеобщая беда,
Лишь раскаяние к возврату нас подвигнет.

Попытки так-то мир облагородить
И окультурить спортом и образованьем –
Тщета и суета, все без Отца безродны;
Пора вставать, идти, нас вех на пир позвали.
ИгЛа 17.06.10.

Реклама хлещет всюду через край,
Особенно к умершим, явно престарелым.
И обещают вас переместить из ада в рай,
Свободу буйную примеренным к расстрелу.

О, медики-врачи, кудесники в халатах,
Вы супер-лекари от гнусных импотенций,
Всех зажевали вы, успев и нищих схапать,
Кого за чуб хохлатский, а кого за пейси.

По косточкам, по нервам, по кишочкам
Реклама бьёт, пытаясь раскошелить.
По пенсиям стрельба прицельно точно,
И с музыкой враньё мешают шельмы.

Но кто излечит явно скудоумных
От всех причин зачатия греха?
Где сатана молотит снопы на пыльных гумнах,
Чтоб по сберкнижкам хитренько порхать.

Есть у болезней, предысторий связка,
Где беззаконием давились в богохульстве,
Коснели во грехах, в болоте вязком,
И ниже пояса кровь горячили пульсом.

Куда не глянь, куда не поверни,
Грех чернотой в отступничество вывел.
Тянули колесничные привычные ремни,
Теперь болеть не хочется и взвыли.

На покаянии перед Христом Иисусом
Признать себя виновным и повинным!
И путь Евангельский просторный станет узким.
Грех для болезней суть замедленные мины.

Реклама лжёт, что вылечит кого-то.
Зачем же лгать, мы смертны все в зачатье?
Кто верует в Христа, тех дьявол не проглотит.
Мы – собственность Христа с Его печатью.

За всё… а значит и за боль страданий
Христа благодарим, долготерпенье Божье.
Неблагодарных враг найдёт своим радаром.
На неблаговестии легко грехом стреножит.

ИгЛа. 11.08.10

Рождество подытожило наше богатство,
С караваном щедрот к Вифлеемским яслям
Не легко с малой верой к Младенцу добраться,
Суета загрузила: потом, опосля.

Мы не первые, нет, мы почти опоздали,
Пусть не золото веры, охапку соломы,
Но плелись через годы неведомой дали,
Для семейства святого краюшку отломим.

С караваном персидским, минуя заслоны,
И к Иисусу – звезде псалмопевца Давида
И в пещере безвестной колени преклоним,
Если в Этом Младенце мы Бога увидим.

Посетили больных – мы Его посетили,
Накормили убогих – Христа напитали.
Разве это и бедным сейчас не по силам?
Бог оценит наш труд по шкале семи бальной.

Ладан чистой молитвы за всех и за вся
Оживляет нетленьем, Христа благовоньем.
Весть благую неси… а иначе – босяк
Необутый, беспутный, засохший на месте.

Смирны привкус горчайший ещё не исчез –
Вифлеемских младенцев погубленных сонмы
Ирод губит в утробе, считая за честь,
Гибнет чей-то жених или доблестный воин.

Так волхвы надсмеялись, уйдя спозаранку,
Ни во что посчитали все просьбы тирана.
Мы к рождению свыше пробьёмся упрямо,
Не тропинку, дорогу протопчем до храма.

Рождество Иисуса – гордыне помеха,
В нас Он вместе с Отцом сотворяет обитель.
Дух Святой нам подскажет, укажет на вехи,
Сострадания в нас за Иисуса убитым.

Приснодева Мария Христа пеленает,
Злато, ладан истрачены чуть попозднее.
Смирну всю сохранять до допроса Пилата,
Здесь пшеница умрёт и, воскреснув, созреет.
ИгЛа 06.01.10

С кем поведёшься, говорит присловье,
Там наберёшь в достатке в закрома.
Творца начнёшь хвалить или злословить,
Быть марафонцем шанс или хромать.

Всем птицам свойственно к подобным собираться,
Слетаться к тем, кто так же ест, кудахчет,
Потянешься к молитвам или к распрям,
Возлюбишь храм Господень или дачу.

А жизнь всё катится без новизны под солнцем,
Всё так же выбор грешным предстоит,
Спознаешься с наркотиком, с уколом,
Придёшь к Христу или в греховность влип.

С кем поведёшься, прописавши дружбу,
Тем запахом пропитан будешь весь,
Таким добром и злом твой чёлн нагружен,
То не в загробном мире высветится - здесь.

К кому мы тянемся, пороги истирая,
С какою мудростью, молвой ли оголтелой
И мечемся то к аду, или к раю,
Приоритет душе дадим ли, телу?

И так всегда во всех веках Библейских
От прадедов спасённых или падших
Летим ли к небу или тонем с плеском,
Нам имя Божие давно ли стало башней?

Разочаровываться смертным суждено,
Кто не в друзьях своих Христа пропишет.
Пропал наш якорь, где прорвёт звено,
Где Искупитель мира станет лишним.

С кем поведёшься… и таких ищи,
Сближайся с тем, кто к Иисусу вхожий.
Ослабнет рык злословящих в ночи,
Почувствуешь отвратность к лиходеям кожей.

Рассвет и яркость красок - наш удел,
Нас не подбрасывает с худшим на ухабах.
С кем поведёшься, - будешь трус иль смел,
Героем сильным или трусом слабым.
ИгЛа. 04.08.10

С мехами ветхими природа человечья
Никак не справится с грехами и соблазном,
Её законом Моисея лечат,
Ислам сурово в этот мех залазит.

Добра желают все, и даже коммунисты,
Но сделать то в себе обычно не находят.
Репей растёт на месте виноградной кисти,
Грех стал для всех - любимейшее хобби.

Господь поведал ночью Никодиму,
Учителю еврейскому, хорошему равви,
Что наша доброта – надменье с горьким дымом,
С худым сосудом только можно нас сравнить.

Кто не родится свыше, то не сможет
Увидеть Царство Божие вовек.
Каким бы ни был добрым, а туда не гожий,
Из храма к небу не протянет след.

Учитель древнего избранного народа
Никак не мог понять и взять в еврейский толк,
Как, почему греху он оказался продан, -
К рожденью свыше первый брал урок.

Не знаем мы, родился ли он снова,
Сменив свой ветхий мех на чудно-дивный,
К нему стучался в гости Сущий Иегова,
В преданья мёртвые врезались неба гимны.

Вино Евангельское – чистое ученье
Текло в него рекою полноводной.
В цари, в священники пропишутся из черни,
Насыщен Духом Божиим голодный.

Мех новый, значит новая природа,
Иное виденье, иное рассужденье.
В ревности вино Христово перебродит,
В крещенье истинном в Христа оденет.

Вино отличное течёт к моим устам,
Рубинами сверкают главы и стихи;
Вмещается в меня учение Христа
Лишь потому, что льётся в новые мехи.
ИгЛа. 11.08.10

Свидетельство и паспорт – банк данных человека.
Когда и где родился, под номером особым.
Без указанья веры нам не докумекать,
Что за фигура здесь, тогда глядите в оба.

А надо бы графу на самый верх ввести
О силе веры, пламенности духа.
Прощёный ли, кого привёл крестить.
Но в этой области неимоверно глухо.

Пророк Давид давал определенья,
Характеристики общающихся с ним.
Представь, такой вот паспорт получает Ленин,
И все читающие подтвердят: «Аминь!»

В реестре данных не увидишь главных,
И человек, как фишка, без лица.
При шатких данных явно – тут не ладно,
И правды в образе не станут отрицать.

Достоин ли в священство кандидат,
Свидетельство и внешних помогает.
При рукоположении трудней шагнуть назад.
Без этих подвопросников ему легко слукавить.

От Бога Иеговы печать дана на руки.
Дактилоскопия идентифицировать сумела.
Не изменить наш оттиск и другой не купим,
Те отпечатки пальцев пришить успели в «Дело».

Но есть ещё от Бога незримая афишка,
На лоб-чело наложенная мужем.
Иезекииль в главе девятой пишет:
А кто без той печати, тем несравнимо хуже.

И есть печать особая, антихристом дана
На руку правую и на чело шестёрки.
Развязан будет скованный дотоле сатана,
Огонь с небес низводит и «воскрешает» мёртвых.

Печать Христа имеющий всё загодя поймёт,
Что чип мозги усохшие сгубил без благодати.
И вместо хлеба в житницах свиной найдут помёт
И вспомнят: нам об этот Бог говорил когда-то.
ИгЛа: 20.08.10

Сегодняшнее будет едва лишь до обеда.
И в суете наплывших новых передряг
Прозреть себя легко, увидеть бедных,
Среди таких же крохоборов-скряг.

И потому, на прошлом не зациклясь,
Новейшее так рьяно подпирает.
С обыденностью сжились, со взятками мы свыклись,
Мы – рыбаки или на реях, как пираты.

Настроиться с молитвой к тяжким размышленьям,
Что я всего лишь махонький пришлец,
Где жил для эгоизма, там горько пожалеем,
При жизни добровольно я там ослеп.

Какое тусклое, негодное, пустое
В сегодняшнем проявится и безвозвратно ухнет.
Нас тормознули крепко и все мы на постое,
Всё тленным обозначилось и превратилось в рухлядь.

Кто-то обустраивал в любимом государстве,
Радел и возвышал величие страны,
Иной прожил с Меркурием-торговцем или с Марсом,
Не успевал воинственных с почётом хоронить.

И вот уж на земле сгораю вместе с ней,
Строительство гигантов, строек эпохальных,
Тогда всё прояснится, как нельзя ясней, –
В какую бездну демоны таланты запихали.

С той стороны смотри в сегодняшние дни,
Развеем увлеченья изобретеньем новым.
Там, после смерти на Суде одним
Давать отчёт за всё пред грозным Иеговой.

Сегодняшним воспользуйся и одари себя
Смиреньем перед Богом, Евангельскою верой.
Пусть обольщеньем временным совсем не ослепят,
Последний просчитавшийся да прозовётся первым.

Сегодня, вот сейчас, на этой вот минуте
Все стрелки нам на вечность легко перевести.
Смотри же, есть опасность с Иисусом разминуться.
Наш каждый миг касается у вечности версты.
ИгЛа. 15.07.10

Сколько раз я в молитве рекой разливался
О сокровище благ, исходящих от Бога;
Но с другой стороны эхо жизненных вальсов
Панораму открыла с неожиданным боком.

То, о чём вопиял и слезил по ночам,
На полу простирался я крестообразно,
Руки в высь поднимал я к Началу начал,
И фанфары в тюрьме мне итожили праздник.

Знал, что надобно ждать, но в иной перспективе
Исполненье заказов в молитве сугубой.
Бесы тоже не спали, своих слуг напустили,
Исполненье такое, что мило и любо.

Под кончину раскину по мотивам спасенья,
На окольных путях столько ждёт сочленений.
И прозренье нежданно под темя осенит,
Ниже собственный рост, утруждаешь колени.

Трубодурство прозрительных предположений
На ухоженный берег совсем не выносит.
Не на том наше лучшее разом поженит,
И останешься швыркать расхлюпанным носом.

Что казалось в подмогу лишь ожиданьем,
По погоде сходилось, как будто в начале
Планы хаялись звучно, и рушилось зданье,
Покидало всё то, что грозило отчалить.

Не по нашему, нет, звездопад состоялся,
По причинам другим и с другой стороны.
Сонм волхвов и тропа искривилася к яслям
И несут только смирну, поспешат схоронить.

У молитвы есть цель, исполненье у Бога.
План того не подвластен, нельзя изменить.
Обжигающе чудно, не пытайся потрогать,
Жар слезою стирал с почерневших ланит.

Рукоплещут победе небесные силы,
Судьбы Божьи не в силах описать летописец.
Нас догадкой к мечте провиденье сносило,
Нам усилия наши результат не приблизят.
ИгЛа. 06.08.10.

Смотрю на снимки, а иногда и в явь.
И мысленно прикину хотя бы сотню лет,
И даже больше, несколько убавь,
И дым от мельтешения – и за чертой скелет.

Так стоило ли дуться, дуть на ветряки,
Когда концовку эту и не трудно видеть?
Болезнь и смерь здоровью вопреки
Смахнёт на нет тревоги и обиды.

Жалеть приходится безжалостных в утробе,
Да лучше б не родиться, не портить атмосферу.
Кто мы? Молекулы, заразные микробы,
Оставим ли потомкам лучшие примеры?

Столь очевидны наши суетность, тщета,
Сиюминутность лучших дерзновений.
Не успеваем новые года свои считать,
И нас в постели кто-то же заменит.

С учётом вечности, спасенья во Христе,
Расклад иной морщин, порезов давних.
И в мировой истории на финишной версте
Глаза зашторятся, и не открыть нам ставни.

Нам снимки прошлые навеяли тоску.
Казавшиеся старыми такие молодые.
Казалось, дни не счесть, их как песку,
Не прель, а молодь страстно любим.

В Христа уверовав, иной расклад усвой,
Что смерти нет, не говоря про старость.
Овца при пастыре, напрасно волки воют,
Низвергнуть нас так многие старались.

И смерть и ад повержены в геенну.
Так стоило спасенья ради жить!
Спасённых участь злоба не изменит,
Тень от Креста – прохлада у межи.

С глубокой верой снимки оживляю,
Считая днём рожденья встречу с Иисусом.
Вся наша жизнь – черта между нолями.
Кто во Христе, тот жизнь и за чертою вкусит.
ИгЛа 06.07.10

Смущающие верных посреди,
Они плодят воинственных смутьянов.
Исконный враг насеял, народил
Брюзжащих поносителей и пьяных.

От смуты к смуте тлеют неустанно,
Чад их поносных разговоров гуще,
На благовестии не слышно их осанны, –
Грех осуждения и не тому научит.

Смущённых в вере к катастрофе гонит,
Во всём ли прав равви-учитель Павел,
Не подвизается на ранние поклоны
И сам себя от подвигов избавил.

Прельщённость ересью протравливает мозг,
Дух противления всю душу разъедает.
Лукавому противостать никак не смог.
Ты молод был иль борода седая.

Над чем трудился, от того снесёт.
Где плакал искренно, осмеянным предстанет.
И благорасположенность уйдёт в песок,
Всё кладбище усеяно крестами.

Сначала всё помалу, только в мыслях,
На посиделках кухонных кучкуясь.
Куда ни позовут – в бездействии зависли,
На дело Божие пойти – предельно скучно.

От прежних замыслов, утерянных талантов
Некрологи витают в темноте:
Уже не тянет их на труд бесплатный,
При общем пении псалмов не будут петь.

Смущенье оголтело не стыдясь,
Страстей бушующих вулканы изрыгает.
В ворота сорванные втиснулась беда.
Под оболочкой внешности душа совсем другая.

Разверзлась пропасть… как всё начиналось,
Рот недовольством полнился, брюзжаньем.
Ну, недовольны, экая, мол, малость,
Но демоны уже со всех сторон обжали.
ИгЛа 18.07.10

События - крушений тяжких череда
Подталкивают левые и свежие на клочья.
Задача наша – им духовный смысл придать,
Узреть грядущие пророчества воочию.

Нам сообщают дикости бесстрастно,
Количество оборванных и беспокаянных.
А это были люди, их жизнь была напрасна?
Так неужели же они стремились к яме?

У каждого, конечно, вычерчен причал
Ещё за долго до его рожденья.
И он, рождаясь, умирал, кричал,
Дела с делишками переводил на деньги.

Число погубленных и павших столь внезапно,
Неисчислимо здесь по человечьим меркам.
В неразрешимость ухнули с побитым задом,
Они слиняли, сгинули, померкли.

Не просто мало, а почти никто
Свой путь и время не выверял с небесным,
Пока их смерть пустила под каток,
Как будто на земле им стало тесно.

У Бога план как будто режиссура,
Вперёд расписано – на все века вперёд.
Кому какой коктейль или микстура
Какой спектакль к премьере подобьёт.

А мы метёмся, тщимся, суетимся.
И корректировать события пытаясь
И не по размеру, мол, кровавая мне клизма
И рядится под льва кромешный заяц.

Неодолимое засасывает нечто,
Нельзя нам пересортицею то переиначить.
Уже свербящие события мы лечим,
Когда в усилиях последний грош истрачен.

Лишь со смирением приемлющий всю данность
С молитвой благодарности восходит к славословью.
Признать своё ничтожество мешает самость,
И в этом мы виновны почти что поголовно.
ИгЛа 24.06.10.

Совет церковный долго заседал,
Решая участь новых оглашенных.
Так заседатели вникают в суть в судах, –
В догадках путается свадебный волшебник.

Кого к крещению не грех бы допустить, –
Здесь поручители о подданных хлопочут.
Кто полным выглядел, является пустым,
Своё безделье скрывший между прочим.

О вере в Бога, в Миссию Христа,
И что о Троице Единосущной скажет,
От всех грехов действительно ль отстал,
Расспрошен о друзьях ненужных даже.

Вопросов десять должен осветить,
Готовился ведь столько дней к крещенью,
Активность в общине – она не мёртвый скит,
Не храм патриархийный, как харчевня.

Готов ли всем о Жизни возвещать,
Благовестить о чуде воскресенья,
Речь ныне вся не о земных вещах,
Посланниками Бог уже весь мир засеял.

И голосуют «против» или «за»,
Рекомендацию священнику готовят,
Открытым текстом всё – не за глаза,
Испытывают знанья в Божьем Слове.

Иной «плывёт» в ответах и в слезах,
Боясь в святой купели не сокрыться.
Ответ за мёд запретный, что лизал,
За блудство прошлое и свинское корыто.

И Таинство свершилось наконец,
В воде сокрылось прежнее и смыто,
Сочетование с Христом – о том был тест, –
Оправданным явился грешный мытарь.

Совет расходится, абитуриентов ищет
По весям ближним и по городам.
У нас застолье, столько разной пищи,
Какой хвалой Христу за труд Его воздам?
ИгЛа. 11.07.10.

Созвать на пир рассеявшихся чад
Совсем-совсем не просто оказалось.
Культурно извиняются и вовсе не молчат,
О том в Евангелии не стареет запись.

Один поля прикупит с недосмотром
И страсть, как некогда, осматривать придётся.
Подобных держит враг на поводке коротком,
Видать, охаживает суесловов с лоском.

Другой бормочет о волах почтенных,
Испытывать пора приспела в этот час.
Напоминает нам Евангельское чтенье,
И скопидом не смог же промолчать.

Да разве каждый день на брачный пир зовут,
За царское застолье с преизбытком?
Так нет же, отказалась на голодный зуб –
Та свадебная притча вовсе не забыта.

Один посетовал, что в прошлом он женился,
Нет времени свободного, совсем погряз.
«А как же я, – на лбу трепещет жилка, –
Расслышу ли Христа на этот раз?»

И к нам посыльные по возрасту стучат.
Загородились дачами, машинами, женитьбой.
Куда ни позовут, всё дёргаем плечами,
И не о небе думки, а всё бы здесь пожить бы.

На благовестие, на труд где добровольцы,
Кто потечёт к окраинам вселенной?
На «шаг вперёд» не шелохнутся вовсе,
От света рядом вспыхнувшего слепнем.

Наполнить пиршество откликнувшимся сонмом,
Задача столь глобальна и почётна,
Столь актуальна, пробуждает сонных,
Карабкаться заставит нас по чёткам.

Имея опыт дивный, явно за бугром,
Перешагнув с Иисусом даль уреченных сроков,
Не отставать от Пастыря и с хромлющим бедром,
О, только б не отстать, споткнувшись ненароком.
ИгЛа 02.07.10

Спешить, оставив суету и тлен,
Спешить на благовестие Христово,
Миг оценить, доколе не ослеп,
Конечно, если любишь Божье Слово.

Оно, и лишь оно, не на церковном,
На разговорном ныне языке.
Хлеб жизни дан, им алчущих накормим.
Спеши Христа увидеть, как Закхей.

А он спешил, других опережая,
Карабкался, обнявши ствол корявый.
Спеши, пока гоненья не прижали,
Чтоб на Суде нам оказаться справа.

Спешить быть первым, а не опоздавшим,
На зов Христа откликнуться тотчас.
Не покладая рук, трудись на пашне,
Не просто истуканом там торчать.

Спеши на поприще, покуда не закрытом,
Труд на ристалище, Апостолом свершённом.
Кричи, вопи, доколе не охрипнешь,
Пускай услышат и мужья, и жёны.

Спеши… для опоздавших нету оправданья,
Всё остальное – легче пустоты.
И не традиции, не тёмные преданья, -
Словам пылающим не дай в себе остыть.

Знакомый почерк ревностнейших слуг, -
В почтительности быстрых обгоняют.
К труждающимся, страждущим не будь же глух.
В отаре будут овцы и ягнята.

Спеши прощение просить, будь на чеку,
Главу змеиную гвозди не уставая.
Враг жалит, не свались же на скаку,
В содружество нам Библия святая.

Спеши освоить новую делянку,
Корчуй и жги, где терние и пни.
Христос, спеши ко мне, с Тобой возлягу,
Нас гонят так же и кричат «Распни!»
ИгЛа. 27.07.10

Спешу на встречу в уреченный срок,
То в школу на урок с учениками,
То с населеньем в клубе… поп встанет поперёк,
Хулы безмерной запускает камень.

Апостолов преследуют презренные жиды
По всей империи уже в тогдашнем Риме,
Но ты, христианин, во след Христа гряди,
Не все отвергнут, кто-то же и примет.

Пока есть день, других к Христу зовите,
Погрязших в суетности и в пустых заботах.
Ты книгоноша Божий, у Иеговы витязь,
Одна из пчёл, трудящихся на сотах.

О, сколько же судящих суесловов
Прибоем гонит к берегам тщеславья.
Они слепцы, не знают Бога Иегову.
С Ним не общались накоротке и въяве.

Куда ни гляну, вплоть до горизонта
Следы засева Божией пшеницей.
Веду войну давно и не два я фронта:
Еретики ярятся, грозятся коммунисты.

Да разве я ваш враг, благовествуя
О любящем и ждущем вас Иисусе?
Я страж на стенах, не прикрыт от пули,
В наш город-общину врагов да не пропустим.

Спешу на шум, дерутся меж собой
Вчерашние соратники, сподвижники движенья.
Кто не пободрствует, в ритмичность вторгся сбой.
Наш протокол: «С мирскими мы не женим».

Увещевал, вещал, провозглашал не раз,
Как хорошо быть верным Иисусу,
В мир не тянуться, укрощая страсть,
И сатану Бог близко не подпустит.

Решительность в доверии Христовом обещаньям
Не опрокинет дом, построенный на камне.
Не зря мы плакали, о помощи кричали –
Христос останется, всё остальное канет.
ИгЛа 16.06.10

Способность размышлять о переездах,
О съеденном и выпитом сверх меры,
Задуматься о поворотах резких
Дано лишь человеку с чистой верой.

Такой обдумывает тяготы последствий,
Стараясь вникнуть вдаль за горизонт.
Замшелость там не вхожа, сдует плесень,
За долго до дождя уже готовит зонт.

Нельзя же нам в авось и наобум
Туфту с щепой и мусором восславить.
Он в горы двинется, себя и всех обув,
Припомнив Павловы пространные посланья.

Где нет прогляда в мелочность забот,
Что вот от этого, мол, можно отказаться,
Он видит, тот напрасно ест и пьёт,
Подсчёты выдаст, в долг отдаст под запись.

Прослыть ненужным остерегись, замри,
Настаивать в молитве на своём не смей!
Для лысины и плеши не покупай парик,
Не подними и пращуров на едкий смех.

Проси у Бога зрения в очах,
Уразуметь бы будущее в сеяном с азартом.
Как наш отросток в нравственном зачах,
Ты ж не щадил себя, пустяшно тратил.

О долгосрочных планах разумей,
Что за замужеством и скорою женитьбой.
Здесь завсегда в траве шуршащий змей, –
Так стоит же за кончик носа вникнуть.

Идут года с раскаяньем тогда,
Согнут в дугу гордящуюся пальму,
Здесь всё так зримо, не о чем гадать,
Уже в сегодняшнем осколки ссоры дальней.

Проси Всевидящего страхом окрылить,
И без совета с верным не покусись в безумство.
И не такие впали в беды короли,
Старик легко слиняет, как юнец безусый.
ИгЛа. 12.07.10

Страсть обличенья, непомерный зуд
Вскружил мозги на журналистском курсе.
Сюда клеветы, шашни лоббировать несут
И с подозрительностью смотрят на невинных, щурясь.

А как же все из древности пророки
Гремели, не молчали, грозно обличали?
О том в Писании их огненные строки,
И не смотрели, царь ли то, начальник.

Так почему же их никак не осуждают
Никто из живших много лет спустя?
И почему не кличут их жидами,
Их обличенья, видим, не такой пустяк.

Всё дело в том, что Дух Святой в натуре,
В действительности в них пространно жил,
Они и через стены видели, кто курит,
Средь иудеев кто был точно жид.

Их обличения – не мелочный поступок,
Не месть по злости, не жажда ущипнуть,
Не зуд обиженных друг друга лбами стукнуть,
Они зашоренность вложили в толщину.

От Иеговы явно где-то отступивших,
Поправших заповедь о нравственности личной,
Таких и в храме почитали лишним,
Поймав на воровстве чужой жены с поличным.

Пророки видели победу иностранцев
Над тем народом, коих Бог избрал.
Вещали выспренно давно на грани транса,
Им нипочём был даже сам кагал.

Сижу среди пророческих сынов,
Ловлю слова пророка Елисея,
Канон их речи нам давно не нов,
В Новозаветном духе будем сеять.

На обличающих да снидет благодать,
На исправления, отнюдь не к осужденью.
Смогу ли равным чем-то им воздать?
Они, отстирывая, в новое оденут.
ИгЛа 13.08.10

Три с половиной года распада впереди.
Антихристова эра, «тысячелетний рейх»,
Чудовище еврейское сумеет возродить
Во всех проекциях сошедший с неба грех.

Когда-то, непонятно, там Люцифер сиял,
Был осеняющим и дивным херувимом.
Среди камней огнистых пел Богу: «Свят, свят, свят», -
А позже это всё безумно он отринул.

Завоеватели, тираны, деспоты, злодеи,
Всё вместе взятые – ничто в сравненье с ним.
Корону царства мира торжественно наденет,
Слыша это, кайся, в грехе не закосни.

Любовь Христа открыла эту тайну,
Что человекобог есть человекобес,
Из моря бурного, рыча восстанет,
Войну поднимет на Христа, на крест.

Смутятся и смятутся народы, континенты.
Один властитель мира в Иерусалиме.
Все конституции, религии, свободы он отменит,
И шар Земной войдёт в последний климакс.

Рассматривая даты, умышленные взрывы,
Террор неописуемый и смену перемен,
Мы, рассуждая прямо, увидим всюду кривду,
Сообщество землян всё набирает крен.

Когда же скажут: «Мир», - не где-то, во всём мире,
Наступит изобилие, дешевизна во всём.
Тогда повсюду слежка, в машине и в квартире,
Запреты на собрания, хотя бы и вдвоём.

Прелюдия к тому в тусовке повседневной,
Когда по жизни давит суета сует.
Воочию тогда во храме сядет демон,
Гимн славословия антихристу пропет.

Так что же делать нам, по духу православным,
Куда нам притулиться и бодрость обрести?
Христос во свете Библии окажется пусть Главным,
Три с половиной года, как путь на три версты.
ИгЛа. 13.08.10

Трудней всего себя перебороть,
Накал страстей, гневливость, ревность, злобу.
Опять свербит и ноет кровавое ребро
И каждый день почти на месте лобном.

Ребёнка учим в детстве говорить,
Слагая звуки в смысловые связки.
Но как смолчать, не знает и старик,
Настолько диспут в гневе станет вязким.

Порабощенье плотью, нашим «Я»,
Где себялюбие с опарой пузырится,
Там обличит, там гордость ущемит,
И перекошены от слов летальных лица.

Себя познать пытались в мире древнем,
Сократ к успеху написал программу.
При слепоте придти к Христову бренью,
И капища врага преобразятся в храмы.

В молитве первой вопль уже о скверне,
Распад заменит новым языком,
И помощь снидет к оглашенным, верным,
Свобода духа выйдет из оков.

С утра до вечера, с потёмок до утра,
По смертный час неутолимой жажды
Дух с плотью борется с настырностью Петра,
Так от Адама все до нищенской букашки.

В доверии к Христу залог победы,
Трясину огорчений заливал слезами,
В душе переоценка – какой я всё же бедный,
Мы со смоковницы когда к Христу слезали?

Свой эгоизм пленил, увлёк нас в низ,
Вменяя ни во что измену, подлость ближних.
Для пачкающих слов не напасёшься риз,
Мёд обольщения на ветках ищем, лижем.

У нашего двора столпилась детвора,
И вижу, напирают тут все на одного.
Вмешаться поспешил, пришла к тому пора,
Бедняга босиком стоит почти нагой.

Разноголосый хор суровых палачей,
Поведал о «заслугах» - присвоил он чужое.
Бездонный, не учился, как говорят, ничей,
Шрамы на руках и на ногах ожоги.

С трудом заговорил он, волчонком озираясь,
Подвоха ожидая в моих простых вопросах.
Никто его одежду не чинит, не стирает,
Оборонялся бедный уже как взрослый злостью.

Не отказался он придвинуться за стол,
И даже помолиться явно согласился.
Не я его, а Бог нас всех опять нашёл
И вымерил ту встречу задолго и по числам.

В детдом хотели сразу бедолагу сдать,
Пристроить на учёбу, себя чтоб прокормил.
К себе примерь такое – остаться без куска.
Он, призванный летать, совсем, совсем без крыл.

И случаев таких был не один, не два,
По разному сложилась, как говорят, судьба.
Один такой сбежал, не обокрал едва,
Погоня от милиции, по воздуху стрельба.

У этой встречи даже было продолжение,
У паперти мы встретились – калека с костылями;
Припомнили ему о наших отношениях,
Желает ли раскаяться, – о том спросили прямо.

И снова за столом, где был уже облом.
Голодный дозревал, влачился по ухабам,
Он понимал, за прошлое его не заплюём,
И в разговоре с нами не говорил похабно.

Брат во Христе Онисим из нынешних времён,
Не подводи же тех, накормлен кем, обстиран.
Любовию Христа к Нему в полон пленён,
Отныне в Церкви Божией ты не один, не сирый.
ИгЛа. 10.08.10

У каждого есть свой конёк и хобби –
К чему привязан более, привычнее всего.
Там преуспели, что-то высшей пробы,
С любовью шанс вполне усвоишь свой.

Талантом веры Бог к себе приблизил
Мою единственную душу Иегова.
И толкование отцов облёк, как ризой,
И Бога я не ведаю другого.

Любить Творца за нежные напевы
Несущиеся из безмолвной дали.
И нет неблагодарности, что слева,
Чем мы Создателю за всё Его воздали.

Умение, талант другим сопереживать,
Заботясь о конечном, бесконечном.
Идёт проверка, чем душа жива, –
И человечность Божью заменить нам нечем.

Нас удивляли воды из скалы,
И в жаркий полдень освежают влагой.
Спешим напиться, жажду утолить,
Без той воды природной все ослабли.

Чужому горю, если не вблизи
Едва помыслится сочувствием утешить,
Но вот душа сроднилась и слезит,
И где-то скорбь становится всё меньше.

Бог так устроил, так уж обозначил,
Что Христиане все, что гроздья на лозе.
Поврозь в разброде сгибнем все иначе
Привыкши на чужую боль глазеть.

Вершина сострадания – в слезах молитва,
Когда-то где-то у кого-то – в радость.
Как храм божественный гирляндами увитый,
На этом-то и выплыл пращур-прадед.

За семьдесят когда перешагнул, зашёл,
Рубеж вполне серьёзный обозначил.
Дела любимые оставил – словно шок.
Осталась лишь молитва – лист из полной пачки.
ИгЛа 23.06.10.

Уже ничто, как будто не тревожит
Перешагнувших с болью за кромку у конца.
Но не напишут, кто им строил рожи,
Кто выл у катафалка и начал там плясать.

Ни слова ни в одном посмертном извещенье
Из сотни лет, как души исторгались.
Никто сам по себе, ты точно станешь чей-то,
У Ангела «за пазухой» иль с кочергой рогатой.

А это-то есть главное и предстоит всем нам
Увидеть, ужаснуться, до основанья вздрогнуть.
Родные только слышат, как начнём стенать
И в жутком одиночестве любой артист народный.

Так почему ж никто из борзописцев шустрых
Ни даже пол словечка о началах муки.
Тогда б в иной поток направить русло грусти
И речи о посмертном заняли трое суток.

А он лежит недвижим и к телу безразличен.
Не только все заботы о нажитом добре,
Но и к авторитету, к тому, что было личным,
Покойник безучастен - здесь многое во вред.

Душа уже покинула бесчувственность храмины,
И тело околело, покрывшись желтизной,
А мы его лелеяли, от боли столь хранили
И на других спроваживали невыносимый зной.

Но кто с Христом сроднился и свыше возродился
И жил, как Божий Дух на сердце положил,
Голодных напитал, дал жаждущим водицы,
За истину боролся против всякой лжи.

Таким на смертном одре Ангел предстоит,
Рукописанье демонов сурово отвергает…
Пока ещё живой, к Христу в мольбе прострись,
Ведь кто не примирился, уже покрытый гарью.

Об этом возвещать по силам и сверх сил,
Со смертью не окончилась трагедия скитаний.
«Любишь ли Меня?» – Иисус Петра спросил,
Экзамен на ответ пусть в этот миг настанет.
ИгЛа.10.08.09.

Упрямство от быка наследовал хозяин
И свинство грязное впитали от свиньи.
В числе нужнейших выделим день банный,
Чтоб никого в заразе не винить.

Держу собак, есть надпись на воротах,
Что во дворе есть злобная собака.
Открыто, кажется, и это не для робких,
Иначе убежишь при порванной рубахе.

Но во дворе толкусь и сам нередко злюсь,
Перечитал ту надпись на калитке.
Та надпись обличила, заполыхала грусть:
Ко мне, а не к собаке злость прилипла.

Есть поговорка давняя и о корове,
Что молоко, мол, в ней на языке,
Кормить, мол, надо и сарай построить,
Должна забота быть и воле-быке.

И это обо мне, как Слово Божье кормит,
Пашу ли ревностно, врезаясь в целину,
Как глубоко при засухе проникли корни,
Зову голодных к Господу прильнуть.

На лошади верхом, в телеге обозначил,
Её незаменимость, силу и покорность.
А может, жизнь устроилась собачья,
Все биографии трудягам сам испортил?

Кот от безделья лижет между ног,
Мышей не ловит, спит напропалую,
А, может, это я, что большего не смог,
С грехами свыкся, на вожделенье сплю я.

И так на всём гогочущем подворье, -
Гусь не дружил с свиньёю разжиревшей;
Бескрылой жизнью и земное портим,
И только хрюкаем: «Я грешен! Грешен! Грешен!»

Плодливый голубь – вызов к многочадью,
Его привязанность к Христу, ко храму.
Пример во всём, об этом нам кричать бы,
Не стать ослом вреднющим и упрямым.
ИгЛа. 02.08.10

Христос воскрес… Для смерти нет пощады.
Всё у врагов под траурной каймой.
И эту черноту, клубящуюся рядом,
С Христом воскреснув, узрим и поймём.

Не просто ямы, давние провалы,
А то – могилы всех уже оживших.
Христос воскрес – об этом скажем прямо.
Кровь запульсировала в покрасневших жилах.

Такие перемены… И стали в том причастны,
Такое не заметить можно лишь слепцам.
Случилось то со мной, обуреваем счастьем,
Улыбка радости не смоется с лица.

«Аллах акбар!» что значит «Бог велик», –
Пришла пора тот крик к себе примерить.
Душа воскресшая восстала из-под плит,
Из царства смерти распахнулись двери.

С таким запасом знаний не оглохнуть,
Расслышать тех, кто пережил момент.
Перерождение в виват эпохи плохо,
Зарубкою на все дела приметь.

Воскрес! – отпечатлится пусть в Коране.
«Он жив» – да впишется в трухлявых «Ведах».
И на мытарствах грамотой охранной
Следы от смерти выветрит бесследно.

Христос воскрес – не просто Сын Марии,
Но Бог, Единосущный Богу Иегове.
Неповреждённым это слово примем.
Державный смерти на Голгофе скован.

Зиме конец в апреле замаячит,
Земля пасхальной жизнью обновится.
В рай устремиться, а не в тесный ящик, –
Сок доброты для виноградных кистей.

«Христос воскрес» – необоримый символ.
Пульсирует, преображая старость.
Благая весть нам души оросила
Спасенье дарует Иисус нам вовсе даром.
ИгЛа 17.06.10.

Часами тяжкими больной обременён,
От прежних радостей лишь климакс оголтелый.
Ждёт встречи со Христом, как старец Симеон:
Когда же наконец расстанусь с этим телом?!

А дни текучие в похожести и скуке
Нанизывают нам отпущенное свыше.
Часы из серого откатывают сутки,
Их шорох и шаги едва-едва расслышим.

Часы… они по стенам, на руках,
В приборах разных, даже в телефонах,
Назойливо нам машут два стрелка,
Нас жарит время, сквозняком сифонит.

И всё же где-то же отпущенное ухнет
И оборвётся разом в узенький провал.
Утоп ковчег и развалилась кухня,
И не качать в нас кровь, а нам права.

Часы отпущенные – крошево минут,
Молекулы секунд и их мгновенность.
Где их подсчёт? Их записи сомнут
И пустота их кучность перевесит.

Утихнет снизу ноющая боль,
Одна лишь неизвестность намертво накроет.
Прямая синусоида, рядами с шиком ноль.
Блаженным как окажется, кто проклят?!

Блажен уверовавший искренно в Христа,
В Его Голгофские вселенские страданья,
Сумел концовку радостно сверстать,
Простить врагов сегодняшних и давних.

О, как я рад, секундами богат,
Увенчивал их труд на благовестьи.
Сияет радугой тогда и мой закат, –
Путь к Жениху воскресшему открыт невесте.

Мы с каждым шагом-часом ближе к воскресенью,
Нетленье встретит, и Христос обнимет.
Спешу успеть Евангельское сеять,
Возможности творить добро прошли не мимо.
ИгЛа: 12.07.10.

Чего бы нам не стоило, терпи,
Переноси скитанья, смрадный воздух.
Придёт черёд, и небесам кропить,
Хотя и кажется непоправимо поздно.

Терпи, с изнеженным достаточно ужившись,
Когда глотка воды не обретали.
В нас нет серьёзности – лукавые ужимки.
И на пути одни и те же грабли.

Терпенье потерявшим где занять,
Как зубы сжать, не выпуская ропот?
Доколе, Господи, подай хотя бы знак,
Не впасть в отчаяние, не доставши локоть.

Долготерпение, как факт, увы, так редко,
Огромный опыт жизненных скитаний
Укоренит ту сказочную репку,
Час избавления в рассветный миг настанет.

Нам по плечу вчерашний вопль и зуд.
Мы вдруг разбитые в советники подались.
И паралитиков уже других несут.
Мы на просторе, жмём на все педали.

Терпенье Бог всегда вознаградит,
За слёзы мстить ты только не помысли.
Здоровье, дружбу Бог даёт в кредит.
И не забудь, всё в новом только стиле.

Нам не понять Божественный расклад,
Всю режиссуру Иеговы в вышних.
Готовим элеваторы, попутно сто заплат.
Ночь непрощения низвергнет многих с крыши.

Панически боимся разных перемен,
Непереносимых углублённых струпьев.
Корзины полные Бог снимет Сам с рамен.
Спираль закрученную Сам же и раскрутит.

Бегут века, сместясь в тысячелетья,
И претерпевших до конца всё больше.
Со славословием жар губ легко разлепим.
Да, терпеливый не предстанет голым.
ИгЛа 29.07.10

Чего ни выдумали, чтоб разбогатеть,
Качать бесплатно кучу дивидендов,
Но если есть что нам поесть, одеть,
Кто душу в добродетели оденет?

Труд с потом многим – лучшее лекарство
От неги праздной и от вожделений.
Довольство с благочестием – прекрасно,
Ведь всё равно же движемся к истленью.

Ни нам, ни предкам, да и ни потомкам
Гарантий на спасение никто не выдавал.
Мы все на льду неимоверно тонком,
Сегодня, завтра ли, но скинемся в отвал.

Богатством вечности что посчитаем мы,
Какой ценой купили здесь богатство?
Возрадуюсь я чем и чем томим,
Там не поможет хитрость и лукавство.

Распределим отпущенное время
На милосердную и щедрую раздачу,
Прободрствуем в молитве, не продремлем,
Да будет наш исход воистину удачным.

Богач утратил шанс на оборону,
В предсмертный час свой путь обозревая,
Прожить не чаял в бедности и скромно,
К богатству рвался рьяно, забивая сваи.

Насколько же богат, кто в Бога богател,
Делами милосердья к отверженным лохмотьям.
Мечтаньям сонным подступил предел,
Души замор, ненасытимость плоти.

С собой никто ни грамма не потянет,
На равных раб и грозный господин.
Болезнь и старость и несчастье – к яме,
Там каждый сам лишь Бог и он один.

Сегодня время столь благоприятно,
Спасенья час – принять Иисуса верой,
Раскупорить, что сам на чёрный день припрятал,
Прещедро в радость хлеб иным отмерить.
ИгЛа. 14.07.10

Чего судить, рядить, голосовать,
Когда в загашнике ни грамма, ни копейки.
За избранных решать не будет первый сват,
Не напасёшься замов, ханжеской опеки.

Так кто же днесь командует над нами
И давит кресло корпусом сугубым,
Кто голь хитрее искренне обманет
И благодетельно надует в страсти губы?

Бог дал бы хуже, злее, тягомотней,
Но не нашлось во всей стране похуже.
Не будет надрываться сей работник
И не затянет пояс на животе потуже.

Избрали сами, нужно бы терпеть
Нахальных, ожиревших, паству заморивших.
И не голосовать себе на шею впредь,
Не на подхвате быть у водовоза-рикши.

Бог дал свободу, не отринь её,
Употреби на высшее, что краше.
Агитплакаты – сущее враньё,
Им на шашлык такой, как ты барашек.

Молись, царя в Саулах не ищи,
На красоту спортивную не зарься, и на рост.
Таланты нерасцветшими окажутся в ночи.
Таких избрали сами, а не дал Христос.

Читая Библию, останься простецом,
Не высокоумствуй с профсоюзным благом,
На лад духовный рельсы перестрой,
Глаза открой слепцам и бедолагам.

Дни истекают - лучшее из благ,
Мы с каждым днём всё ближе ко спасенью.
Христа любить не помешает враг,
Когда из золота построим, не из сена.

Ещё куплет, и оборвёт мой след
На радость недругам, клеветникам достойным.
Мой карандаш с натуги явно не ослеп,
Когда его на вечное настроил.
ИгЛа 13.08.10

Чертополох колючий опять уже в цене.
По нервам фармацевты устроили рекламу,
А он без увядания надеется синеть,
Потом его процедят в фигуристые склянки.

Лекарственные травы наполнены здоровьем,
Его перекачать умеют травники.
Из древности умельцы тайну приоткроют,
Зачем же без зазренья вставать им вопреки?

Тогда лечить умели Косма с Демьяном – братья.
Об этом узнаём из книги «Жития».
Рецепты не оставили, чтоб к тайне подобраться,
Но подберутся те, кто этого хотят.

Чертополох особый средь трав имеет статус,
Наваром из него лечили детвору.
Припадочным и тем, где враг подстроит пакость,
Кто на постели ночью себе устроит пруд.

Так от недуга лечат колючей синевой.
Подумалось: а, может, и нам теперь поможет?
На всякий случай выслушай и с радостью усвой,
Конвульсии пройдут и холод из-под кожи.

На проповедь шагнёшь свободно и легко,
Здесь подтвержденье лишь моим предположеньям.
Не зря совет даю, от сердца отлегло,
Восстанете, а враг потерпит пораженье.

Чертополох – врагам переполох.
Почти полушутя такое предлагаю:
Пороть пучком колючек, чтобы в нас страх издох,
Героям благовестия вполне мог стать плюгавый.

От поркотерапии не видится вреда,
От пьянки, наркомании избавится погибший.
От дури избавление, всё сгинет без следа,
И в деле благовестия уже не будешь лишним.

Чертополох, смотри, не так уж плох,
Он и зимой стоит - нас ищет из-под снега.
«Несите весть благую!» – тот голос не заглох,
В трудах благословение, не в дремоте и неге.
ИгЛа 14.08.10

Ад и рай – всего два этих слова
Перемежается у нас в прыгучем лексиконе.
Их тайный смысл едва ли кто-то ловит,
Что есть за суесловием, едва ли это помним.

Про ад и адские условия в работе
Со злом меж точенных, прожорливых зубов
Кричим, дотягиваясь с руганью к субботе, -
На горизонте рай замученных рабов.

В аду нет капли влаги языкам,
И свет туда не вхож и не доступен.
Прохладу там богач весьма искал,
Но избавитель никакой туда не вступит.

В аду нет места быть совсем прощённым,
Бездейственным считают покаянье.
Там царство тьмы и властвует там чёрный,
Воистину там царство окаянных.

И потому сравненья с адом нет
На сей земле, где реки пресноводны,
Где в душах, в храмах, с неба льётся свет,
В любой момент к раскаянью мы годны.

Но рай и ад в духовном разуменье
В душе у праведных и грешных мертвецов;
Кто с верой совершает крестное знаменье,
Глубины ада тот из рая потрясёт.

В рай рад бы грешный, от грехов подножка,
Обещан рай, утерянный когда-то.
Не видел рая глаз – взглянуть, хотя б немножко,
«Был, как в раю», - мычит под стол поддатый.

Владимир-князь, нам веру избирая,
Послушных слуг вернувшихся послушал,
«Мы были вне себя, коснулись будто рая», -
Рассказом потрясающим поставили «на уши».

Рай только там, где царствует Христос,
Без праведности, радости и мира – рая нет.
В рай призываем, в ад забрасываем трос.
Кто Иисуса примет, там точно райский свет.
ИгЛа. 20.08.10

Адам, допрошенный Владыкой Иеговой,
Всё на жену спихнуть хотел тотчас.
У Евы же ответ за пазухой готовый,
Так до сих пор и будет хитро отвечать.

Змей не допрашивался – ни к чему допрос.
Он знал заранее, как досадить Владыке.
В молитву «Отче наш» он капитально врос,
Сбивая с толку будет палкой тыкать.

Гружёный воз ошибок, оправданий -
И в нашей жизни след тот проторённый.
Лишь во Христе уже иная панорама.
Раскиданы сучки и груды брёвен.

Не обвинение кого-то, что так влип
В женитьбу лютую, в замужество дурное.
На бессоветии тупом предсмертный крик
В семье баталии, всё лучше хоронят.

Адам всё так же гонит на жену волну,
Весь кодекс уголовных преступлений,
Что жизнь испортила, хребёт на деток гну.
Своих грехов не видим, так и слепнем.

Домашней церкви в данной эпопее
Гипотетически и въявь не может быть.
Не многие на этот путь успеют.
Духовное под корень заедает быт.

На скудоумии жены, приверженности бесам,
Какой каркас возвысится без Бога?
В молитве ранней, не на диване-кресле,
Вершина подвига, её хотя б потрогать.

Не сбросить груз на чьё-то ротозейство,
Ударить в совесть, то есть в струны нервов.
Для самооправданья не хранить лазейки.
Как хорошо нам быть в тандеме этом первым.

Есть три врага, не оправдай же их:
Лукавый дьявол, грешный мир, я лично.
У целомудренной души-невесты есть Жених,
Но чем же сердце личное напичкал?
ИгЛа. 23.08.10

Акафист благодарности не сходит с языка,
Пою Тому, Кто жизнь и разум дал.
О, как Он помогает смотреть не свысока,
И знать, что управляет нами не кагал.

Бог, однозначно Он раскрутку дал вселенной.
Он, только Он, всё Тот же, что вчера.
Создал Он солнце жаркое, подбрасывал поленья
В галактики иные и в иных мирах.

Благодарение… меня соткал во чреве,
Дал оторваться всем от пуповины.
Волной околоплодной вынесло на гребни
И в жизни проскользнуть уже наполовину.

Вечерний звон печальный переполняет сущность,
И побуждает обозреть, что было.
Пришёл Христос, и смерть меня не мучит,
Я раб Христа с дырой в ушах от шила.

Мне, более того, дано усыновленье,
Дар обладания того, чем жил, живу.
От осознания да как же не ослепнем,
Пред Ним с акафистом, склонив свою главу.

И на второй ступени, в молитве растворяясь,
Кадильный фимиам до Троицы струится.
На первой же ступени бурнусы, чалмы, рясы.
Как будто там завещанная пристань.

Нам суждено, завещано, в Писания втолкли,
Что трёхступенчатой молитвой увенчались,
С последней третьей в небо нам трамплин,
Научимся ж в молитве видеть части.

Акафист, песнь из славословий чудных,
Порыв восторженности скучным не подвластный.
Струится празднично из пропотелых будней,
Из горького в скорбях выпаривает сласти.

Пусть из акафистов победный подвиг выйдет.
За всё, за всё благодарим умело.
Неблагодарный – скот, предстал безмозглым быдлом.
В словах превыспренних, не в стрекотанье мелком.
ИгЛа. 29.07.10.

Акт примирения таинственен сугубо,
Когда две личности крадутся к забытью.
Вражда испепеляла, и надували губы,
Шипели: «Отомщу, припомню и убью!»

Но вот активным распрям высветлен финал,
Молитва чья-то к Богу достучалась.
И в ноги валятся, кто искренно пинал.
Забыть всё то, давились чем в начале.

Бог Иегова совесть пробудил,
Колокола тревоги рьяно зазвонили.
Врага-кретина возлюбил дебил,
Глотки из кислорода увязшим вовсе в иле.

Вину приходится кому-то осознать,
Второй по ветру распускает парус.
На обворованнсти перевод, казна,
А он столь претерпел, в бессилье парясь.

Святая Библия трубит и бьёт тревогу,
Что ныне день спасенья роковой.
Где раны, всё гноится – там пока не трогать,
Прощения просить на финишной прямой.

В великой ярости на землю пал дракон.
Он, бывший херувимом, клеветал бессчётно.
У слуг его укоры под рукой,
Он метит точно в сердце, глаз его намётан.

Начать с себя, в запутанных узлах
Не разобраться - с давностью смешалось.
Мы выше на этаж взойдём, избегнем зла.
К самим себе появится вдруг жалость.

Зачем выискивать, в чужом припоминать
Слова обидные, подтексты без причины.
А было же, с недобрым смыслом «мать»
Кляли в сердцах, – всё выглядело чинно.

Но час настал для благопримиренья,
Но день пробил в стене злословья брешь.
Двум сторонам Иисус дарует зренье.
Не бойся отравителя, с врагом целуйся, ешь.
ИгЛа. 18.08.10

Беда и горе лютое в семье,
Когда жена возвысится над мужем.
Не сможет муж помыслить и посметь
Жене перечить, будет только хуже.

Нам говорят, что вот живут такие,
Душа, мол, в душу, словно голубки.
И никогда такой-то не покинет,
До смерти будет холить и любить.

Но ты шагни к таким-то за порог,
И в первый час общения поближе
Увидишь, что не вхож сюда пророк,
Здесь змей места не прикровенно лижет.

Где нет главенства мужа над женой,
Там злой мегере вымощены стёжки
В ад преисподний, прёт же на рожон,
Там совесть спит и душу покорёжил.

Язык раздвоенный без устали шипит,
Язвит соседей и родню бесстыдно,
Она везде проныра и Иезавели шпик,
Сама себя там вздёрнула на дыбу.

Я не хочу, но вынужден сказать,
Что нам примером служат мусульмане.
Заноза в юбке – вовсе не казак,
Хотя отчаянно и всюду атаманит.

Бог всемогущий, истинный, Один,
Он Сам установил такой порядок:
Муж во главе… но если он кретин,
И допустил главу вторую рядом…

Ещё не поздно тишину поймать,
Давно пора обуздывать гнилушку.
Ей дар великий дан – она жена и мать,
Смирение с молчанием, и ничего нет лучше.

Муж в подчинении, как вол на заколенье,
Без Божьей помощи не вывернется кверху.
Он не хозяин, а под юбкой пленник,
Не Слово Божие он сеет – только перхоть.
ИгЛа 29.07.10

Безопасности полной нигде не найти.
У смерти реестр из причин – больше тысячи.
Огонь и земля, и вода готовы тебя поглотить,
И в страхе в мираж безопасности тычутся.

Опасности в нас – грозный флаг ненадёжности
Привидится нам в микроскоп, в телескоп.
Тебе расчленят чародеи-учёные, съёжишься, -
Так что же выходит, я червь или клоп?

Нельзя ничего удержать на подъёме,
Заслуженный вечер продлить нам хотя б до утра.
Опасностей больше всего и в потёмках
И столько же, сколько там тяжких утрат.

Барьеры на крыше, перила у ямы,
Решётками мы козыряем не бедно.
Дорога петляет, не тянется прямо,
Герой возле пропасти выглядит бледным.

И вот Словом Божьим меня осенило
Поверить всему содержанию Книги.
В печах Бухенвальда я вновь с Даниилом,
Ров с дикими львами по вере достигли.

И там, в полуаде, оболганный в смраде,
Опутан, но чудом с Христом воскресаю.
И там безопасность к лопаткам приладим,
Без Бога там жалких огарков мерцанье.

С Христом и в плену, и тюрьме срок бессрочный
С иного отсчёта отщёлкивать станет.
Не мерь с колокольней болотную кочку,
С Иисусом и кладбище лучше, чем спальня.

Пусть атомный смерч нас сумеет посечь,
Так что ж из того, если души спасутся!
Сгорит шар земной, брошен в жуткую печь.
На облаке души спасённых с Иисусом.

Безопасность же полная, даже на веки
Обещана всем, кто сроднился с Христом.
Реаниматор безбожный не смог докумекать
О воскресении мёртвых – деле-то самом простом.
ИгЛа.25.08.10

Бесследно слово наше не проходит,
Пусть даже невзначай как будто брякнем,
Но пишется вчерашнее в сегодня,
И та стрела уже застряла в мягком.

В реестре от изгибов красных языков,
В кипящей лаве плавятся осколки.
Жалели и не раз, что корень не засох,
Когда слова нанизывались колко.

Пересчитать бы раны нам от языка,
Избыть, избегнуть можно ль их последствий?
Наш синтаксис скатился свысока,
И не тупилось жало острых лезвий.

На перегонах, жутких перепадах
Клубилось от последствий языковых схваток.
Газель знакомилась с клыками леопарда –
Казалась нам победа дивно сладкой.

Слова оточенные знаньем, интеллектом
Вонзались, источая смертный яд.
О, Господи, прости, что целил метко,
Ни раз, ни два, подчас на дню стократ.

Бесстыдно триумфально шли слова,
Они не сгинули, увы, и мимо не прошли.
Они умеют зычно взвиться, оплевать,
Не рыбой полнить невод, кошели.

И не стереть, не смыть и не исправить
Последствий в памяти когда-то уязвлённой.
Иную формулу Бог силен дать отраве,
Язык обуздывать да учимся с пелёнок.

Стереть забвением обиды без следа
Возможно только в Божьем милосердье.
Не раз случалось чудо наблюдать,
Когда помолимся с слезами и усердно.

Под страхом Божиим иная оцифровка –
Слова Библейские, что гвозди или иглы.
Узду в уста! Приди, Господь, с верёвкой,
Чтоб кара в будущем за слово не постигла.
ИгЛа. 28.06.10

Болеет малый отрок слабыми ночами,
От диагностики такой же спектр потёмок.
К какому берегу тот утлый чёлн причалит?
Хотя казался вундеркинд и ёмок.

Нас воспитателями всех один другому
Поставил и назначил, подписью скрепил,
И в этом звании с печатью Иеговы, –
Все оговорки наши – под языком тротил.

Толкуют нам о новом поколенье,
О кодексах, о чести, нравственных устоях.
Но что есть человек без Бога? – Грешный пленник.
И ломаного грошика сам патриарх не стоит.

И даже нянек семь при чаде захудалом
Все вместе взятые исправить не смогли,
Своё всё лучшее ему не передали,
Таков есть путь всех жителей земли.

Но если бы, смирив свою гордыню,
Сознались в немощи своей, в том расписались,
Попрали самость – смерть в надменье дымном,
Потускла б позолота, цвет сусальный.

Христу воскресшему, Он в Троице Единый,
Припасть, вопить на море слёзном;
И гордость наважденья может сгинуть,
Мы о спасении задумались серьёзно.

Молитва, Библия и жизнь с открытым оком,
Уменье видеть, что под покрывалом,
Что нравится, потом нам выйдет боком,
Оскал проявится под шлёмом и забралом.

Ступени вверх – успехи к совершенству,
Потусторонние приблизят наяву.
Без горьких трав, теперь один опреснок,
Хлеба отпущенные с прибылью плывут.

Болезней нет, и настежь все ворота,
Соединенье полное с воскресшим Женихом,
И жизнь прошедшая не кажется короткой,
Путь увенчался вечностью… Иисус пришёл.
ИгЛа 02.07.10

В поте лица будешь хлеб свой вкушать,
Пот солёный с щеки на краюшку скатился.
Хлеб, крупа и блины и, конечно, лапша,
Пот, конечно же, труд, иногда не по силам.

Но слова, изречённые Богом в раю,
Подстегнули Адама и жёнушку Еву.
Стали строить, пахать и одежду сошьют
И запасы зерна от засева к засеву.

Кто своими руками трудиться не хочет:
То артист, то певец, дирижёр из вертлявых, -
Пусть раскроет Писанье, протрёт свои очи
И, потея в труде, позабудет халяву.

Кто трудиться руками не хочет, не ешь.
Как деревья, питаться корнями не будешь.
У лентяев в постели появится плешь,
Увещанья не примут сонливые уши.

Только пот при труде красоту придаёт,
Он сигналит о райском наказе Владыки.
Кто не трудится – сущий вполне идиот,
В паразиты вписался, при укоре не пикнет.

Труд в саду, в винограднике Божьем почётен,
По динарию каждый трудяга получит.
Много надобно пота, молиться по чёткам,
Умереть за Христа, если выпадет случай.

Благовестие надобно миру нести,
На апостольский труд подвизаясь усердно.
Возводить через пропасть калекам мосты,
И в царей превратятся несчастные смерды.

Пот на землю роняя, пунктиром укажет
Путь к высотам небесным, идя к горизонту.
Только пусть Дух Святой благодатно помажет,
В этом труд, и священству подумать резонно.

Пропотелой рубахе в награду заплаты,
Неумело чиню по утрам сапоги.
Мы – посланники Божьи, трудились за плату.
Ночь в безделье застанет - не видно ни зги.
ИгЛа. 17.08.10

Везде инструкции, уставы, пункты,
Регламентируют полезное в работе.
Но есть и спорщики, свои зануды-скунсы,
И перелазят чрез огражденье-бортик.

Затем аварии, пожары, катастрофы,
Крушенья поездов, на вышках, самолётов.
И моделирует компьютер и в анфас, и в профиль
Что сорвало прокладки и заклёпки.

И горы трупов позади инструкций,
Порушенных безумно, нагло и безбожно.
Зовут к ответственности и нещадно трусят,
Приходится в судах рвать рты им через вожжи.

Святая Библия полна ограничений,
Подробных изъяснений как и что,
Но человечки-люди, каверзные черви,
Всё на авось верхом и тешутся мечтой.

И не сама собой трагедия случилась,
К тому вела небрежность постоянно.
Как в подоле запуталась, уже в глазу лучина,
Низверглась с крыши, провалилась в яму.

Попы сегодня лгут, подмахивая подпись,
Что ничего не значит - жёны без платков,
И что в мужской одежде – нет запрета вовсе,
Доверься только батюшке и будет всё легко.

Но Библия, но Бог всесильный Иегова,
Зачем же нам вмонтировал навечно
Свои инструкции, напоминая снова?
И этим нас весьма серьёзно лечит.

Где жизнь без правил – явный беспредел,
Анархия, безбожество, горе и бедлам,
Там дьявол «святости» напёр и, ослепив, раздел,
Слепец учащий плод поделит пополам.

Лжеправославие – тьма диких суеверий,
Морг, к преисподней торная дорога,
Отвергнув страх в ад лбами долбят двери,
Всех одураченных попами запрещают трогать.
ИгЛа. 02.08.10

На век отпущенный ищи учителей
Стучащихся к нам в тупость безразличья.
Из мудрости потока в свой черёд налей –
К божественным истокам совесть кличет.

Мы учимся у пчёл – медвяный запах
Знаком не каждому – без пасеки слонялись.
С молитвой многому научимся у слабых.
Перепадёт усердному совсем не малость.

От птиц из воздуха горланящий оркестр
До теплокровных, молоко сосущих,
Их указательный под нос суют нам перст
И непрестанно учат, учат, учат.

Не скрою, был худым учеником, –
С грехом сосуд до трещин претерпевший
Уроки брал, но больше блин тот в ком,
Хотя себе и смастерил «скворечник».

Учителя бесплатные в дому, –
Домашней живностью сугубо обложился.
Повадки многие в характер перейму,
Не потому ли так температурит в жилах.

Христос не раз и к птицам отсылал,
Как Соломон к пчеле и муравью.
Пророк Исаия восхвалил осла,
Одежду с лилией к позору не сравню.

Преступно отрицать кричащие примеры,
С ущербом для себя пренебрегать.
Не внемля бессловесным, скорби терпим.
Учиться нужно даже у врага.

Луна и солнце, звёзды, гром и тучи
Несут заряд послушности Творцу,
И Им ниспосланные, терпеливо учат
Меня с рожденья с силою трясут.

Во свете Библии открытым оком зрю, –
Переиначиваю в духе катаклизмы
И славлю Бога за Его зарю
Далёкое таким же стало близким.
ИгЛа 22.06.10

Верблюд - учитель лучший олигархам
Помеченным богатством, ворованным законом.
Естественно таким надрывно харкать,
И упереться в Божий Суд с разгону.

Богатый перечень семейств и одиноких,
Ворочающих цифрами по банкам.
Им день прожить бы всем с открытым оком
И нищим схапанное сплавить без остатка.

Когда чума придёт на богатеев
И выжмет сок из них желтей лимона,
Раскаяться как мало кто успеет,
Оставив слух изглоданный, зловонный.

Зачем метутся люди и людишки,
Трезвоня о себе пустоголово?
Приватизируют завистники излишки,
Потом и эти точно так же лопнут.

И пузырятся рядом крохоборы,
Своей кончины вовсе не предвидя.
Бог Иегова терпит, но на расправу скор Он,
Воздаст за вдов и сирот, их обиды.

В мечтах распухшее богатство не лелей,
И не трясись, злой пестун над корчагой.
Прибыток твой с неубранных полей, –
Так вовремя о том и прокричать бы.

Верблюд уродливо шагает много дней,
Горбы колышутся, наполненные жиром.
При чтенье Библии расклад вещей видней,
Наш кругозор намного станет шире.

Они приходят, уходя во тьму,
Вцепившись в нажитое с кровью обеднённых,
Когда умрут, достанутся кому?
На пелены заменятся недавние пелёнки.

Ушко игольное, в него не протянуть
С узлами нить – в небесную обитель.
Разбогатей же в Бога – в этом соль и суть!
Верблюд не плавает, как многих он обидел.
ИгЛа. 08.07.10

Вершина бытия, где Дух Святой – Владыка,
Утешитель во всём и в том, что непонятно.
Преобороть земное, особенно на стыке
Земное тяготение, стереть пустые пятна.

По высшей жить шкале, не принижать отметки,
Порабощая плоть, смиряя каждодневно;
И верить несомненно, отяжелеют ветви,
Нальются виноградинки с запахом нетленья.

К вершине допустимого, где, может, и нога
Первопроходцев бывших прежде не ступала.
Такой, хотя начальник, но искренний слуга –
У Бога, очевидно, нам выставляют баллы.

Приятно в книгу Гиннеса сподобиться попасть,
Но в книгу Жизни вписанным – воистинная радость.
Напротив нас в рождении раззявил демон пасть,
И он не отошёл, лев рыкающий рядом.

Где самоотвержение, как первая ступень,
Несение креста выносит благодарность,
След в след идут за Господом, и расцветает пень,
Неверие с сомнением здесь близко не прокрались.

Примером нам пророки, гонимые толпой,
Они всегда смотрели на вышний Идеал,
И пробуждался мёртвый, и прозревал слепой,
Впервые Царство Божие в Иисусе увидали.

Не соглашаться с низменным, отринув теплохладность,
Контакт прямой с небесным в молитве учинить,
Увидеть, осознать, где, что и как не ладно.
Всё с Богом во Христе по новому начни.

Гореть, не тлеть, фактически сгорать,
Считая всё земное временным, чужим,
В себе сиюминутное без жалости убрать,
Любовь к Христу и к людям – на это весь нажим.

Не ради пафоса и лжепатриотизма,
Не ради нации таланты возрасти;
Во славу Божию через Писанья призму
Во имя Троицы слагай свои персты.
ИгЛа. 14.08.10

Вечное непреходящее трогает нас,
Когда уже нет ни поэта того, ни героя.
Мёртвого мы не боимся, судим его без прикрас,
Он беззащитен, с собою он нас не зароет.

Так что же для вечности мы сберегли,
Сумели в обыденном так приукрасить?
Простой пешеход был, теперь – пилигрим,
Обиды его не коснутся, он выше напраслин.

Ружейные выстрелы, войны, несчастья и катастрофы
Ушедшим уже безразличны, есть или нет.
Сигнал электронный оттуда не выйдет, он глохнет.
От миллиардов зашедших невидим малюсенький след.

Страхом вечным Спаситель жидам угрожал,
Потрясая незыблемость царств и сжигая.
Взгляни на любую в руках Моисея скрижаль,
Там заповедь против любого «китая».

О, как краткодневны людишек излишки, -
Кладбища, морги – главные здесь города.
Как нужно вести себя тихо и тише,
Нам выпало на мировых пепелищах рыдать.

И вдруг отверзается счастье любви бесконечной.
Рождается в яслях, расцвёл Вифлеем захолустный.
Что может губительней быть, чем беспечность?
Нет большего счастья, чем жить для Иисуса!

Вечность – одна из непонятых тайн,
И в вечности вряд ли узнается больше.
Здесь, на земле, всё сгорает, и даже титан.
Не будет предсмертного блеянья – с завистью волчьей.

Настроить на вечность себя без ремонта,
Без кухни, пошива, постройки.
Разбитого нет, там никто ничего не уронит,
Ворота не заперты, ложью уже не затронут.

Старение в прошлом, и все одинаково молоды,
И нет вожделений плотских – и нет одиночек.
Блаженная вечность без смерти и голода.
С Христом Ии

Власть на насилии не в силах удержаться.
И ни репрессии, ни пряник или кнут
Больным и слабым не прибавят счастья,
Ни тем, кто непробудным сном заснут.

А те владыки недр и злых поборов,
Ясак не проглотив, с позором улизнули,
Притом не попрощавшись, гнусно-скоро.
И им во след рабы казали дулю.

И чем вспомянется душитель, дикий деспот,
Как всех душил, где что не по нему,
Затрещиной им в лоб Всевышний треснул,
За ним пришедшие всё это не поймут.

Власть развращает хитрых приближённых,
Сонм прихлебателей, нахлебников слепых.
Питаются от ВИЛов в спецстоловых жёны,
События все как-то успеет Бог слепить.

И нет ни Гитлера, ни страха Тамерлана,
И сталинский режим почти отжил.
Вновь новые канальи прут тараном,
На несвободу главный их нажим.

С начальствующих будет строгий спрос
По наивысшей пробе, образной шкале,
Когда с небес придёт Иисус Христос,
Представит счёт за сирых и калек.

О, сколько вдов, загубленных талантов,
Рождённых в несвободе палачей.
Как красоту земную деспот лапал,
Без человеческого чувства вообще.

Власть истинная там, где Дух Святой
С Собой сроднит, и где псалом был сотый,
Там к небесам ведёт любой виток,
Все трудятся подобно пчёлкам в сотах.

Власть над собой, а так же над женой,
В семье приватным высясь иерархом.
Господь господствующих, властвуй надо мной,
Сбрось власть неканонических епархий!
ИгЛа. 20.07.10

Восстановить потерянную связь
Не с человеком – на молитве с Богом.
Когда в заботах скучноты увяз,
И суета сует обымет сущность скопом.

Теперь нам легче говорить о связи,
Обрыв ища в компьютерных программах.
Нас с прошлым очень мало разнит,
Хотя для многих это слышать странно.

И далеко не каждый чувствует обрыв,
Привычно бормоча заученное скупо.
В иконный лик бездумно взор вперив,
Выпрашивая что-то, на лопотанье глупость.

Да слышит ли с небес всевидящий Отец,
Да внемлет ли на горе и страданья?
Что мыслили, о том бы надобно присесть,
Не высохли ли наши Иорадани?

Ответ обратной связи очень важен,
Он обнадёживает, с Божеством роднит,
Дух благодатно милостью помажет,
Забьёт заиленный заброшенный родник.

Я говорю о том, что испытал
Не раз, не два, но даже многократно.
То по верху, то низовой шёл пал,
Тушился истово, но налетал обратно.

Бог отвечал… с Писанием сличал.
Как Бог скомпоновал на жизненных подмостках.
Вдали маячил неземной причал,
Хотя в дыму от похоти скрывался вовсе.

Осуществивши сущее на пользу,
И для чего то просто сходу воплощалось?
И никогда, как видится, не поздно, -
Едва просматриваю, где к тому начало.

Связь восстанавливал на ринге бытия,
Подсохли шрамы, устоявшись в членах.
Контакт с Владыкой враг не смог разъять.
В слезах благословения, зачищены все клеммы
ИгЛа. 01.08.10.

Впрок заготовка овощей и блюд,
А так же знаний нужных или всяких.
Бездумные бездушно на это наплюют
И будут пустословить и по пьянке якать.

Впрок – не на завтра только, далеко,
Когда страну и возраст переменишь
Пленён ли будешь, в узах ли влеком,
И непомерна тяжесть на раменах

Взглянь на себя в излишке тесноты –
В руках пустых несчастье горемыки.
И где обещаны нам с радостью снопы,
Хотя к слезам при посевной привыкли.

Впрок не наешься – при пустом желудке
От запахов изысканнейших блюд
Припомнить, жил тогда преглупо
И к стилю жизни был столь однолюб.

Но если милостыня словно на опаре,
Легко транжирилась с ущербом для лихвы,
Омолодит и в старости не старит,
При нищелюбии в друзья себе ловить.

Без челобитья, сам стремись на вызов
Духовной пищей алчущих насытить.
От благодарностей тогда твой слух зализан.
Расщедрился в прошедшем им отсыпать.

«Блажен» - не раз от жаждущих проглотишь,
И высветится путь хромающим потомкам
Златые слитки - это вам не позолота,
Не просто в храм под настроенье топать.

Ещё не брезжит в радости рассвет,
Не колосится сеянное в засуху прещедро,
Но впрок толки, сомнения рассей,
По водам дальним да плывёт не щепка.

С любовью в Духе истины Святом
Отправь к желтеющим по осени амбарам.
Всё загодя и впрок - дожнём потом,
Хотя спасенье во Христе получим даром
ИгЛа 25.09.10

Врач, исцелися сам, болезни позабудь,
Возвысься над болячками клиентов на кушетке.
Врач помогает вылечить и выдернуть наш зуб.
Без очереди в кресло сам валится не редко.

Святая Библия толкует о врачах,
Кто доверяет им, не прибегая к Богу.
Не одобряет их, царь Озия зачах.
Благоволенье Божие к святым, к Его убогим.

При лучшем лекаре кончина подопрёт,
Когда-то же и к нам час выхлеста подступит.
Смерть, подрезая жилы, встанет поперёк,
Прикроет торжище продажи, смеха, купли.

Борец здоровый и чемпион по бегу
Запнётся на ходу и выдохнется сразу.
Сорвутся тормоза при спуске у телеги,
Пир жизни завершится в неудачный праздник.

Врачи диагноз каракулями впишут,
Латынь всё перетерпит – это не впервой.
И тело околеет, червям пойдёт на пищу,
Дитя осиротеет, жена пойдёт вдовой.

Духовно мы больные, не менее, чем телом.
Обременить грехами посмели наши души.
Христова Кровь сильна преобразить нас в белых,
И грех привычкой древней тогда уже не душит.

Больные, не здоровые нуждались во врачах,
Они толпились кучно за трапезой с Иисусом.
Господь сумел расслышать, как недруги ворчат,
Таких, как этот сброд, они к себе не впустят.

А Он многосерийно на деле показал,
Что именно такие-то нуждались во враче.
Вокруг Христа и ныне не храм, а жизнь-вокзал.
В духовной сфере важно всё и нет здесь мелочей.

На змея медного ужаленный взирал
И тотчас исцелялся по благости Владыки.
Кончина мира к берегу подтягивает трал,
Взгляни же на Христа, пути к Врачу открыты.
ИгЛа. 13.08.10

Всё суета, смещенье интересов,
Такой трезвон идей о пустяках.
Полнел и дулся, при концовке треснул,
Забвенье выдвинется даже о костях.

Всё временно, так скоропреходяще.
Да разве труд наш сродни с Соломоном?!
Теперь глаза туристы там таращат,
Смола кипящая на память ныне в Смольном!

На прошлом видимом незримая печать:
Такой-то жил, страдал, не худо строил;
Чем смог концовку жизни увенчать,
Какие при исходе в память строки?

Деревья срубят, не бессмертен сын,
Строенья рушатся и оседает пыль.
Задумайся, душа, охолонись, остынь,
Пока последнюю страницу не закрыл.

Всё суета, от суеты родившись,
С той стороны вглядись и подивись.
На сколько ж вспомнится соделанное лишним,
И потерять любимое - такой же риск!

Смотреть на здравое калекам не впервой,
Облагораживая нужное потомкам,
Когда-то бег их так же перервёт,
И сгинет в суете, в болоте топком.

Себя настрой на благодушный лад
И завещаньем знанье это подтверди.
Малейший слух о смерти тут приладь,
Делам житейским вынеси вердикт.

Стан от забот без страха распрями,
Сбрось наваждение житейским обольщаться.
У дел хозяин будешь, не наймит,
Царь на своей строительной площадке.

И сонмы разных сонмища сует,
Моё-то мельтешенье – смех и горе!
Молись Христу, сведи мираж на нет
И о противном не помысли спорить.
ИгЛа. 20.07.10.

Гарантии ни в чём не обретёшь,
Что так и будет завтра, как сегодня.
Опять реформа и обесценен грош,
Элитное вдруг ни к чему не годно.

Всё рушится, казавшись постоянным,
И неизменным мнившийся слиняет.
Развален небоскрёб, лишь жалкие останки,
Вражиной лютым выпрется лояльный.

Кто бы подумать мог, что загорится стог,
На смерть голодную скотинку обрекая.
Смиряюсь тем, что допустил то Бог,
Зря не приходится размахивать руками.

Расстрелян царь, чего не ждали встарь,
Кругом измена, трусость и обман,
Завеса туч и непроглядна хмарь,
И перевыполнен по смертности сверхплан.

И ни в семье, ни в жалком государстве
Гарантии стабильного ни дюйма.
Сам мёртв оравший безразмерно «здравствуй»,
Поветрием титана Вездесущий сдунул.

Читая Библию святую свято верю,
Бог неизменно любящ и долготерпелив!
Он в обещаниях Своих дословно верен,
Заранее готовит в засуху полив.

Из рухляди, казавшейся нам вечной,
Монументальность Божьих обещаний.
И после катастроф стремись к Христу навстречу,
Гимн воспоёшь на месте, где пищали.

Кто верен Богу, тот не постыдится,
Делами подтверждая перерожденье свыше.
Из вод крещения выныривая чистым,
В нём дух Евангельский и полнокровно дышит.

Гарантия полнейшая, что Иисус грядёт,
В шатре спокойствия душа возликовала.
В саду Господнем столько же работ,
Круши Евангелием низменных ваалов!
ИгЛа. 09.07.10.

Где нет молитвы искренней и жаркой,
Где нет сознания греховной глубины,
Там всё не стойко и пойдёт насмарку,
Одни развалины и даже без войны.

Молитва в горести и радости духовной
Даёт сознанье немощи, ничтожности своей
И отвращает душу от всего плохого,
Бог на молитве истинной даёт святой совет.

Кто не молился на второй ступени,
Благодаряще громко за неясность,
В свободе духа прежней даже неврастеник
Он знает – без молитвы ждёт везде опасность.

Кто нам молитве – зрит свои грехи,
Облагораживает душу покаяньем.
Вино отличное лишь в новые мехи,
Таких живущих в духе почитают пьяным.

Одним из признаков кричащих и трубящих,
Что человек не молится, не видя в том нужды,
Есть то, что обличающих он рад затарить в ящик.
И от таких раскаяния вообще не жди.

Молитва – с Богом Иеговой связь,
Приток энергии и просветлённый лепет.
Где нет молитвы – непролазна грязь,
На обличающих свои грехи там лепят.

Кого Господь определил на смерть,
На гибель лютую для пользы нечестивцев,
Там огрызаются, в косяк стреляет дверь,
В страну позорящих лукаво лыко втиснут.

Молитвы нет, поклонов нет – потерян след
К небесному, и страх Господень сгинул.
Грех беззакония ведёт засев в декрет,
Врагам и недругам тогда слагают гимны.

Беда из бед, когда молитвы нет,
Тогда беснуется и ропщет окаянный,
Где нет молитвы, там снесёт в кювет.
И он зарыт давно в глубокой яме.
ИгЛа 29.06.10

Гимн надрывается, крутят пластинку,
Тут голоса омертвелых и мёртвых.
Если слова разобрать бы и вникнуть,
Будут ли пусть и не многие зёрна?

Лгут о прошедшем слепцы в настоящем,
Застило ложью, что завтра маячит.
Русь же не тройка, трухлявая кляча,
С юродивым смехом кривляется скачет.

Русь без прогнозов – всемирная свалка
Радиоактивным отходам, идеям.
К кладбищу тянет ни шатко, ни валко.
В саван масонский безумством оденут.

Нам ли не знать, что сие означает,
Дом разделившийся друг против друга.
Нет благовестия в самом начале,
В храмах порушено, пьянство и ругань.

Столько ж о пьянстве всеобщем толкуют,
Нацию вроде спасают умело.
Спортом и музыкой тешатся всуе,
Все рассужденья до ужаса мелки.

Не одолеть вожделений и страсти,
Не превозмочь торжествующей плоти.
Только Христос воскресит и украсит,
Змей новорожденных там не проглотит.

Тупо слепые, отнюдь не святые –
Сыплют идеи, всё для исправленья.
Библия им не небесный светильник,
Спорят, друг в друга пытаются стрельнуть.

О всё под контролем масонским давно.
К истине путь не укажет священник,
Интеллигенция с ВИЛом – г…,
К гибели тянут своим наученьем.

Гимн Иисусу слагаю стократно,
Видя, что всё без Него – суета.
Многоглаголаньем Бога не спрятать.
Все гимны, все песни во славу Христа.
ИгЛа. 17.07.10

Гонители, лжецы и поносители,
Клеветники всех рангов и мастей,
В конечном счёте, как бы ни обидели, -
Суть благодетели, огонь для всех страстей.

Что из того, что некогда Семей
Грозил, злословил праотца Давида?
Он, как не убоялся, как посмел?!
Как кротко перенёс пророк обиды.

И нам, грешащим в скопище грехов,
Самих себя без боли как исправить?
Бог всё учтёт, подаст защиту, кров.
Никто, лишь только Ты, о, Боже правый.

Врагов пропишем в лучшие друзья,
Зажмём в объятья искренней заботы,
Чтоб на молитве нас бы не разнять,
Слов славословия в честь Божию накопим.

Неотразимый меч, которым зло посечь,
Есть только истина – Иисусова любовь.
Змей распалил губительную печь,
Всех ненавидимых по списку на убой.

Жизнь из отдельных махоньких фрагментов,
Расцветка разная, - зависит всё от дел.
Нечеловеческой, а Божьей меркой мерить,
Святое вспомним, то, что искренне хотел.

Мешающих, кто смешивает с грязью,
Не Бог ли насылает в уреченный час?
Измыслят ложь, клепать начнут напрасно,
Соблазн откроют в искренних речах.

Намного чаще к Богу притечёшь,
Осмыслишь глубже прошлые ошибки,
И скажешь: я червяк, блоха и вошь,
Судить себя начнёшь без всякой скидки.

Насмешникам, презрителям такой уж выпал жребий –
Скрипеть и дуться – всё в ущерб себе.
Ряды завистников Сам Бог спешит проредить,
Впредь не греши, в том дай тотчас обет.
ИгЛа. 27.07.10

Гортань у человека – готовая столовая,
Для дегустаторов – отменный полигон.
То гавань ложкам, что наловим мы,
При несогласии заученно плюём.

В духовном плане всё наоборот.
Ушам приоритет – от слышания вера.
Что ни услышит ухо, тотчас и подберёт.
От пакостей броню иметь бы, а не просто двери.

Гортань же с тембром, голосовые связки,
О нашем знании и скрытом настроенье
Тональностью покажут, на помощь строим глазки,
При надобности жест и голову накреним.

Гортань – оркестр, здесь звуков миллионы,
Дрожание восторга и ярости звериной.
Без крика, шёпотом убежища проломим,
В объятья привлечём и далеко отринем.

По голосу родному к зародышу в утробе
Эмоции стучатся, бьют по перепонкам.
При звуке «ну», и «ах» нам кожу покоробит,
От смысла слов зверинец поселится в ребёнке.

Гортань – орган сложнее, чем у Баха.
И птичий хор достичь того не сможет.
Рот раскрывая, всплеск руками, ахнем,
И «тпру» в суровости натягивает вожжи.

Глухонемых молчание – зверей однообразье.
Есть удивленье ласковых, похвал случайных.
Язык показывая неумело дразнит
Совсем состарившийся и облезлый «чайник».

И это всё гортани на подмогу,
Без звука мёртво всё, ушла словесность.
Как благодарность воспевать для Бога?
Без благовестия – во рту тенёта, плесень.

Гортань беречь от холода и жара,
Тренировать на проповеди, в звучных песнопеньях.
Как страшно сквернословие табачного угара.
А полностью лишь в вечности дар языка оценим.
ИгЛа.16.08.10

Гонители, лжецы и поносители,
Клеветники всех рангов и мастей,
В конечном счёте, как бы ни обидели, -
Суть благодетели, огонь для всех страстей.

Что из того, что некогда Семей
Грозил, злословил праотца Давида?
Он, как не убоялся, как посмел?!
Как кротко перенёс пророк обиды.

И нам, грешащим в скопище грехов,
Самих себя без боли как исправить?
Бог всё учтёт, подаст защиту, кров.
Никто, лишь только Ты, о, Боже правый.

Врагов пропишем в лучшие друзья,
Зажмём в объятья искренней заботы,
Чтоб на молитве нас бы не разнять,
Слов славословия в честь Божию накопим.

Неотразимый меч, которым зло посечь,
Есть только истина – Иисусова любовь.
Змей распалил губительную печь,
Всех ненавидимых по списку на убой.

Жизнь из отдельных махоньких фрагментов,
Расцветка разная, - зависит всё от дел.
Нечеловеческой, а Божьей меркой мерить,
Святое вспомним, то, что искренне хотел.

Мешающих, кто смешивает с грязью,
Не Бог ли насылает в уреченный час?
Измыслят ложь, клепать начнут напрасно,
Соблазн откроют в искренних речах.

Намного чаще к Богу притечёшь,
Осмыслишь глубже прошлые ошибки,
И скажешь: я червяк, блоха и вошь,
Судить себя начнёшь без всякой скидки.

Насмешникам, презрителям такой уж выпал жребий –
Скрипеть и дуться – всё в ущерб себе.
Ряды завистников Сам Бог спешит проредить,
Впредь не греши, в том дай тотчас обет.
ИгЛа. 27.07.10

Гортань у человека – готовая столовая,
Для дегустаторов – отменный полигон.
То гавань ложкам, что наловим мы,
При несогласии заученно плюём.

В духовном плане всё наоборот.
Ушам приоритет – от слышания вера.
Что ни услышит ухо, тотчас и подберёт.
От пакостей броню иметь бы, а не просто двери.

Гортань же с тембром, голосовые связки,
О нашем знании и скрытом настроенье
Тональностью покажут, на помощь строим глазки,
При надобности жест и голову накреним.

Гортань – оркестр, здесь звуков миллионы,
Дрожание восторга и ярости звериной.
Без крика, шёпотом убежища проломим,
В объятья привлечём и далеко отринем.

По голосу родному к зародышу в утробе
Эмоции стучатся, бьют по перепонкам.
При звуке «ну», и «ах» нам кожу покоробит,
От смысла слов зверинец поселится в ребёнке.

Гортань – орган сложнее, чем у Баха.
И птичий хор достичь того не сможет.
Рот раскрывая, всплеск руками, ахнем,
И «тпру» в суровости натягивает вожжи.

Глухонемых молчание – зверей однообразье.
Есть удивленье ласковых, похвал случайных.
Язык показывая неумело дразнит
Совсем состарившийся и облезлый «чайник».

И это всё гортани на подмогу,
Без звука мёртво всё, ушла словесность.
Как благодарность воспевать для Бога?
Без благовестия – во рту тенёта, плесень.

Гортань беречь от холода и жара,
Тренировать на проповеди, в звучных песнопеньях.
Как страшно сквернословие табачного угара.
А полностью лишь в вечности дар языка оценим.
ИгЛа.16.08.10

Грех затаившийся не дружески прорвался,
Семей, сын Геры, злобный на холме,
Давид поверженным казался голодранцем,
И безразмерно начал там Семей хаметь.

Он кровопийцей сходу заклеймил,
И ни во что победы и заслуги.
Царю и псалмопевцу он не мил, -
Сей ненавистник Господа не любит.

И пыль метал, и камни невпопад.
Размахивал ручищами, плевал с натуги,
Пришёл сегодня тот же камнепад,
Из катапульты те же мечут руки.

И друг Авесса, маршал и охранник
Хотел ту голову злословящую снять,
Но царь поникший изрекает: «Рано,
Бог допустил, разверзлась эта пасть!»

Мы знаем, чем закончилась та схватка,
На царстве снова отпрыск Иессея.
И Соломон, полол те грядки гадких,
Всех злоязычных словно прах рассеял.

Текут века, седея с каждым часом,
Храня написанное в грозный образец, -
Из Библии те образы готовы к нам примчаться
И не дадут в беспечности присесть.

Как много тех, кто бывшему не внял,
Не разобрался, что к нему те слухи.
К злословию прибавил он огня,
Срамят меня осмеянные мухи.

Но Бог учтёт злословия тех мух,
Простится многое виновному авансом.
Ослабит на этапах наш хомут,
Протёрта кожа, высветилась с мясом.

На всех Семеев Соломона мудрость
В предсмертный час от горести отцовской.
Не злись на сказанное, искривлёно щурясь,
Пора расстаться с дьявольскою соской.
ИгЛа. 01.08.10

Грубость… что же это есть на самом деле,
Где и от кого она исходит люто?
Незримо гимны многие ей пели,
Хотя потом пришлось келейно хлюпать.

Богатый грубо с нищим расстаётся, Пр.18:24
А этот с голоду дрожит и сыплет ласку,
Но день иной грядёт, померкнут звёзды,
Закончится спектакль, в тумане свистопляска.

Навал Библейский, муж у Авигеи, 1Цар.25:14
Так грубо обошёлся с пришлыми Давида.
Как мы загладить сможем, порадеем,
Хотя последствий грубости не видим?

Как огрубело сердце у всего народа. Ис6:40
Ушами слушают, но пролетают мимо; Иез.2:4
Глазами смотрят, вред не видят, вроде, Мф.13:15
Не жизнь живых, а сцена пантомимов.

На эту грубость стоит нам взглянуть, 2Макк.14:30
Не в нас ли поселилась эта немощь?
О том Христос сказал и показал им кнут,
Ведь грубость торгашей уж не такая мелочь.

Вот и у Павла в Риме точно так же Деян.28:27
В гостиницу собрались учителя евреев,
И этот корифей на грубость их укажет,
Лжесвятость пейси сходу им обреет.

И где начальство с каждым днём грубее
С тобой обходятся, подыскиваясь крайне.
Мы перед зверством тем не оробеем,
Утешены Христом, хотя нас только ранят.

Сообрази, быть может, нам сокрыться,
Махнуть куда-либо в затишье горных круч.
Чего же ждать, не зря рычит он рысью,
Себя и ближних тяготой не мучь.

Не приучись к невежливости грубой Сирах.24:16
Средь грубых слов греховный есть словарь.
Молись Христу, и Он ту дрянь отрубит,
Над языком своим воистину будь царь. Иак.3гл.
ИгЛа. 30.07.10

День памяти пророка Илии
Второго августа (трусливым эдакий подгузник)
На всех углах за ним лишь угольки земли
Из всех путей такой был самый узкий.

С пророком гнева трудно нам тягаться,
Его успехи как-то повторить,
Хотя всё та же и повсюду гадость,
Пророк вознесшийся и ныне не старик.

Ничем нельзя к довольству подтащить
Того, кто ревностью о Боге Иегове
Подвигнут был, ему стена и щит,
На обличенье скор, свои истёр подковы.

Не признающим статуса пророка
Готов огонь, как лазерная пушка.
Он обличал, как слышится, не кротко.
Так стоит же прислушаться, послушать.

Вообразим, внезапно рядом с нами
Раздался голос горестнейшей муки.
Прозреть придётся и разойтись со снами,
Родиться свыше, вызывать потуги.

Из тишины порубленных врагов
Извлечь бы пользу, явно не на сутки.
Пойти за Илиёй на сколько я готов,
Ко мне, как я к нему он будет чутким?

Его влиянием я с детства окружён,
Но как христианина как он меня воспримет?
Я так же лез, как он, нередко на рожон,
Мне так же опаляло гневом крылья.

Но я бы гнул под милость ко врагам,
О благовестии долбил бы непрестанно,
Воспринял бы меня пророк хотя б на грамм,
А, может, в вечности ему тот миг настанет?

С Христовым духом в нынешнем пророк
Каким беспомощным явился бы к обеду?
Оружие тут освящает поп, вгоняя в гроб,
Тогдашний дух ввергает паству в беды.
ИгЛа. 02.08.10

Дня не прожить без разных искушений,
Грех атакует нагло и привычно.
Живёшь в достатке или же в лишеньях,
Через кого-то иль дозреешь лично.

Все члены тела проданы греху
И от подошвы ног до головной макушки.
То крадучись, то гневом полыхнут,
Так редко и едва-едва потушим.

Грех – не привычка только ко греху,
Но тяга жуткая к проторенным ошибкам.
Шик оккупирует, царит среди халуп,
Расшаркается над пленённым с шиком.

И нет преград, заслонов в обороне,
Запоры сломлены, и совесть задымилась.
Лавиной грех, едва его кто стронет,
И всё достигнутое кажется не милым.

Трухлявый пень едва грехом задень,
Такую выпрет торфяную дымку.
В ночь непроглядную легко оденет день
Как будто с дьяволом братаются в обнимку.

Уткнуться хочется в псалом пятидесятый,
Что ни строка, то в ней мандат с надеждой.
Путь не закрыл, хотя позорно спятил,
И каждый жест твой недругом отслежен.

Псалом читается, поётся и бубнится,
Но стоит вдуматься в него, во все слова,
Засветятся в слезах омытых лица,
Притом, когда в тебя начнут плевать.

С трудом поверится и трудно не поверить,
Что Дух Святой, как видим, не покинул,
И есть тропинка к Господу от смерти,
И отодвинуться от пропасти, где гибель.

О, царь Давид, о, чудный псалмопевец,
Ты поддержал уже в который раз.
Я – это ты, в грехе с тобой мы спелись,
Христос нас принял, но бедой потряс.
ИгЛа. 20.07.10

Друг за советом срочно поспешил,
Ко мне стучится ни заря, ни свет.
Не помолясь, с ответом выйдет пшик,
Без Божьей помощи советник лучший слеп.

Советы мудрые седины обрамляют,
Из Библии святой, когда ответ получен,
Шагают верно, встречи нет с граблями,
И выслушать такой ответ не скучно.

Где бессоветие с раскидистым шатром,
На самости высиживают из яйца ехидны,
Ждёт там развал, разруха и разгром,
Последствиям следа конца не видно.

Бог есть Советник, явно не потатчик,
Он знает все последствия советов.
Что надо только так и что никак иначе,
С таким советом все углы осветит.

Бог через слуг Своих – неодержимых –
Совет в Писании подыскивает точный.
И годен тот совет при сталинском режиме,
Он попадает стопроцентно в точку.

У все правителей советники вблизи,
Умея разбираться в политике и в прочем.
Кого помиловать, кого тотчас казнить, -
И все по-своему талдычат и «пророчат».

Но с Даниилом древним не могли тягаться,
Он кисть руки и надпись царю расшифровал,
С позором осквернил он идольское гадство,
Львам на съеденье выбросил бесовский карнавал.

Своим Советником Иисуса избери,
И Он к тебе пошлёт апостолов достойных.
Полночь где-то рядом, кода раздастся крик,
И встанут по ранжиру все, как один покойник.

Вот к этому событию пришпиливай совет,
Принять Христа Иисуса, как Агнца на кресте.
К причалу вечности подтягивает сеть,
Дверь покаяния отверста, есть несколько там мест.
ИгЛа. 17.08.10

Женщина – не Ангел и не демон,
А лишь последнее творенье, то есть тварь.
Растрата крупная, на них не хватит денег –
Всегда такое, только реже встарь.

Сосуд греха, вместилище влеченьем
С той первозданной райской красоты.
К себе привлечь вниманье абы чем-то,
Разжечь огонь, затем шутя остыть.

Но встреча с Иисусом в Магдалине
Перевернула прихоти на святость…
Такую мир к себе уже не примет,
Где Дух Святой, там запах тот не спрятать.

О девстве тут почти не говорим –
При мусульманстве смогут сохраниться
Аманам зла устроят злой Пурим.
Не за себя – беда не редко близко.

Спасти себя, спасая детвору,
Свой курс к небесному по Библии сверяя.
И благовестием наполнить всё вокруг.
Не ревностью с коварством – злобной дрянью.

Душа бесполая, есть разница лишь в теле.
И корректируем с поправкой на сосуд
Отпущенные сроки пролетели,
Потери прошлые печалями сосут.

О, если бы послушалися Павла,
Как он скорбел, жалея всех замужних.
Он зрел таких, как будто бы на свалках,
И эта скорбь сугубо, ненаружна.

Какая армия из девственниц Иисуса
На благовестие смогла бы устремиться
К себе мужчин и близко не подпустят,
Будь он миллионер или патриций.

И призванные мир святым облагородить,
Привлечь сердца к Иисусовым ногам,
Духовные повсюду принять роды
И притомить исламский ятаган
ИгЛа 26.06.10.

Живём мы здесь без бурь и без цунами,
Всё зеленеет и цветёт до осени окрест.
Терактов нет, родные, скот – всё с нами.
Бог миловал и от пожара не пугает треск.

Мы в резервации сибирской, как туземцы,
Хотя компьютеры у каждого и пульс на Интернете.
Дворов двенадцать, бани и сортир-клозеты.
На благовестии по сёлам наших можно встретить.

Мы обеспечены сверх меры топливом и сеном.
Богослужение не только в день воскресный.
С полей и воздух с запахом отменным.
Как может быть, что здесь не интересно?!

Свободный отдых, ягоды, грибы,
Рыбалка, пусть пока не омуль, не форель.
И лес окрест ещё огонь не истребил,
Корабль церковный здесь не сел на мель.

Куда же ехать сдуру, лучшее искать,
Не оценить того, что без замков, воров.
Живущий здесь – не щедринский пескарь.
И превосходство жизни здесь так явно и без слов.

Но главное-то даже и не в этом,
Для тех, кто ищет Господа, спасенья,
Простор душе Евангельской, не заключённой в клетке,
Кто жаждет быть посыльным сеять Божье семя.

Возможности труда на ниве пожелтевшей, -
У каждого колодца в жар подражай Иисусу.
И ты – на иномарках, не налегке, не пеший.
И даже ребятишки благовестят не всуе.

Когда на практике мы слитны с идеалом,
Выруливает лайнер жизни на взлётной полосе.
Не десятины, души мы Господу отдали,
Но мир, но тишина висят на волоске.

Теперь экспертам модуль создавать,
Заклёпки и обшивку тщательно промерить.
Аллах акбар пошёл на чёрный газават
И на волнах морских лишь платье от Ромео.

Бессмертных дум прочерчен ли в нас след,
Хотя бы мысленно в тупом воображенье?
Мы представляем, кто-то же был слеп,
Не веровал в Христа, в Его святую Жертву.

Душа стремительно, как пуля отлетает,
И тело - прах, где черепа в осколки.
Душа безбожника не зрячая, слепая,
Сама себе перегрызает глотку.

Мы завещаем, как и что спроворить…
Ни слова о душе своей, а не чужой.
Себя обкрадываем, не считая вором,
Последний всплеск эмоций и ожог.

Всё тот же разум, опытом набитый,
Но в нём пустоты дня того, что зрим.
И на скаку отброшены копыта,
Какая разница, какой наложен грим.

Хвалебных од и эпитафий скучных
О пуховой земле и памяти в потомках…
Насядут бесы безразмерной тучей,
В рукописании греховном ум потопят.

Не дай, Господь, не приведи нас, Боже,
К такой развязке – ужасу расплаты.
В Христа уверуй, там лишь Он поможет,
Венец наденет с подвенечным платьем.

Ах, тело бренное с душой такой ранимой
Сжилось, сроднилось, тяжко расставаться.
Я верю, верующих, Боже, не отринешь,
Тебя не принять – главная опасность.
ИгЛа. 06.08.10

И если с нами Бог, то как же так,
Страна нищает, самовырождаясь.
Сгрызали миллионы за маленький пустяк,
И на детишках «враг народа» отобразили запись.

И не сегодня же чума, холера, смерч
Так подчистую столько душ сглодали.
Так выслушай хоть раз, не поперечь,
Рассмотрим этот факт вполне глобально.

Святая Русь – кому тот бред приснился,
Кто тиражировал и вдалбливал нам в постные мозги?
К монашеству все нити от Соловков до Нила
И самовосхваления широкие мазки.

И если с нами Бог, как в песне надрывались,
Откуда же разброд, раздрай по всей стане?
С войной кровавой разносили пакость,
Не обретёшь нигде Евангельских корней.

Да с нами ли Тот Бог, Которому хвала,
Который грешников не слушает, не внемлет.
Своих изничтожать не учит же Аллах.
Евангельскую весть нести в иные земли!

Как можно утверждать, что с нами вечный Бог,
Что нас поддерживает и благословляет?
Не в пользу схваченное, вовсе нам не в прок,
Голодным вихрем веет над полями.

Язычников пугают: «Смерть непокоривым!»
И всё лишь потому, что Бог всегда, мол, с нами,
Но коннице ислам расчёсывает гривы,
Попов за шиворот влекут ничком к имамам.

Кто чтит Евангельские заповеди Божьи,
В ничто имперские амбиции вменяя,
Таких тогда, язычники, не трожьте.
Для них Владыка Вождь и лучше няни.

Да, с нами Бог… Великий Саваоф!
Неколебимо с Ним в миниатюре Царство.
От всех напастей Он нам Щит и Кров,
Без Бога нас раздавят и не будут цацкать.
ИгЛа. 12.08.10.

Из потерь почти уже невосполнимых,
По обочинам испытанных маршрутов,
Там и сям валяются интимы,
Враг с такими расквитался круто.

Подлые советчики, оскал звериный,
Всё ещё пугающе лепечут.
В бездну с высоты – таких экстримов…
Всё ещё танцульки их от печки.

Нам примеры Библии внахлёст
Так и давят внеочердные.
На святое изверги творят поклёп,
Бесы здесь расшаркались пред ними.

Что они творили, Боже мой!
Ты не дай мечтаньям их свершиться…
Для безбожника подстилкой-лжеженой
И от христианства им ни порошинки.

Ставлю им примеры мусульманства,
Сонм свидетелей из Ветхого Завета.
Мысленно местами с теми поменяться,
Но блудливые понуро-безответны.

Никогда из тамошних никто, –
О невестах хлопочу прилюдно, –
Не искать себе ночных котов,
Если б и нашёлся – только блудник.

Все отцы при тщательном совете
Из своих по вере и согласью…
Вспомним, как Исаак Ревекку встретил,
Там тогда вполне хватало ласки.

Что же вы наделали, сиротки,
Девство не ценившие достойно,
Почему не согласились кротко? –
Бог жалеет тех коровок дойных.

А расплата в детях и во внуках,
Предавшим Христа, святую Церковь.
Не бежать вам, ноги враг вам спутал –
Не Библейской меряете меркой
ИгЛа. 27.06.10.

К всемирному господству рвутся все:
Католики обритые и православный в митре
И коммунист с фашистом на плешивом псе
И ваххабит зелёный под чалмою хитрой.

Но поговорка есть, что «дело в шляпе»,
А не в тиаре лопнувшей, в узбекской тюбетейке.
По трезвости ума не каждый это ляпнет.
Так где же деловые? Об этом попотеем.

С открытой шторкою гуртуются евреи,
Широкополой шляпой воздух рассекая.
Цирюльник их нас виртуально бреет,
Хвалясь ягнячьей кровью с косяками.

Канонизируют монголы Чингиз-хана,
В Узбекистане Тамерлана чистят.
В затылок очередь опять зверей-паханов.
Когда же Гмей-Горыныч снова свиснет?

И сбудется же как в Библейских строках,
Свершится точно по словам Писанья.
И в Иерусалиме воссядет тот, кто проклят
Три с половиной года краткие настанут.

Всемирное владычество, тысячелетний рейх,
Как десять дней и скорби, и томленья.
И мошиаха вытащат из-под своих застрех,
Чтоб пред антихристом склониться на колени.

Всего-то ничего, хоть раз перечитать,
Что в Библии об этом и у святых отцов.
Реальность иудейская – химера и мечта.
На выверт выпрет зверь, сломав засов.

Спектакль земной коры уже горит,
Сценарий выверен, герои на подходе.
И ханам всем хана, и от атлантов хрип,
В Апокалипсис влипнем и себя угробим.

Кто со Христом, тот обладает миром,
Он царствует уже над злом и торжествует.
Что от лукавого, то влево, срочно криво.
К Христу, Его владычеству зову я.
ИгЛа 25.06.10

Как в Божьем плане вызвездится даль,
Когда расклад событий прошлых обозначен.
Кому какая роль и выигрыш пристал,
Где золотые прииски столь злачны.

Бог Моисею выписал маршрут,
И фараон согласен встретить названного братом,
Но евнухи и слуги, быть может, переврут,
И возвратится вождь ни с чем домой обратно.

Ожесточает сердце фараону Бог,
А Богу кто же сможет поперечить?
В сафьяновых сандалиях остался без сапог,
Сам Иегова Бог назначил ему встречу.

Считал себя бичом хромой завоеватель,
Князья ничком пред грозным Тамерланом,
На пользу дела резал Божий скальпель,
Ведь для чего-то же случаются бесланы.

Вертепом храм давным-давно маячил,
Первосвященники, священство этого не зрели,
Веспасиан явился, в плен отфутболил мячик,
И Ленин с Гитлером родятся же в Апреле.

Всемирный Холокост, Китай поднялся в рост,
Герои в мусульманстве готовят пояса.
Когда дозрелость – Божий план так прост,
На раскалённых плитах грешникам плясать.

Бог не желает смерти вечностью отмерить,
Свободы человеческой не хочет Он отнять.
У Бога «да» и «нет», не мглы никчёмной серость,
И гонит к Царству Божию – за пазуху огня.

Друзья врагами станут и вытряхнут покой,
Завзятый собеседник врагам откроет тайны.
Себя познаешь лучше, когда совсем нагой,
В зауженном ущелье поток стремглав протянет.

Не разглядеть заранее назначенное Богом,
Но только нужно верить, что нам оно к добру,
В молитву углубись, не расшифруй с наскоку,
Поддержит Бог Великий, а воды поднапрут.
ИгЛа. 10.08.10

Как кошка любит маленьких котят,
Она зализывает их слепорождённых,.
Хотя они того и не хотят,
Без памперсов, без сосок и пелёнок.

К таким примерам стоит присмотреться
И перенять немалое беспечности поповской.
Не только лбы мочить, уродованный крестик,
Держать доверившихся в голодухе злостной.

Некормленых сегодня – пруд пруди,
Из них плотины выше Эвереста,
Их надобно не окормлять, кормить,
А в голоде держащих выгнать с треском.

Вся тварь, все птицы, разное зверьё
Своих детёнышей напичкивает страстно.
Примеров тьма, их все не соберёшь,
Для нашей собственной беспечности острастку.

Некормленый народ, слепые прихожане,
Толпа шумящая колышется угрюмо.
В неверие и тупость злым пастырем зажаты,
Как много здесь утопленников в рюмке.

Расклад такой – здесь на найдёшь покой.
Пустыня Каракумы с бесплодным саксаулом.
Не всё то Божие, что крестится рукой,
И то не виноград, что сводит смертно скулы.

Народ заморенный разбрёлся по холмам,
Добычей стал сектантам полоумным,
Ограду из канонов изверг поломал,
На Слово Божие слюной столетней плюнул.

Смотри на кошку, как к ней присосались
Её отростки – стража от мышей.
И учит, учит, усмиряя шалость,
У них есть шанс расти и хорошеть.

От ненаученных, слепых лжеправославных
Какая польза Церкви, небу государству?
Для них святая Библия не стала Книгой главной,
Всё остальное выглядит напрасным.
ИгЛа. 04.08.10

Камнями с неба долбит нас Господь
Буквально, фигурально, но в достатке.
Пока не будет вбит последний в крышку гвоздь,
Мы язвами покрыты от головы до пятки.

А можно ли хоть как-то бы избыть
Горчичников горячих в суматохе,
Не отпилил чтоб Бог рога, не оторвал копыт,
Чтоб только улыбаться, жировать, не охать.

Конечно, мог бы, Он же всемогущ,
Конечно, в силах мышца Господина.
И небо ясное по суткам, всё без туч,
Ни облачка с ладонь и правнукам не видно.

Вообразить не трудно, что тогда,
Какие зверства в человечьей шайке.
На голом месте закипит вода,
Сгрызают дёснами друг друга шавки.

Наш беспредел лукавых человечков
Необозрим, вообразить нельзя.
Злодействуют злодеи все злодейски вечно,
Безмозглые, друг другу выедят глаза.

Бог сдерживает созданных по образу Его,
С лукавым породнившихся не в ЗАГсе.
Хватило ли бы нам хоть на один зевок,
Не заглотнули бы мы всё своей зубастой пастью?

Бог укорачивает жизнь, дерёт нам рты
Великим сонмом горестных уздечек.
Он выбирает путь, стремясь укоротить,
И мы смиряемся, сопротивляться нечем.

И содрогается земная твердь доныне
От камнепада скал и волн цунами.
Когда же смерч и наводненье минет,
Мы смертные такие, и наш Бог не с нами.

И потому, и только потому
Для нас же лучше с поданным лекарством.
Христос нас любит и развеет тьму,
Стать славословящим, в Его друзья вписаться.
ИгЛа. 29.07.10

Когда не к небу выведет тропа,
Не к храму Божию, а просто на задворки,
В разгар трагедии нам на себя роптать,
Когда Хозяин пира дверь затворит.

Знакомства, должности и вообще прогресс
Какую роль к спасению проявят?
Лопочет пресса, гомон и вселенский треск,
Жрецы развратных тел – в пруду пиявки.

Нас грабит обольщенье тяжкой суетой,
Подстёгивает жадно послужить утробе.
Понятно же, что статус этот не святой,
Святых от этой нашей жизни покоробит.

Отсчёт обратный от последней точки,
От Страшного, последнего Иисусова Суда.
Тому поверивший грешить уже не хочет,
Нигде и никому не сделает вреда.

Какое тусклое ничтожное зависло
При памяти о краткости привычном.
Физиономии хохочущие намащивает кислым,
Когда в последствия сурово память тычет.

Читая о великих признанных героях,
Историю творящих маршалах, царях,
Припоминаем, кстати, что червь уже их кроет,
Последствия высвечивают, что всё то было зря.

На непокрытых пылью пьедесталах
Сумятица, венки лавровые в навал.
К закату сдуло, тишина настала.
А было, вождь слепой к прозренью звал.

Да было же вопили: всех в Нарым,
Сгноили лучших тружеников, сдали.
Потом и сами (кровяной нарыв)
В ГУЛаг отправились и даже много дальше.

Активность бурная погаснет, обесценясь,
Смерть за спиной и Суд – ни капли дальше.
За мысль о страхе Божием зацепимся мы цепко.
От страха рассуждения не закрывайтесь шалью!
ИгЛа. 20.08.10

«Копайте глубже!» – призыв стукатит
В ударах сердца и в ушах вседневно.
«Спасён Христом», - конечный наш вердикт,
Противодействует тому лукавый демон.

С глубокой верой нужно устоять,
В стихи Библейские с молитвой углубляясь,
Повтор событий… и стучит опять,
От недругов на нас направлен палец.

От легкомысленности всюду пыль столбом,
То рушится, то мир сглотнул таких.
В хвосте плестись при действии таком,
Как правило, там невоздержный псих.

Писание исследовать предельно глубоко,
Вникая в суть глубинных рассуждений
Святых отцов… так во веки веков,
Таких Спаситель во Христа оденет.

Свои таланты нужно раскопать,
Потея рыть настойчиво, искусно.
В уже известное ты углубись опять, –
Серьёзно ищущий спасения не струсит.

С утра пораньше на пустой желудок,
На свежие мозги, без суеты
Свет ревности рассеивай повсюду
Страшись со временем ослабнуть и остыть.

Начавши духом не закончи плотью,
Врагом Креста страшись незримо стать,
Иначе змей рождённого проглотит,
Христианином зваться будешь – без Христа.

Кругом измена, трусость и обман.
Везде скользящие в традициях, преданьях.
Не сыпь сокровища в разорванный карман,
В конце таких насмешников – одни рыданья.

Копайте глубже, взрослые и дети,
Исследуя Писания, и в вере ли, стоишь ли?
Нам вечность предстоит, не порадеть ли? –
Такое отношение не будет лишним!
ИгЛа 06.07.10

Кто одинок, тот раньше изнемог,
Не выбрался один из тяжкого провала.
Один… с ногами он как бы и без ног,
И руки есть, но как бы оторвали.

Нехорошо быть в деле одному,
Куда ни кинь, нехватка без совета.
Так мысли о молитве в храме и в дому,
С кем хор составить, будет песня спетой.

Когда есть община из возрождённых душ,
Сестёр и братьев шлём на благовестье,
В том винограднике никто не будет чужд,
Хотя по возрасту есть явно не ровесник.

Не передать и опыт вовсе никому,
Когда один отшельник монастырский.
Зачем монастыри, в толк не возьму,
Но защищается епархией настырно.

На пресловутых подвигах в затворах
Юродивых плодили, вырвав языки.
Тысячелетие в пустыни шли упорно,
Дух благовестия пропал, во тьме закис.

На безязыких поприщах завалы,
Встреч не предвидится нигде с Самарянином.
Разбредшихся овец к Христу не звали,
Вина с елеем нет, с избытком смирна.
Себя представьте заточённым в келье,
И никому нигде ни слова о Христе.
Кто без Крови Христа погибшего отбелит?
Акридами сухими по ночам хрустели.

Где двое или трое – уже дружина,
Готовит оборону, жаждет наступленья.
Один не устоит, хотя бы и трёхжильный,
Костёр не запалится с одним поленом.

Христос по двое всюду рассылает…
Удвой нас, Господи, затем ещё удвой!
За Библию святую Богу слава!
Кто одинок, к тому нужда с бедой.
ИгЛа: 13.07.10

Куда нам силы нужно приложить,
Свои таланты ясно обозначить?
Тот думой озабочен и простой мужик,
Цари, учёные и президент, тем паче.

От силы в силу возраст восходил,
Накачивая мускулы и разум расширяя,
Вопрос не мучил тех, коптящих средь кадил,
Орут и лупоглязят колбасные орари.

Где прибыль большая, наваристей процент,
К каким портам вести портки чужие?
Рекламу дать о чём, расширить стенд,
Ждать урожая там, где загодя вложили.

О том заботы с детских глупых лет,
Кому помочь, что вычитать взаначку,
И надрывается на вытяжку атлет,
Спешит себя пометкой обозначить.

Чтоб быть востребованным, надобно вопить,
Делами нужными заполоняют ниши.
О том не думают, быть может, лишь попы,
Калека обезноженный и досконально нищий.

Кто воздохнёт, когда челнок отрежут,
И без меня «талантливо» уткнутся в пустоту, -
О том задуматься б нам чаще, а не реже,
О том взывать к Спасителю Христу.

Бог Иегова жизнь нам дал с талантом
И даже, может статься, не с одним,
Нужнейшие, как воздух, все бесплатно,
А мы в беспечности и в лености сидим.

Святая Библия взывает непрестанно
Построчно, постранично, грозно день и ночь,
Талант умноженный вопросом станет главным,
Беспечность истреби, гони сонливость прочь.

Пестрит событиями мой дневник потёртый,
С тревогой вглядываюсь в прошлые пометки,
Своим талантом воскрешал ли мёртвых?
Звезда моя пусть из могилы светит.
ИгЛа. 12.08.10.

Миазмы фраз, цитаты словарей
На сибаритский слух толпятся кучно,
Но не спеши вкусить и Библией проверь,
Как многому нас Дух Святой научит.

Подмена слов, понятий, изречений
Словарный переполнила запас,
Нам из Евангельских сокровищ нужно черпать –
Во всём вмонтировано, как Господь нас спас.

Переиначили в церквах и «да», и «нет»,
Корысть и трусость возвышают статус,
Акафист лености торжественно воспет.
Колючи розы, а на деле кактус.

«Помилуйте! - вам выплюнет ханжа, –
Да разве ж можно выражаться прямо?»
Уродцев словоблудия привыкли все рожать,
Слова украсят зеленью, а их прикрытье – дрянью.

Подмена слов похотливых ослов,
Сексопатологи лопочут о любви,
Политкорректность в речи нанесло,
Отвыкли точно по мишени бить.

Что им Дьяченко, Ожегов и Даль,
Библейской прямоты прямая однозначность.
Кудрявыми ославят потерявших скальп,
Тюремный сленг заманчиво оплачен.

С благословением проклятья ореол,
Предательство под выгоду шлифуют.
Бездушный не возвысит – сзади ноль,
Потери тяжкие – не выгодная купля.

Поп окормляет воинскую часть,
Преступный клан из мафиозных склепов.
Благословеньем тешится – с шестёрками печать.
Святое к бритой мерзости прилепят.

Им невдомёк, что час их не далёк,
Воцерковление и прочая мякина.
Есть яд смертельный – на Христа поклёп,
Блудливых слов словарь скорее скинем.

Мне никогда столь многие и сразу
Не набивались в дружбу через Интернет.
Боюсь ответить, подцепись заразу
И на все вопросы и ни «да», ни «нет».

Ответить «да» опасно – время смутно.
Такого примешь – выпрется нахалом,
Начнёт молоть, брехать по трезвости попутно
Похвалятся знакомствами, где и не пахали.

Случайной дружбе не попасть впросак.
Меня обязывает вникнуть в осторожность
В упряжке двое – кляча и рысак,
Все недруги заплечные состроят рожи.

Ответить «нет» так просто, беззаботно,
Но как подумаешь: а может, в руку случай,
Быть может, друг спешит, когда я потный
Так вовремя подтянет и трудному научит.

Нас оглушают справа, слева звуки,
То злой, то добрый предлагает дружбу,
Располагает лаской, или же подкупит
Из глубины сердечной, или же наружно.

Маститые нередко нам не в масть.
Изысканные исподволь напрашивались кряду.
Остерегись, в провал бы сходу не попасть,
Обещанный источник оказался грязью.

Без дружбы жить отшельником-монахом,
Плести верёвки длинные и праздные корзины.
И на распутии зашедшим горько ахать,
От нелюбви к людскому в страхе рот разинуть.

Везде советуют не отрекаться дружбы,
Ведь от неё зависит замужество-женитьба
Не мало не заботясь о беде от чуждых,
Мол, главное сегодня до вечера прожить бы.

Где точно Друг Спаситель наш Христос,
Он Сам к Своим в содружество да вводит.
С хорошим другом легче пережить мороз,
Взойти к вершине, перейти и воды.
ИгЛа 16.06.10

Мой дух в превыспреннем живуч,
В экстазе с вечным невменяем.
Давно пронзил небесный луч,
Дробясь на языке огнями.

Тот день и час горит ли в нас,
И был ли час рожденья свыше?
Улыбкой сжёг следы гримас,
Для одного того уж слишком.

От перегрузки чувств и мыслей,
Каких не видел отродясь.
Был виноград прогорклокислым,
Преобразил его, трудясь.

С цепи сорвались беды-псы,
Лавиной прёт срамная нечисть.
Сорняк в душе умей косить,
Противостать им вовсе нечем.

При крестном знаменье – поклон.
Не устоит орда трухлявых,
Слезой преискренней зальём,
Трудясь, живи не на халяву.

Из наваждений злых угроз
В конце концов триумф настанет;
Как обещал, придёт Христос,
Дух пронесётся над костями.

И оживит иссохших сонм.
И облекутся в ризы света.
Где Бог, там в карлике Самсон,
Умолкнет там их хор из сплетен.

Мой дух, та часть - подобье Бога
Восторжествует, победивши,
В главу повергнет духа злого, -
Ничто из бед не будет лишним.

Рождённым свыше знать дано, -
О них никто судить не может.
Храни в нас новое вино,
Сам Дух Святой, в труде на ложе.
ИгЛа. 29.07.10

Муха есть переносчик всякой заразы.
Разные мухи, их много, мухи везде.
Муха подвижна, жужжит, не сидит она праздно,
Спешит и торопится где-то кого-то раздеть.

Их, этих мух, миллиарды на всех континентах.
Есть муха це-це, и укус её даже смертелен.
Она исключительно падальщик, ждущий моменты,
Но укус незаметен на голое бренное тело.

Где что оголёно, она уже возле и тут.
Плюёт, размножает гнильё - плодовитую детку.
Мухи друг другу подружки, детишки их чтут,
Плюются на раны без устали точно и метко.

Святой Иоанн Златоуст из пятого века
Характеристику дал осуждающим, то есть судящим,
Что все эти мухи в хитиновых твёрдых доспехах
Живут по палаткам, в домах и на дачах.

Что делают мухи заразным своим языком?
Сразу троих поражает проклятая тварь.
Пишу столь подробно, я с ними не раз был знаком,
Они всё такие же ныне, как некогда встарь.

Заразу из слухов и сплетен плетут,
От Бога не ищут умишком своим просветленья,
И яйца на раны и в души кладут и кладут,
Подумать по трезвости надо, да лень им.

Они поражают себя и того, кого судят,
Скверня языком своим слышащих ряд.
Помойка их родина, помоечный запах так любят
И лапками чистят головку свою, оголённый свой зад.

И чистятся, чистятся, прямо-таки поминутно,
На кухне их бьют, покаяние под мухобойкой,
Но Хамово племя живуче, зудят они нудно,
На падаль несётся за стаей стервятников бойко.

Облеплен я мухами, сладость варенья их манит.
И портят и губят они мироварника ценность.
Молитвой котёл раскалить и устроить им баню.
В прощение, в милость Христову скорее, плотнее оденусь.
ИгЛа. 26.07.10

Мы безучастны к прошлым эпопеям,
К баталиям Израиля, к победам Артаксеркса.
Нам много ближе то, что походя затеем,
В семейных драмах рьяно надрывая сердце.

Как посочувствовать, кому на пустоту
На тех вояк побед и поражений.
Моё же рядом, слышу сердца стук,
Саднят прострелянные недругом мишени.

Для нас умершие не новость на забвенье,
Мы слышим, сталкиваясь с катастрофой близкой.
К себе так редко на хребёт применим,
Себя не зрим же в похоронных списках.

А вот у Бога живы все повсюду
От первого Адама до живущих ныне;
Рабы египетские, Искариот Иуда,
Все волны не рожденных, что ещё нахлынут.

И где-то же они, пусть не они, но души
Хоть как-то, но припомнят жизнь и житие.
И если кто погиб, нет состоянья хуже,
А кто-то же трудился в молитвенном посте.

В дохристианской сумрачной эпохе
По совести живущим будет льгота.
Быть может, им уже не так и плохо,
Когда другому не наступал на глотку.

Для них законченною с прочерком кончиной
Уже настала вечность… и, о, Боже мой,
Об этом ужасе никак не умолчим мы,
В субботу бегство было и зимой.

«У Бога живы», – врежем это в память,
Что смерти полной нет и нет небытия.
Прожили пчёлкой мы или клопами,
Теперь пора смеяться или вопиять.

Как мало тех, кто миновал погибель,
Как много тех, кто обольстился мигом.
Просим же всех, кто как-то нас обидел,
Прославим тех, кто ко спасенью двигал.
ИгЛа. 15.07.10

На призрачных лукавых обещаньях
О долговечности постройки не гутарят.
Как можно на кривой ухмылке чаять –
Пропитаны же этим юный, средний, старый.

У Бога, как нам Библия открыла,
Всё точно «да» или твердейше «нет».
Неточные слова кудрявы, но бескрылы,
И если кто не верит, тот бесспорно слеп.

Нам в Божье «да» вникать и проникать.
То в микроскоп, то в лупу, жмурясь.
На дню не раз и даже не стократ
И в ясный день и даже в очень хмурый.

Что Бог сказал, как отловом отлил
На мраморе без трещины в прожилках.
И ты разгадывай, как отрок Самуил
И памятник из глыбы совершишь ли?

Иное «да» пройдёт тысячелетья,
И сбудется, сойдётся не где-то, – на тебе.
И вспыхивает в нас, того гляди, ослепнем.
Всех созовёт на чудный тот обед.

Бог обещал, в Иисусе всё сойдётся,
События в текучести и замыслы масонов.
Поля нечаемые шелестят в колосьях.
Повеет дух – восстанет мёртво-сонный.

Но если «нет» от Вышнего ответ,
То не трудись вотще, не траться понапрасну.
Молись и жди, и оживёт скелет.
Да не умрут вторично в гнусной страсти.

Мы скинем «нет» всем притязаньям мира
И выплюнем, от бесов отвращаясь.
И ни замужества с женитьбой, ни квартиры
Не сбросят с лестницы, не станут палачами.

Библейский свет преображает зренье,
Нездешнею энергией все клеточки наполнит,
В стране неверия нас верою согреет,
В кромешной тьме да воссияет полдень.
ИгЛа 30.06.10.

На выживание нацелен род людской
В обычных экстремальных катаклизмах.
Жизнь оплошавших видят в телескоп,
Свою же зазирают вовсе близко.

Спецназначение у каждого жильца
Не жизнь, а душу сохранить всецело;
В горах на выступе научатся плясать,
Во льдах сроднятся при безмолвье белом.

О теле думы: выжить как, почём,
Сжевать калории из кала бегемота.
Безвыходность в деталях берётся на учёт,
Когда для шанса нет и доли сотой.

Смотри и радуйся на мужество героя,
Как ест червей и змей, глотая сок мочи,
Плывёт, летит, в экстазе норы роет,
А о душе ни звука, - как партизан молчит.

А я-то знаю, Бог мне то открыл,
Как слаб духовно, обезножил житель.
Он близорук, поверь, совсем без крыл,
Не важно в ряске или вжился в китель.

Душа… она одна повенчана с Творцом,
В Крещении глубоком с Христом сочетавалась.
Лежачим сотворён, поставленный торцом,
Но изменивший Богу вызывает жалость.

Как выжить душеньке и нужным обиходить,
Родиться заново не разумом, но свыше,
И перестать трудиться в мире сводней,
Глаз вопиющего Создателя расслышать?

Срок выживанья жизнью ограничен,
На «ныне» всё поставлено сполна.
В безбожной тьме тропу к Христу разыщем,
И не сожжёт нас солнце, не поразит луна.

Не выживание, но с царственной осанкой
Пройдём юдоль плачевных испытаний.
В текст «аллилуии» с выспренней осанной
Окончим путь, с победой жизнь восстанет.
ИгЛа. 23.07.10

На сколько долговечны прилюдные знакомства,
И станем ли со временем друзьями?
Злодей злодействует на дружбе злостно,
А сам же первый оказался в яме.

На рухляди мотивов интернетных
И на желании жениться, выйти замуж
Подделка вклеилась и ржавые монеты,
Рецидивисты-киллеры проскальзывают даже.

«Аминь» в погибель каждому заходу,
Бренчит костями красота земная.
Лев-сатана подсунул, мол, попробуй,
Заранее о неудаче зная.

Молитва искренней с смирением и страхом.
Развеять пыль и миражи успеем,
По полной половой об пол умело трахнет
Из обещаний радужных нагонит пену.

Мечты устроиться, небеззащитной стать бы,
Как издревле все дочери земли…
Счастливым бес не делает, - с какой же стати?
Года постигшие и след свой замели.

На верхоглядстве ветер в юбку дует,
Сбекренит Интернет мозги и не таким,
И одиночество в квартире, нередко в кубе,
Когда не молимся, а на молитве спим.

Есть общий принцип Божьих откровений,
Что без совета дело вряд ли состоится.
Мы предначертанного свыше не изменим,
Задумки наши все в расстрельных списках.

С Христом когда, нам и жена в подмогу –
Примеры сочные с прохладою в пустыне.
За шагом шаг и отползёшь немного,
Жар клокотания в груди, в крови остынет.

С Христом водись и дружбу застолби.
Жених вселенной, с Кем мы обвенчались.
В святом крещении избудь своих обид,
Соедини конец с благим таким началом.
ИгЛа 16.08.10.

На слове «всем» сошлись в законе буквы:
Любить всем сердцем, совестью, душой.
На благовестие тогда бежишь обувшись,
Обнимешь всех, кто к Господу пришёл.

Не просто выдавить, что всем и без остатка
На чёрный день, чтоб не единой ссылки.
Не «всем» - в обмане сгинуть и на столько гадко,
При полном «всём» речь возвышаешь пылко.

На этом «всём» споткнулось очень много
Решивших сэкономить и солгать.
Анания с Сапфирой… вдруг подкосились ноги.
Такие вот уроки не только для салаг.

Всем сердцем – как оно захолонуло,
Узнав востребованность свыше от Творца.
И с чётками уткнулся снова в угол –
Призывы Божии не станем отрицать.

А много ли в нас крепости под старость,
Но всю её в упряжке колесничной.
До верху доброту сердечностью затарить, -
Лишь в этом подлинно отобразиться личность.

Когда подумаешь о всём, чем обладаешь,
Что эту полноту с талантами в упряжке…
Как не понятно, разве ж не балда я,
И на это ли враждебно разнаряжен?

Всё нужно преумножить и Богу посвятить,
И в любовь окутывать, ею пропитавши.
На эту заповедь нацелило святых,
Неукоризненных, и даже самых падших.

Советоваться с плотью?! Выдержит ли плоть
Моменты отречения и сверхперегрузки?!
Враг станет жечь, топить или колоть
Столетних выживших, и кто не снял подгузник.

А ближнего любить, как бы себя,
И в каждом ближнем Бога узнавая;
За нами все, кому не лень, следят.
Иначе нелюбовь весь труд в отвал завалит.
ИгЛа. 23.08.10

На форумах грызня и толкотня,
Сплошная похвальба зубастой щуки:
«Ну, кто кого и посредине дня
Снасилует и даже много пуще?!»

У форума теперь безмерна площадь,
И крикунов там – куча дебоширов.
Одна грызня, в потёмках прополощут
И слух распустят, что вселенной шире.

На нашем форуме отрада благочестью,
Христу, Апостолам, пророкам говорить.
С любовью руки простирал к мечетям
И к сионистам перевод иврит.

Под статус форума – площадки для дебатов,
Где промывают косточки друг другу,
Нередко кроют неприкрытым матом
И хлещет через край «культурно» ругань.

Там слова полтора, начнут орать,
Судить и тыкать карлики-пигмеи.
Судящих пошло – мусорная рать.
В зауженном пространстве скорпионы-змеи.

А наш гигантский лучший суперсайт
Одним щелчком выводит к нам на форум.
Не торопись, к компьютеру присядь,
Труды святых здесь зазывают хором.

И не о чем трепаться и трепать,
Судить, рядить, но слушай втихомолку.
На форум наш не зарастёт тропа,
Ягненком сделается приходящий волком.

У ног Христа с Мариею плеяда
Присвоивших себе духовный форум.
По ворсу-торсу здесь не будут гладить,
В стихах Библейских обретёшь опору.

Задача наша – дать о сайте знать,
А кто придёт, от нас и не зависит.
«Во свете Библии» – наш код, всемирный знак,
Исход отсюда для несчётных миссий.
ИгЛа 18.06.10.

Накоплен опыт чёткий и авторитет,
Которым не бравируя сражаюсь.
Врага достойно по Библейски встреть,
На нужной стадии мы выдвигаем жалость.

Как много значит опыт предыдущих
Отцов святых, предшественников наших.
Они, отсутствуя, нас непрестанно учат,
Рукой приветствий потусторонне машут.

А я смогу ли опыт передать
Своим друзьям, врагам и оппонентам,
Вода ли в роднике или бурда,
От горести не кинуться ль на стенку?

Кто сиднем жизнь на месте просидел,
Где благовестием не освятились ноги,
И путь не выстелен из благодатных дел,
Помочь другим придти к Христу помог ли?

По-староверчески бурчит такой бурдюк:
То вол мешал, земля или женитьба,
Язык сломал, выдавливая трюк,
Брезгливому себе намастерил он нимбы.

Плотской наш опыт на дрожжах гордыни
Поможет разве Господа познать?
Без Слова Божия чудовище родим мы,
На что пойдёт добытая казна?

А жизнь всё дальше катится в несчастьях,
Высвечивая скудость, бедность, нищету.
Жизнь промелькнула, не успев начаться,
Какой наш подвиг Ангелы зачтут?

Когда Христос нам трапезу разделит,
Врагов и недругов поможет накормить,
Мы виноград получим из сорняков-растений
И к заключённым выйдем из собственной тюрьмы.

Нам ничего не стоит осознать
Свою провинность, ляпсус и ошибки.
Кто был уловлен, разрывает снасть,
Спасать легко того, кто не бывает гибким.

В масштабах личности на пышущем здоровье
Не враз ступенью ниже согласишься.
Соперник даже не всегда нам ровня,
Где слово каждое и жест предстанет лишним.

Что стоит как-то сделать первый шаг,
На что-то плюнуть, срочно позабыть.
Смиреньем героическим историю вершат.
Кто не прощает – жалкие, презренные рабы.

По-старообрядчески нельзя же вечно клясть
То Никона-мордвина, антихриста-Петра.
Там двоеперстие не признавала власть, -
И злятся, будто это случилось лишь вчера.

Стремительной стрелой отпущенное время
Скукожилось, уже сошло почти вчастую.
Враг сеет зло, когда усердно дремлем.
Мы с примирением в преддверье рая вступим.

Молитвой жаркою расплавим полюса,
Ось содрогнётся, завалясь с наклоном.
Воюющие всё-таки на Божиих весах,
Соперника возвысим, где на своё мы ломим.

Нам ничего не стоит одарить
Десятой частью сущего в достатке.
Мгновеньем доброты враждебность умори,
Власть, даже царская, так на подарки падка.

Легко с собой расправиться, когда с Христом,
И заповедь любви к нам вхожа и не чужда.
Тогда ливанским кедром возрастём
И с недругом вчерашним запросто мы дружим.

Спасти другого – о, как много стоит,
Господь Христос и за него страдал!
Краюшку разделить и мёда толстым слоем,
На примирение настроим наш радар.
ИгЛа 20.08.10

Нам умыслы других не разгадать
По всем материям, задумкам, то есть планам.
Крадётся, окружает незримая орда,
Но Бог им погрозит, и растворятся плавно.

И смысл всех умыслов вражины-сатаны
Всегда в одном – столкнуть, увлечь в погибель
Унынием, беспечностью, расстрелом у стены, -
В кино и наяву не раз такое видел.

Вся жизнь уйдёт на опыт в этом плане,
Где правое, где левое, где худо и добро.
Свет отличить от тьмы, и в холоде есть пламя,
Не десятиной связаны, а жизнью всей оброк.

Знать замыслы противника – успех.
От вероломных замыслов – прискорбные осколки.
Ответ от Бога преграждает грех,
И кажется язвительным и колким.

Друг Илии, плешивый Елисей,
Знал замыслы министров и в Дамаске.
Один он стоил контрразведки всей,
Легко срывал с таинственности маски.

Мне хочется до жажды замыслы раскрыть,
Когда и чем закончится в развёртке эпопея.
Но Сам Господь осаживает, укрощает прыть,
И тонет лодка атомная – осталась только пена.

Когда за что-то новое берусь,
Заглядываю в даль на окончанье дела.
Так хочется, не лопнул бы несущий брус,
Всё вверх тормашками на нас не полетело.

И подвопрос к успешному концу:
А надо ли над этим надсажаться?
Кому плоды и что же принесут
При общей катастрофе, к вечной жатве?

Разрушь, Зиждитель, что не по Тебе,
Что не ведёт души к обещанному Царству.
Зачем для суеты потеть, корпеть?
Узнай, скажи в конце «аминь». На этом баста!
ИгЛа. 19.08.10

Нас пригласил на свадьбу Божий Сын,
Сын Человеческий брачуется с небесным.
Посыльных выслали к богатым и к простым,
Он нас зовёт, а мы – Его невеста.

Нас приглашает на чудесный пир,
Где пьяных нет, из оглашенных гомон,
Все до единого – Его небесный клир,
Здесь Хам не вхож, а виден Авель скромный.

Расклад событий до одной секунды,
Отчёт начала бега к небесам,
Всегда один, каким бы ни был скудным,
Уверовать при жизни должен сам.

Заупокойный хор и прочее к тому
Нимало не поможет – только лично.
Зачем в упрямстве без толку тонуть,
Нас Сам Господь на пир небесный кличет.

Пир будет там, в загробном далеке,
А путь к нему для слышащих начался,
Будь господином в жизни, не лакей,
Над чувствами своими ты – начальство.

Апостоличность всех до жён и ребятишек,
Всегда, везде варьируя подход,
Враги домашние нас в недруги пропишут,
Зачнётся завязь и родится плод.

Блажен, кто голос Духа распознает,
Прострётся искренно за любящим Иисусом,
Над ним с крестом заполыхает знамя.
Таких придверник непременно впустит.

Крепчает ветер сект и лжеучений,
Из верных многие последуют разврату.
Реши при жизни кто ты, то есть чей ты,
Проверь пристрастно, строго, многократно.

Расслышать нужно голоса зовущих,
Себя увидеть, словно под рентгеном.
Кто окормлялся худо, явно вспучит.
В Крещенье истинном Хозяин нас оденет.
ИгЛа. 04.08. 10

Наследством хвалятся, внезапно богатея,
И очень часто тратят нажитое.
Пусть и не полная, но где-то есть Помпея,
Задуматься о ней нам, ох, как стоит.

Суметь бы мысль под темечко подсунуть,
Что если не тобой был собран урожай,
И нет ни зёрнышка в подсчёте общей суммы
Лично твоего, и пыл тебя не жарил.

То стоит ли кичиться, хвалясь совсем чужим,
Чья душенька, быть может, как богач в огне?
И нить последнюю бедняге в пекле пережгли,
Когда не бедным раздаём, а стонем: дайте мне.

О завещателях нет слова в аллилуйных строках,
Как бы не жил родню озолотивший.
Чужие в нашем тешатся, а нам всё то без проку.
Виновник пиршеств диких на поминках стал лишним.

Хочу поправить их несправедливость,
Вписать в наследники Христа Иисуса.
Дожди когда-то от Него пролились,
Им открывались к вышнему все шлюзы.

Мы в житиях сподобились не раз подметить,
Как всё наследство к Богу с радостью несли.
Всё доброхотно и не из-под плети, -
Грузили в монастырь своих ослиц.

Мне от родителей таланты чудной доброты
И навык трудолюбия, – всё до седьмого пота.
От удивленья недруги, смеясь, разинут рты,
И на меня по сумеркам опять начнут охоту.

Мне веры глубочайшей дан талант в наследство,
Талант молитвы слёзной и труд святых отцов.
До старости не вздумалось, хоть на часок присесть бы,
Сокровища несметные не прятал на засов.

Наследство преумножить кормлением голодных,
Копать колодцы глубже, подряд всех напоить.
Отобразим же память на святых полотнах,
И кляксы ни одной из не святых обид.
ИгЛа. 17.08.10

Наценки всюду прут неудержимо
И обесценен дедов капитал.
Власть оголтелая при сталинском режиме
При той отрыжке, что в себя впитал.

Всё обесценилось в семейных отношеньях,
И вверх тормашками шикарнейшие свадьбы.
Жених с гарантией казавшийся – мошенник,
В гробу перевернуться прадед рад бы.

И столько ж наворочали вожди-пигмеи,
И речи пухлые так вспучили тираж,
Но новый шнырь весь штат его заменит,
Вослед ещё плюгавый входит в раж.

На том безверии антихристу раздолье,
Трухлявый пень поднимется в цене.
А тот король их абсолютно голый,
Но то сказать никто никак не смей.

О, лехаим лихачество в безумстве,
Цену искусственно антихристу поднимет;
Но в храме третьем мерзость, очень пусто,
С тремя шестёрками злохульнейшее имя.

Суметь бы в ценах вовремя прозреть,
Что нам подкладывают в нужной упаковке.
Назначено спалить живущих треть,
Читая Библию, будь в истине подкован.

Подсчёты скромные опустошат бюджет,
Мошенство ждёт в грабительских законах,
Переоценка ценностей у христиан уже,
Для возрождённых зримо, но не сонным.

Святая Библия дороже всех библиотек.
Христова Кровь дороже всей вселенной.
И утешенье в Боге дороже всех утех,
В том воскресении на нет нисходит тленье.

Возвысь цену, что во Христе обрёл,
Содружество искупленных, прописка в небе.
Ты не безглазый крот, прозрительный орёл,
На свалку выброшенный стал Христу потребен.
ИгЛа. 13.07.10

Не будь же мелочным, зазря не мелочись,
Хватая крошки прошлых разговоров.
К тому есть много ласковых причин,
Спихнём в зубах застрявшее, не споря.

На сколько выше скромно промолчать,
В молитве скрывшись, словно в скорлупе.
Таких осудит мир, мол, не смельчак,
Тебе ж не нужно злиться, свирепеть.

Уже потерянных друзей спешу вернуть
Не разговором нудным, даже не звонком.
Иной заменит нам и всю страну,
Он так любезен был и столько лет знаком.

Поверьте мне, пока моим словам,
Что участь битвы под молитву склоним.
Сигнал и импульс я к нему послал,
И сдвинутся Самсоновы колонны.

Простреленное чётками пространство
Очищено от бесов, тяжких обвинений.
Зарозовеет небо в день прекрасный,
И пасмурность на ясность чудно сменит.

Опутанным от кляуз и молвы,
Слезу точить, вкушая безысходность,
Хулы из чёрных ртов тогда ловить,
Весь год из дней сугубо скорбно-постных.

Не мелочись ловчить, ища подвоха,
Речь из отборных зёрен сгруппируй,
И мелочное сгинет, в подворотне сдохнет…
Под строгость замыслов – чеканящий патруль.

За слово каждое гнилое, гнусный анекдот
По смерти нам ответ держать придётся.
Перед Судом, – Христос судить придёт, –
Скот воздохнёт о нас за наше скотство.

Пора задуматься и вздрогнуть до корней,
Словам гнилым преграду ставить срочно.
Нет ничего Библейских слов верней,
Тома слагаются в устах из мелких строчек.
ИгЛа 03.07.10

Не быть должником никому и ничем –
Мечта и желание честных и сильных.
В долг взяли шутя мы своих палачей,
Напрасно теперь умалять их умильно.

Долги в кабалу под проценты спихнут.
Рабом маркируют взаймы обретавших.
В яме сидеть и испробовать кнут,
Ястреб-банкир в кабалу тянет пташек.

Долг неизбывный завещан потомкам,
Апостолом Павлом в посланиях чудных.
Любить, то есть жертвовать, в деле столько тонком,
Неблагодарным не стать, как Иуда.

Долги мои многи в ракурсе этом,
Сумел задолжать многократно родным.
В долгах, кто на белом отжил уже свете,
Взгляни на их жизнь хоть с какой стороны.

Я должен всей жизнью Творцу Иегове
За жизнь, зарожденье, отрез пуповины,
За то, что весь мир для меня приготовил,
Не смог им воздать – непременно повинен.

Должник перед Агнцем, Иисусом Христом,
Меня заместил он на жуткой Голгофе,
Грехи мои стёр на песке Он перстом,
Иначе бы вопли в аду не заглохли.

Должник… а долги осознать не смогу,
Считая своим достоянье чужое.
Ведь кем-то обстроен, накормлен, обут,
И кто-то же лечит мне раны, ожоги.

Ко всем, кому должен - незримые нити,
Воздать им навряд ли в достатке успею.
Своими талантами смог приманить их,
Какие мои в этом плане успехи?

«Не быть должником!» – убеждает должник
И в долг не залазить, своим обойдусь я,
В моих закромах – не чужое лежит.
За стол с неворованным сядьте с Иисусом.
ИгЛа.14.08.10

Не дай Бог никак на своём настоять,
Оно, как всегда, с неизвестным финалом.
Нам воля Господня – надёжный маяк,
На край свой давить нам никак не пристало.

Сквозь тусклые стёкла в туманных очках,
Едва разбираем, что будет за сутки.
На дуб опереться хотел, он зачах,
И другом надёжным в судах был опутан.

Мне – лишь мираж, вожделенье в мечтах,
Ведь столько нас ждёт вариантов-оттенков,
Уж лучше бы скромно назавтра смолчать,
Упрямство попрать и упершимся в стенку.

Своё подводило так много, не раз,
Такой разворот парусов и без шторма,
Спящий со мною сумел обокрасть,
Теперь от него я за сдвоенной шторкой!

Соблазн искушений велик и опасен,
По воле моей совершился чтоб рейс,
А Бог, а Владыка светильник мой гасит,
Пуская под пресс, не взирая на стресс.

Довериться воле Господней не значит
Безвольно сидеть, созерцая пупок.
Молитвой укрыться и слёзно не клянчить,
Божественной воле не встать поперёк.

Вот так-то и эдак хотел и давил
Ко благу мечтаний и мыслей приблудных,
К побоищу жуткому лез на Кармил,
Себя оскоромил нещадно, прилюдно.

Уже на исходе и за перевалом
Смиренный итог подбиваю скитаньям:
На свадьбах был лишним, куда меня звали,
В нужнейшее место не вздумал прокрасться.

Активной реакцией чту предложенья, -
Нам пот заливает порою глазницы.
Замыслам Божьим хочу стать мишенью,
Всё будет столь славно, как в явь не приснится.
ИгЛа. 08.08.10.

Не медлит Бог со всем, что обещал,
И приоткрыл завесу будущих баталий.
Он долготерпит, ждёт Его причал,
Хотя по виду он есть самый дальний.

Долготерпенье Божие представить невозможно,
Откладывал Он кару за тысячи грехов,
Он дождь и на врагов прольёт, как ранний, поздний,
Простить при раскаянии в тот миг уже готов.

А плоть в надмении себя воображает
Неуязвимой вроде, состязаться вправе,
Но Бог не даст дождя, и мы без урожая,
Мозги свихнувшиеся Иегова вправит.

Потоп когда-то мир весь разом утопил,
Огонь сходил уже, дымят Содом с Гоморрой.
За неблаговестие Россию оскопил,
По Хиросиме смерч почище глада, мора.

Не убедишь упёртых, явных златолюбцев,
Им кажется, умнее их нигде ещё не жили,
Обиды бедных со слезами льются,
На дармовой работе вытягивали жилы.

Но Бог и здесь долготерпел до срока,
Шестую часть от суши предки отхватили.
Гребли всё под себя, расширив рот широко,
Пришли и кары Божии весьма преизобильно.

С арены сходит сей народ упрямый,
Непокоривый заповедям Господа Христа,
Бог Гитлера и Сталина сюда направил прямо
И время дал раскаяться, безумия отстать.

Не медлит Бог с расплатой – долготерпит,
Дабы раскаялись бунтовщики, рабы.
Москва в чаду, горелый запах терпкий,
Расконсервация готовится – из атомов в грибы.

Бог милосерд, не запирает дверь,
Всё ждёт, высматривая блудных, окаянных.
Оставь неверие, в Христову Кровь поверь,
Могильщики с лопатами уже подходят к яме.
ИгЛа. 10.08.10

Неблаговестие нас сильно подкосило,
Страну в невежество и засуху низвергло.
И из того самим нам выдраться не в силах,
Тьма мертвецов сжилась с проклятой скверной.

Неблаговестие – блокада, голод повсеместный,
Крушенье лучших замыслов, надежд.
Потеря нравственности и девичьей чести,
Раздели донага, нет признака надежд.

Где Слово Божие посеяно усердно,
Там всходы зелени и желтизна колосьев.
Беду и горе с Богом перетерпим,
Свой тяжкий крест презрительно не бросим.

Благая весть пустыни орошает,
Объект любви поищет на задворках;
Там семимильный шаг не меряют вершками,
Кто не идёт, смердит на оговорках.

Делюсь с другими вестью о Христе,
Что Божий Сын был и за них распятый,
Не даст в старообрядчестве коснеть,
Цель освятит, обезопасит пятки.

Весть о Спасителе, воздвигнутом на крест,
Бьёт молотом в сердца, как в наковальню.
Рожденье свыше – истинный секрет
Свершится в слышащих, заговорят нормально.

А бес глухой, немой и оглушённый
Замкнул уста больших говорунов,
Под ризой скрыты индюки-пижоны
И остаются в области срамной.

Неблаговестие – весь уголовный кодекс,
Ислам с еврейством ждут нас не дождутся.
Пойти с Евангелием – истинная доблесть,
Благонадёжным вызреть и пойти с Иисусом.

Вплетём в молитву жажду благовестья,
Обувши ноги в полную готовность,
Живой струёй изничтожая плесень.
Под благовестием от гнева Божья скроюсь.
ИгЛа. 09.08.10

Ненарушимый сон в награду дан
Всемилостивым Богом Иеговой.
Той телефон известен отнюдь не по местам,
Железным в Интернете сайтом скован.

Мой сон – награда, отдых от забот
Не раз утерян был, я в панике метался,
Отдохновения искал, прости, Господь,
Что от бессонницы молитвы только малость.

То тьма, то блики за окном огней,
Галлюцинации в мерцающем сознании…
Нужду во мне оконтурит видней,
Ушла в прошедшее разрядка снами.

Помилосердствует ли Бог, дающий сон,
Перемещение сознания в иную ипостась,
Когда подспудно слипнет с явью он,
Пунктиром оханья сумел во сне сверстать.

Сон… это вам не просто забытьё,
Тысячелетия тревоги Даниила
Лежат на нас, к прошедшему прижмёт,
И поведет по шаткому настилу.

Сны сфокусирует и скучно обольщают
И в ложном направлении толкуются врачами.
Мы бродим, бегаем и прячемся ночами,
Под утро выдраться едва из скольких чаем.

Но если крест, распятие узрели,
Не сомневайся, сон навеял тот не дьявол,
Нужда приспичит, мы к беде дозреем
Не проскользнуть, как раньше на халяву.

Борьба нешуточная зримо предлежит,
Желает Бог вернуть от свинских брашен,
К расплате выдернут расхристанный должник,
Вражины зрак отвратен, дик и страшен.

Молитва слёзная с горчайшим воздыханьем
Избыть поможет искушений ада.
И вновь за стол к Отцу, хотя тот стол охаял,
Спокойный сон к вчерашнему приладит.
ИгЛа 05.07.10

О многих званых притча повествует.
Как мало тех, кто принял зов на ужин.
Тот зов пришёл на суши часть шестую,
И я пришёл, а путь весьма заужен.

Не всё так просто, если молод ты, -
Свой план, свои расчёты и достаток,
Сплавлялся реками, вязал свои плоты,
Другим сготовленный казался ужин сладок.

Средь голосов еврейский самый звонкий.
Кричал Матфей, и эху вторил Павел;
Через столетия ударил в перепонки,
И вместе с ними я Христа восславил.

Шумит река из временных событий,
Меняет облик мира и мой контур,
На скакунах года, стучат в веках копыта,
Сподвижников так мало – всюду контра.

Среди зовущих всех на брачный пир
Мой голос глух и слаб, быть может.
Указываю всем не безопасный пирс
И на маяк, на башню так похожий.

Всё о Христе, о вечности и рае,
Всё о рожденье свыше и о благодати,
За это благовестие не раз уже был ранен,
О, только бы дойти, врагу не сдаться.

Зовём мы тысячи и даже много больше,
Откликнутся же только единицы.
Мы шли, мы ехали и не сидели молча,
Несли Евангелия – в засуху водицы.

Причины разные отвергших Божий призыв:
Волы, поля и вредная женитьба.
Особенно свирепствуют священноризцы.
Всем о Христе сказать, не просто воду лить бы.

Посыльных выпросить – нас это не унизит.
Благоприятен час российской темноте.
С великой скорбью приближает тризну,
На этом поприще придётся попотеть.
ИгЛа. 14.08.10

О, как мне близок праотец Давид
С его грехами, бегством, поношеньем.
Я точно так же по-слабинке влип.
Не мне от недругов железный тот ошейник.

Слепая зависть зависала злобно,
И бегал избранный ни кем-то – Иеговой.
Толокся рядом с ним и я на месте лобном,
Молвой облыжной так же буйно скован.

Путь обозначен книгами про царства.
Гуслист и песенник, поэт и композитор
Минует в вечности прискорбные мытарства?
Своих просеивает Бог на мелком сите.

Измена близких, взлёт к перевороту,
Военачальники и те уже не с ним,
Но он все беды воспринимает кротко,
Он столько летом переживает зим.

Для современников Давида есть загадка:
Спасенье в Боге есть ли для такого?
На сплетни люди так охочи, падки,
Готовят праведнику тяжкие оковы.

Псалмы Давида знать наперечёт
Какая надобность тому, кто атеист?
На них, на извергов, всегда тот царь с мечом,
Так ратовал за правду святой иеговист.

Как выглядел бы он в Ипатьевском подвале,
Какой псалом о скорби пораженья?
В последний раз с какой тревогой спали,
Сгоняли их со света пули-шершни.

И если бы сегодня он пас стада у нас,
Имел ли интерес он так же и ко мне?
Что я ему сказал бы открыто, без прикрас,
Не собирали бы друг другу мы камней?

В псалмах исполнившихся выглядел бы как
Не я, а он, писавший всё на вырост?
Христа на жертвенник ведут, а не быка,
Не называли бы его «жидовский выкрест?»
ИгЛа. 12.08.10

Он смог доказать, что отнюдь не для краха
Не Марсу-вояке и блудной Венере
Служил, и глаголы без ложного страха
Рождали героев, влача из неверья.

Он смог устоять на песке без сапог,
Тот куст не сгорел и поныне в пустыне.
Святой Иегова, открывшийся Бог,
Его с благовестьем толкает из тины.

Он смог победить… Через множество сит
Его протрясал, нашинковывал Грозный.
В глазницы и нам от него моросит –
Тридцать столетий не высохли слёзы.

Он выхватил меч супостатов посечь,
Не зная, какого он духа имеет;
Иисус погасил раскалённую печь,
В печи той лишь пепел кровавого змея.

Он смог полюбить и взаимно любим,
К груди Иисуса приник и сегодня.
Не знает про это мулла и раввин.
Лишь свыше рождённый к любви этой годен.

О Ком же столь смело зовём к подражанью,
Листая Библейские чудные строки?
А что не по Библии сгинет в прожарке, –
Собственной совести куче упрёков.

К кому из героев сумел притулиться,
Дабы на него нам похожими стать?
На каждой странице всё новые лица,
И все указуют на личность Христа.

Святые примеры к себе их примерим,
Расхожие мнения вовсе забыв,
Что стать, мол, святыми мешает соперник,
Мы с немощью нашей – лукавства рабы.

Мы сможем с Иисусом – победно смогли
Из царства греха в Царство света вписаться.
К хвале приторочь сотни новых молитв:
«Он смог!» - обо мне… а иначе – несчастье.
ИгЛа 26.06.10

Основа каждого событья – размышленье.
А нужно ли, зачем, кому и почему?
При неудаче кто нас пожалеет,
Не завернёт ли недруг нас в кошму?

Нередко умничаем, в прошлое врубаясь,
Мол, всё, как надобно, закручивай в спираль,
Тогда бы не были столетия рабами,
Когда сосед пленил и всё себе забрал.

Не в экономике, просчётах генералов,
А всё в грехе, в отступничестве скверном;
Китай грозит перекроить с Уралом,
По Волге-матушке татарин любит мерить.

Все наши карты, глобус и границы
Тусклей сожжённого на выхлопе бензина.
Покинул Бог, пора посторониться,
И азиат в подбрюшье рот разинул.

Земля вся Божия и всё, что есть на ней.
Распорядитель Он – Всесильный Иегова.
Он колесницы сжёг, развеял всех коней,
На полумесяц вывернул подковы.

Мы не свои, не так, чтоб сами по себе,
У Бога режиссура, план, наклон и запуск.
Бог длань простёр на нас с приказом «Бей!»
Потомкам дохлым в память то под запись.

Всё начиналось не сегодня, раньше,
Когда росло и дыбилась шестая часть на суше.
И не было богаче, лучше, больше, краше,
Но Бога с дарственной не пожелали слушать.

В основе проигрышей, взрывов, катастроф
Вскипает ненависть по пьянстве к олигархам.
Лежит вчерашний грех, Бог стаскивает в ров,
По всей стране пожары с перегаром.

Бессильна церковь, крах лжепатриотов,
Расчёт пришёл нам в смертный час итожить.
Молиться, каяться, не вякнуть слова против,
Бог натянул Свой лук и меч извлёк из ножен.
ИгЛа. 07.08.10

«Остановись, мгновение!» - готовый фотоснимок.
Но то мгновение – в резерве для Суда.
Из прошлого никак ничто мы не изменим,
И вновь переиграть не впустят нас сюда.

Из крохотных секунд мозаика дыхания,
Злодейств лихих и благородных дел.
Мир изощряется святыни все охаять:
Как говорил, что видел или проглядел.

Мгновение – не время, думает простак,
Не подводя итог к вечернему моленью.
Мы много снисходительны к себе – нам всё простят.
Под залежью энергии лакированы ленью.

Остановить мгновение не заставляет Бог.
Всё во вчерашнем, катится всё дальше.
И может сравнивать с самим собой любой,
И шамкает старик: «На фото я… был мальчик».

Осознавая ценность и скоропреходящесть
Текущего момента и исчезновения,
А далее – не тайна же, что ожидает ящик,
Куда и погребут секунд сожжённых звенья.

Не нужно ностальгически о юности бряцать,
Заслуги и геройство переносите в старость.
Оценят по-сегодняшнему, что у нас за сад,
И что успели к вышнему духовное затарить.

Потраченное нами для собственных утех
Пропало, растворилось и сгинуло в пустыне.
А что для Иисуса, для ближних – там успех,
С огнём от Духа Божия в нас сердце не остынет.

Вот из таких мгновений расширится панно,
Мозаика в законченной проявится картине,
Воскреснет тело-мех, в нём новое вино.
Как хорошо, что замыслы земные укротили.

Остановись, мгновение, и вспышкой освети
Мою любовь к Христу и к Библии нездешней.
Всю мудрость мира перетянет один Библейский стих,
И на Суде последнем стихом я буду взвешен.
ИгЛа. 18.08.10

От вечности расклад, а не от печки,
Отсчёта точка есть рожденье свыше.
Христос Иисус от бед легко излечит,
Блажен, кто глас Его во тьме расслышит.

А Он сегодня Тот же, что вчера,
Он Дух Святой послушным посылает.
Победы наши – прах, и глохнут все «ура».
Пророк Исаия нас сравнивал с ослами.

О чём бы кто и где ни говорил,
Тот час к тому вопросов частокол,
По этой теме Бог нам что-нибудь открыл?
Хозяин неба накрывает стол.

Какую роль, пособие и пользу
Нам выдаст то, что с горем пополам;
Путь человеческий опасен, лжив и скользок,
И с неизвестностью по теневым углам.

Но где с позиции от вечности берут,
Всё временное в мусор заметая,
Тщета от лучшего там высветится вдруг,
Там перед «но» в главенстве запятая.

Но если то и это только здесь,
Никак для вечности и ни с какого края,
То для чего тогда нам пить и есть,
Когда мы промахнёмся мимо рая?

Зачем я жил, болел, корпел, старался
Себя улучшить, трезвым был, крепился,
За торжество мгновенного так дрался,
Возвыситься стремясь, упал так низко.

А вечность тёмная, казавшаяся мифом,
За полог неизвестности скользнувши,
Где плыть пытался, налетел на рифы
И сам себя не вытянул за уши.

У вечности, как будто есть начало,
Рисуют нам восьмёрку на боку.
К Христу Иисусу в вечность бы причалить,
Дух вечности вмонтировать бы в каждую строку.

ИгЛа 17.07.10

Ответ просителю нередко есть итог
Всему прошедшему и будущему страху.
Тем более, когда нам отвечает Бог,
Ответ такой, что часто только ахнешь.

Мы просим многое, и многое не впрок.
Сиюминутное нам горизонт скрывает.
Мы ждём и давим на своём, но Бог,
Но Бог наш путь «выравнивает» рвами.

Подчас мы просим и себе во вред, -
На кончик носа перекрестье глазкам.
Господь во благо сыплет, не дёргались чтоб впредь,
Не исходить на «нет» в нужде свой напрасно.

Уж столько лет, осенних дней промозглых,
Хотел под солнечное сдвинуть непогоду.
Далёким выглядело, а оно так возле,
В моей раскраске было всё негодным.

И боль, и раны из потерь нелёгких
Терзали душу, вдавливали в мякоть.
Создатель сёк непризнанною плёткой,
Чтоб на своё не жал и не пытался вякать.

Ответ высвечивался чётко наяву,
В молитве закреплялся и врезался.
Вдруг незначительное встало во главу,
Хлеб первоклассный выглядел эрзацем.

Лишь в разговорах с Богом, в тишине,
Сумел расслышать, видя панораму.
И за себя, за прошлое приходится краснеть,
Где в пропасть тёмную ухабисто нагрянул.

Ответ нечаемый склонил к ногам Иисуса,
Крестообразно на полу простёршись.
Свет в помощь скорби воссиял где тускло
Пригладилось истерзанное тёркой.

Со славословием в ответ творца вникаю,
Очищен путь для славословий тучный,
Маяк Божественный Бог выстроил на камне,
Его не заслонят предгрозовые тучи.
ИгЛа. 28.07.10

Открывший тайну друга потерял.
И примиренье, пишут, вовсе невозможно.
Такой болтун душе своей тиран,
Несётся к пропасти, с узды сорвавши вожжи.

Что им двоим принадлежало в тайне,
Как он посмел открыть на свой позор?!
В пучину с лестницы погибших дьявол тянет, -
Как правило, Бог Иегова на расправу скор.

Есть после ссоры к примиренью путь,
Нанесши рану, сообща врачуют.
Открывший тайну вырыл свой капут,
Каким грехом разверзло, умолчу я.

На кругосветном опыте ужмись,
Такого опасаться будут внуки.
Здесь прежде смерти загубили жизнь,
Мрак одиночества вприкуску с мукой.

Открывшим тайну равен шанс нулю
На примиренье в будущем раскладе.
На дружбу с извергом старательно наплюй,
Тот шрам предательства столетья не разгладят.

У падших извергов иссохшая рука
При крестном знаменье персты слагает в дулю.
По смертный час теперь себя ругать,
Невоздержаньем языка навек погублен.

Но в христианстве на таких делах,
Как мыслится, возможно примиренье,
Что оплошал, мол, сделал не со зла,
И совесть подвела там без зазренья.

Ты сам когда-то осуждал пристрастно,
Обиду выместить спешил вполне прилюдно.
При встрече отвернулся без привычном «здравствуй»,
Себя никак не сравнивал с Иудой.

Всех примирил нас прободенный Агнец,
К нам тайна беззакония уже впритык.
Проси прощения за неразумный ляпсус,
Христианин прощать всех недругов привык.
ИгЛа. 23.07.10

Ошибочным не кажется ли всем
Богатства отданные даром безразмерно
Тому, кто пропивает… сам не съем,
Но и другим не дам, пущу на скверну.

А рядом, в многочадье задыхаясь,
Уступами врезаются в холмы террасы.
И спят детишки прямо у лохани,
И нечем им и праздники украсить.

А этот, получивший часть шестую суши,
Загадил тысячи квадратных километров.
Деревья жжёт, болота зряшно сушит,
Беду нанёс природе – не измерить.

Взгляни на обезлюдивший восток,
На спившиеся области воришек.
Из наркоманов поколение растёт, -
Такой народ не кажется ли лишним?

Друг друга заедают, словно вши,
На взятках и коррупции грабительство законов.
Рисуют коммунизм, в конце же только пшик.
«И это мы, и это мы!» - сие запомни.

Считалась христианскою сия страна,
Кичились святостью аморфной и надутой;
Но час приспел, и лопнула струна,
Святое с нечистью народ там перепутал.

И в наши дни у Библии авторитета нет,
Народ не просвещён и в Библии невежда.
Люд вымирает, и в памяти затянет след,
Не по-хозяйски живёт, а как заезжий.

Расплата тяжкая… Как некогда Израиль
Грешил, пытаясь Бога обмануть.
И при расчёте оказался крайний,
На раскаяние нет и пяти минут.

Мгновения остались – да, только б умереть,
Просить прощения у всех, кого обидел.
Таких у нас, пожалуй, мира треть,
У каждого второго в крови военный китель.
ИгЛа. 21.08.10

Патриарху речи составят референты,
Как правило, все платные, сугубо мертвецы.
Мозги народу пудрить – пожизненная рента,
Но мудрости у Бога не могут испросить.

Часами балаболят церковные чины, -
Основы у культуры дико безкультурных
Пытаются внедрить и властно учинить,
Но речи эпикризных уже столкнули в урну.

И всюду литургии, и крестные ходы,
Переплели святое с безбожным винегретом;
Духовно импотенты кого ж смогли родить?
Фанатиков-слепцов неимоверно вредных.

А патриарх старейший, призванный радеть
О падших невозвратно, прописанных в погибель, -
А он же спит на кафедре, разбуженный медведь,
Ему же раздавать бы вагоны новых Библий.

Апостольское звание не оправдать беспечьем,
Одёжек вместе с куколем и жезлом пуда три.
Ему как при осаде хлебы в достатке печь бы,
А так сойдёт с трибуны и место подотри.

Боитесь от вчерашнего, репрессий повторений,
Трепещут за сегодняшние блага и удобства,
За власть проголосуют, лишь не было бы трений, -
Мы видим только в тряпки завёрнутые кости.

Всё внешнее, всё мертвое, музейный антураж,
Глазеющим умишко ошарашить.
О бедности лопочут, а не один гараж,
Лишиться причиндалов – подумать даже страшно.

Молитвой ежедневной из миллионов уст
Святейшее святейшество не подтолкнётся к Богу,
Не вождь народа он, пред ним не возгорится куст,
В самой патриархии клубят интриги, склоки.

Ярмо патриархии – всё от мирской стихии:
Торговля, симония, полуцерковный бизнес.
В словах неповоротливых толку сие в стихи я.
Главнее благовестие, чем украшенье ризниц.
ИгЛа. 17.08.10

Плод бессоветия на многие года,
Непослушание – конечно же, близнец.
Легко увидеть это без труда,
И ад кромешный общий их конец.

Советом с Богом, с Библией святой
Был жив заботящийся о своём исходе.
Ни шагу без совета, замри, на месте стой,
Бог отзовёт, быть может, и сегодня.

Богобоязненных советников ищи,
Путь выровнять к пришествию Иисуса.
Прочистить уши – вот святой почин,
Бог даст, Библейские советники найдутся.

Советниками, Боже, всех нас одари.
Мы часто мыкаемся, хуже, чем котята.
Нуждаюсь в этом я, нуждались и цари.
Один бы раз на час, на каждый день хотя бы.

Совет сверяй по Библии Господней,
А, значит, Библию читай и разумей.
Совет исполненный по всем статьям пригоден
Для государства, каждому и для семей.

Каноны есть и правила соборов,
Всё уточняющие тучностью словес.
Не отмени, исполни все их скоро,
Закон Евангельский на послушанье весь.

Совет давать прилично седине,
Когда за Библией проводишь жизни срок.
Как правило, в тиши, наедине,
Тогда действительно в советах будет прок.

И получив совет, не пренебречь
Исполнить в точности, послушно налегая.
Веду о послушании я не случайно речь,
Не прекословь и не упрись рогами.

Эту землю делили тогда на паи,
И канавой врезались, межу отмечая.
Тот надел распахать, посадить, напоить,
Рыли с потом большим, всей семьёй и ночами.

Лет почти через сто вижу трудный исток,
Трудодень-пустотел там ещё не маячил;
Власть безбожная встала всему поперёк,
Вопрошаю, кричу: «А могло быть иначе?»

Если Бог этот мир сотворил по любви,
Сделать в вечность скачок, переход как-то мягче, -
Но увяз человек, счастье стал здесь ловить,
А Небесное Царство уже не маячит.

Вот и вышло с пожаром нажитым пожиткам
По живому разрез – шрам-канава с малиной.
Работяга тогдашний – не ровня нам жидким,
Мы по силе и росту едва ль в половину.

Бог обрезал житейское страшной коммуной,
И в Нарым околеть сволоклись старики.
К Богу взвыл в голодуху обутый,
Взор по небу метался всему вопреки.

Словно бруствер окопа канава холопа,
И нигде ни души от душителей всяких.
Как бы снова свой жребий шутя не прохлопать,
О волах, о полях, о женитьбе не вякать.

Каждый раз спотыкаясь в заросшей канаве
Не могу удержать в себе стона и слёз,
Те кормильцы ушедшие будто бы с нами,
Но спаслись ли для вечности, - ставлю вопрос.

Если беды и горе и боль вперемешку
Не приводят к Христу, как тому бы пристало,
Значит, ныне, сейчас воззови и не мешкай,
На коленях к Иисусу вот здесь за кустами.
ИгЛа. 08.08.10

Погибли дети на Азовском море,
Виновных ищут, прокурор грозится.
Беда, конечно же, виновных сводят, спорят,
Скорбит страна и президент российский.

Из года в год то тонут, то горят,
Теряются, воруют всюду малолеток,
То ювенальный чад грозит подряд
Отнять, приватизировать на лето.

Причину же не видят, а она
В упор уставилась, к прочтенью призывает;
Платить приходится не редко и сполна,
Хозяев ищут, а вокруг зеваки.

Без веры в Бога, в Божий Страшный Суд,
Везде измена, трусость и обман.
Плоды беспечности с поветрием несут,
И разочарование великое весьма.

Нет страха Божия – уже пиши «пропал»,
И самосохранение уже не обретёшь в прихожей.
Преследуют и мстят, тротил несут, напалм,
Секира и кинжал не заржавеют в ножнах.

В природе к воробьям немного присмотрись.
Едва он что-то клюнет, тот час озираясь,
Себя он бережёт, грозит бедняжке риск,
На нас же стократ больше подвохов и заразы.

Как знать, каким мог стать
Ещё не оперившийся по всем статьям безбожник.
Прелюбодей, убийца, язык сквернящий тать,
Всё покрывает многослойной ложью.

И Бог, предвидя полосу злодейств,
Обрезал нить аорты и тонких капилляров.
Мы в сумме на волнах, на всех поставлен крест,
Из пепла Божий грев неоспоримо ярый.

Предстанут с чем погибшие на Суд,
Уверовал ли кто при жизни во Христа?
Без покаяния умерших куда и кто несут?
И наш черёд придёт, чтоб тело опростать.
ИгЛа. 24.07.10

«Поговори со мною, мама», –
В который раз ту песню слышу.
О чём? О том так знали мало,
В том разговоре буду лишним.

Не раз проигрывать о бывшем, -
Приятных сцен мираж ласкает.
Мозги, как сыр, проели мыши,
Где смерть задела нас оскалом.

Насколько лучше слушать старшим,
В наследстве их зря нищету.
За пустотой мы шли, так страшно,
В День Судный что нам там зачтут?

Где нет молитвенных уроков,
Там шелуха из дрязг и слухов,
Не просто зряшно ненароком,
Но всем раздать по оплеухе.

И если даже задушевный,
Полезный в чём-то разговор,
Не о душе, Христе, спасенье, -
Всё то окружит нас в укор.

Молчанье в золото оправим,
Ум на молчанье изострив.
Зависит всё от наших нравов,
Душевный вскрыть в себе Гольфстрим.

О чём ведём пустые речи,
Когда последний час нас душит?
Молчанье душ наполнить нечем,
Глаза слепцов, глухие уши.

Свет воссиял в конце тоннеля
Тому, кто жаждал с Богом встречи.
Кто языком пустое мелит,
Тот свой язык едва ль излечит.

Поговори со мной, мой Пастырь,
Собой прикрой пройти мытарства.
Беспечность – худшая опасность,
Через неё нам не продраться.
ИгЛа. 07.08.10

«Погода скверная», - ругается таксист
И вторит эхо тяжкое с полей засохших.
А выход есть: утишься и молись,
Уразумеешь сущее намного позже.

Нам про погоду Иисус вещает,
Про предсказание грядущих катаклизмов.
Не гром гремит, но лязгают мечами,
Не дамбу прорвало – народу ставят клизму.

Масоны тайну в «Протоколах» прячут,
И «Комитет трёхсот» – засев меж сот,
Уразумеет это только зрячий,
Что под завязку натолкли в мешок.

С погодой явно и не совладать,
Мороз и зной не к нашему раскладу,
Событий кутерьма, учись на их следах,
Мы в настоящем видим всё ли ладно.

Погода разная, по промыслу от Бога,
За всё, за всякую благодарить сумей.
Себя, Его способности испробуй,
Зарубки опыта отобрази в уме.

Клубятся тучи, предвещая грозы,
И вдруг жара парящая сверх меры.
Не лицемерь, примерь, страшит нам Грозный,
И обмирает дух в предчувстве смертном.

Пока синоптики ворожат наобум,
Кудесничают на вранье обычном,
На благовестие спеши, друзей обув,
Сам раздавай Евангелия лично.

Врагов-москитов, гнусной мошкары,
Жующих хлеб, лягающих с азартом
Разрядом молнии осветит, приоткрыв,
В слезах утопит на молитве жаркой.

Погода разная и всякая на пользу
При разумении и вере неразменной.
Нам мошкара удобно строит козни,
Но всё и вся приход Христа заменит.
ИгЛа. 10.07.10.

Подошёл, постучал… И следы занесло,
Только память осталась – укольчик.
Кадры рваные через худое стекло
Лишь при случае так, между прочим.

Если строил – разрушится всё без следа,
Сад повырубят ушлые внуки.
И не станут наказы твои соблюдать,
По тропе моей шагу не ступят.

Если всё только здесь, только здесь,
Не назначена каждому вечность, –
Будем пить, будем жрать, а не есть,
И забвеньем беспечность «излечим».

Всё внутри протестует… Какой же резон
Жить по совести и к доброте прилепляться?
Промелькнёт и не жизнь, а жизнёшка, как сон,
И источит нас червь, как точили мы лясы.

Скоротечностью жизни напуганы с детства,
Поминутно и намертво то забывая,
Но от мысли о смёртыньке некуда деться,
Этот скрежет зубовный застрял меж зубами.

Всё оставить придётся не лучшим себя
Будет он, может статься, меня же и хаять…
За столом моим с Библией детки сидят,
Услаждаясь главой и стихами.

И об этом заранее Бога прошу
Оценить в полноте скоротечность момента.
Выверяю потомкам я к небу маршрут
И у Бога прошу подыскать мне замену.

На задворках сгустилась прошедшего тьма,
Рассекречены тайные все поцелуи,
Фитилёк догорает, зависла тесьма,
Дай, Господь, только зиму не злую.

Стук инсульта, инфаркта досрочно спихнут
И с насиженным местом невольно расстаться.
Щёлкнет громко пока что неведомый кнут,
Лишь Христова любовь нас спасёт от напасти.
ИгЛа 21.06.10.

Подумалось: да как же надоел
Я всем родным, знакомым, побратимым.
Что всё везде считал за свой удел
И отношенья портил почти необратимо.

А мог бы и вполне, когда бы возжелал,
Ужиться вместе с жёнушкой и всеми.
В день не острили б на меня до сотни жал,
Когда б не сеял всем Божественное семя.

Но мне есть до всего пристать резон,
Подсказывать не раз и обличать прилюдно,
Не вызывал бы на себя позор,
И был бы всеми искренне возлюблен.

Душа моя утишиться не может
В затворе скитском, в келье на вершине;
И потому враждующих как мошек, -
Меня считать врагом по статусу решили.

Всё было б иначе, когда б не Книга книг,
Не Дух Святой, ответственность дающий
За окружающих вот в этот самый миг,
Облагородить жажду и сделать много лучше.

Как надоел я… Слыша укоризны,
Ко мне подыскиваясь, шебуршат за сценой,
Трясёт угрозой пузо из-под поповской ризы.
Считаю, что момент со мною самый ценный.

Однажды, даже вроде не совсем всерьёз
Решил на благовестие приладить старовера.
О, как рассвирепел он, будто я Христос,
Толкнул меня шесть раз и угрожал безмерно.

Шумел свирепо, дулся и краснел,
А я своё твержу, слова Иисуса:
«Идите, проповедуйте!» – едва остался цел,
А он тряс бородой: «Ты к нам не суйся!»

Да, надоел… Сектант меня не съел,
А коммунист законопатил в лагерь,
А я так рад, к ним с Библией поспел,
На сотни тысяч «ре» я книги даром сбагрил.
ИгЛа 24.07.10

Поклоны бьют по-разному, кто как,
Но ревность в этом – на первейшем месте.
Деревья срубленные так же вот в накат,
За просьбой благодарно поклон ещё отвесить.

Уж сколько раз взывал ко всем живущим,
Что кланялись Христу просящие пощады.
И тем охотнее, чем придавило пуще.
Мы у Отца Небесного законные ли чада?

А если Он Отец, Творец и звездопадов,
Земная ось и та наклонна к полюсам,
Псалтирь открыла, что и звёзды рады
Перед Создателем в поклонах заплясать.

Испробуйте живительность земных поклонов
Не только в Пост Великий, в среду и в пятки,
Увидишь, как Иегова всю гордыню сломит,
Как утром при подъёме сделались легки.

Сыны пророческие кланялись пророку,
На ком вдвойне был дух от Иеговы.
Зачем отказываться, заводить мороку
И по-сектантски строить Слову ковы.

Поклоны жаркие с умильными словами,
Себя считая вовсе ни во что,
Всю информацию пред Богом изливали,
А Он, как Судия слезинки все учтёт.

Мой стан готов поклоны совершать,
Освобождённый тягости египетских корзин.
Без Бога к Богу не совершить вершка,
Он кормит с ложечки, ты только рот разинь.

Поклоны-колебания у нынешних евреев.
И со стеною плача разговор ведут.
Теперь их тронуть пусть никто не смеет.
Слова молитв, как выстрелы на сайт и на редут.

У мусульман воистину поклон земной,
Но только не вставая, сидя на коленях.
Я в этом деле первый, а они – за мной.
Примите все Христа, о том моё моленье.
ИгЛа. 18.08.10

Покоя нет ни старым, ни больным,
Событиями слабый мозг обескуражен.
Предупреждал Иисус бояться не войны,
А тех, кто ложью совершает кражи.

Такая смута, сердце на пределе,
Преступные сообщества, фальшивых денег тьма,
Ряды живущих чисто сильно поредели,
По правде затоскуют избранные весьма.

Пусть не куражится по плоти угоревший
И пустотой пустяшной не распирает грудь.
Сам испытавший много, раскаявшийся грешник,
Всем предлагаю я свой не пустяшный труд.

А думать есть о чём лукавым недотёпам
Через забор глазеющим уже не на зевак.
Во свете находящихся увидит тот, кто в тёмном,
Не надо только палки в колёса нам совать.

В мир беспокойств и войн, и мелких передряг
Мы выплываем с криком, вися на пуповине.
Потом на краткий миг в посмертие приляг.
Прощенье получил, кто смерти был повинен.

Покоя жаждать в этой жизни – грех.
Борьба идей, религий и воззваний.
Наш подвиг удивит, поднимут ли на смех,
Где будешь на ристалище – осмеян будет задний?

Но даже и во сне покой не светит мне,
Бушуют диалоги не вычтенных баталий.
И корни только глубже, хотя и ночь темней,
Молитва славословия сожжёт, что наболтали.

Покой обещан в Боге, Иисуса возлюбившим,
Его святую волю во всём спешат познать.
И в книгу Жизни Бог в крещении пропишет, -
Об этом на молитве проплакал допоздна.

Покой наступит в вечности, в Божественном покое,
Суббота полноценная войдёт в свои права.
Кто алчущих кормил и жаждущих напоит,
С больными, с заключенными, с Иисусом пировать.
ИгЛа. 14.08.10

Полувера наивная лишь о добре,
Где нет примиренья с воскресшим Иисусом.
Там чувствам сопереживанья сгореть,
Но к Библии вечной слепых не допустят.

И мыкаться слушателям по халупам,
Тратиться зрителям на стадионах.
Деньги и время потрачены глупо,
От безысходности плачут и стонут.

Самых несчастных плодит полувера.
В жизни лишь этой устроиться ищет.
В мыслях к себе то не мысли примерить –
Глотать не разжёваной горькую пищу.

Если уж верить, то верить сполна.
Сомнению места отнюдь не уступим.
Просьба о вере вполне солона.
Не просчитаться бы в этакой купле.

Верить отчасти в попа и в причастье,
А дальше – мирское во всей полноте.
Реке полноводной нет места начаться,
Плетут день и ночь оправданья плетень.

Полная вера вершит чудеса,
Там в невозможном сплошная возможность.
Полные гроздья привычно висят.
Гусли с венцом к Иисусу возложит.

При полувере в неверье хромать,
Смутно ущербность свою сознавая
С гнилью зловонья любой аромат,
Где не пойдёшь, из неверья завалы.

Нет ни единой Библейской строки,
Где верой пронизанный скажет «Амиинь».
Ни порошинки Христу вопреки…
Щит к полувере: «Несчастная, сгинь!»

Всею душою, всей крепостью сил
Тратиться веру в Христа возвышая
Скажешь в конце: «С верой всё победим!»
А полуверой везде оплошаем.
ИгЛа 26.06. 10

Помощники нужны мне ежедневно,
Как маркитанту нож, и позарез.
Найти Адама, отыскать бы Еву,
И я за куст туда едва пролез.

Один – как в поле перст, так одинок.
Дела не ладятся, сам всюду на подхвате.
К закату в старости совсем я сбился с ног,
Друзей преискренних мне разыскать бы.

Помощники, они при должностях не малых,
Пробьют тоннель среди громады скал.
Так много предприятий без них не начинал бы,
При первом затруднении позиции те сдал.

Но слева, справа руки подопрут,
День удлинится даже раза вдвое.
Когда тону, за борт мне бросят круг,
Благодаря помощникам я столько дел усвоил.

Не знаю почему, в учителях столь женщин,
Они подталкивали к нужным ремеслам,
Без них свой список добрых дел уменьшил,
На новом поприще значительно ослаб.

Друзья, помощники и просто не чужие
В моих делах оставили свой след.
То мэр, то прокурор, как для меня, ожили.
Въезжаю в новый город на чужом осле.

То Интернет вынюхивает след,
То форум суетою тучной заедает,
Здесь без помощников давно б сошёл на нет,
Занозой может стать статья любая.

Кому же я сегодня помогу,
Кто ищет и вызванивает по моим следам,
Кому на рану тяжкую успел доставить жгут,
И кровь не пожалею и бесплатно дам?

Господь, возьми меня в помощники Себе,
Найми меня в одиннадцатый час.
С Твоею нищетой зову всех на обед.
Двор наполняется, их сапоги стучат.
ИгЛа. 19.08.10

Попутчики снуют у нас под боком
И сами мы кому-то тоже по пути.
Задеть и соблазнить не трудно ненароком
И на разрыв маячит двенадцать без пяти.

Бог милосердный, Иегова ждущий
Всё распланировал, так скажем, воробью.
Кому-то скорбь, что изгнан был из кущи,
Кого-то близкие ославят и прибьют.

Они сегодня с шиком расшипелись,
Ажиотаж вокруг без устали клубится
Их новый статус выпер скороспело,
Возвысились шутя в надменьи быстром.

Они в фаворе нижних фаворитов
За поднятый подол, разрезы юбок.
Из христианства ринулись под бритых,
На губы килограммы им плюсует тюбик.

То всё попутчики, из склянок однодневки
Протравливают и шприцуют гниль.
Ах, девушки, девахи, штучки-девки,
Как дьявол путь ваш ловко изменил.

Содружество Христа отвергнуто попутно,
Общенье прервано, и через Интернет
Мобильник пробивной с лукавым спутал.
Что это так, есть сто на то примет.

Попутчики – изменники сугубо
Расшаркались в аду «благоуханьем».
Обидчиво скривились, сжали зубы,
Свой прежний путь, друзей спешат охаять.

Прости им, Господи, прости и не вмени,
Дай им испить последствия злодейства.
На их спине враг вырезал ремни,
Их обольститель в этом зле – злодейства.

Попутчики – не путники до цели,
Забыли лучшее: рожденье, возрастанье.
С застолья царского, да в мерзкие постели…
Но из разврата миг возврата да настанет.
ИгЛа 25.06.10

Пословицы нередко точно бьют,
И поговорки вовремя кромсают разговоры.
Согласен, что народ невежествен в законе, глуп
И есть к тому причины, завалы и заторы.

Есть строки слов с Писанием согласных,
Когда о Боге, о душе и о труде.
Над духом собственным мы обладаем властью,
Так стоит же над этой темой порадеть.

Ни Богу свечка часто, ни чёрту кочерга,
Когда не рыба кто-то и не мясо.
Не мысли сходу это отвергать,
Тут без исследования всё в натуре ясно.

Огня нет в духе, всё там абы как.
Ни тьма, ни свет, но серенькая мгла.
Не холоден и не горяч – слабак.
Здесь теплохладность смерти залегла.

Разжечь огонь любви и послушанья
Не только на бумаге, но и наяву.
Ах, бедные людишки, чего себя лишали,
Не думали, как душеньке остаться наплаву.

Толкуют все по-разному, но свечка
Тепло даёт и освещает путь,
А кочерга, тут дать подпорку нечем,
Будь не в руках у демона, свечой у Бога будь.

Сокровище Писания – светильник на века.
И так гори, душа, в чаду не задыхайся,
Спеши добро творить, не сбросить на пока,
Чужую деятельность так легко охаять.

То о посеве с жатвой возглашают,
И что готовить в зиму загодя.
О спотыкающейся на четырёх ногах лошадке,
Когда ты на своих двоих, и те гудят.

Запас пословиц Даля не иссяк.
Хотя мы черпаем и добавляем жизнью.
И рад бы в рай – грехи же не пустяк,
Гусь не свояк свинье, а я же Богом признан.
ИгЛа. 22.08.10

Потеря друзей, если ты к ним привык,
Какой пустотой отзовётся и в завтра.
Как после взрыва, что было впритык,
И не с кем делить захудалый свой завтрак.

Шумящий поток нам хотя не потоп,
Но стал приграничьем воспоминаньям.
Как много откладывал всё на потом,
И встреча не худшая как-то настанет.

Так редко, так скудно, почти никогда
Обратной дороги друзья не находят.
То в сектах увязли, в семействах беда,
А я так хотел бы их видеть сегодня.

Потрескались руки на жарком ветру,
Где их воздымал при баталиях шумных.
Из памяти годы детали сотрут,
Но зёрна добра разгляжу я на гумнах.

Не я изменился, не я изменял,
Всё тот же, всё так же я на верхотуре.
Зачем же покинули скорбно меня,
Не я был учением лживым обкурен?

Крутила позёмка, звенела капель,
Сады отцветали с полуденным зноем.
Так кто же затеял в впотьмах канитель,
Кто дымом травил по распадкам, низовьям?

Страх Божий и смерть, ожиданье Суда
Поможет раскаяться в распрях греховных.
Мосты к созиданью не просто создать,
Примерь воскресение на похоронах.

Единство с Христом – наш девиз благовестья.
Свободной минутой, рублём дорожить.
Припомни, насколько же лучше быть вместе,
Чем злобой и ложью вершить виражи.

Прошу оглянуться на наше застолье,
Ваш труд был оставлен, сады захирели,
Пора вразумиться, злословить доколе? -
Прощеньем в обидах замазать все щели.
ИгЛа. 08.08.10

Потерян ребёнок, не первый, увы.
Исчез… его поиск ничем увенчался.
Опять недосмотр, под водою ловить
Некролог микронный с бездушным участьем.

А этот сгорел и опять же, увы,
Черней головёшки вчерашняя радость,
Какой-то обрубок и без головы.
Сумела смерть хитро опять же ограбить.

Упал с высоты, подавился ли костью,
Фатальный исход и отрыв челнока, –
Так рано сокрылся, затих на погосте,
Несчастье коснулось, увы, не слегка.

Такому-то жить бы да жить, говорим,
Незряче в воспоминанья уткнувшись.
Из глаз изливаем потоком Гольфстрим,
Страданий же тяжких огонь не потушим.

Нет средств, нет лекарств, чтоб родных успокоить,
Всё худшее разом забыто и стёрто.
Закрыть зеркала повелел им покойник,
Командует всеми отживший и мёртвый.

Но если бы стали молиться усердно,
Пытаясь с другой стороны заглянуть,
Каким бы увидели мёртвого вредным –
Другой стороной развернуть бы луну.

Ведь если живущий прожил, как безбожник,
Он стал бы пьянчужкой, развратником знатным,
Иных предпосылок найти невозможно,
Курил же уже, раздражался он матом.

А дальше, а больше: наркотики, кражи…
У Бога же выверен весь наш маршрут.
Не тот же нам друг, кто всё мёдом измажет,
О мёртвом, как правило, слишком уж врут.

Усилить молитву о ныне живущих,
Да дарует Бог им рождение свыше.
Срок жизни не каждому полный отпущен,
Глас Божий из Библии важно расслышать.
ИгЛа. 09.07.10

Праздников много… нужны ли они
По случаям разным ничтожным и мелким?
Где-то сумели других полонить –
Крутимся, вертимся мелконькой белкой.

Праздноболтающих всюду наплыв,
Речи пустяшные от президентов.
Столько же пыли и едкой золы,
Столько ж хулы и угрозы по стендам.

Праздно шатаются всюду туристы,
Крестных ходов, к сожаленью, не счесть.
Если в молитве к Христу обратиться,
К храму потянутся или в мечеть?

Трудно заставить работать бродягу,
Тех, кто болтаться из детства привык.
Он из семьи и с работы даст тягу,
Сеет заразу на стёжках кривых.

Праздно шатаются батюшки в храме,
Дым напуская, кадилом гремят.
Кто же их выведет к Господу прямо,
Смотришь на фото – то хряк, то хомяк.

Сколь безответственны стали за душу,
Будто её никогда не бывало.
Страшные жирные потные туши
Капища строят для новых ваалов.

Праздно в безделье истрачено время.
Зрелищ искало жующее чванство.
Где сорняки, там весь злак захиреет –
Кормит народ их погибших напрасно.

Праздники там, где победа Иисуса,
Отдых от тяжких забот и работ.
Праздно лютующих Бог не подпустит, –
Тех, кто на форумах искренно врёт.

С праздником Пасхи, с Христовой победой
Кончилось рабство, работа в плену.
Праздно бесславящий сгинет бесследно
К славе Христа с аллилуией прильну.
ИгЛа 16.07.10

Предупреждает Бог то тайно, а то явно,
Стараясь отвести от пропасти разверстой
И не спешит зарыть противящихся в яме, –
Грех для Него неисследимо мерзок.

Кто увлечён греховными мечтами,
Изменой Богу хвалится подспудно,
Грех радушным вполне покажется вначале,
Во чреве горьким и костистым будет.

То сон пророческий запишется поспешно,
Прогляд с концовкой выверенной чётко.
На перегонах содрогнётся грешник
И озираться станет, задумавшись о чём-то.

Насядут демоны и с лестницы потащат,
Допрос чинить начнут головорезы,
Грех станет мил у «праведности» спящей…
Не навсегда путь к святости обрезан.

А далее с рылеевским начёсом
По комнатам предвиденным потащат в разворот,
И без причины зримой ухажёр их бросит,
Мечтам несбывшимся всё встанет поперёк.

Бог любящий событиям вдогонку
Домашним, мировым или соседним
Даст толкователей и расшифрует гомон,
От красоты ни пёрышка, пожухли стебли.

Развязка неминучестью накроет,
Сон упреждающий всё чётче, запоздало.
Увидишь демона под образом героя, –
Прозреть злосчастному приспело и настало.

Не попадись под руку, не перечь.
Кто предназначен был к спасенью раньше,
Он наважденье как-то сбросит с плеч,
Распитие закончит по силоамской башней.

Да дал бы Бог закончить не петлёй,
Хотя раскаяться нам никогда не поздно,
Враг возопит и подвиг оплюёт,
В долготерпении был Иегова познан.
ИгЛа. 09.07.10

Преобразуются внезапно взаимоотношения.
Друзьями закадычными становятся враги.
С размаху бивший бросился на шею,
Огнём грозивший ждёт на пироги.

Душа чужая - тайна, тьма, потёмки,
Никто не знает, змей там или голубь.
Где не пободрствовали, там оказалось тонко,
Стыд опаляет – в полынью и в прорубь.

При всём желании и опыте всезнайства
У Талейрана хитрого пролупятся враги.
И сотрапезники вчерашние всей массой
Пытаются тебя пришпилить и прибить.

И только Бог, и только лишь Всевышний
Помочь нам в силах выправить наклон.
Кому сердца открыты, замыслы, мыслишки,
На примирение пошлёт Своих послов.

И как-то так из спальни Артаксеркса
Указ спасительный возвысит Мардохея.
Бог озарит языческое сердце,
Звезда закатится Амана-прохиндея.

Мужья грызутся в жёнами на смерть,
Законодатели проталкивают дикие законы.
Но погрозил Господь и повелел стереть, -
У Бога вся премудрость, сила – то запомни.

Но я обязан, должен всем напомнить,
Что все сердца людей у Бога под рукой.
Иной красуется – горшок особой вони.
И в миг развалины, когда Господь тряхнёт.

Так хорошо и славно жить под опекой Божьей.
Доверившись Ему, дарующему тишину и бурю.
Приглаживает миром и вдруг на много строже,
Благоволящий нам внезапно брови хмурит.

Преображение в Иисусе, от Него же,
От безысходности маячит к небесам.
Так много дней ненастных, вдруг – погожий,
Сам Дух Святой надует паруса.
ИгЛа. 24.08.19

При расставании как будто часть души
Отходит с отъезжающими вместе.
И цельное приходится нам с жалостью крошить,
Ведь мы не курицы с помётом на насесте.

Так Бог устроил: да оставит мать,
Отца покинет выросшее чадо,
Написанному в Библии приходится внимать
И делимся со скоростью нещадно.

При расставании присядут бестолково,
С молчанием таким же погребенье.
Вгоняют счастье в бедную подкову,
Которую истёр нам при потере кремний.

А надо бы молитвой путь свой застолбить,
И осчастливить благовестьем тропы.
Благословением бы освятить нам лбы,
Никто пусть на молитве не торопит.

Поклон родителям, родным и всем, кто рядом,
Просить прощения, молитвенной поддержки.
Нас по уму проводят, а не по нарядам,
Ни с кем, нигде не расставаться дерзко.

Мы, христиане, с чудным ритуалом,
Встав на молитву, искренне простим.
Кто насолил нам – вот пора настала,
Пусть крестным знамением сложатся персты.

Мы все здесь странники, но с вечностью в запасе,
От временных утех нам стоит отгребаться,
И Страшный Суд не помнить столь опасно,
Да не утонем в вожделеньях страсти!

Мы расстаёмся, может быть, на век,
Препоручая ближних Божией защите.
И будем слать молитвенный привет,
Без этого ты одинок, вполне ощипан.

Здесь расставание – не просто быстрый миг.
С Христом повенчанные соберёмся в небе.
Кончается так быстро отпущенный лимит,
Пусть путь к Христу не заграждает мебель.
ИгЛа 03.08.10

Про первый дождь, про первую капель,
Как и когда вошёл в стихах и прозе,
Был долгожданный, вовремя поспел,
Был тихой моросью или с громами грозен?

С дождём сравнений много набралось,
То силы неба, то исчадье ада,
То милосердие, что утешает злость,
То размочалит глыбы, чему так рады.

Дождит тоскливо под осенний сумрак,
Разжиженные тропы, слякоть на пути.
Очистит палубу, зевак загонит в кубрик,
Пустынножитель рад воды такой испить.

В Библейских текстах усмотрел потоп,
Как сорок дней без удержу он лился.
На всех делах просемафорит «Стоп!» -
На дне логов приплюснутые лица.

Ученье доброе снисходит, словно дождь
На души жаждущие, пышущие жаром.
Средь заблуждений сернистых не скоро и найдёшь
Евангельское слово, что Бог даёт нам даром.

Бездождие, палящий зной, засуха,
Прообраз атеизма, ересей, всех сект.
О благовестии ни звука, допотопно глухо,
О том забота – благовестить успеть.

Дождались бед, грохочут небеса,
Прогноз синоптиков, стращают катаклизмом.
Что ждёт тех бед пером не описать,
Смог удушающий пророчит: «Это близко!»

Мы по барометру костяшками стучим,
Стараясь помогать застрявшей стрелке,
Но вспышкой молнии высвечивает чип,
О чём задуматься нас вынуждают редко.

Дождь замороженный не радует, но бьёт нас градом,
Но втиснется и он в пророчества сухие.
Проснись, открой глаза, антихрист вовсе рядом,
О детях плачет Церковь памятью Рахили.
ИгЛа. 12.08.10

Пронзая небо на святой молитве,
Какой заряд энергии вкушаю,
Где «Авва Отче» с Иеговой слитно,
И не плотскими слышу то ушами.

Живущим в грешном мире не понять
Причину гибели людишек неживучих.
Отростки там не отрастут от пня,
Примеры подражанья не из райской кущи.

Когда совсем обымет непогода,
Свербят и ноют худшие страницы,
Не просто знать, что Господу угодно,
Спешу по чёткам пред Христом склониться.

Распялен рот и в ужасе глаза
От мстителей к бегущему затишью;
Есть города-убежища, и нет пути назад,
А помощь человечья зрится лишней.

Бросая всё, за лестовочку-чётки
Вцепляюсь скрюченными пальцами тотчас.
Преобразить кудахтанье в орлиный клёкот,
Из глубины в глазницы слёзы источать.

Крушенья, катастрофы облегают,
Нам видится, подмоги не дождаться.
Чрез человеков демоны сугубо оболгали,
От тех, кто более тобою был обласкан.

Залог победы полной над собой,
Преображенье в тишину торнадо.
В плеяде бед настанет всё же сбой,
Затишье с миром подытожим к ряду.

Бог Всемогущий зрит и наблюдает,
Сверх сил скорбей умело не подаст,
А с Богом к здравию, тогда беда любая,
И ценность сущего увидишь без прикрас.

Связь с Богом Иеговой, со Христом,
Молитвою и делом закрепить бы.
Меж дюн на взгляд проклюнется росток.
Столуюсь с Иисусом, там не одни акриды.
ИгЛа. 28.07.10.

Пусть не всегда, но где-то и подкатит
Беда большая, больше неминучей,
И сам грабитель вылетит из хаты,
Детей, жену нужда вконец прищучит.

А он хватал, насиловал, ухватисто тащил,
Что иногда не впрок чужой нужды остатки,
Но и над ним проломлен прежний щит,
Расплата за слезу ограбленных заплатит.

Такие кадры гнева Божьего в Чечне,
Такой прорыв по разным континентам.
Такой узды и не было прочней,
Притом быстрей, чем молнии моменты.

А потому не покусись на зависть,
Что вот такой-то жуткий олигарх
На эшафотах всем есть очередь на запись,
Бог их прогладит вовсе не слегка.

Не может быть о том, что не читали,
И сто восьмой псалом совсем уж не приметил.
С великим шумом провалился Сталин.
Подпилен ствол, и разметало пепел.

Блажен, кто вовремя на вышнем закрепился
И не подвигся духом к пропасти сластей.
В конце таких корабль причалит к пирсу,
Нерасположенный не вылезет свистеть.

Довольным быть ниспосланным Владыкой
И не завидовать живущим поуспешней,
С мирским духовное не сходится на стыке,
Где не о небе речь, а только всё о здешнем.

К такому выводу не просто прислониться
Душою всей и крепостью посильной,
Об этом надобно усерднее молиться,
Там жизнь не здешняя кипит преизобильно.

От многих бед и скорби неизбывной
Избавимся, исполнившись Господним.
Миндаль цветёт, не жгучая крапива,
Не пожелай того, что по-мирскому модно.
ИгЛа 22.06.10

Разочаровываться свойственно не умным,
Любимцам обольщенья в первые часы.
И раз за разом – нулевая сумма.
На раны соль себе умышленно не сыпь!

Уж так влюбляются, до самых потрохов,
Собачек милых ласково целуют.
Проходит время – тот герой плохой,
Молву о нём распустят страшно злую.

А где ж предчувствие, пусть даже и чуть-чуть,
Предупреждение из слухов достоверных?!
За золото не принял бы ту чушь,
Не канонизировал бы раковую скверну.

Разочарован был Саул в Давиде,
Свои победы сравнивал с гуслистом.
До времени кривился, не подавая виду,
О вразумлении себя не смел молиться.

Разочарован Павел был, притом ни раз,
И Златоуст друзьями был обманут,
Потом опишется всё это без прикрас,
Червей увидят в пренебесной манне.

И средства есть – библейские страницы,
Как разумеешь это или то,
К одним стихам сумели прислониться,
Курс подытожили и явно на Восток.

Уже на склоне, явно за бугром,
Могу свой опыт к маяку приблизить.
Любовь Христа не описать пером,
Долготерпение Его – свидетельство, как признак.

Враги нашли неправду хоть какую
В Иисусе Назаретском совокупно.
О встрече с Ним несчастный затоскует,
Когда ты Им же на Голгофе куплен.

Разочарованным отнюдь Христом не будешь,
Любовь к Нему сильнее с каждым днём,
К Нему никто не тянется за уши,
Во всём разочарованные ко Христу взойдём.
ИгЛа. 20.07.10

Расправа грозная нависла над Адамом,
Когда про Еву пращур ничего не знал;
Хлебать пришлось с тех пор в достатке сраму,
И так всегда, где муж стал размазня.

В семейных отношениях, хотим ли, не хотим,
Но в Божьем плане назван муж главою,
Жена – подручная, руководима им,
Иначе жизнь задушится зловоньем.

Был господином Сарре древний Авраам,
И так она его прилюдно величала.
Власть у отца, никак с женой не пополам,
Телица зря в загоне не мычала.

Феминизация, распущенность, измена
Не именуется и близко в мусульманстве.
Ислам, мол, в силе и христианство сменит
И не в отдельной личности, а в общей массе.

Что нам сказать, где подкаблучник зять,
И где сноха главенствует шикарно?
Руководит не ум, прости, а просто зад,
Там не семья, Освенцим, газ угарный.

Расставит всё нам по своим местам
Создавший нас Творец, Господь, Зиждитель.
Об этом я уже давно писать устал,
К Евангельским словам всегда безбожье липнет.

Адам знал толк в первейшем ателье,
Они ходили с Евой полным голышом,
Трудился, охранял, и некогда болеть,
На сколько же обоим там было хорошо.

Но сатана, но враг спроворил зависть,
И смерть по плану вторглась – радость змею.
Не Бога, а друг друга научились славить.
Где Бог, то там об этом помыслить не посмеют.

Прошение и милость и благословенье
Пришли с Голгофы к нам по милости Иисуса.
Коровушек мы ценим дойных, стельных,
На благовестие и жёнам – не прятаться за кустик.
03.07.10. ИгЛа

Власть на насилии не в силах удержаться.
И ни репрессии, ни пряник или кнут
Больным и слабым не прибавят счастья,
Ни тем, кто непробудным сном заснут.

А те владыки недр и злых поборов,
Ясак не проглотив, с позором улизнули,
Притом не попрощавшись, гнусно-скоро.
И им во след рабы казали дулю.

И чем вспомянется душитель, дикий деспот,
Как всех душил, где что не по нему,
Затрещиной им в лоб Всевышний треснул,
За ним пришедшие всё это не поймут.

Власть развращает хитрых приближённых,
Сонм прихлебателей, нахлебников слепых.
Питаются от ВИЛов в спецстоловых жёны,
События все как-то успеет Бог слепить.

И нет ни Гитлера, ни страха Тамерлана,
И сталинский режим почти отжил.
Вновь новые канальи прут тараном,
На несвободу главный их нажим.

С начальствующих будет строгий спрос
По наивысшей пробе, образной шкале,
Когда с небес придёт Иисус Христос,
Представит счёт за сирых и калек.

О, сколько вдов, загубленных талантов,
Рождённых в несвободе палачей.
Как красоту земную деспот лапал,
Без человеческого чувства вообще.

Власть истинная там, где Дух Святой
С Собой сроднит, и где псалом был сотый,
Там к небесам ведёт любой виток,
Все трудятся подобно пчёлкам в сотах.