Вопрос 2148, том 8 "...открытым оком" Игнатий Лапкин: Меня интересует превращение христианина Юлиана в Отступника. Какая причина привела к этому? Может, так же было и у Ленина, так как Вы его с ним сравниваете по таланту?
Ответ: Исключительно талантливый человек. Думал ли он серьёзно уничтожить не человека одного, а христианство? В конце он всё же показал, что он сознавал, что борется не с видимыми противниками. Тогда зачем же он такую авантюру затеял?
Пс.36:35-36 – «Видел я нечестивца грозного, расширявшегося, подобно укоренившемуся многоветвистому дереву; но он прошёл, и вот нет его; ищу его и не нахожу».
Кирилл Иер. – 18 марта. «Констанций умер в 361 г. во время похода против своего двоюродного брата Юлиана, провозглашённого войсками в Галлии императором, куда он сам его назначил главнокомандующим… Юлиан Отступник, племянник Константина Великого, сын его брата Юлия Констанция, родился в 331 г. В 345 г. вместе с братом Галлом был сослан в Каппадокию Констанцием, где под строгим надзором провёл шесть лет. В 351 г. он покинул место ссылки и провёл несколько лет в Никомидии, где увлекался изучением философии; в 355 г. был назначен Констанцием начальником войск в Галлии; здесь он умел привлечь любовь войска, которое в 361 г. и провозгласило его императором. Изучение философии под руководством учителя-язычника, раздоры среди христиан вследствие арианских волнений, ненависть к Констанцию возбудили в Юлиане ненависть и к религии своего притеснителя —христианству. Он задался целью восстановить язычество и уничтожить христианство. Но все его попытки потерпели полнейшую неудачу. Юлиан умер в 363 г. в походе против Персов».
Василий – 22 марта. (Об Юлиане Отступнике). «Ты не помнишь наград, приготовленных рабам Христовым, не постыдился алтаря, который спас тебя от убиения, когда тебя, восьмилетнего ребенка, искали убить и ты был спрятан в священном месте; ты не исполнил закона, который своими устами проповедывал часто, когда был клириком! За это и Христос, Царь Великий, не помянет тебя в Своём вечном Царствии, но и это временное царство скоро отнимет у тебя; тело твое не сподобится погребения, когда ты извержешь душу свою в лютой болезни. (Это предсказал святой о скорой смерти Юлиана, труп которого после погребения земля выбросила из недр своих)».
Борис – 2 мая. - «Император Римский Флавий Клавдий Юлиан Отступник, царствовал с 361 г. по 363 г. Он отрёкся от христианства, стремился восстановить язычество. Был убит в битве с Персами и умер со словами: «Ты победил, Галилеянин».
Кириак – 28 окт. «Был епископом Иерусалимским. Он прожил до царствования Юлиана Отступника. Последний, во время похода на персов, прибыл в Иерусалим и здесь потребовал св. Кириака на суд, и принуждал его принести жертву идолам; но святой решительно отказался сделать это. Тогда император приказал отрубить ему правую руку: «Много посланий написал ты этой рукою, - сказал он, - и многих отклонил от почитания богов».
Афанасий Ал. – 18 янв. «По смерти Констанция на престол царский вступил Юлиан, который принялся уничтожать Констанциевы уставы и законы и возвращал всех из изгнания. Узнал об этом и Афанасий, но он опасался, как бы ариане не привлекли к своему нечестью Юлиана (тогда ещё не обнаружилось отступничество Юлиана и совершенное отречение его от Христа). Тем не менее, святой Афанасий, среди глубокой ночи, вышел из вышеупомянутого дома девицы, в котором скрывался, и явился посреди церкви Александрийской».
Мануил, Исмаил – 17 июня. «Юлиан, сын Констанция, брата Константина Вел., родился в 331 г. по Р. Хр.; сначала он был обучен в христианской религии, но, став кесарем в 355 г., он открыто отторгся от христианства, за что и получил название Отступника. По своим философско-религиозным убеждениям Юлиан был экклектик, т.е. — он из всех религиозных учений выбирал себе всё то, что ему нравилось и было вообще согласно с его миросозерцанием; он веровал и во единого верховного Бога, но отожествлял Его с Митрой или солнечным богом восточного культа; а персы, как известно, тоже чтили солнце, как свое главное божество».
«Тогда мучитель Юлиан, исполнившись гнева, сказал им: «Как вы, будучи людьми простыми и невежественными, — не знающие даже и нашего языка, — как вы осмеливаетесь так нагло, и столь безумными речами своими, хулить нашу веру, которую исповедуем мы, люди образованные и прошедшие в совершенстве всё книжное любомудрие? Знакомы мы и с вашим учением. Ведь вы знаете, что я изучал и ваши христианские книги, но увидев, что в них одна только ложь и нет ничего истинного, тотчас же отверг их, чтобы по причине неясности написанного в них не впасть в какое-либо заблуждение. И кто из тех людей, которые верят вашим книгам и по ним поступают, — кто из таких показал себя когда-либо славным и совершенным и что сделал в своей жизни доблестного? Поэтому советую вам: — оставьте это детское и ложное умствование и верьте лучше тому, о чём издавна уже учили лучшие философы. Если же вы не пожелаете принять моего доброго вам совета, то, и вопреки воли своей, послушаетесь тех мук, которым я тотчас же вас предам»...
По убиении персидских посланников, святых мучеников Мануила, Савела и Исмаила, он отправился со всем войском своим в Персию. На это прельстили его бесы чрез своих волшебников — лжепророков, предсказавших ему победу и покорение персов. Царь же персидский, услышав об избиении своих послов, исполнился глубокой печали и великого гнева: узнав, что на него идёт законопреступный Юлиан, он так же собрал всё войско и, став на границе своего государства, ополчился на гордого своего врага. И когда оба войска сошлись, началась великая битва. Но персы скоро превозмогли и победили римское войско, сокрушив таким образом всю силу Юлиана. Вот при этой то битве богоотступника Юлиана и поразил гнев Божий: нечестивый император поражен был невидимою рукою и погиб в великих муках, став под конец посмешищем для всех персов, на которых он так гордо выступил, с своею суетною надеждою, — на радость бесам, в которых он веровал и на которых так надеялся.
Христиане же, освободившись таким образом от жестокого гонения и мучений, прославили Избавителя своего, Христа Бога, Которому и от нас да будет честь и слава, со Отцом и Святым Духом, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь. Как известно, Юлиан выступил в поход против персов 5 марта 363 года».
Иулиан – 18 окт. «Во время войны императора Юлиана Отступника с Персами многие верующие, зная преподобного как верного раба Божия, просили у него молитв о низложении сего врага христиан. Преподобный десять дней молился об освобождении от злого мучителя и наконец услышал голос: «Нечистое и мерзкое животное погибло».
Окончив молитву, преподобный с радостью возвратился к братии. На вопрос их о причине его радости Иулиан отвечал: «Братия, настоящее время есть время благодушия и радования: нечестивца не стало; восставший против Господа получил достойное поражение от преследовавшей его руки. Поэтому-то я и радуюсь, видя, что гонимые им церкви торжествуют, и отступник не получил никакой помощи от демонов, которых чтил».
Артемий – 20 окт. «Он разослал по всем странам своего царства, восточным и западным, указ о том, чтобы те храмы, которые в царствование Константина Великого были отняты христианами у язычников, теперь были снова отданы язычникам;… Чтобы унизить христианство, нечестивый Юлиан, взяв из раки кости святого пророка Елиссея и мощи святого Иоанна Крестителя – кроме честной его главы и правой руки, которые лежали в Севастии – и смешав их с костями животных и нечестивых людей, сжёг их, а пепел рассеял по воздуху».
«Ты, Артемий, знаешь и сам, что брат мой, Галл, безвинно, из одной зависти, был умерщвлён Констанцием. На престол более прав имел наш род, чем род Константина, ибо отец мой, Констанций, родился у деда моего, Констанция, от дочери Максимиана, Константин же родился от Елены, женщины простого звания. К тому же дед мой тогда ещё не был кесарем, когда у него родился сын от Елены, а отец мой родился у него тогда, когда он уже вступил на престол. Но Константин дерзко похитил царскую власть.
Сын его, Констанций, умертвил моего отца и братьев его, убил недавно и брата моего, Галла. Хотел он убить и меня, но меня спасли из его рук боги. В надежде на них, я отрекся от христианства и уклонился к Еллинской религии; я хорошо знаю, что вера еллинская и римская есть вера древнейшая, христианская же явилась недавно, и Константин принял её, отвергши древние и добрые римские правила жизни, только по своему невежеству и неразумию. И боги возненавидели его, как нечестивого и недостойного доверия их. Боги возненавидели и отвергли его от себя, а его нечестивое потомство истребили от среды живущих. Не правду ли я говорю, Артемий? Ты человек старый и разумный – рассуди же, правду ли я говорю? Итак, признай истину и будь нашим, ибо я хочу, что бы ты мне был другом и помощником по управлению царством».
Услышав сие и немного помедлив, святой Артемий начал так говорить: «Прежде всего, относительно твоего брата скажу тебе, царь, что я неповинен в его смерти, – да и вообще я ни делом, ни словом никогда не сделал ему вреда; сколько ни расследуй, ты ничем не докажешь, что я был повинен в его смерти. Я знал, что он был настоящий христианин, благочестивый и послушный закону Христову. Да ведают небо и земля и весь лик святых ангелов и Господь мой Иисус Христос, Коему я служу, что я неповинен в убийстве твоего брата и ни в чем не содействовал его убийцам. Меня и не было с царем Констанцием в то время, когда было рассуждение о твоем брате: всё время до сего года я оставался в Египте.
А на твое предложение, чтобы я отрекся от Христа, моего Спасителя, – отвечу тебе словами трёх отроков, которые были при Навуходоносоре (Дан.3:18): да будет тебе, царь, известно, что богам твоим я не служу и золотому истукану тебе любезного Аполлона не поклонюсь никогда. Ты унизил блаженного Константина и его род, назвав его врагом богов и человеком безумным. Но он был обращён ко Христу от богов ваших, чрез особое призвание свыше. Об этом ты послушай меня, как свидетеля сего события. Когда мы шли на войну против лютого мучителя и кровожадного Максенция, около полудня явился на небе крест, сиявший ярче солнца, и на том кресте звездами были изображены латинские слова, обещавшие Константину победу. Все мы видели тот крест, явившийся на небе, и прочитали написанное на нём. И ныне в войске есть ещё много старых воинов, которые хорошо помнят то, что ясно видели своими глазами. Разузнай, если хочешь, и ты увидишь, что я говорю правду.
…Возвратившись со стыдом от своих жертвоприношений, Юлиан возложил вину в сожжении храма Аполлонова на христиан, – говоря, что его зажгли ночью именно они, – и, отняв у христиан святые церкви, превратил их в идольские храмы и стал делать большие притеснения христианам…. Мучитель, разгневавшись, повелел каменотесам рассечь один большой камень и потом столкнуть его сверху на Артемия, который был связан и положен на каменную же плиту под этим камнем.
Когда это было исполнено, все тело мученика покрыл упавший на него камень и так придавил его, что сломал ему все кости; внутренности его выпали, составы тела переломились и глазные яблоки вышли из своих мест. И какое великое чудо! Будучи сплющен между камнями, святой остался живым и призывал Бога, своего Помощника. И было всем страшно смотреть на него: пред ними был обнажённый человек, вдавленный как доска, с раздробленными костями, с выпавшими внутренностями; лицо его было раздавлено, глаза вышли из орбит, но жизнь всё ещё держалась в нём, ноги могли двигаться и язык ещё был способен ясно говорить. Сам мучитель, увидав такое чудо, ужаснулся и сказал своим приближенным: «Человек это или привидение? Не отвел ли глаза нам этот волшебник? Ибо пред нами зрелище страшное и выходящее за пределы природы. Кто ожидал, что он ещё жив? А теперь, когда у него выпали внутренности и все суставы его разбиты и расслабли, он всё-таки двигается, ходит и говорит».
…После же кончины Артемия вскоре сбылось то пророчество, которое он высказал Юлиану прямо в глаза относительно его смерти: «тебе предстоит скорая погибель и недолго уже до того времени, когда память о тебе погибнет с шумом». Ибо Юлиан, умертвив святого Артемия, тронулся со своими войсками из Антиохии и пошел на Персов. Когда дошёл он до города Ктезифона, ему встретился один перс, человек старый, уважаемый и очень рассудительный.
Он обещал Юлиану предать Персидское царство и вызвался быть проводником в Персию беззаконному царю и всему его войску. Но это не послужило на пользу злому кровопийце, ибо тот перс обманул его и, показывая вид, что ведёт его прямою настоящею дорогою, ввел злодея в Карманитскую пустыню, в места непроходимые, где постоянно встречались пропасти, где не было вовсе воды и никакой пищи, так что все воины истомились от голода и жажды, а кони и верблюды все пали. После сего проводник признался, что он с намерением завел римлян в такие пустые и страшные места, чтобы ослабить их силу. «Я для того сие сделал – сказал он, – чтобы не видеть отечество своё плененным врагами, и лучше здесь мне одному, чем всему моему отечеству, погибнуть от ваших рук».
И тотчас после сего признания перс тот был рассечен воинами на части. Блуждая по пустыне, греки и римляне, против своей воли, столкнулись с персидским войском и, во время происшедшего здесь сражения, многие юлиановы воины пали. Возмездие Божественное постигло тут и самого Юлиана, ибо он был пронзён в бок невидимою рукою свыше и невидимым оружием, которое прошло вниз живота его. Он тяжко застонал и, схватив рукою горсть крови, бросил её в воздух и воскликнул: «Ты победил, Христос! насыться, Галилеянин!» И тут извергнул он, умирая в муках, свою злодейскую и скверную душу и погиб с шумом, по пророчеству святого Артемия».
Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю». Более подробную информацию вы можете получитьЗДЕСЬ http://www.kistine1.narod.ru
Втор.18:10-15 – «не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых; 12 ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это, и за сии-то мерзости Господь Бог твой изгоняет их от лица твоего; 13 будь непорочен пред Господом Богом твоим; 14 ибо народы сии, которых ты изгоняешь, слушают гадателей и прорицателей, а тебе не то дал Господь Бог твой. 15 Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, - Его слушайте».
Нас всех интересует: что потом, Что завтра и что дальше, есть ли выход? “О, если б знал”, — мы слышим часто стон, – “Я обошёл стократ бы это лихо”.
Гадали, ворожили с давних пор, Идя в сражение врагу навстречу, Военачальник поднимал топор И жертвенных животных клал на плечи.
И там, пред алтарём своих отцов, Жрецы рубили жертвенные дани, А часто пленных и из мертвецов – Кишки и печень, и по ним гадали.
Как линии прожилок в переплёт, В узлы вязались, сизым расползаясь, И мысль оракулов, вещания полёт В вождя вливались, будь он лев иль заяц.
Рассматривая жадно дымный след Темнеющих артерий и аорты, Всё брали в счёт, на пользу или вред. Желаемого качества и сорта.
Как часто вождь, племён чужих захватчик, Разбитый наголову, раненый являлся. И видел, жрец в золе и прахе плачет, Забыв шаманьи бубенцы и пляску.
Судьбу от звёзд, планет или комет Вязал в единый узел тот же демон. До брошенных вертящихся монет, Всё так идёт, как раньше пращур делал.
Сегодня гороскопы, век двадцатый, Шуршат и шепчут ведьмы, колдуны, Пичужку ястреб закогтил и сцапал, Так души ворожей у сатаны.
На площади базаров и в вокзал Сонм, легионы выбросил цыган. Их атрибут зеркал и мишуры На будущее занавес “открыл”
Раскладка карт: казённый дом, дорога – Опустошит доверчивый карман. Но ты спроси цыганку очень строго: Кто дал ей власть рассеивать обман?
Нам жизнь дана Творцом и Им единым Хранимы мы. Дыхание в ноздрях — Всё от Него, а прочее от дыма — Болота топь и обольщенья грязь.
Отвергнув Бога, Библию забыв, Её пророчества не слыша и не зная. Кофейной гуще вверились. Бобы В культ истины возводит сила злая.
Замельтешили пятна домино, Где в клетку крупную зашторено окно. И мошкарою пятна мельтешат, У кошки в лапах тешат там мышат.
Раскладка, счёт шаблыжек, в буквы “СРОК” Пленяет души, расхищает время, Людское зло, и горе и порок, Веками не снимаемое бремя.
Ты хочешь знать, что будет там вдали? Что день грядущий в будущем готовит? Молись Создателю и неба и земли, Он с тайны тайн снимает все покровы.
Он знает всё: и что нам нужно знать, Что нам полезно, жизненно и важно. Его святую волю исполнять — Его закон – не измышленья наши.
За нас Христа на крест благословил. Без Бога мы простая вещь и ветошь, В сетях лжецов, где бог — Ваал и В и л. Неужто даже это не приметишь?
Он нас хранит, дожди и солнце дарит, Ждёт блудных сыновей и дочерей, Долготерпенье кончится, и гнев Его ударит. Оставь гаданья, ложь, приди к Нему скорей.
ИгЛа (Игнатий Лапкин) 03.04.1986, тюрьма, Барнаул
1Пар.10:13 – «Так умер Саул за своё беззаконие, которое он сделал пред Господом, за то, что не соблюл слова Господня и обратился к волшебнице с вопросом».
Ис.47:13 – «Ты утомлена множеством советов твоих; пусть же выступят наблюдатели небес и звездочеты и предвещатели по новолуниям, и спасут тебя от того, что должно приключиться тебе».
Откр.18:23 – «и свет светильника уже не появится в тебе; и голоса жениха и невесты не будет уже слышно в тебе: ибо купцы твои были вельможи земли, и волшебством твоим введены в заблуждение все народы».
МАГИЯ - ЭТО ПУТЬ В АД!
Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю». Более подробную информацию вы можете получитьЗДЕСЬ http://www.kistine1.narod.ru
О справедливости толкует мошкара, И квакают на низменном болоте. Сумели их до нитки обобрать, И даже больше, без зазренья слопать.
Подсчитывают страшные убытки По крылышкам, оставшимся в наследство, Как Свердловы и Френкели под пыткой Томили тех, кто бормотал не лестно.
Конечно, страшно, жутко вспоминать, Не то, чтоб пережить того, хотя бы малость; Россия шла на мясокомбинат, Где драли до костей, живого сала.
Кичась богатством, Бога позабыли, Соседям угрожали не таясь. Уже оттачивались повсеместно вилы, Не видел этого ни дворянин, ни князь.
У Бога вымерено время до секунды, Где и когда свершить перевороты. Расчёт за всё представил совокупно, И ничего не возглаголать против.
Предупреждений грешникам не счесть, Пророки сыпали угрозами и гневом, Кто посчитал приветить их за честь, И кто помог направить рыбу в невод?
Вдали клубились конница и слухи, Раб под подушкой прятал свой топор. Кто верил Господу, – от слёз глаза опухли, А прочие беду не видели в упор.
Рычит над падалью слепая камарилья, Масонский дирижёр над галстучною сворой. Без Библии подвластных заморили, И пир зачумленных не прекратится скоро.
По справедливости рассудит Бог богов, Разделит на Суде налево и направо, Преобразятся грешники в зачумленных козлов, На всех «крутых» тогда придёт управа.
14.12.07. ИгЛа (Игнатий Лапкин)
Втор.4:23 – «Берегитесь, чтобы не забыть вам завета Господа, Бога вашего».
Втор.8:11 Берегись, чтобы ты не забыл Господа, Бога твоего, не соблюдая заповедей Его, и законов Его, и постановлений Его, которые сегодня заповедую тебе.
Втор.8:14 то смотри, чтобы не надмилось сердце твое и не забыл ты Господа, Бога твоего, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства».
Втор.32:18 А Заступника, родившего тебя, ты забыл, и не помнил Бога, создавшего тебя.
Суд.3:7 И сделали сыны Израилевы злое пред очами Господа, и забыли Господа Бога своего, и служили Ваалам и Астартам.
1Цар.12:9 Но они забыли Господа Бога своего, и Он предал их в руки Сисары,
Иов.8:13 Таковы пути всех забывающих Бога, и надежда лицемера погибнет.
Пс.9:18 Да обратятся нечестивые в ад, - все народы, забывающие Бога.
Пс.43:21-22 Если бы мы забыли имя Бога нашего и простерли руки наши к богу чужому, то не взыскал ли бы сего Бог? Ибо Он знает тайны сердца.
Пс.49:22 Уразумейте это, забывающие Бога, дабы Я не восхитил, - и не будет избавляющего.
Пс.105:21 Забыли Бога, Спасителя своего, совершившего великое в Египте.
Прит.2:17 которая оставила руководителя юности своей и забыла завет Бога своего.
Ис.17:10 Ибо ты забыл Бога спасения твоего, и не воспоминал о скале прибежища твоего; от того развел увеселительные сады и насадил черенки от чужой лозы.
Иер.3:21 Голос слышен на высотах, жалобный плач сынов Израиля о том, что они извратили путь свой, забыли Господа Бога своего.
Иез.22:12 Взятки берут у тебя, чтобы проливать кровь; ты берешь рост и лихву и насилием вымогаешь корысть у ближнего твоего, а Меня забыл, говорит Господь Бог.
Иез.23:35 Посему так говорит Господь Бог: так как ты забыла Меня и отвратилась от Меня, то и терпи за беззаконие твое и за блудодейство твое.
Вар.4:8 Вы забыли питающего вас вечного Бога, а также огорчили и воспитавший вас Иерусалим.
3Ездр.1:6 ибо грехи родителей их возросли в них; забыв Меня, они приносили жертвы богам чужим.
Более подробную информацию вы можете получить
ЗДЕСЬhttp://www.kistine1.narod.ru
Кол.1:24 – «Ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь».
Какая польза Церкви, что Павел носит цепи, Не лучше ли, чтоб он свободно жил, ходил. Вселенная его, моря, все горы, степи, А он один в темнице без тех, кого родил.
Сейчас бы он средь братии Христа благовестил. Таинственное, спорное в деталях осветил. Десятки городов и сотни малых сёл, Готовы всё отдать за день общенья с ним. Ждёт храм и синагога, страдающий костёл, И молят все придти к ним уж столько лет и зим.
Какая польза в том? О Павле плач и стон. А без него противники и ереси ожили. Огонь в сердцах погас и погрузились в сон, Всё реже вспоминают о Павле и о Силе.
Кому его арест облегчил в жизни крест, Зачем и для чего он в камере страдает? Не раз ещё в него вонзят судящий перст, Свидетельство неискренних сильней к статье придавит.
Четырнадцать посланий, там есть на всё ответы, Что в церкви недостаток целительных скорбей. От мужества таланта зазеленеют ветви - Без воли же Творца не гибнет воробей.
Таинственная связь… Страданья одного Влияют на шторма, болезни и здоровье. Спасают чудодейственно среди песков, снегов, Спасенье многим дарит своею донор кровью.
Казалось, Церковь гибнет от лютости гоненья. Десятки, сотни тысяч сгорали на кострах. У многих Юлианов тогда сложилось мненье, Что Назорейской «ереси» пришёл конечный крах.
И в немощи страданья, из-за тюремных жалюзи Молитва поразила отступника в походе. А все христопродавцы достойны слёз и жалкости… Святой Меркурий ждёт... пока ещё в киоте.
Под жертвенником вопль убитых за Иисуса, "Доколе Ты не мстишь за нашу кровь, Владыка?" Страдания одних других приводят в чувство, К маслине - Церкви сколько привьётся веток диких?
Всем польза от страданья невинно осуждённых Для Церкви это хлеб в блокаде осаждённых.
9.10.86 г. ИгЛа (Игнатий Лапкин). Тюрьма. Барнаул.
1Кор.10:13 – «Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести».
Более подробную информацию вы можете получить
ЗДЕСЬhttp://www.kistine1.narod.ru
Родился в Константинополе, сын Юлия Констанция, брата Константина Великого, и его второй жены Василины. Отец погиб вскоре после смерти Константина Великого, в 337 году, во время военного бунта. Юлиан остался сиротой в 6 лет после смерти отца, мать же потерял на первом году своей жизни.
Где находился он со своим братом Галлом во время катастрофы 337 года, остается неизвестным, но несомненно, что он сохранил о ней ясное воспоминание. После смерти Константина Великого, когда его сыновья разделили между собой управление Римской империей, в ходе кровавой резни, учиненной солдатами, возможно, по приказу Констанция II (сын Константина Великого) погибли все ближайшие родственники императорской фамилии. Юлиан спасся от рук убийц благодаря своему детскому возрасту (6 лет), а его старший брат Галл избежал смерти ввиду тяжкой болезни, которая и без того должна была свести его в могилу.
Таким образом, в самом раннем детстве Юлиан вместе со старшим братом остались круглыми сиротами под опекой императора Констанция. После смерти отца Юлиан воспитывался Евсевием, арианским епископом Никомедии, а затем Константинополя. С 339 года изучал греческую философию и литературу под руководством евнуха Мардония, который пробудил в нем любовь к эллинскому миру. В 344—345 гг. жил в Никомедии, где познакомился с Либанием (он не мог слышать лекций этого языческого оратора, но ему тайно передавали записи речей), а в 351—352 гг. — в Пергаме и Эфесе, где столкнулся с несколькими философами неоплатониками, среди них с Максимом Эфесским, который был сторонником теургического неоплатонизма Ямвлиха и оказал на Юлиана наибольшее влияние, возможно став впоследствии причиной его разрыва с христианством. 352—354 гг. Юлиан вновь провел в Никомедии, изучая сочинения неоплатоников. В 355 г. уехал учиться в Афины и там встретился с Григорием Богословом и Василием Кесарийским.
В 344 г. Юлиану и его брату Галлу было указано жить в замке Macellum близ Кесарии Каппадокийской. Хотя условия жизни соответствовали высокому положению молодых людей, но Юлиан жалуется на недостаток общества, на постоянные стеснения свободы и на тайный надзор. Вероятно, к этому периоду нужно относить начатки вражды Юлиана к христианской вере. В этом положении братья оставались около 6 лет.
Между тем бездетного Констанция весьма заботила мысль о преемнике, так как из прямого потомства Константина в живых после преследований оставались лишь два двоюродных брата Констанция, Галл и Юлиан, то император в 350 г. решился призвать к власти Галла. Вызвав его из замка Macellum, Констанций дал ему титул цезаря и назначил наместником в Антиохию.
Но Галл не сумел справиться с новым положением и наделал много ошибок, возбудив против себя подозрения в неверности императору. Галл был вызван Констанцием для оправдания и по дороге убит в 354 г. Снова выступил вопрос о преемстве власти. По настояниям императрицы Евсевии, которая действовала в этом отношении вопреки планам придворной партии, Констанций решился возвратить Юлиану то положение, на какое он имел права по рождению.
В 355 году Констанций II провозгласил Юлиана цезарем, женил на своей сестре Елене и отправил начальником войск в Галлию, где шла упорная и тяжёлая борьба с наступавшими германцами, которые разоряли страну, разрушали города и истребляли население. Юлиан удачно справился с трудной задачей спасти Галлию и под Аргенторатом (ныне Страсбургом) нанёс германцам сильное поражение.
Главной резиденцией Юлиана в Галлии сделалась Лютеция (Lutetia Parisiorum; позднее Париж). Дела Юлиана шли удачно, и германцы были отброшены за Рейн. «Я, будучи еще цезарем, — писал Юлиан, — в третий раз перешел Рейн; я потребовал от зарейнских варваров 20.000 пленных… я, по воле богов, взял все города, немногим меньше сорока». Среди войска Юлиан пользовался большой любовью.
Констанций с подозрением и завистью относился к успехам Юлиана. По словам Аммиана Марцеллина, когда поступили известия о деяниях Юлиана:
все самые влиятельные придворные, признанные знатоки в искусстве лести, высмеяли хорошо продуманные планы цезаря и тот успех, что им сопутствовал. Повсюду распространялись глупые шутки, например, что он «больше походил на козла, чем на человека» (намек на его бороду); «его победы начинают приедаться», заявляли они.
«Краснобайствующий прыщ», «обезьяна в пурпуре», «грек-любитель» — этими и другими именами называли его. Поочередно донося их до ушей императора, жаждавшего слышать именно такие слова, враги Юлиана пытались очернить его умения. Они укоряли его в слабости, трусости и в сидячем образе жизни, и обвиняли в том, что он умеет сказать о своих победах блестящим языком.
В 360 г. император готовился к походу в Персию, где не прекращались военные действия, и где персы перенесли войну уже в римские области — Месопотамию и Армению. Азиатские войска предполагалось подкрепить европейскими, для чего Констанций потребовал от Юлиана посылки на Восток части его лучших и испытанных легионов.
Это требование цезарь принял как знак недоверия к себе, потому что без войска он не мог держаться в Галлии; кроме того, галльские войска с большим неудовольствием приняли известие о походе на Восток. При этих условиях в Париже, где было тогда пребывание цесаря, произошел военный бунт и провозглашение Юлиана императором. Известия об этом дошли до императора в Кесарии Каппадокийской. Если Констанций не находил возможным признать совершившийся факт и войти в соглашение с Юлианом, то предстояла междоусобная война, которая лишь потому не возгорелась, что император, занятый приготовлениями к походу, летом и зимой 360 г. находился в Малой Азии и только весной 361 г. мог начать движение в Европу.
После провозглашения августом в своем письме к Констанцию Юлиан старался оправдать себя и предлагал войти в соглашение по поводу совершившегося. Но так как Констанций потребовал от него полного и окончательного устранения от дел, а между тем войско клялось служить ему и поддержать его права, то Юлиан решился идти против Констанция войной.
Он уже овладел альпийскими проходами, основал свою главную квартиру в Нише, принял под свою власть Иллирик, Паннонию и Италию, передвигаясь очень быстро и собрав громадные средства для войны, когда неожиданная смерть Констанция 3 ноября 361 г. освободила Юлиана от необходимости начать междоусобную войну. 11 декабря 361 г. Юлиан вступил в Константинополь как прямой и законный наследник римских императоров. Сторонники Констанция и люди, близко к нему стоявшие, подверглись жестоким преследованиям и карам со стороны нового императора.
Коптская икона: Святой Меркурий убивает Юлиана Отступника. Когда святой Василий Великий молился перед иконой Пресвятой Богородицы, при которой было изображение и святого великомученика Меркурия с копьём, как воина, — чтобы злочестивый царь Юлиан Отступник, великий гонитель и истребитель правоверных христиан, не возвратился из персидской войны для истребления христианской веры, то увидел, что там, при иконе Пресвятой Богородицы, образ святого Меркурия сделался на некоторое время невидимым, потом показался с окровавленным копьём.
Внешность, личные качества и недостатки
Вот что говорит Аммиан Марцеллин о Юлиане в «Римской истории»:
По натуре Юлиан был человек легкомысленный, но зато имел хорошую привычку, которая смягчала этот недостаток, а именно: позволял поправлять себя, когда вступал на ложный путь. Говорил он очень много и слишком редко молчал; в своей склонности разыскивать предзнаменования он заходил слишком далеко, так что в этом отношении мог сравниться с императором Адрианом.
Скорее суеверный, чем точный в исполнении священных обрядов, он безо всякой меры приносил в жертву животных, и можно было опасаться, что не хватит быков, если бы он вернулся из Персии. Рукоплескания толпы доставляли ему большую радость; не в меру одолевало его желание похвал за самые незначительные поступки; страсть к популярности побуждала его иной раз вступать в беседу с недостойными того людьми.
Иногда он… допускал произвол и становился непохожим на себя самого. Изданные им указы, безоговорочно повелевавшие то или другое, или запрещавшие, были вообще хороши, за исключением немногих. Так, например, было жестоко то, что он запретил преподавательскую деятельность исповедовавшим христианскую религию риторам и грамматикам, если они не перейдут к почитанию богов.
Равным образом было несправедливо то, что он допускал включение в состав городских советов вопреки справедливости людей, которые были или чужими в тех городах, или же совершенно свободны от этой повинности благодаря привилегиям или своему происхождению. Внешность его была такова: среднего роста, волосы на голове очень гладкие, тонкие и мягкие, густая, подстриженная клином борода, глаза очень приятные, полные огня и выдававшие тонкий ум, красиво искривленные брови, прямой нос, рот несколько крупноватый, с отвисшей нижней губой, толстый и крутой затылок, сильные и широкие плечи, от головы до пяток сложение вполне пропорциональное, почему был он и силен и быстр в беге.
Характеристика деятельности
Сторонник реставрации языческих традиций на основе неоплатонизма, противник христианства. Будучи в это время уже убеждённым сторонником язычества и будучи вынужден до смерти Констанция скрывать свои религиозные взгляды, Юлиан, став полновластным государем, прежде всего решил приступить к выполнению своей заветной мечты, а именно к восстановлению язычества. В первые же недели после своего восшествия на престол Юлиан по поводу этого издал эдикт.
Ко времени Юлиана в самом Константинополе не было уже ни одного языческого храма. Новых храмов в короткий срок воздвигнуть было нельзя. Тогда Юлиан совершил торжественное жертвоприношение, по всей вероятности, в главной базилике, предназначавшейся для прогулок и деловых бесед и украшенной Константином статуей Фортуны. По свидетельству церковного историка Созомена, здесь произошла такая сцена: слепой старец, которого вел ребёнок, приблизившись к императору, назвал его безбожником, отступником, человеком без веры.
На это Юлиан ему отвечал: «Ты слеп, и не твой галилейский Бог возвратит тебе зрение». «Я благодарю Бога, — сказал старик, — за то, что он меня его лишил, чтобы я не мог видеть твоего безбожия». Юлиан промолчал на эту дерзость и продолжал жертвоприношение.
Задумав восстановить язычество, Юлиан понимал, что восстановление его в прошлых, чисто материальных формах невозможно; необходимо было его несколько преобразовать, улучшить, чтобы создать силу, которая могла бы вступить в борьбу с христианской церковью.
Для этого император решил заимствовать многие стороны христианской организации, с которой он был хорошо знаком. Языческое духовенство он организовал по образцу иерархии христианской церкви; внутренность языческих храмов была устроена по образцу храмов христианских; было предписано вести в храмах беседы и читать о тайнах эллинской мудрости (ср. христианские проповеди); во время языческой службы было введено пение; от жрецов требовалась безупречная жизнь, поощрялась благотворительность; за несоблюдение религиозных требований грозили отлучением и покаянием и т. д. Одним словом, чтобы несколько оживить и приспособить к жизни восстановленное язычество, Юлиан обратился к тому источнику, который он всеми силами своей души презирал.
Объявление веротерпимости было одним из первых актов самостоятельного правления Юлиана. При нём из ссылки вернулись представители многих опальных течений в христианстве, проходили публичные диспуты на религиозные темы.
В своём «Эдикте о терпимости» от 362 года Юлиан разрешил восстановление языческих храмов и возврат их конфискованной собственности, а также вернул из изгнания сосланных христианских епископов. Вместе с тем, возвратившиеся представители духовенства, принадлежа к различным конфессиональным направлениям, совершенно, с их точки зрения, непримиримым между собой, не могли ужиться в согласии и начали ожесточённые споры, на что, по-видимому, и рассчитывал Юлиан. Даруя веротерпимость и хорошо зная психологию христиан, он был уверен, что в их церкви сейчас же начнутся раздоры, и такая разъединённая церковь уже не будет представлять для него серьёзной опасности.
Одновременно с этим Юлиан обещал большие выгоды тем из христиан, которые согласились бы отречься от христианства. Примеров отречения было немало. Святой Иероним называл подобный образ действия Юлиана «преследованием ласковым, которое скорее манило, чем принуждало к жертвоприношению».
Колонна Юлиана в Анкаре, построенная в честь визита императора в 362 году.
Помимо реставрации древней римской религии, Юлиан планировал заново отстроить Иерусалимский храм для иудеев.
Наиболее чувствительный удар нанесла христианству школьная реформа Юлиана. Первый указ касается назначения профессоров в главные города империи. Кандидаты должны быть избираемы городами, но для утверждения представляемы на усмотрение императора, поэтому последний мог не утвердить всякого неугодного ему профессора. В прежнее время назначение профессоров находилось в ведении города. Гораздо важнее был второй указ, сохранившийся в письмах Юлиана. «Все, — говорит указ, — кто собирается чему-либо учить, должны быть доброго поведения и не иметь в душе направления, несогласного с государственным». Под государственным направлением надо, конечно, разуметь традиционное направление самого императора.
Указ считает нелепым, чтобы лица, объясняющие Гомера, Гесиода, Демосфена, Геродота и других античных писателей, сами отвергали чтимых этими писателями богов. Таким образом, Юлиан запретил христианам обучать риторике и грамматике, если они не перейдут к почитанию богов. Косвенно же христианам было запрещено и учиться, раз они не могли (морально) посещать языческие школы.
Летом 362 года Юлиан предпринял путешествие в восточные провинции и прибыл в Антиохию, где население было христианским. Антиохийское пребывание Юлиана важно в том отношении, что оно заставило его убедиться в трудности, даже невыполнимости предпринятого им восстановления язычества.
Столица Сирии осталась совершенно холодна к симпатиям гостившего в ней императора. Юлиан рассказал историю своего визита в своём сатирическом сочинении «Мисопогон, или Ненавистник бороды». Конфликт обострился после пожара храма в Дафне, в чем заподозрены были христиане. Рассерженный Юлиан приказал в наказание закрыть главную антиохийскую церковь, которая к тому же была разграблена и подверглась осквернению. Подобные же факты произошли в других городах. Христиане в свою очередь разбивали изображения богов. Некоторые представители церкви потерпели мученическую кончину.
Поход в Персию и смерть Юлиана Основная статья: Персидский поход Юлиана II
Главной внешнеполитической задачей Юлиан считал борьбу с сасанидским Ираном, где в это время правил шаханшах Шапур II Великий (Длиннорукий, или Длинные Плечи) (309—379). Поход в Персию (весна — лето 363) поначалу складывался весьма успешно: римские легионы дошли до столицы Персии, Ктесифона, но закончился катастрофой и гибелью Юлиана.
Ктесифон был найден неприступным даже для 83-тысячного войска, хотя ранее римские войска уже трижды овладевали этим городом. Положение усугублялось тем, что римские подкрепления и армянские союзники, которым надлежало нанести удар по Ктесифону с севера, не явились. Один перс, человек старый, уважаемый и очень рассудительный, обещал Юлиану предать Персидское царство и вызвался быть проводником внутрь Персии.
Юлиан сжёг свой флот, стоявший на Тигре, и излишек продовольствия; но изменник завёл римлян в Карманитскую пустыню, где не было вовсе воды и никакой пищи. После бегства проводников, Юлиан был вынужден начать отступление, теснимый неприятельскими войсками.
26 июня 363 года в битве при Маранге Юлиан получил три ранения: в руку, грудь и печень. Последняя рана была смертельной. По некоторым сообщениям, раны были нанесены солдатом его собственной армии, чем-то обиженным им. Согласно другим слухам, смерть Юлиана была на самом деле самоубийством: поняв, что положение его армии безнадёжно, он искал смерти в бою и кинулся на вражеское копье. Из всех его современников лишь его друг, знаменитый оратор Либаний, сообщает, что его убил христианин, однако и он признает, что это лишь предположение. Языческий историк Аммиан Марцеллин (XXV. 3. 2 — 23) пишет о смерти Юлиана как о трагическом несчастном случае, вызванном неосторожностью:
«Вдруг император, который в этот момент вышел немного вперёд для осмотра местности и был без оружия, получил известие, что на наш арьергард неожиданно сделано нападение с тыла.
Взволнованный этим неприятным известием, он забыл о панцире, схватил в тревоге лишь щит и поспешил на помощь арьергарду, но его отвлекло назад другое грозное известие о том, что передовой отряд, который он только что оставил, находится в такой же опасности. Пока он, забыв о личной опасности, спешил восстановить здесь порядок, персидский отряд катафрактов совершил нападение на находившиеся в центре наши центурии. Заставив податься левое крыло, неприятель стремительно стал нас окружать и повёл бой копьями и всякими метательными снарядами, а наши едва выдерживали запах слонов и издаваемый ими страшный рёв.
Император поспешил сюда и бросился в первые ряды сражавшихся, а наши легковооруженные устремились вперёд и стали рубить поворачивавших персов и их зверей в спины и сухожилия. Забывая о себе, Юлиан, подняв руки с криком, старался показать своим, что враг в страхе отступил, возбуждал ожесточение преследовавших и с безумной отвагой сам бросался в бой.
Кандидаты, которых разогнала паника, кричали ему с разных сторон, чтобы он держался подальше от толпы бегущих, как от обвала готового рухнуть здания, и, неизвестно откуда, внезапно ударило его кавалерийское копье, рассекло кожу на руке, пробило ребра и застряло в нижней части печени. Пытаясь вырвать его правой рукой, он почувствовал, что разрезал себе острым с обеих сторон лезвием жилы пальцев, и упал с лошади. Быстро бежали к нему видевшие это люди и отнесли его в лагерь, где ему была оказана медицинская помощь.
…Все умолкли, лишь сам он глубокомысленно рассуждал с философами Максимом и Приском о высоких свойствах духа человеческого. Но вдруг шире раскрылась рана на его пробитом боку, от усилившегося кровотечения он впал в забытьё, а в самую полночь потребовал холодной воды и, утолив жажду, легко расстался с жизнью…».
Один из телохранителей Юлиана уверял, что император был убит завистливым злым духом. Так же противоречивы сведения относительно последних слов Юлиана. Современный ему источник сообщает, что император, собрав свою кровь в пригоршню, бросил её в солнце со словами к своему богу: «Будь удовлетворён!».
Около 450 г. Феодорит Кирский записал, что перед смертью Юлиан воскликнул: «Ты победил, Галилеянин!». Однако очевидец и участник событий Аммиан Марцеллин (см. выше) ничего подобного не сообщает. Скорее всего, знаменитая последняя фраза Юлиана вложена в его уста церковными историками.
«Кто же был его убийцей? — стремится услышать иной. Имени его я не знаю, но что убил не враг, явствует из того, что ни один из врагов не получил отличия за нанесение ему раны. …И великая благодарность врагам, что не присвоили себе славы подвига, которого не совершили, но предоставили нам у себя самих искать убийцу.
Те, кому жизнь его была невыгодной, — а такими были люди, живущие не по законам, — и прежде давно уже злоумышляли против него, а в ту пору, когда представилась возможность, сделали своё дело, так как их толкали к тому и прочая их неправда, коей не было дано воли в его царствование, и в особенности почитание богов, противоположное коему верование было предметом их домогательства».
Либаний. Надгробная речь Юлиану.
Юлиан по смерти был похоронен в языческом капище в Тарсе, Киликия; впоследствии же тело его было перенесено на его родину в Константинополь и положено в церкви Святых Апостолов рядом с телом его супруги, в пурпурном саркофаге, но без отпевания, как тело отступника.
Литературное и философское наследие
Юлиан оставил после себя ряд сочинений, которые позволяют ближе познакомиться с этой интересной личностью. Центром религиозного мировоззрения Юлиана является культ Солнца, создавшийся под непосредственным влиянием культа персидского светлого бога Митры и идей выродившегося к тому времени платонизма. Уже с самых юных лет Юлиан любил природу, особенно же небо. В своём рассуждении «О Царе-Солнце», главном источнике религии Юлиана, он писал, что с юных лет был охвачен страстной любовью к лучам божественного светила; он не только днём желал устремлять на него свои взоры, но и в ясные ночи он оставлял всё, чтобы идти восхищаться небесными красотами; погружённый в это созерцание, он не слышал тех, кто с ним говорил, и даже терял сознание.
Довольно темно изложенная Юлианом его религиозная теория сводится к существованию трёх миров в виде трёх солнц. Первое солнце есть высшее Солнце, идея всего существующего, духовное, мыслимое целое; это — мир абсолютной истины, царство первичных принципов и первопричин. Видимый нами мир и видимое солнце, мир чувственный, является лишь отражением первого мира, но отражением не непосредственным. Между этими двумя мирами, мыслимым и чувственным, лежит мир мыслящий со своим солнцем.
Получается, таким образом, троица (триада) солнц, мыслимого, или духовного, мыслящего и чувственного, или материального. Мыслящий мир является отражением мыслимого, или духовного мира, но сам, в свою очередь, служит образцом для мира чувственного, который является, таким образцом, отражением отражения, воспроизведением во второй ступени абсолютного образца. Высшее Солнце слишком недоступно для человека; солнце чувственного мира слишком материально для обоготворения. Поэтому Юлиан сосредоточивает все своё внимание на центральном мыслящем Солнце, его называет «Царём-Солнцем» и ему поклоняется.
Самое значительное сочинение Юлиана — «Против христиан» — было уничтожено и известно только по полемике христианских писателей против него.
Утрачены стихотворные речи, панегирики, эпиграммы, труд о военных механизмах, трактат о происхождении зла и сочинение о войне с германцами (описание собственных действий в Галлии до 357 г.). Юлиан был аттицистом, в его речах мы встречаем множество классических реминисценций (от Гомера и Гесиода до Платона и Демосфена), а также софистических (от Диона Прусского до Фемистия и Либания).
Однако он пишет туманным, трудным для понимания, порой хаотичным языком. Сочинения Юлиана представляют больше ценности в качестве документа эпохи, чем как литературные произведения.
Более подробную информацию вы можете получить
ЗДЕСЬhttp://www.kistine1.narod.ru
Юлиан Отступник, Флавий Клавдий (Flavius Claudius Julianus Apostata) (331-363), римский император в 361- 363. Племянник Константина Великого, воспитывался епископом Евсевием. Большое влияние на его духовное развитие оказал страстный поклонник эллинской культуры евнух Мардоний, поэтому Ю.О. уже с юных лет был тайным приверженцем языч. религии. В 355 он был возведён имп. Констанцием в цезари и назначен наместником Галлии.
В 360 восставшие против Констанция галльские легионы провозгласили Ю. О. императором-августом; после смерти Констанция (361) Ю. О. стал единодержавным правителем Римской империи. Он расширил права муниципальных курий, уменьшил налоги, сократил дворцовый штат, отказался от роскошного, дорогостоящего двора.
Став императором, Ю. О., поддержанный частью интеллигенции, открыто объявил себя сторонником языч. религии, реформировав её на базе неоплатонизма; он издал два эдикта против христиан, восстановил языч. храмы. Ю. О. является автором ряда соч. (трактатов, речей, писем), направленных против христиан.
Деятельность Ю. О. вызывала ненависть со стороны христ. духовенства, давшего ему прозвище Отступник (Apostata). После смерти Юлиана (умер от ран в войне против персов на р. Тигр) антихрист, эдикты были отменены имп. Иовианом, прекратившим гонения на христиан.
Использована Большая Советская энциклопедия.
Юлиан, Флавий Клавдий - Римский император в 360—363 гг. Род. 332 г. + 26 июня 363 г.
+ + +
Юлиан был сыном Юлия Констанция, одного из сводных братьев Константина I. Императору Констанцию II он приходился двоюродным братом. Мать его умерла вскоре после его рождения, а затем в 337 г. был убит и его отец (Марцеялин: 25; 3). Юлиана избавил от смерти его юный возраст. Ему и его брату Галлу было дано повеление жить в Макелле в Каппадокии, неподалеку от города Кесарии. Здесь находились великолепный царский дворец, бани, сады и источники.
Пленникам установлено было царское содержание. По указанию императора Констанция, их обучали наукам и гимнастике. Мальчики также присоединены были к клиру и читали народу церковные книги (Созомен: 5; 2). На Галла, впрочем, образованность не произвела никакого влияния: он вырос свирепым, необузданным и за свою жестокость в конце концов поплатился жизнью.
Юлиан, напротив, много и усердно занимался сначала в Каппадокии, а потом в Константинополе. В науках он был весьма искусен, греческий язык знал намного лучше латинского. Был он, кроме того, искусен в красноречии, обладал прекрасной памятью и в некоторых вещах разбирался лучше философов (Евтропий: 10; 16). Воинскими упражнениями он тоже занимался с большим усердием, был очень подвижен и обладал большой физической силой, хотя и был невысок ростом (Виктор: «О жизни и нравах римских императоров».
Пишут, что он имел обыкновение в платье частного человека прогуливаться по столице и заводить разговоры со встречными. Вследствие этого популярность его стала возрастать (Созомен: 5;
В народе распространилась молва, что Юлиан мог бы хорошо управлять делами Римской империи. Сделавшись слишком гласною, эта молва стала наконец беспокоить Констанция. Поэтому император вновь выслал Юлиана из столицы в Никомедию (Сократ: 3; 1).
Здесь встретил он философа Максима Эфесского, который, преподавая учения философов, поселил в нем ненависть к христианской религии. Когда же его заподозрили в этом, Юлиан в страхе сбрил себе волосы и притворился, что ведет жизнь монаха. Тогда же он увлёся наукой предсказания и ревностно стал изучать ее (Созомен: 5; 2).
В 354 г. Галл был казнён по приказу Констанция. Юлиан едва не разделил судьбу брата: семь месяцев он провёл в крепости под Медиоланом в ожидании приговора, но за него заступилась императрица Евсевия. Юлиан получил свободу и позволение отправиться в Афины для завершения образования. Уже в следующем году Констанций вызвал Юлиана к себе, пожаловал титул Цезаря, выдал за него свою сестру Елену и поручил управление галльскими и германскими провинциями, которые в это время опустошали полчища германцев (Марцеллин: 15; 2, 8).
Таким образом, император, как будто, оказывал своему двоюродному брату величайшее доверие. Однако повсюду ходила молва, что Юлиан был избран в Цезари вовсе не для того, чтобы облегчить трудное положение Галлии, но сделано это было с .целью вернее погубить его самого в жестокой войне. Думали, что при своей полной неопытности в военном деле он не вынесет самого звука .оружия (Марцеллин: 16; II).
Но недоброжелатели Цезаря просчитались: жажда славы Юлиана была безмерна, и он с большим рвением взялся за Исполнение возложенных на него обязанностей (Виктор: «О жизни и нравах римских императоров». Он немедленно отправился в Галлию и провёл зиму в Виенне, напряжённо готовясь к войне.
Жизнь он вёл самую умеренную: довольствовался простой и случайной пищей рядового солдата, спал на войлоке и бараньем тулупе, ночи проводил в государственных делах и за философскими занятиями, а дни всецело отдавал военным заботам. Летом 356 г. он двинулся в Германию.
Часть алеманов он устрашил и прогнал одним своим появлением, других разбил в сражении при Бротомаге. Варвары были ошеломлены, но не собирались слагать оружие. Когда Юлиан отступил с частью сил на зимовку в Сеноны, ему пришлось выдержать от них месячную осаду. Весной 357 г. он опять выступил против врагов, вышел к берегам Рейна и восстановил здесь Три Таберны — старое римское укрепление, недавно взятое и разрушенное алеманами. Вскоре он узнал, что семь алеманских царей собрали свои силы близ города Аргентората, и поспешил : навстречу врагу.
Когда две армии сошлись друг с другом, Юлиан построил свои легионы, расположив всю конницу на правом фланге. Германцы настолько были уверены, в своем превосходстве, что первыми атаковали римский строй. Римская конница не выдержала и подалась назад, но легионеры, плотно сомкнув щиты, сдержали удар. Началась упорная битва. Долгое время неясно было, на чью сторону склоняется успех. Однако, в конце концов, превосходство римского оружия дало себя знать. В попытке прорвать римский строй множество варваров было перебито, остальные стали отступать и наконец обратились в бегство. Юлиан преследовал их до самого Рейна (Марцеллин: 16; 2—5, 11-12).
Враг бежал из римских провинций, но император решил не давать ему покоя даже в собственных его пределах. Он перевел войско через Рейн и внезапно напал на алеманские селения. Римляне захватывали в плен людей, а все остальное предавали огню и уничтожению. Видя это страшное опустошение, цари алеманов отправили к Юлиану посольства с мирными предложениями.
Он согласился дать им десятимесячное перемирие и возвратился на зимние квартиры в Галлию. В 358 г. Юлиан выступил против салийских франков, которые обосновались на римской территории вблизи Токсиандрии. Обрушившись на них, он принудил их просить мира и принял в римское подданство. Затем он так же стремительно напал на хамавов, многих перебил, а остальных изгнал из пределов империи. Вскоре хамавы прислали послов, обещали покориться Риму и получили позволение вернуться в свои разорённые селения.
Очистив Галлию, Юлиан вновь обратился к алеманам — он во второй раз переправился через Рейн и двинулся в глубь Германии. рассвирепевшие солдаты предавали поля огню, угоняли скот, а людей убивали без пощады. Видя это страшное разорение, цари алеманов один за другим стали просить мира. Они обязались выдать пленных и снабдить Юлиана всем необходимым для строительства крепостей (Марцелаин: 17; 1, 8, 10).
В 359 г. были восстановлены семь старых римских пограничных городов, разрушенных германцами. Затем Юлиан в третий раз переправился через Рейн против тех царей, которые еще медлили с покорностью. После того как их поля и жилища были сожжены и многие из их племени взяты в плен и перебиты, эти цари прислали послов и смиренно просили пощады. Юлиан заключил с ними мир (Марцеллин: 18; 1-2).
Закончив в четыре года тяжелую войну, он вновь укрепил западные границы империи и добился таких успехов, каких от него никто не ожидал. Встревоженный ростом его популярности, Констанций решил отобрать у Юлиана самые боеспособные части под предлогом начала войны с персами. Но когда в 360 г. германские отряды узнали, что их перебрасывают на восток, они взялись за оружие и взбунтовались. Со страшным шумом солдаты окружили дворец Юлиана в Паризии и провозгласили его Августом.
Юлиан упорно сопротивлялся настояниям всей толпы: он то выказывал негодование, то простирал руки, моля и заклиная, чтобы они не совершали недостойного дела, но наконец должен был уступить. Его поставили на щит и, за неимением диадемы, возложили на голову цепь, которую сорвал с себя один из знаменосцев. Извещая о своем избрании, Юлиан отправил Констанцию два письма: в одном, официальном, не было ничего вызывающего или оскорбительного. Но другое, личное, содержало в себе порицания и едкие нападки.
До конца года он в четвертый раз переправился через Рейн и совершил дерзкое нападение на аттуарийских франков, которые совершали набеги на окраины Галлии. Франки не ждали от римлян такой стремительности, и поэтому победа досталась Юлиану без труда; множество народа было перебито или взято в плен.
Уцелевшие просили мира, и император предоставил им мир на таких условиях, какие счел подходящими (Марцеллин: 20; 4, 8, 10). Желая расположить к себе всех без исключения, он притворялся, что привержен к христианскому культу, от которого втайне давно отошел. Он отдавался — о чем знали немногие посвященные в его секреты — авгуриям и соблюдал все то, что всегда чтили поклоняющиеся богам. А чтобы сохранить это пока в тайне, он в праздник Рождества посетил в Виенне церковь и вышел из нее лишь по окончании службы.
С наступлением весны 361 г. Юлиан повел свою армию из Галлии к берегам Дуная. По пути он узнал о смерти Констанция, быстро проехал через Фракию и вступил в Константинополь (Марцеллин: 21; 2, 8, 12). Утвердившись в столице, он изгнал и казнил некоторых приближенных Констанция и сильно сократил придворный штат, уволив многих слуг, поваров и брадобреев, получавших при прежнем императоре огромные деньги за своё ремесло. Мера эта была необходима и своевременна, но современники жаловались, что император одним эдиктом превратил Константинопольский дворец в пустыню.
Даже в столице Юлиан сохранил тот аскетический образ жизни, к какому привык в походах. Трапеза его была настолько проста, что состояла из одних овощей.
Всю жизнь он не знал ни одной женщины, кроме своей жены. Всё его время было посвящено неутомимой деятельности. Днём он был занят решением государственных вопросов, давал аудиенции, диктовал письма; вечером удалялся в библиотеку и обращался к трудам другого рода. За время своего короткого правления он успел написать несколько объёмистых сочинений, кроме того, после него остались некоторые из его речей и тщательно обработанное сочинение против христианской религии.
За всеми этими занятиями он забывал о благопристойности своего вида. Юлиан сам признавался в одном из писем, что ногти на его руках часто не стрижены, а пальцы в чернилах. В бороде его, которую он по примеру всех философов нежно лелеял, гнездилось множество насекомых. В обращении он был очень прост и старался подражать добродетелям первых принцепсов.
Хотя он и носил диадему, однако отказался от титула господина. Вновь избранных консулов он приветствовал стоя, а потом проводил пешком. Он часто посещал заседания константинопольского сената и выступал здесь с речами. Все эти забытые проявления республиканских традиций вызывали неизменное удивление современников (Гиббон: 22).
Точно так же заботился Юлиан о возрождении древней религии. Он издал указы, разрешавшие открывать храмы, приносить жертвы и восстанавливать культы старых богов. Чтобы придать большую силу своим распоряжениям, он созвал во дворец пребывавших в раздоре между собой христианских епископов вместе с народом, раздираемым ересями, и дружественно увещевал их, чтобы они предали забвению свои распри и каждый, беспрепятственно и не навлекая на себя опасности, отправлял свою религию.
Он выставлял этот пункт в расчёте, что, когда свобода увеличит раздоры и несогласия, можно будет не опасаться единодушного настроения черни. Он знал по опыту, что дикие звери не проявляют такой ярости к людям, как большинство христиан в своих разномыслиях. Вместе с тем он запретил учительскую деятельность риторам и грамматикам христианского вероисповедания.
Из Константинополя Юлиан переехал в Антиохию и здесь стал готовиться к походу против персов. Много времени отдавал он и служению богам. Языческие религиозные церемонии были восстановлены с невиданным раньше размахом: в иной день закалывалось по сто быков и без счета приносился в жертву разнообразный скот и белые птицы. Выставляя напоказ своё усердие, император сам подносил вместо жрецов священную утварь и совершал моления, окружённый толпой женщин. Гонений против христиан он не начинал, но, когда вдруг сгорел храм Аполлона Дафнейского, Юлиан заподозрил христиан в поджоге и закрыл самую большую церковь в Антиохии (Марцеллин: 22; 3-5,9-10,12-14).
В 363 г. во главе большой армии Юлиан выступил из Сирии в Месопотамию и переправился через Евфрат (Марцеллин: 23; 2). Двигаясь вдоль реки, римляне вступили в Ассирию и заняли здесь одну за другой несколько крепостей. Некоторые из них были покинуты жителями, другие сдались после правильной осады. Особенно упорно защищался гарнизон Майозамальхи.
Преодолев все препятствия, Юлиан подошел к персидской столице Ктесифону и разбил у его стен большое войско. Однако осмотрев укрепления города, он отказался от мысли о его осаде и после разорения и опустошения страны повел армию к Кордуэну (Марцеллин: 24; 1-2, 4, 6, 8). В Maранге римляне разбили еще одну армию, пытавшуюся заслонить им дорогу. Однако после этого их стал донимать голод в опустошённой стране. Юлиан велел раздать солдатам все запасы, заготовленные для царского стола.
Стараясь разделить с ними все трудности, он часто без всякой необходимости подвергал себя опасности. Узнав однажды, что персы напали на один из римских отрядов и теснят его, он, не одев панциря, с одним только щитом поспешил на помощь.
В разгоревшемся сражении кто-то из персов метнул в императора копье, которое пробило ребра и застряло в нижней части печени. Умирающего Юдиана перенесли в палатку, и здесь он скончался короткое время спустя. Марцеллин пишет, что до самого конца он сохранял исключительную твёрдость и вел беседу с философами Максимом и Приском о высоких свойствах человеческого духа (Марцеллин: 25; 1—3).
Юлиан II Отступник. Юлиан был сыном Юлия Констанция, одного из сводных братьев Константина I Великого; Констанцию II Юлиан приходился двоюродным братом. «Юлиан родился в Константинополе. В самом раннем детстве он остался сиротой, так как его отца Констанция сгубили вместе со многими другими после смерти брата его Константина интриги наследников верховной власти. Рано потерял он также и мать свою Базилину, происходившую из старого знатного рода» (Амм. Марц. XXV, 3, 23). Юлиан оказался единственным из родственников Констанция II, которому удалось уцелеть. Вел себя Юлиан исключительно скромно и добродетельно. Его держали вдали от императорского двора сначала в Каппадокии (область в Малой Азии), потом в Никомсдии. Юлиан воспитывался под наблюдением христианского священника и углубился в изучение философии, особенно увлекался он Платоном, и Констанций II милостиво разрешил ему поехать в Афины для продолжения философского образования. Аммиан Марцсллин, который был в числе приближенных Юлиана, пишет о его наружности:
«Внешность его была такова: он был среднего роста, волосы гладкие, тонкие и мягкие, густая, подстриженная клином борода, очень приятные глаза, полные огня, в которых светился тонкий ум, брови красивого изгиба, нос прямой, рот несколько крупный с массивной нижней губой; крутой и мощный затылок; широкие сильные плечи и пропорциональное телосложение» (Амм. Марц. XXV, 4, 22).
«Глаза у него были ласковые и в то же время властные» (Амм. Марц. XV. 8, 16).
В ноябре 355 г. Констанций II сделал Юлиана цезарем, выдал за него замуж свою сестру Елену III и отправил его защищать Галлию от варваров. «Тогда повсюду ходила молва, будто Юлиан был сделан цезарем не для того, чтобы облегчить трудное положение Галлии, но чтобы он сам погиб в жестокой войне, так как думали, что при своей полной неопытности в военном деле он не вынесет даже звука оружия» (Амм. Марц. XVI, 11, 13).
Однако Юлиан неожиданно проявил себя разумным полководцем и смелым воином. «Он явился на поле брани из тенистых аллей Академии и, поправ Германию, умиротворив течение холодного Рейна, пролил кровь и заковал в кандалы руки царей, дышавших убийством» (Лмм. Марц. XVI, 1, 5).
В быту Юлиан держал себя скромно и просто, чем заслужил любовь и преданность воинов. По меткому определению Аммиана Марцеллина, Юлиан «наложил на себя трудный подвиг умеренности» (Лмм. Марц. XVI, 5, 1).
Он запретил подавать к своему столу «фазанов, свиную матку и вымя, довольствуясь простой и какая случится пищей рядового воина. Вследствие такого воздержанного образа жизни Юлиан делил свои ночи между тремя обязанностями: отдых, государство и ученые занятия.
В полночь Юлиан всегда вставал — не с перин и не с шёлковых тканей переливчатых оттенков, а с войлока и с бараньей шкуры; затем втайне молился Меркурию (который является движущим началом мира и приводит в действие человеческий разум) и отдавался государственным делам, находившимся в столь тяжком состоянии.
Покончив с этими трудными и серьёзными заботами, он обращался к изощрению своего ума, и просто невероятно, с каким пылом он одолевал трудную науку возвышенных истин, как бы в поисках пищи для своего возвышенного духа, тщательно изучая все разделы философии. Если его познания в области высших наук доходили до совершенства, то тем не менее он не пренебрегал также и нижестоящими дисциплинами; так, он уделял некоторое внимание поэтике и риторике (о чем свидетельствует безукоризненное изящество его речей и писем, соединённое с серьёзностью), а равно также истории Римского государства и других стран.
Кроме того, он обладал также в достаточной мерс искусством изящной латинской речи» (Амм. Марц. XVI, 5, 3—8). Следует отметить, что сохранившиеся письма Юлиана свидетельствуют о некоторой неуравновешенности его натуры: одни из них отличаются логичностью и ясностью, а другие — сумбурностью и неотчетливостью мысли. Сам Юлиан сознавал это и письмо философу Максиму начал такими словами: «Всё разом обступает меня и не дает говорить — ни одна из моих мыслей не уступает дороги другой — назови это душевною болезнью или уж как тебе угодно» (Имп. Юл. 13 (26).
«Переходившая из уст в уста молва разносила среди разных племен и народов славу о великих трудах и подвигах Юлиана. Встревоженный этим и опасаясь, как бы слава Юлиана не возросла еще более, Констанций по наущению Флоренция, как утверждали, послал трибуна и нотария (крупного чиновника) Деценция, чтобы тот немедленно увёл из армии Юлиана вспомогательные отряды из герулов, батавов, кельтов, петулантов и по 300 человек из других войсковых соединений. Выступление приказано было ускорить под предлогом необходимости их участия ранней весной в походе против персов» (Амм. Марц. XX, 4, 2).
Юлиан спокойно подчинился приказу Констанция, но сказал, что это может не понравиться тем варварам-германцам, которые добровольно поступили на службу в римские войска, так как они могут не захотеть уйти из родных мест далеко на Восток, а если их заставить силой, то в дальнейшем они вообще не станут служить в римской армии. Но Деценций не внял предостережению Юлиана и отобрал самых сильных варваров для отправки на Восток; Юлиан разрешил им взять с собой семьи и предоставил в их распоряжение транспорт государственной почты. Все они должны были пройти через город Паризии (совр. Париж), где находился Юлиан.
«Прибывшие отряды Юлиан встречал, как полагалось, в предместье, обращался при этом со словами одобрения к тем, кого знал лично, вспоминал о храбрых подвигах отдельных лиц и добрыми речами побуждал их идти к Констанцию» (Амм. Марц. XX, 4, 12). Более того, Юлиан пригласил к себе на обед варваров-военачальников.
«После такого любезного приема они разошлись, испытывая двойное огорчение, так как немилосердная судьба разлучала их не только с родной землёй, но и с милостивым повелителем. В таком настроении вернулись они к себе, а с наступлением ночи вспыхнул открытый бунт» (Амм. Мари. XX, 4, 13-14).
Они схватились за оружие, с невероятным шумом устремились к дворцу, окружили его и громко стали именовать Юлиана августом, требуя, чтобы он вышел к ним и принял верховную власть. Юлиан вышел из дворца только на рассвете. Он был единодушно провозглашен августом. Но сначала Юлиан отказался от предлагаемой ему войском высшей власти.
Он говорил то с негодованием, то с мольбой, простирая руки к воинам и заклиная их не ввергать государство в бездну гражданской войны. Когда шум постепенно затих, Юлиан спокойно произнес такие слова: «Прошу вас, умерьте свой пыл. Без шума и бунта вы можете достигнуть желаемого. Вас удерживает любовь к родным местам, вас страшат чужие и неведомые земли. Так вы можете сейчас же идти к себе назад, и раз вы не хотите, то вы и не увидите заальпийских земель. Я сумею оправдать вас перед августом Констанцием, который внимает здравым доводам» (Амм. Марц. XX, 4, 16).
Но после этих слов поднялся еще больший шум, и Юлиану пришлось уступить настояниям войска. «Его поставили на щит и подняли высоко. Раздался единодушный возглас, в котором Юлиан был провозглашен августом» (Амм. Марц. XX, 4, 17). Так как не нашлось диадемы, которая могла бы служить короной, один из воинов сорвал с себя цепь знаменосца и возложил ее на голову Юлиана.
«Понимая всю сложность ситуации и сознавая, что если он будет противиться, то жизнь его окажется в опасности, Юлиан обещал всем воинам по пяти золотых монет и по фунту серебра» (то есть обещал сделать подарок, какой обычно делал полководец, когда воины провозглашали его императором) (Амм. Марц. XX, 4, 18). Юлиан, умевший соображать быстро и верно, хорошо понял, в каком опасном положении он оказался, и, сняв со своей головы цепь-диадему, символ высшей власти, скрылся в далеких покоях своего дворца.
Вдруг прошёл слух, что Юлиан убит, и воины снова подняли бунт, ворвались во дворец и успокоились только тогда, когда увидели Юлиана в парадном зале во всём блеске императорского одеяния. Скоро в Паризии вернулись отряды варваров, которые отправились было на Восток. Юлиан приказал собраться всему войску, торжественно взошёл на трибунал, некоторое время хранил молчание, внимательно вглядываясь в лица воинов, и наконец, стал говорить, намеренно упрощая свою речь, чтобы она была понятна всем; его слова подействовали на воинов как звук сигнальной трубы.
Юлиан говорил: «Храбрые и верные защитники моей личности и государства, вы, которые со мною вместе не раз подвергали опасности свою жизнь за благосостояние провинций. Трудное положение дел ставит меня в необходимость, раз вы твёрдым решением подняли вашего цезаря на высшую ступень власти, вкратце разъяснить некоторые вопросы, чтобы ввиду изменившегося положения дел, можно было принять правильные и осмотрительные меры.
Едва войдя в годы юности, облечённый лишь для вида, как вы знаете, в пурпур, я был божеским изволением вверен вашей охране и никогда не отступал от велений долга. Вы меня видели вместе с собой в любых опасностях, когда дикие народы дали простор своей наглости и после разгрома городов и гибели бесчисленного множества людей оставшееся в живых население провинций, едва влача своё существование, томилось в несчастьях. После таких славных подвигов потомки будут славить ваши заслуги перед государством, думаю я, по всем народам, если в случае беды вы будете стоять всей силой вашей доблести за того, кого вы вознесли на высоту верховной власти.
А чтобы водворить правильный порядок, обеспечить за храбрецами в целости их награды и не допускать, чтобы почётные должности доставались по тайным проискам, вот что я постановляю перед лицом вашего почтенного собрания: ни гражданский чиновник, ни военный командир не получат повышения ни по какой иной рекомендации, кроме собственных заслуг, и каждый, кто позволит себе происки за кого-нибудь другого, потерпит посрамлением (Лмм. Марц. XX, 5, 3-7).
Приняв от воинов титул августа, Юлиан написал Констанцию: «Воины, возбуждённые сверх меры, собравшись ночью, окружили дворец с громкими возгласами «Юлиан Август!» Признаюсь, меня объял ужас. Я бросился прочь, искал спасения в молчании, скрываясь в отдалённых покоях моего дворца, пока это было возможно. Но когда больше уже тянуть с решением было нельзя, я вышел к воинам под прикрытием щита моей совести, если можно так сказать, и я встал так, чтобы все меня видели, надеясь, что сумею водворить спокойствие своим авторитетом и добрыми уговорами.
Но они были разъярены до предела и дошли до того, что неоднократно бросались на меня, угрожая смертью, когда я пытался просьбами сломить их упорство. Наконец, я уступил, успокаивая себя сознанием того, что, если я буду убит, то кто-нибудь другой охотно провозгласит себя императором. Я согласился, надеясь утихомирить эту вооруженную стихию» (Амм. Марц. XX, 8, 8-10).
Далее в письме Юлиан писал Констанцию, что он по-прежнему будет подчиняться его приказам, и фактическое положение дел не изменится.
Однако Аммиан Марцсллин ещё сообщает: «К этому письму Юлиан присоединил другое, секретное, для тайной передачи Констанцию, заключавшее в себе порицания и едкие нападки.
Получить точные сведения насчёт его содержания я не имел возможности, а если бы она и была, то непристойно было бы разглашать это» (Амм. Марц. XX, 8, 18).
Пока Юлиан раздумывал, не двинуться ли ему войной против Констанция, аламанны под предводительством своего властителя Вадомария напали на римские владения. Юлиану пришлось вступить с ними в борьбу.
С аламанном Вадомарием Констанций II ранее заключил мир. Молва утверждала, что теперь Вадомарий начал войну по тайному наущению Констанция, чтобы задержать Юлиана в Галлии. Вадомарий был человеком ловким и хитрым, впоследствии он поступил на службу к римлянам и управлял Финикией. В тайном письме к Констанцию он писал: «Твоего цезаря еще не вышколили». А в письмах к Юлиану он титуловал его владыкой, августом и богом (см.: Амм. Марц. XXI, 3).
Юлиан сумел хитростью захватить Вадомария и, не упрекнув его ни одним слоном, выслал в Испанию. Аламанны были усмирены; некоторые погибли в бою, часть уцелевших Юлиан взял на службу в римские войска, а остальных отпустил на волю. Отношения с Констанцисм оставались натянутыми, и сам Юлиан в письме к Филиппу определил их как «волчья дружба» (см.: Имп. Юл. 23(40). Поэтому после усмирения аламаннов Юлиан решил открыто начать борьбу с соперником и отдал споим войскам приказ вступить в Паннонию для того, чтобы захватить Дакию. «Двинув армию в поход, он бросился навстречу превратностям судьбы» (Амм. Марц. XXI, 5).
После внезапной смерти Констанция Юлиан легко овладел властью, расправился с бывшими приверженцами покойного императора, одних покарав справедливо, а других — нет. Всех евнухов, брадобреев, поваров и прочую паразитическую прислугу императорского дворца Юлиан разогнал, предоставив им убираться на все четыре стороны (см.: Амм. Марц. XXII, 4).
«Возгордившись удачами, Юлиан чувствовал себя как бы сверхчеловеком. Он счастливо вышел из длинных опасностей, и, казалось, сама Фортуна с рогом изобилия в руках оказывала всевозможное благоволение и сулила славу ему, спокойно властвовавшему над римским миром. К прежним его победам добавила она то благо, что, когда он стал единодержавным повелителем империи, ему не пришлось бороться с внутренними врагами, а ни один варварский народ не вышел за пределы своей территории. Все народы со свойственной людям страстью корить прошлое за грехи и обиды единодушно слагали ему хвалу» (Амм. Марц. XXII, 9, 1).
В историю Юлиан вошел с прозвищем Отступник, так как сделал серьезную попытку отвратить Римскую империю от христианства. «Он издал ясные и определённые указы, разрешавшие открыть храмы, приносить жертвы и восстановить культы богов. Чтобы придать большую силу своим распоряжениям, он созвал во дворец христианских епископов, пребывавших в раздоре друг с другом, и народ, раздираемый ересями, и в дружественном тоне стал уговаривать их предать забвению свои распри, чтобы каждый, не подвергаясь опасности, исповедовал ту религию, какая ему нравится.
Он особенно настаивал на этом, рассчитывая на то, что свобода вероисповедания приведет к увеличению религиозных раздоров, и тогда не надо будет бояться единодушия простого народа. Он знал по опыту, что дикие звери не проявляют такой ярости, какую проявляет большинство христиан в своих внутрирелигиоз-ных разногласиях» (Амм. Марц. XXII, 5, 2—4).
Христиан Юлиан не преследовал, но запретил риторам и учителям, которые были приверженцами христианства, заниматься педагогической деятельностью (см.: Амм. Марц. XXIII, 4, 20). Юлиан стремился соединить философию с древней религией, придать языческим культам особую организацию и создать нечто вроде языческой церкви, которая была бы способна конкурировать с христианской церковью, он как будто опасался, что христианство со временем может стать соперником императорской власти.
Но язычество к середине IV в. уже в значительной мере изжило себя. То, что прежде представлялось важным и существенным, теперь стало казаться ненужным и даже смешным. Аммиан Марцсллин, хотя и оставался язычником, вскользь отмстил это: «Прозвали Юлиана не почитателем богов, а прислужником жреца, так как многие высмеивали его частые жертвоприношения.
Эти насмешки попадали в цель, ибо он, желая выставить напоказ свое усердие, сам носил вместо жрецов священную утварь и совершал моления, окружённый толпою женщин. И хотя всё это возбуждало его негодование, он, однако, молчал, сдерживая спой гнев, и продолжал совершать религиозные церемонии» (Амм. Марц. XXII, 14, 3).
В 363 г. в походе против персов Юлиан скончался от раны. Сохраняя полное спокойствие духа, в предсмертном слове он сказал, что не скорбит о своей безвременной кончине, так как разделяет убеждение философов, что дух выше тела: «С благодарностью склоняюсь я пред вечным богом за то, что покидаю земной мир не как жертва тайных козней, не вследствие жестокой и продолжительной болезни, умираю не смертью приговоренного к казни, а ухожу в расцвете моей славы. Из осторожности я не называю имя наследника моей власти. Как честный сын отечества я хочу, чтобы после меня нашёлся хороший правитель» (Амм. Марц. XXV, 3, 15-20).
Аммиан Марцсллин в заключение пишет о Юлиане: «Казалось, некая счастливая звезда сопровождала этого молодого человека от его благородной колыбели до последнего его дыхания. Быстрыми успехами в гражданских и военных делах он так отличился, что за мудрость его почитали вторым Титом, славою военных деяний он уподобился Траяну, милосерден был, как Антонин Пий, углубленностью в истинную философию был сходен с Марком Аврелием, дела и нравственный облик которого он почитал своим идеалом» (Амм. Марц. XVI, 1, 4).
После смерти Юлиана христианство снова взяло верх над язычеством, и фанатики-христиане принялись яростно громить и жечь языческие святыни в Дамаске, Эфесе, Карфагене и Александрии, но в городе Риме они не посмели ничего разрушить.
Использованы материалы книги: Федоровой Е.В. Императорский Рим в лицах. Ростов-на-Дону, Смоленск, 1998.
ART RESOURCE/Giraudon
ЮЛИАН (Flavius Claudius Julianus) (332–363), полное имя Флавий Клавдий Юлиан, римский император, вошедший в историю как Отступник (греч. «Апостат»), как назвали его христиане за попытку вернуть Римскую империю к языческой религии. Юлиан – сын Юлия Констанция, сводного брата Константина Великого. Племянник Константина Юлиан являлся возможным претендентом на престол, в особенности после того, как в 337, во время беспорядков и интриг, последовавших за смертью Константина, его отец и другие родственники были убиты. Император Констанций II относился к Юлиану с подозрением, в 345 вместе со сводным братом Констанцием Галлом он был сослан в Мацелл (Каппадокия). В 350 Констанций назначил Галла цезарем, т.е. младшим соправителем, на Востоке, но в 354 Галл был смещен и казнен. Происки окружения Констанция заставляли Юлиана постоянно опасаться за свою жизнь, однако ему покровительствовала императрица Евсевия, и в 355 Юлиана вызвали в столицу, чтобы женить на сестре императора Елене и назначить цезарем.
Юлиана тут же послали в Галлию, чтобы вернуть провинцию, подвергшуюся набегам франков и алеманнов, под власть Империи. Юлиан с рвением принялся за дело, избранная им тактика была разумна и эффективна, но ему мешали происки военачальников, вначале Марцелла, а затем сменившего его Барбатиона. Война шла главным образом на территории современного Эльзаса и по берегам Рейна. В 356 Юлиан отвоевал Колонию Агриппину (совр. Кёльн), но был осажден в Агединке (совр. Санс). В 357 ему пришлось отражать алеманнов, прорвавшихся к Лугдуну (совр. Лион), но позднее он успешно сразился с ними на Рейне и принудил их заключить перемирие. В 358 Юлиан очистил от захватчиков Нижнюю Германию, а в следующем году напал на алеманнов на их собственной территории и продвинулся до Могонтиака (совр. Майнц). В 360 Юлиан направил Лупицина в Британию, чтобы предотвратить вторжение с севера пиктов и скотов.
В этот момент Констанций, намеревавшийся начать кампанию на Востоке, а также опасавшийся роста мощи своего младшего соправителя, потребовал у Юлиана отборные части галльской армии. Вначале Юлиан занял выжидательную позицию, но, поскольку Констанций настаивал на своем, легионеры провозгласили Юлиана августом. Предложения Юлиана о полюбовном соглашении Констанций отверг, заключил мир с Персией и возвратился в Антиохию. Гражданская война казалась неминуемой. Юлиан решил упредить противника и в 361 сам двинулся на Восток, но в ноябре пришло известие о том, что Констанций умер, назначив его своим преемником.
Юлиан пробыл императором 20 месяцев. Во внутренней политике Юлиан стремился к соблюдению законности и ограничению власти продажных придворных клик. В историю он вошел прежде всего своей попыткой реставрации язычества. Философия Юлиана – культ Солнца в рамках мистического неоплатонизма. Юлиан высоко ценил в христианстве филантропическую струю и надеялся обогатить ею свое реформированное язычество. Он не подвергал христиан суровым преследованиям, но лишил их императорского покровительства и запретил учительствовать в области свободных искусств. Однако, вообще говоря, отступничество Юлиана оставалось его личным делом, поскольку он не нашел поддержки в кругах римской аристократии. Кроме того, Юлиан покровительствовал евреям и пытался восстановить в Палестине еврейскую общину. Он даже приступил к воссозданию Храма (возможно, в пику христианству).
Вскоре Юлиан начал подготовку к кампании против персов. В начале 363 он отказался принять персидских послов и с очень значительными силами выступил из Антиохии на Карры, а затем двинулся вниз по Евфрату, одновременно послав Прокопия с войском вниз по течению Тигра. С армией и флотом Юлиан успешно оставил позади каналы Месопотамии, а затем одержал здесь победу у ворот Ктесифона, но города не взял. Прождав напрасно Прокопия, который так к нему и не присоединился, Юлиан сжег свой флот и двинулся обратно по течению Тигра. Персы преследовали его, и в одном из боев Юлиан погиб, возможно, от копья, брошенного своим же воином (надо понимать, христианином). Преемника Юлиан назначить не успел, и на его место был избран Иовиан, христианин умеренных взглядов. Начатая столь дерзновенно кампания обернулась катастрофой. Попытка искусственно насадить язычество не удалась, и вскоре, при Феодосии Великом, оно было о
Более подробную информацию вы можете получить
ЗДЕСЬhttp://www.kistine1.narod.ru
Дворяне - костяк Рабоче-Крестьянской Красной Армии
С некоторых пор у нас стало модным сочувствовать белым. Они-де дворяне, люди чести и долга, «интеллектуальная элита нации». Едва ли не половина страны вспоминает о своих благородных корнях.
Стало модным при случае поплакать о невинно убиенных и изгнанных дворянах. И, как водится, во всех бедах нынешнего времени винят красных, которые так обошлись с «элитой». За этими разговорами становится незаметным главное — победили в той борьбе всё же красные, а ведь с ними воевала «элита» не только России, но и сильнейших держав того времени.
Да и с чего взяли нынешние «благородные господа», что дворяне в той великой русской смуте были обязательно на стороне белых? Иные дворяне, вроде Владимира Ильича Ульянова, для пролетарской революции сделали гораздо больше, нежели Карл Маркс и Фридрих Энгельс.
Обратимся к фактам.
В Красной Армии служило 75 тыс. бывших офицеров, в то время как в Белой около 35 тыс из 150 тысячного корпуса офицеров Российской Империи.
7 ноября 1917 года большевики пришли к власти. Россия к тому времени всё ещё находилась в состоянии войны с Германией и её союзниками. Хочешь или нет, а воевать надо. Поэтому уже 19 ноября 1917 г. большевики назначают начальником штаба Верховного главнокомандующего… потомственного дворянина, его превосходительство генерал-лейтенанта Императорской Армии Михаила Дмитриевича Бонч-Бруевича.
Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич
Именно он возглавит вооружённые силы Республики в самый тяжёлый для страны период, с ноября 1917 г. по август 1918 г. и из разрозненных частей бывшей Императорской Армии и отрядов Красной Гвардии к февралю 1918 г. сформирует Рабоче Крестьянскую Красную Армию. С марта по август М.Д. Бонч-Бруевич будет занимать пост военного руководителя Высшего Военного Совета Республики, а в 1919 г. — начальника Полевого штаба Рев. Воен. Совета Республики.
В конце 1918 г. была учреждена должность главнокомандующего всеми Вооруженными силами Советской Республики. Просим любить и жаловать — его высокоблагородие главнокомандующий всеми Вооружёнными силами Советской Республики Сергей Сергеевич Каменев (не путать с Каменевым, которого затем вместе с Зиновьевым расстреляли). Кадровый офицер, закончил академию Генштаба в 1907 г., полковник Императорской Армии. С начала 1918 г. по июль 1919 г.
Сергей Сергеевич Каменев Каменев сделал молниеносную карьеру от командира пехотной дивизии до командующего Восточным фронтом и, наконец, с июля 1919 г. и до конца Гражданской войны занимал пост, который в годы Великой Отечественной войны будет занимать Сталин. С июля 1919 г. ни одна операция сухопутных и морских сил Советской Республики не обходилась без его непосредственного участия.
Большую помощь Сергею Сергеевичу оказывал его непосредственный подчинённый — его превосходительство начальник Полевого штаба Красной Армии Павел Павлович Лебедев, потомственный дворянин, генерал-майор Императорской Армии.
Павел Павлович Лебедев
На посту начальника Полевого штаба он сменил Бонч-Бруевича и с 1919 г. по 1921 г. (практически всю войну) его возглавлял, а с 1921 г. был назначен начальником Штаба РККА. Павел Павлович участвовал в разработке и проведении важнейших операций Красной Армии по разгрому войск Колчака, Деникина, Юденича, Врангеля, награждён орденами Красного знамени и Трудового Красного знамени (в то время высшие награды Республики).
Нельзя обойти вниманием и коллегу Лебедева, начальника Всероссийского главного штаба его превосходительство Александра Александровича Самойло. Александр Александрович Самойло
Александр Александрович также потомственный дворянин и генерал-майор Императорской Армии. В годы Гражданской войны возглавлял военный округ, армию, фронт, поработал заместителем у Лебедева, затем возглавил Всероглавштаб.
Не правда ли, крайне интересная прослеживается тенденция в кадровой политике большевиков? Можно предположить, что Ленин и Троцкий, подбирая высшие командные кадры РККА, ставили непременным условием, чтобы это были потомственные дворяне и кадровые офицеры Императорской Армии в звании не ниже полковника. Но, конечно, это не так. Просто жёсткое военное время быстро выдвигало профессионалов своего дела и талантливых людей, также быстро задвигая всевозможных «революционных балаболок».
Поэтому кадровая политика большевиков вполне естественна, им нужно было воевать и побеждать уже сейчас, времени учиться не было. Однако поистине удивления достойно то, что дворяне и офицеры к ним шли, да ещё в таком количестве, и служили Советской власти в большинстве своем верой и правдой.
Часто встречаются утверждения что большевики силой загоняли дворян в РККА грозя репрессиями семьям офицеров. Этот миф на протяжении многих десятилетий упорно муссируются в псевдоисторической литературе, псевдомонографиях и различного рода “исследованиях”. Это только миф. Служили не за страх, а за совесть.
Да и кто бы доверил командование потенциальному предателю? Известно лишь о нескольких изменах офицеров. Но они командовали незначительными силами и являются печальным, но все таки исключением. Большинство же честно исполняли свой долг и самоотверженно сражались как с антантой, так и со своими “братьями” по классу. Действовали так, как и полагается истинным патриотам своей Родины.
Рабоче-Крестьянский Красный Флот—это вообще аристократическое заведение. Вот перечень его командующих в годы Гражданской войны: Василий Михайлович Альтфатер (потомственный дворянин, контр-адмирал Императорского Флота), Евгений Андреевич Беренс (потомственный дворянин, контрадмирал Императорского Флота), Александр Васильевич Немитц (анкетные данные точно такие же).
Василий Михайлович Альтфатер
Да что там командующие, Морской генеральный штаб Русского ВМФ практически в полном составе перешёл на сторону Советской власти, да так и остался руководить флотом всю Гражданскую войну. Видимо, русские моряки после Цусимы идею монархии воспринимали, как сейчас говорят, неоднозначно.
Вот что писал Альтфатер в своём заявлении о приёме в РККА: «Я служил до сих пор только потому, что считал необходимым быть полезным России там, где могу, и так, как могу. Но я не знал и не верил вам. Я и теперь ещё многого не понимаю, но я убедился… что вы любите Россию больше многих из наших. И теперь я пришёл сказать вам, что я ваш».
Александр Александрович фон Таубе Полагаю, что эти же слова мог бы повторить барон Александр Александрович фон Таубе, начальник Главногоштаба командования Красной Армии в Сибири (бывший генерал-лейтенант Императорской Армии). Войска Таубе были разбиты белочехами летом 1918 г., сам он попал в плен.
Приговорён к смертной казни. От предложений "публичного отказа от большевизма" и обещанных ему высоких постов в белогвардейский войсках (вплоть до командования Сибирской армией Колчака) отказался. На предложение одного из лидеров мятежа Чехословацкого корпуса Р. Гайды о сотрудничестве ответил:
"Мои седины и контуженные ноги не позволяют мне идти на склоне лет в лагерь интервентов и врагов трудящейся России" ("Центросибирцы. Сб. памяти погибших членов ЦИК Советов Сибири 1918 г.", М-Л., 1927, с. 156). Умер в кандалах в одиночной камере от сыпного тифа.
А уже спустя год другой «красный барон»—Владимир Александрович Ольдерогге (также потомственный дворянин, генерал-майор Императорской Армии), с августа 1919 г. по январь 1920 г. командующий Восточным фронтом красных, — добивал белогвардейцев на Урале и в итоге ликвидировал колчаковщину.
В это же время, с июля по октябрь 1919 г. другой важнейший фронт красных — Южный — возглавлял его превосходительство бывший генерал-лейтенант Императорской Армии Владимир Николаевич Егорьев. Войска под командованием Егорьева остановили наступление Деникина, нанесли ему ряд поражений и продержались до подхода резервов с Восточного фронта, что в итоге предопределило окончательное поражение белых на Юге России. В эти тяжёлые месяцы ожесточённых боёв на Южном фронте ближайшим помощником Егорьева был его заместитель и одновременно командующий отдельной войсковой группой Владимир Иванович Селивачёв (потомственный дворянин, генерал-лейтенант Императорской Армии).
Как известно, летом-осенью 1919 г. белые планировали победоносно завершить Гражданскую войну. С этой целью они решили нанести комбинированный удар на всех направлениях. Однако к середине октября 1919 г. колчаковский фронт был уже безнадёжен, наметился перелом в пользу красных и на Юге. В этот-то момент белые нанесли неожиданный удар с северо-запада. На Петроград ринулся Юденич. Удар был настолько неожиданным и мощным, что уже в октябре белые оказались в пригородах Петрограда. Встал вопрос о сдаче города. Ленин, несмотря на известную панику в рядах товарищей, город решил не сдавать.
И вот уже выдвигается навстречу Юденичу 7-я армия красных под командованием его высокоблагородия (бывшего полковника Императорской Армии) Сергея Дмитриевича Харламова, а во фланг белым заходит отдельная группа той же армии под командованием его превосходительства (генерал-майора Императорской Армии) Сергея Ивановича Одинцова. Оба — из самых потомственных дворян. Итог тех событий известен: в середине октября Юденич ещё рассматривал Красный Петроград в бинокль, а 28 ноября распаковывал чемоданы в Ревеле (любитель молоденьких мальчиков оказался никудышным командующим…).
Северный фронт. С осени 1918 г. по весну 1919 г. это важный участок борьбы с англо-американо-французскими интервентами. Ну и кто ведёт большевиков в бой? Сначала его превосходительство (бывший генерал-лейтенант) Дмитрий Павлович Парский, затем его превосходительство (бывший генерал-лейтенант) Дмитрий Николаевич Надёжный, оба потомственные дворяне.
Нельзя не отметить, что именно Парский возглавлял отряды Красной Армии в знаменитых февральских боях 1918 г. под Нарвой, так что во многом благодаря нему мы празднуем 23 февраля. Его превосходительство товарищ Надёжный после окончания боёв на Севере будет назначен командующим Западным фронтом.
Такая ситуация с дворянами и генералами на службе у красных практически везде. Нам скажут: всё вы тут преувеличиваете. Были же у красных свои талантливые военачальники и не из дворян и генералов. Да, были, их имена мы хорошо знаем: Фрунзе, Будённый, Чапаев, Пархоменко, Котовский, Щорс. Но кем они были в дни решающих боёв?
Когда решалась судьба Советской России в 1919 г., самым важным был Восточный фронт (против Колчака). Вот его командующие в хронологическом порядке: Каменев, Самойло, Лебедев, Фрунзе (26 дней!), Ольдерогге. Один пролетарий и четыре дворянина, подчеркну — на жизненно важном участке! Нет, заслуг Михаила Васильевича я умалять не хочу. Он действительно талантливый полководец и многое сделал для разгрома того же Колчака, командуя одной из войсковых групп Восточного фронта. Затем Туркестанский фронт под его командованием раздавил контрреволюцию в Средней Азии, а операция по разгрому Врангеля в Крыму заслуженно признаётся шедевром военного искусства. Но будем справедливы: к моменту взятия Крыма даже белые не сомневались в своей судьбе, исход войны был решён окончательно.
Семён Михайлович Будённый был командармом, его Конная армия сыграла ключевую роль в ряде операций некоторых фронтов. Однако не следует забывать, что в РККА были десятки армий, и назвать вклад одной из них решающим в победе было бы всё же большой натяжкой. Николай Александрович Щорс, Василий Иванович Чапаев, Александр Яковлевич Пархоменко, Григорий Иванович Котовский — комдивы. Уже в силу этого при всей своей личной храбрости и военных дарованиях стратегического вклада в ход войны они внести не могли.
Но у пропаганды свои законы. Любой пролетарий, узнав, что высшие военные должности занимают потомственные дворяне и генералы царской армии, скажет: «Да это же контра!»
Поэтому вокруг наших героев возник своеобразный заговор молчания и в советские годы, и тем более — сейчас. Они победили в Гражданской войне и тихо ушли в небытие, оставив после себя пожелтевшие оперативные карты и скупые строки приказов.
А ведь «их превосходительства» и «высокоблагородия» проливали свою кровь за Советскую власть ничуть не хуже пролетариев. Про барона Таубе уже упоминалось, но это пример не единственный.
Весной 1919 г. в боях под Ямбургом белогвардейцы захватили в плен и казнили комбрига 19 стрелковой дивизии бывшего генерал- майора Императорской Армии А.П. Николаева. Такая же участь постигла в 1919 г. командира 55 стрелковой дивизии бывшего генерал-майора А.В. Станкевича, в 1920 г. — командира 13 стрелковой дивизии бывшего генерал-майора А.В. Соболева. Что примечательно, перед смертью всем генералам предложили перейти на сторону белых, и все отказались. Честь русского офицера – дороже жизни.
То есть вы полагаете, скажут нам, что дворяне и кадровый офицерский корпус были за красных?
Конечно, я далек от этой мысли. Здесь просто надо отличать «дворянина» как нравственное понятие от «дворянства» как класса. Дворянский класс почти целиком оказался в лагере белых, иначе и быть не могло.
Сидеть на шее русского народа им было очень удобно, и слезать не хотелось. Правда, и белым помощь от дворян была просто мизерной. Судите сами. В переломный 1919 год, примерно к маю, численность ударных группировок белых армий составляла: армия Колчака — 400 тыс. человек; армия Деникина (Вооружённые силы Юга России) — 150 тыс. человек; армия Юденича (Северо-Западная армия) — 18,5 тыс. человек. Итого: 568,5 тыс. человек.
Причём это, в основном, «лапотники» из деревень, которых под угрозой расстрела загоняли в строй и которые потом целыми армиями(!), как у Колчака, переходили на сторону красных. И это в России, где на то время насчитывалось 2,5 млн. дворян, т.е. не менее 500 тыс. мужчин призывного возраста! Вот, казалось бы, ударный отряд контрреволюции…
Или возьмем, к примеру, руководителей белого движения: Деникин — сын офицера, дед был солдатом; Корнилов — казак, Семёнов — казак, Алексеев — сын солдата. Из титулованных особ — один только Врангель, да и тот шведский барон. Кто же остался? Дворянин Колчак —потомок пленного турка, да Юденич с весьма характерной для «русского дворянина» фамилией и нестандартной ориентацией. В былые времена сами дворяне таких своих собратьев по классу определяли как худородных. Но «на без- рыбье и рак — рыба».
Не стоит искать князей Голицыных, Трубецких, Щербатовых, Оболенских, Долгоруковых, графов Шереметевых, Орловых, Новосильцевых и среди менее значимых деятелей белого движения. Сидели «бояре» в тылу, в Париже да Берлине и ждали, когда одни их холопы других на аркане приведут. Не дождались.
Так что завывания Малинина про поручиков Голициных и корнетов Оболенских всего лишь выдумка. Их не существовало в природе… А вот то, что горит под ногами родная земля не просто метафора. Она действительно горела и под войсками антанты и их “белых” друзей.
Но есть ещё нравственная категория — «дворянин». Поставьте себя на место «его превосходительства», перешедшего на сторону Советской власти. На что он может рассчитывать? Самое большее — командирский паёк да пара сапог (исключительная роскошь в Красной Армии, рядовой состав обували в лапти). При этом подозрение и недоверие многих «товарищей», постоянно рядом бдительное око комиссара. Сравните это с 5000 рублей годового жалования генерал- майора царской армии, а ведь у многих превосходительств была ещё и фамильная собственность до революции. Поэтому шкурный интерес для таких людей исключается, остается одно — честь дворянина и русского офицера. Лучшие из дворян пошли к красным — спасать Отечество.
В дни польского нашествия 1920 г. русское офицерство, в том числе и дворяне, переходили на сторону Советской власти тысячами. Из представителей высшего генералитета бывшей Императорской Армии красные создали специальный орган — Особое совещание при главнокомандующем всеми Вооружёнными Силами Республики. Цель этого органа—разработка рекомендаций для командования РККА и Советского Правительства по отражению польской агрессии. Кроме этого, Особое совещание обратилось с призывом к бывшим офицерам Русской Императорской Армии выступить на защиту Родины в рядах РККА.
Замечательные слова этого обращения, пожалуй, в полной мере отражают нравственную позицию лучшей части русской аристократии:
«В этот критический исторический момент нашей народной жизни мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам любви и преданности к Родине и взываем к вам с настоятельной просьбой забыть все обиды, <…> добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную Армию на фронт или в тыл, куда бы правительство Советской Рабоче-Крестьянской России вас не назначило, и служить там не за страх, а за совесть, дабы своею честною службою, не жалея жизни, отстоять во что бы то ни стало дорогую нам Россию и не допустить её расхищения».
Под обращением стоят подписи их высокопревосходительств: генерала от кавалерии (главнокомандующего Русской Армии в мае-июле 1917 г.) Алексея Алексеевича Брусилова, генерала от инфантерии (военного министра Российской Империи в 1915-1916 гг.) Алексея Андреевича Поливанова, генерала от инфантерии Андрея Меандровича Зайончковского и многих других генералов Русской Армии.
В абсолютных цифрах вклад русского офицерства в победу Советской власти выглядит следующим образом: в период Гражданской войны в ряды Красной Армии было призвано 48,5 тысяч царских офицеров и генералов. В решающем 1919 году они составили 53% всего командного состава РККА.
Закончить краткий обзор хотелось бы примерами человеческих судеб, которые как нельзя лучше опровергают миф о патологическом злодействе большевиков и о поголовном истреблении ими благородных сословий России. Замечу сразу, большевики не были глупыми, поэтому понимали, что, учитывая тяжелейшее положение России, им очень нужны люди со знаниями, талантами и совестью. И такие люди могли рассчитывать на почёт и уважение со стороны Советской власти, несмотря на происхождение и дореволюционную жизнь.
Начнём с его высокопревосходительства генерала от артиллерии Алексея Алексеевича Маниковского. Алексей Алексеевич ещё в Первую мировую войну возглавлял Главное артиллерийское управление Русской Императорской Армии. После Февральской революции был назначен товарищем (заместителем) военного министра. Поскольку военный министр Временного правительства Гучков ничего не соображал в военных вопросах, Маниковскому пришлось стать фактическим главой ведомства. В памятную октябрьскую ночь 1917 г. Маниковский был арестован вместе с остальными членами Временного правительства, затем отпущен на свободу. Спустя несколько недель вновь арестован и опять отпущен на свободу, в заговорах против Советской власти замечен не был. И уже в 1918 г. он возглавляет Главное артиллерийское управление РККА, затем будет работать на различных штабных должностях Красной Армии.
Или, например, его превосходительство генерал-лейтенант Русской Армии, граф Алексей Алексеевич Игнатьев. В годы Первой мировой войны он в чине генерал-майора служил военным атташе во Франции и ведал закупками вооружения—дело в том, что царское правительство так подготовило страну к войне, что даже патроны приходилось закупать за границей. За это Россия платила немалые деньги, и лежали они в западных банках.
После Октября наши верные союзники мигом наложили лапу на русскую собственность за границей, в том числе и на счета правительства. Однако Алексей Алексеевич сориентировался быстрее французов и денежки перевёл на другой счёт, союзникам недоступный, да к тому же на своё имя. А денег было 225 миллионов рублей золотом, или 2 миллиарда долларов по нынешнему золотому курсу. Игнатьев не поддался на уговоры о передаче средств ни со стороны белых, ни со стороны французов. После того как Франция установила дипломатические отношения с СССР, он пришёл в советское посольство и скромненько передал чек на всю сумму со словами: «Эти деньги принадлежат России». Эмигранты были в бешенстве, они постановили убить Игнатьева. И убийцей вызвался стать его родной брат! Игнатьев чудом остался жив — пуля пробила фуражку в сантиметре от головы.
Предложим каждому из вас мысленно примерить на себя фуражку графа Игнатьева и подумать, способны ли вы на такое? А если к этому добавить, что в ходе революции большевики конфисковали родовое имение Игнатьевых и фамильный особняк в Петрограде?
И последнее, что хотелось бы сказать. Помните, как в своё время обвиняли Сталина, вменяя ему в вину то, что он поубивал всех оставшихся в России царских офицеров и бывших дворян. Так вот никто из наших героев репрессиям не подвергался, все умерли своей смертью (разумеется, кроме павших на фронтах Гражданской войны) во славе и почёте. А их младшие товарищи, такие как: полковник Б.М. Шапошников, штабс-капитаны А.М. Василевский и Ф.И. Толбухин, подпоручик Л.А. Говоров, — стали Маршалами Советского Союза.
История давно все расставила по своим местам и как бы не пытались ее переврать всякие радзинские, сванидзе, захарчуки, волковы и резуны и прочая шушера не знающая историю, но умеющая получать деньги за вранье, факт остается фактом: белое движение дискредитировало себя. В основной своей массе это каратели, мародеры и просто мелкое жулье на службе у антанты…
Всего: 995 
Новых за месяц: 0 
Добавить сайт
