|
Можно ли так жить? Пожары.
|
|
| Кира | Дата: Вторник, 30.03.2010, 19:38 | Сообщение # 1 |
|
Случайный прохожий
Группа: Пользователь
Вера: православное
Страна: Российская Федерация
Регион: ульяновская
Сообщений: 1
Награды: 1
Репутация: 0
Статус: Offline
| отец-мусульманин, мать - православная. Меня крестили в детстве, да я и не против. Вообщем можно ли жить мусульманским обычаям и традициям ( кухня, моральные принцыпы, все мусульмансикие традиции и устои) , молиться и верить по христиански. Не могу конкретно сформулировать ситуацию, но вообщем можно ли разделить религию и нацию. Хочу по национальности быть татаркой, а по вероисповеданию христианкой??
Более подробную информацию вы можете получить
ЗДЕСЬ
http://www.kistine1.narod.ru
|
| |
| |
| Игнатий_Лапкин_(ИгЛа) | Дата: Вторник, 30.03.2010, 20:23 | Сообщение # 2 |
 Супер главный
Группа: Главный Администратор
Вера: Православный христианин
Страна: Российская Федерация
Регион: Алтайский
Город: Барнаул
Сообщений: 7670
Награды: 32
Репутация: 30
Статус: Offline
| ИгЛа: В общем раскладе сказать можно, но в частностях нужно быть внимательнее. Можно.
У мусульман нам многому можно при желании поучиться. У меня в серии книг «…открытым оком», 18 том посвящён мусульманству. Это на нашем сайте в папке под тем же названием. Если пожелаете, то увидите, что делаю полный разбор Корана в сравнении с Библией. 1Кор.9:19 – «Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести» 1Кор.9:22 – «для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых ». Я жил среди мусульман – есть очень хорошие люди. Наши родители жили в Киргизии и у нас были очень хорошие отношения с мусульманами. Мне очень многое нравится у них и, как христианский проповедник, часто привожу их в пример, когда говорю о целомудрии, о уважении к старшим. Мне приходится выступать на конгрессах и разных форумах краевой администрации и в университетах, и там всегда присутствует местный имам. Мне приходилось беседовать не раз с имамами и муллами в Петербурге, и в Азии. Мой дедушка Егор (по матери) в голодные годы помогал и кормил казахов. И когда он проезжал однажды по их аулу, они его узнали и на руках пронесли через весь аул.
Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю».
Более подробную информацию вы можете получить ЗДЕСЬ
http://www.kistine1.narod.ru
|
| |
| |
| Игорь_Дыбунов | Дата: Четверг, 01.04.2010, 19:13 | Сообщение # 3 |
 Частый гость
Группа: Стажер Модератор
Вера: Православный Христианин
Страна: Российская Федерация
Регион: Алтайский
Город: Барнаул
Сообщений: 70
Награды: 5
Репутация: 14
Статус: Offline
| Мир вам!Для начала нужна искренняя вера в Бога по Библии.12 "Здесь нет различия между Иудеем и Еллином, потому что один Господь у всех, богатый для всех, призывающих Его.
13 Ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется.
14 Но как призывать [Того], в Кого не уверовали? как веровать [в] [Того], о Ком не слыхали? как слышать без проповедующего?
15 И как проповедывать, если не будут посланы? как написано: как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое!
16 Но не все послушались благовествования. Ибо Исаия говорит: Господи! кто поверил слышанному от нас?
17 Итак вера от слышания, а слышание от слова Божия.
18 Но спрашиваю: разве они не слышали? Напротив, по всей земле прошел голос их, и до пределов вселенной слова их."
(Рим.10:12-18)Невероятно тяжело обратится ко Христу,но ещё тяжелее дойти до Царства Небесного. Рим.12:18 "Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми."Вот Божественная установка до конца наших дней.
1Тим.4:16 - "Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасёшь и слушающих тебя" Моя история обращения ко Христу
|
| |
| |
| Alex | Дата: Воскресенье, 04.04.2010, 16:21 | Сообщение # 4 |
 Постоянный посетитель
Группа: Пользователь
Вера: Христианин
Страна: Российская Федерация
Регион: Алтайский
Город: Барнаул
Сообщений: 89
Награды: 6
Репутация: 52
Статус: Offline
| Мир вам, Кира!
Прочитал ваш вопрос ...и был удивлен, что у меня внутри возникла «лавина» противоречивых мыслей, суждений и ответов. Ах, как хорошо было бы ответить так, что все бы стало на свои места, ВОТ де… черное, а ВОТ … белое!?
Я взял и поставил себя «мысленно» в семью мусульманина, где мама православная, а папа мусульманин. Думаю, в такой семье по-настоящему должна быть ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ любовь, которая смывает грани, внешних обычаев и обрядов! Я спросил себя - такое возможно? Предыдущие ответы участников форума… говорят ...вроде как бы да, ...и нет!
Двойственная позиция, или нет? Прочти «Открытым оком» том 18. Лапкин И.Т.
Начинаю судоржно … вспоминать, смотреть - Церковные каноны (законы), ограничения, в каком случае ТАКОЕ возможно? И вдруг осознаю, что КАНОНЫ проявленные во внешнем( в поведении, в поступках) просто формулируют, определяют твою ВНУТРЕНЮЮ ПОЗИЦИЮ к данной ситуации. Почему так? Да потому, что Церковь Христова - Мать ЛЮБЯЩАЯ, НЕПРИЗВАННАЯ ЛОМАТЬ И РАЗРУШАТЬ человеческую судьбу и УНИЧТОЖАТЬ человеческую ЛЮБОВЬ, которая есть Отблеск и подобие Божией любви. Все мы ТЕЛО ХРИСТОВО - суть члены этого тела, осознаем мы это или нет! Может конечно «возмутиться глаз …или рука и сказать .. да брось те вы «...я сам, или сама по себе». То такой глаз или руку Бог сразу отсекает и этот член оказывается вне Тела, отсюда и Смерть и Вечная Погибель!
С христианством вроде все ясно, основание ХРИСТОС- БОГ , СПАСИТЕЛЬ, СЫН БОЖИЙ! А как быть с МУСУЛЬМАНСТВОМ в своей СУТИ, что это такое? Кто такой –мусульманин, я часто спрашивал «мусульман» и часто не получал вразумительного ответа … все оказывалось на каком то интуитивном понимании, вроде знаю ...а сказать никак не могу!
Хотя ответ вроде несложен,
Мусульманин — тот, кто предал себя Богу, приняв ислам; буквально: «предающий себя».
Слышал от одного мусульманина более «точный ответ», синоним: «Верный Богу»? Но тогда с этой позиции Христос, верный Богу до смерти (предавший себя Богу) – истинный «мусульманин»!
Доказательства, …пожалуйста:
Иоан.17:4 … Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. Кира, ты как дочь, часто от матери Православной, слышала научения, назидания, проповеди о Христе, о Боге? А от отца, что ты слышала и как у тебя внутри все уживалось?
В этом то и ВОПРОС, что если сравнивать Христианство с Магометанством (мусульманством), то эти две «идеологии» НЕСОВМЕСТИМЫ НИКАК. Учение МАГОМЕТА ВРАЖДЕБНО учению ХРИСТА в своем основании!!!!!!!
МЫ верим в разных БОГОВ, по сути, по СУЩЕСТВУ.
Единственно, что есть «мало-мальски схожего» это имя АЛЛАХ, происходящее от Древне-семитского ЭЛОХИМ - БОГ-ТВОРЕЦ (СОЗДАТЕЛЬ)
Эль - "сильный", "могучий" традиционно характеризует всех богов, включая Всемогущего Бога. В Ветхом Завете имя ЭЛОХИМ по древнееврейскому преданию является основным. Это имя традиционно переводится как "Бог".
Кстати, мусульмане не принимают триединого существа Бога, хотя:
Элохим - это множественная форма древнееврейского слова, в действительности оно означает «больше чем два».
Вот тебе и парадокс! Твой ВОПРОС пересекается с Библией только в одном случае! Он подобен ситуации с Моисеем и с его матерью!
Мать научила ГЛАВНОМУ, верить Истинному Богу и Моисей выбрал СВОЙ ПУТЬ ПРЕДПОЧТЯ БЫТЬ С НАРДОМ БОЖИЕМ, чем быть сыном фараона – царя!!!!!!!
Другого быть не может! Выбор за человеком, а Христос предлагает идти за собой:
Иоан.14:6 Иисус сказал ему: Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня.
А это путь «личной Голгофы», так что скорее всего … «мусульманина» живущего по Христу ..просто распнут, другого не дано!
Иоан.15:20
Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали,
будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше. Благослови тебя Господи!
1-е Иоанна 1:5 И вот благовестие, которое мы слышали от Него и возвещаем вам: Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы.
|
| |
| |
| Игнатий_Лапкин_(ИгЛа) | Дата: Вторник, 14.12.2010, 11:35 | Сообщение # 5 |
|
Супер главный
Группа: Главный Администратор
Вера: Православный христианин
Страна: Российская Федерация
Регион: Алтайский
Город: Барнаул
Сообщений: 7670
Награды: 32
Репутация: 30
Статус: Offline
| выступление Ахмадинеджада http://video.mail.ru/mail/solotoichit/553/872.html
Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю».
Более подробную информацию вы можете получить ЗДЕСЬ
http://www.kistine1.narod.ru
|
| |
| |
| Игнатий_Лапкин_(ИгЛа) | Дата: Понедельник, 13.01.2014, 16:48 | Сообщение # 6 |
|
Супер главный
Группа: Главный Администратор
Вера: Православный христианин
Страна: Российская Федерация
Регион: Алтайский
Город: Барнаул
Сообщений: 7670
Награды: 32
Репутация: 30
Статус: Offline
| УПУСТИШЬ ОГОНЬ — НЕ ПОТУШИШЬ. Л.Н.Толстой
Тогда Петр приступил к нему и сказал: господи, сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? (Матф. XVIII, 21).
Иисус говорит ему: не говорю тебе до семи, но до седмижды семидесяти раз. (22)
Посему Царство вНебесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими. (23)
Когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов. (24)
А как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и все, что он имел, и заплатить. (25)
Тогда раб тот пал и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и всё тебе заплачу. (26)
Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. (27)
Раб же тот, вышедши, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен. (28)
Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и всё отдам тебе. (29)
Но тот не захотел, а пошёл и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. (30)
Товарищи его, видевши происшедшее, очень огорчились и, пришедши, рассказали государю своему всё бывшее. (31)
Тогда государь призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня. (32)
Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? (33)
И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. (34)
Так и вОтец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его. (35)
Жил в деревне крестьянин Иван Щербаков. Жил хорошо; сам был в полной силе, первый на селе работник, да три сына на ногах: один женатый, другой жених, а третий, подросток, с лошадьми ездил и пахать зачинал. Старуха Иванова была баба умная и хозяйственная, и сноха попалась смирная и работящая. Жить бы да жить Ивану с семьёй. Только нерабочих ртов во дворе и было, что один старик отец больной (от удушья седьмой год на печи лежал). Всего было вдоволь у Ивана — 3 лошади с жеребёнком, корова с подтёлком, 15 овец. Бабы обували, обшивали мужиков и в поле работали; мужики крестьянствовали. Хлеба своего за новину переходило. Овсом подати и нужду всю справляли. Жить бы да жить Ивану с детьми. Да двор об двор жил с ним сосед Гаврило Хромой — Гордея Иванова сын. И завелась с ним у Ивана вражда.
Пока старик Гордей жив был и Ивана отец хозяйствовал, жили мужики по-соседски. Понадобится сито бабам или ушат, понадобится мужикам веретьё или колесо сменить до времени, посылают из одного двора в другой и по-соседски помогают друг дружке. Забежит телёнок на гумно — сгонят и только скажут: не пускай, мол, у нас ворох не убран. А того, чтобы прятать да запирать на гумне или в сарае или клепать друг на дружку, того и в заводе не было.
Так жили при стариках. А стали хозяйствовать молодые — пошло другое.
Затеялось всё из пустого.
Занеслась у Ивановой снохи рано курочка. Стала молодайка собирать к святой яйца. Что ни день, то идёт за яичком под сарай в тележный ящик. Только спугнули, видно, ребята курицу, и перелетела она через плетень к соседу и там снесла. Слышит молодайка, кудахтает курочка, думает: теперь недосуг, убраться надо в избе под праздник; ужотко зайду возьму. Пошла вечером под сарай к тележному ящику — нет яичка. Стала молодайка спрашивать свекровь, деверя,— не брали ли. Нет, говорят, не брали; а Тараска, деверь меньшой, говорит: твоя хохлатка на дворе у соседа снесла, там кудахтала и оттуда прилетела. Посмотрела молодайка на свою хохлатку, сидит рядом с петухом на перемёте, уж глаза завела, спать собралась. И спросила бы у ней, где снесла, да не ответит, и пошла молодайка к соседям. Встречает её старуха.
— Чего тебе, молодка, надо?
— Да что,— говорит,— баушка, моя курочка к вам нынче перелетала, не снесла ли она яичка где?
— И видом не видали. У нас свои, Бог дал, давно несутся. Мы своих собрали, а нам чужих не надо. Мы, деушка, по чужим дворам яйца собирать не ходим.
Обидно стало молодайке, сказала слово лишнее, соседка ещё два; и стали бабы ругаться. Шла Иванова жена с водой, тоже ввязалась. Выскочила Гаврилова хозяйка, стала соседку укорять, помянула, что было, да и то, чего не было, приплела. И пошла трескотня. Все вдруг кричат, норовят по два слова в раз выговорить. Да и слова-то все дурные. Ты такая, ты сякая, да ты воровка, шлюха, ты и старика свёкра мором моришь, ты беспоставочная.
— А ты побирушка, сито моё продрала! Да и коромысло-то у тебя наше,— давай коромысло!
Ухватились за коромысло, воду пролили, платки сорвали, стали драться. Подъехал с поля Гаврило, вступился за свою бабу. Выскочил Иван с сыном, свалились в кучу. Иван мужик здоровый был, раскидал всех. Гавриле клок бороды выдрал. Сбежался народ, насилу розняли.
С того началось.
Завернул Гаврило свой клок бороды в грамотку и поехал в волостное судиться.
— Я,— говорит,— не затем её растил, бороду-то, чтобы мне её конопатый Ванька драл.
А жена его соседям хвалится, что они теперь Ивана засудят, в Сибирь сошлют. И пошла вражда.
Уговаривал их с печи старик ещё с первого дня, да не послушали молодые. Говорил он им:
— Пустое вы, ребята, делаете и из пустого дело заводите. Ведь подумайте, все дело у вас из-за яйца завязалось. Подняли ребятишки яичко, ну и Бог с ним; в одном яйце корысти нисколько. У Бога про всех хватит. Ну, дурное слово сказала, а ты его поправь, научи, как лучше сказать. Ну, подрались — грешные люди. Бывает и это. Ну, подите попроститесь, да крышка всему. А на зло пойдёте — вам хуже будет.
Не послушали молодые старика, думали, что всё это старик не к делу говорит, а только по-стариковски брюзжит.
Не покорился Иван соседу.
— Я,— говорит,— ему бороды не рвал, он её сам себе выщипал, а его сын мне пельки оборвал и всю рубаху на мне. Вот она.
И поехал Иван судиться. Судились они и у мирового и у волостного. Пока судились, пропал у Гаврилы из телеги шкворень. Поклепали Гавриловы бабы этим шкворнем Иванова сына:
— Мы,— говорят,— видели, как он ночью мимо окна к телеге подходил, а кума сказывала, он в кабак заезжал, там кабашнику шкворнем набивался.
Опять стали судиться. А дома что ни день, то брань, а то и драка. И ребята бранятся, у старших научаются, и бабы на речке сойдутся, не столько вальками бьют, сколько языками стрекочут, и всё назло.
Сначала клепали мужики друг на дружку, а потом и вправду, чуть что плохо лежит, стали и таскать. И так и баб и ребят приучили. И стало житьё их всё хуже и хуже. Судились Иван Щербаков с Гаврилой Хромым и на сходках, и в волостном, и у мирового, так что и судьям всем надокучили; то Гаврило Ивана под штраф подведёт или в холодную, то Иван Гаврилу. И что больше они друг дружке пакостили, то больше злились. Собаки схватятся: что больше дерутся, то больше остервеняются. Собаку сзади бьют, а она думает, что это её та кусает, и еще пуще зарится. Так и эти мужики: поедут судиться, их накажут, того либо другого, штрафом или арестом, и за всё это у них друг на дружку сердце разгорается. «Погоди ж, мол, я тебе всё это выворочу». И шло так у них дело 6 годов. Только старик на печи всё одно говорил. Начнёт, бывало, усовещивать:
— Что вы, ребята, делаете? Бросьте вы все счёты, дело не упускайте, а на людей не злобьтесь, лучше будет. А что больше злобитесь, то хуже.
Не слушают старика.
Зашло дело на седьмом году о том, что на свадьбе стала сноха Иванова Гаврилу при народе срамить, стала его уличать, что он с лошадьми попался. Был Гаврило пьяный, не сдержал своего сердца, ударил бабу и зашиб так, что она неделю лежала, а баба тяжёлая была. Обрадовался Иван, поехал с прошением к следователю. «Теперь,— думает,— развяжусь я с соседом, не миновать ему острога или Сибири». Да опять не вышло Иваново дело. Не принял следователь прошенья; освидетельствовали бабу; баба встала, и знаков нет. Поехал Иван к мировому, и тот переслал дело в волостное. Стал Иван хлопотать в волости, писарю со старшиной полведра сладкой пропоил и выхлопотал, что присудили высечь Гавриле спину. Прочли Гавриле на суде решенье.
Читает писарь: «Суд постановил: наказать крестьянина Гаврилу Гордеева 20-ю ударами розог при волостном правлении». Слушает и Иван решенье и глядит на Гаврилу: что от него теперь будет? Выслушал Гаврило, побелел, как полотенце, повернулся, вышел в сени. Вышел за ним Иван, хотел к лошади, да услыхал,— говорит Гаврило:
— Ладно,— говорит,— он мою спину высечет, загорится она у меня, да и у него как бы больнее чего не загорелось.
Услыхал эти слова Иван, тотчас вернулся к судьям.
— Судьи праведные! Он меня спалить грозит. Прислушайте, при свидетелях сказал.
Позвали Гаврилу.
— Правда, ты говорил?
— Я ничего не говорил. Секите, коли ваша власть есть. Видно, мне одному за мою правду страдать, а ему всё можно.
Хотел ещё что-то сказать Гаврило, да затряслись у него и губы и щёки. И отвернулся к стенке. Испугались даже судьи, глядя на Гаврилу. Как бы, думают, он и впрямь чего худого над соседом или над собой не сделал.
И стал старичок судья говорить:
— А вот что, братцы: сойдитесь-ка вы лучше добром. Ты, брат Гаврило, разве хорошо сделал — тяжёлую бабу ударил? Ведь хорошо, Бог помиловал, а то какой бы грех сделал. Разве хорошо? Ты повинись да поклонись ему. А он простит. Мы это решение перепишем.
Услыхал это писарь и говорит:
— Это нельзя, потому что на основании сто семнадцатой статьи миролюбивое соглашение не состоялось, а состоялось решение суда, и решение должно войти в силу.
Но судья не послушал писаря.
— Будет,— говорит,— язык чесать-то. Первая статья, брат, одна: Бога помнить надо, а помириться Бог велел.
И стал судья опять уговаривать мужиков, да не уговорил. Не стал его Гаврило слушать.
— Мне,— говорит,— без году пятьдесят, у меня сын женатый, и бит я отродясь не был, а теперь меня конопатый Ванька под розги привёл, да я же ему поклонись! Ну, да будет... Попомнит меня и Ванька!
Задрожал опять голос у Гаврилы. Не мог больше говорить. Повернулся и вышел.
От волости до двора 10 вёрст было, и вернулся Иван домой поздно. Уж бабы вышли скотину встречать. Отпряг он лошадь, убрался и вошёл в избу. В избе никого не было. Ребята с поля не ворочались, а бабы скотину встречали. Вошёл Иван, сел на лавку и задумался. Вспомнил он, как Гавриле решенье объявили и как он побелел и к стене повернулся. И защемило ему сердце. Примерил он к себе, кабы его высечь присудили. И жалко ему стало Гаврилы. И слышит он, закашлялся старик на печи, поворочался, спустил ноги и полез с печи. Сполз старик, протащился до лавки и сел. Уморился до лавки доползть, кашлял, кашлял старик, откашлялся, опёрся на стол и говорит:
— Что ж? присудили?
Иван говорит:
— Двадцать розог присудили.
Помотал головой старик.
— Худо,— говорит,— Иван, ты делаешь. Ох, худо! Не ему, себе худо делаешь. Ну, выпорют ему спину, тебе-то полегчает, что ли?
— Вперёд не будет,— сказал Иван.
— Чего не будет-то? Чем он хуже тебя делает?
— Как, чего он мне сделал? — заговорил Иван. — Он бабу бы до смерти убил, да он и теперь сжечь грозится. Что ж, ему кланяться за это?
Воздохнул старик и говорит:
— По всему ты, Иван, вольному свету ходишь и ездишь, а я на печи который год лежу, ты и думаешь, что ты все видишь, а я ничего не вижу. Нет, малый, тебе ничего не видно; тебе злоба глаза замстила. Чужие-то грехи перед собой, а свои за спиной. Что сказал: он худо делает! Кабы он один худо делал, зла бы не было. Разве зло промеж людьми от одного заводится? Зло промеж двоих. Его плохоту тебе видно, а свою не видать. Кабы он один был зол, а ты бы хорош, зла бы не было. Бороду-то ему кто выдрал? Копну-то испольную кто поднял? По судам-то кто его волочил? А все на него воротишь. Сам плохо живешь, оттого и худо. Не так я, брат, жил и на тому вас учил. Мы с стариком, с отцом его, разве, так жили? Мы жили как? — по-суседски.
У него мука дошла, придёт баба: дядя Фрол, муки надо! — Иди, мол, молодка, в амбар, насыпай, сколько надо. — У него некого с лошадьми послать: ступай, Ванятка, сведи его лошадей. — А у меня чего нехватка, иду к нему. — Дядя Гордей, того-то, того-то надо. — Бери, дядя Фрол! — Так у нас шло. И вам житьё лёгкое было. А теперь что? Вот намедни солдат про Плевну сказывал. Что ж, у вас теперь война хуже Плевны этой. Разве это житьё? А грех-то! Ты мужик, ты хозяин в дому. С тебя спросится. Ты чему своих баб да ребят учишь? Собачиться.
Намеднись Тараска — и тот, сопляк, тётку Арину костит по-матери, а мать на него смеется. Разве это добро? Ведь с тебя спросится! Ты об душе-то подумай. Разве так надо? Ты мне слово — я два, ты мне плюху — я тебе две. Нет, малый, Христос по земле ходил, не тому нас, дураков, учил. Тебе слово, а ты смолчи,— его самого совесть обличит. Вот как он нас, батюшка, учил. Тебе плюху, а ты под другую подвернись: на, мол, бей, коли я того стою. А его совесть и зазрит. Он и смирится, и тебя послухает. Так-то он нам приказывал, а не гордыбачить. Что ж молчишь? Так ли я говорю?
Молчит Иван — слушает.
Закашлялся старик, насилу отплевался, опять стал говорить:
— Ты думаешь, Христос-то нас худому учил? Ведь всё для нас же, для добра. Ты об земном житье-то своём подумай: что тебе лучше али хуже стало с тех пор, как эта Плевна у вас завелась? Ты посчитай-ка, что ты провёл добра на суды, что ты проездил да прохарчил? У тебя сыновья-то какие орлы поднялись, тебе бы жить да жить, да в гору идти, а у тебя достаток убывать стал. А отчего? Всё оттого. От гордости от твоей.
Тебе надо с ребятами в поле ехать, да самому рассеять, а тебя враг к судье али к стракулисту какому гонит. Не вовремя вспашешь, не вовремя посеешь, она, матушка, и не родит. Овёс-то отчего ныне не родился? Ты когда сеял? Из города приехал. А что высудил? Себе на шею. Эй, малый, ты своё дело помни: ворочай с ребятами на пашне да в дому, а обидел тебя кто, так ты по-божьи прости, и по делу-то вольготнее тебе будет, и на душе-то лёгость у тебя всегда будет.
Молчит Иван.
— Ты вот что, Ваня! Послушай ты меня, старика. Поди ты, запряги чалого, поезжай ты тем же следом в правление, прикрой ты там все дела и поди ты наутро к Гавриле, попростись ты с ним по-божески, да к себе позови, завтра же праздник (дело было под Рождество Богородицы), поставь самоварчик, полштоф возьми и развяжи ты все грехи, чтоб и вперёд их не было, и бабам и детям закажи.
Вздохнул и Иван, думает: «правду старик говорит», и отошло у него вовсе сердце. Только не знает, как дело это сделать, как помириться теперь.
И начал опять старик, точно угадал.
— Поди, Ваня, не откладывай. Туши огонь в начале, а разгорится — не захватишь.
Хотел ещё что-то сказать старик, да не договорил: пришли бабы в избу, защекотали, как сороки. До них уж все вести дошли: и как Гаврилу присудили розгами высечь, и как он сжечь грозился. Всё узнали и своего приплели, и уж с Гавриловыми бабами на выгоне опять побраниться успели. Стали рассказывать, как им Гаврилова сноха грозилась производителем. Производитель, мол, Гаврилову руку тянет. Он теперь всё дело перевернёт, а учитель, мол, уж другое прошенье к самому царю на Ивана писал, и в прошении все дела прописаны: и об шкворне, и об огороде, и половина усадьбы теперь к ним перейдёт. Послушал их речи Иван, и застыло у него опять сердце, и раздумал мириться с Гаврилой.
У хозяина во дворе всегда дела много. Не стал с бабами говорить Иван, а встал и пошёл из избы, пошёл на гумно и в сарай. Пока убрался там да вернулся во двор, уже и солнышко зашло; подъехали и ребята с поля: они яровое под зиму надвоем пахали. Встретил их Иван, порасспросил про работу, подсобил убраться, отложил хомут разорванный починить, хотел ещё убрать жерди под сарай, да уж вовсе смерклось. Оставил Иван жерди до завтра, а подкинул скотине корму, отворил ворота, выпустил Тараску с лошадьми на улицу ехать в ночное и опять запер ворота, заложил подворотню. «Теперь поужинать да и спать»,— подумал Иван, захватил хомут Рваный и пошёл в избу. И забыл он к тому времени и про Гаврилу, и про то, что отец говорил. Только взялся
за кольцо, входит в сени, слышит — из-за плетня ругается на кого-то сосед хриплым голосом. «На кой его дьявола!— кричит на кого-то Гаврило. — Убить его стоит!»
Так и всплыло у Ивана от этих слов все прежнее зло на соседа. Постоял он, послушал, покуда Гаврило ругался. Затих Гаврило, пошёл и Иван в избу. Вошёл он в избу, в избе засветили огонь; молодайка в углу сидит за пряхой, старуха ужинать собирает, старший сын оборки вьёт на лапти, второй у стола сидит с книжкой, Тараска в ночное убирается.
В избе всё хорошо, весело, кабы не зазноба эта — сосед лихой.
Вошёл Иван сердитый, сбросил кошку с лавки и баб разбранил, что у них лохань не на месте. И скучно стало Ивану; сел он, нахмурился и стал хомут чинить, и не идут у него из головы Гавриловы слова, как он на суде погрозился и как сейчас прокричал хриплым голосом про кого-то: «Убить его стоит!»
Собрала старуха Тараске ужинать; поел он, надел шубёнку, кафтан, подпоясался, взял хлеба и пошёл на улицу к лошадям. Хотел его старший брат проводить, да Иван сам встал и вышел на крыльцо. На дворе уж вовсе темно, черно стало, наволокло и поднялся ветер. Сошёл Иван с крыльца, подсадил сынишку, пугнул за ним жеребёнка и постоял, посмотрел, послушал, как поехал Тараска вниз по деревне, как съехался с другими ребятами и как все они выехали из слуха вон. Постоял, постоял Иван у ворот, и не выходят у него из головы Гавриловы слова: «Как бы у тебя больнее не загорелось».
«И себя,— думает Иван,— не пожалеет. Сушь стоит, да ещё ветер. Зайдёт где с задов, сунет огонь, да и был таков; сожжёт, злодей, да и прав останется. Вот кабы накрыть его, уж не ушёл бы!» И так запала эта Ивану думка в голову, что не пошёл он назад на крыльцо, а прямо сошёл на улицу и за ворота, за угол. «Дай обойду двор. Кто его знает». И пошёл Иван тихой ступней вдоль ворот.
Только зашёл он за угол, поглядел вдоль плетня, и покажись ему, что на том углу что-то мотнулось, как будто высунулось и опять спряталось за угол. Остановился Иван и притих,— слушает и смотрит: всё тихо, только ветер листочки на лозине треплет и по соломе шуршит. То было темно, хоть глаз выткни, а то пригляделись глаза в темноте: и видит Иван весь угол, и соху, и застреху. Постоял он, посмотрел: «Нет никого».
«Видно, померещилось,— подумал Иван,— а всё-таки обойду»,— и пошёл крадучись вдоль сарая. Ступает Иван тихо, в лаптях, так что и сам своих шагов не слышит. Дошёл до угла — глядь, на том конце что-то блеснуло у сохи и опять скрылось. Так и ударило Ивана в сердце, и остановился он. Только остановился он, на том же месте вспыхнуло ярче, и явственно видно — сидит на корточках к нему спиной человек в шапке и соломы пучок в руках разжигает. Забилось у Ивана сердце в груди, как птица, и напружился он весь и зашагал большими шагами. Сам под собой ног не слышит. «Ну,— думает,— теперь не уйдёт, на месте захвачу!»
Не дошел Иван еще двух прогалков, как вдруг засветилось ярко-ярко, да уж не на том месте и не маленький огонек, а полымем вспыхнула солома под застрехой и на крышу несёт, и Гаврило стоит, и всего его видно.
Как ястреб на жаворонка, бросился Иван на Хромого. «Скручу,— думает,— не уйдёт теперь!» Да услыхал, видно, Хромой шаги, оглянулся и, откуда прыть взялась, заковылял, как заяц, вдоль сарая.
— Не уйдёшь! — закричал Иван и налетел на него. Только он хотел ухватить его за шиворот, вывернулся у него из-под рук Гаврило, поймал его Иван за полу. Пола оборвалась, и упал Иван. Вскочил Иван: «Караул! держи!» — и побежал опять.
Пока он поднимался, Гаврило уже был у своего двора, но и тут Иван настиг его. И только хотел сцапать, как вдруг оглоушило его что-то по голове, как камнем ударило по темени: это Гаврило у двора поднял дубовый кол и, когда Иван подбегал к нему, со всего маху ударил его в голову.
Очумел Иван, посыпались у него искры из глаз, потом потемнело, и зашатался он. Когда он опомнился, Гаврилы не было; было светло, как днём, и со стороны его двора, как машина шла, гудело и трещало что-то. Иван повернулся и увидал, что задний сарай его полыхал весь, боковой сарай захватило, и огонь, и дым, и оскретки соломы с дымом гнало на избу.
— Что ж это, братцы! — вскрикнул Иван, поднял руки и хлопнул ими себя по ляжкам. — Ведь мне бы только выдернуть из застрехи да затоптать! Что ж это, братцы! — повторил он.
Хотел закричать — дух захватило, голоса не было. Хотел бежать — ноги не двигались, одна за другую цеплялась. Пошёл шагом — зашатался, опять дух захватило. Постоял, отдышался, опять пошёл. Покуда он обошёл сарай и дошёл до пожара, боковой сарай весь полыхал, захватило уже и угол избы, и ворота, и из избы валил огонь, и ходу во двор не было. Народу сбежалось много, но делать нечего было. Соседи вытаскивали своё и сгоняли с дворов свою скотину. После Иванова занялся Гаврилин двор, поднялся ветер, перекинуло через улицу. Снесло половину деревни.
У Ивана только вытащили старика, да сами повыскочили в чём были, а то всё осталось; кроме лошадей в ночном, вся скотина сгорела, куры погорели на насестях, телеги, сохи, бороны, бабьи сундуки, хлеб в закромах, всё сгорело.
У Гаврилы скотину выгнали и кое-что повытаскали.
Горело долго, всю ночь. Иван стоял около своего двора, смотрел и только всё приговаривал: «Что ж это, братцы! только бы выхватить да затоптать». Но когда завалился потолок в избе, он полез в самый жар, ухватил обгорелое бревно и потащил его из огня. Бабы увидали его и стали звать назад, но он вытащил бревно и полез за другим, да пошатнулся и упал на огонь. Тогда сын полез за ним и вытащил его. Опалил себе Иван и бороду и волосы, прожёг платье и испортил руку, и ничего не чуял. «Это он с горя одурел»,— говорил народ. Стал пожар утихать, а Иван всё стоял и только приговаривал: «Братцы, что ж это! только бы выхватить». К утру прислал за Иваном староста сына.
— Дядя Иван, твой родитель помирает, велел тебя звать проститься.
Забыл Иван и про отца и не понял, что ему говорят.
— Какой, — говорит,— родитель? Кого звать?
— Велел тебя звать — проститься, он у нас в избе помирает. Пойдём, дядя Иван,— сказал старостин сын и потянул его за руку. Иван пошёл за старостиным сыном.
Старика, когда выносили, окинуло соломой с огнём и обожгло. Его снесли к старосте на дальнюю слободу. Слобода эта не сгорела.
Когда Иван пришёл к отцу, в избе была только одна старушка старостина и ребята на печке. Все были на пожаре. Старик лежал на лавке с свечкой в руке и косился на дверь. Когда сын вошёл, он зашевелился. Старуха подошла к нему и сказала, что пришёл сын. Он велел позвать его ближе. Иван подошёл, и тогда старик заговорил.
— Что, Ванятка,— сказал он,— говорил я тебе. Кто сжёг деревню?
— Он, батюшка,— сказал Иван,— он, я и застал его. При мне он и огонь в крышу сунул. Мне бы только выхватить клок соломы с огнём да затоптать, и ничего бы не было.
— Иван,— сказал старик. — Моя смерть пришла, и ты помирать будешь. Чей грех?
Иван уставился на отца и молчал, ничего не мог выговорить.
— Перед Богом говори: чей грех? Что я тебе говорил? Тут только очнулся Иван и всё понял. И засопел он носом и сказал:
— Мой, батюшка! — И пал на колени перед отцом, заплакал и сказал: — Прости меня, батюшка, виноват я перед тобой и перед Богом.
Старик подвигал руками, перехватил в левую руку свечку и потащил правую ко лбу, хотел перекреститься, да не дотащил и остановился.
— Слава тебе, Господи! Слава тебе, Господи! — сказал он и скосил глаза опять на сына.
— Ванька! а Ванька!
— Что, батюшка?
— Что ж надо делать теперь?
Иван всё плакал.
— Не знаю, батюшка,— сказал он. — Как теперь и жить, батюшка?
Закрыл глаза старик, помулявил губами, как будто с силами собирался, и опять открыл глаза и сказал:
— Проживёте. С богом жить будете — проживёте.
Помолчал ещё старик, ухмыльнулся и сказал:
— Смотри ж, Ваня, не сказывай, кто зажёг. Чужой грех покрой. Бог два простит.
И взял старик свечку в обе руки, сложил их под сердцем, вздохнул, потянулся и помер.
289
Иван не сказал на Гаврилу, — и никто и не узнал, от чего был пожар.
И сошло у Ивана сердце на Гаврилу, и дивился Гаврило Ивану, что Иван на него никому не сказал. Сначала боялся его Гаврило, а потом и привык. Перестали ссориться мужики, перестали и семейные. Пока строились, жили обе семьи в одном дворе, а когда отстроилась деревня и дворы разместили шире, Иван с Гаврилой остались опять соседями, в одном гнезде.
И жили Иван с Гаврилой по-соседски, так же, как жили старики. И помнит Иван Щербаков наказ старика и божье указанье, что тушить огонь надо в начале.
И если ему кто худое сделает, норовит не другому за то выместить, а норовит, как дело поправить; а если ему кто худое слово скажет, норовит не то что еще злее ответить, а как бы того научить, чтобы не говорить худого; и так и баб и ребят своих учит. И поправился Иван Щербаков и стал жить лучше прежнего.
Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю».
Более подробную информацию вы можете получить ЗДЕСЬ
http://www.kistine1.narod.ru
|
| |
| |
| Игнатий_Лапкин_(ИгЛа) | Дата: Четверг, 16.04.2015, 13:39 | Сообщение # 7 |
|
Супер главный
Группа: Главный Администратор
Вера: Православный христианин
Страна: Российская Федерация
Регион: Алтайский
Город: Барнаул
Сообщений: 7670
Награды: 32
Репутация: 30
Статус: Offline
| В Забайкалье горит более 60000 гектаров леса. Готовиться эвакуация жителей райцентра!
http://www.youtube.com/watch?v=a22aG_LG3_g
В Забайкальском крае увеличилась площадь лесных пожаров около 400 кв. километров
http://www.youtube.com/watch?v=iCAR6pmHuPA
Страшные последствия пожаров в Хакасии 2015. Аэросъемка
http://www.youtube.com/watch?v=IYtEa0NPD6U
Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю».
Более подробную информацию вы можете получить ЗДЕСЬ
http://www.kistine1.narod.ru
|
| |
| |
| Игнатий_Лапкин_(ИгЛа) | Дата: Четверг, 16.04.2015, 18:38 | Сообщение # 8 |
|
Супер главный
Группа: Главный Администратор
Вера: Православный христианин
Страна: Российская Федерация
Регион: Алтайский
Город: Барнаул
Сообщений: 7670
Награды: 32
Репутация: 30
Статус: Offline
| Огонь не утихает: пожары в Забайкалье угрожают жизни сотен жителей
http://www.youtube.com/watch?v=SuHp6M0jcDc
Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю».
Более подробную информацию вы можете получить ЗДЕСЬ
http://www.kistine1.narod.ru
|
| |
| |
| Игнатий_Лапкин_(ИгЛа) | Дата: Пятница, 08.05.2015, 14:15 | Сообщение # 9 |
|
Супер главный
Группа: Главный Администратор
Вера: Православный христианин
Страна: Российская Федерация
Регион: Алтайский
Город: Барнаул
Сообщений: 7670
Награды: 32
Репутация: 30
Статус: Offline
|
Вопрос 786: "...открытым оком" том 2. Есть такое выражение:жизненные наработки, опыт.
Какую роль в этом играет духовное просвещение? Что
Вы считаете самыми большими наработками в своей жизни, есть ли какие-либо
новые, или Вы остановились в своем развитии?
Ответ: Думаю,что в своей жизни я никогда не отрицал разум, опыт других людей, своих
предшественников и современников. Всё слышанное и читанное старался сравнивать
со Священным Писанием. Как правило, все эти наработки сводились к тому, что я
находил подтверждение тому, что тогда 27 сентября 1962 года я избрал правильный
путь: вера во Христа, как лично моего Спасителя, и вера эта должна быть
исключительно по Слову Божию, по Библии. За последние примерно пять лет у меня
были уточнения в своих наработках, особенно в двух моментах. Если посмотреть в
мой дневник, который я веду более тридцати лет, ежедневно записывая события
своей жизни, то мог бы указать даже точные даты, когда это случилось.
1. Все эти годы я
считал, и находил этому подтверждение, что главные беды в России, вплоть
до причины революции 1917 года, до
расстрела царского семейства, до невиданных репрессий, разложения и уничтожения
русской нации через массовую культуру – во всём этом виноваты священники и
архиереи православной церкви, потому что держатся за церковно-славянский язык
богослужения. Если бы народ знал Евангелие и верил Христу, а не попам, то
революции не было бы. Такие священники как отец Григорий Петров видели
надвигающуюся беду, порочность царского режима, продажность правительствующего
победоносцевского Синода. Несравненно яснее
видел он это, чем Иоанн Кронштадтский, Феофан Затворник, Игнатий
Брянчанинов и другие ныне канонизированные святые того периода. Немного об этом
писал только Феофан Затворник – о необходимости перевода богослужебных книг на
русский язык, и что священники начинают беспокоиться о положении в приходе
только тогда, когда всё охвачено пожаром, и ничего нельзя уже сделать.
Рассматривая жизнь всех канонизированных, указанных здесь, хочется сделать
заключение, что ни один из них не подходит так под условия канонизации, как она
происходила в первоапостольской церкви,
под ее требования, как о. Григорий Петров. Я сейчас хочу объяснить только эти
слова: «Россия, Евангелие, православная церковь, канонизация, патриархия». Мои
наработки последних пяти лет расставили точно по своим местам все эти слова.
Богослужение на русском
языке – здесь у меня ничего не изменилось в сорокалетнем опыте, но слово
«богослужение» внезапно расшифровалось в следующем плане: я постоянно говорил,
что во всем виноват непонятный язык, – отсюда невозрожденное священство,
нерожденная свыше русская нация. Сейчас главный акцент делаю на том, что
главное даже не в языке, а в богослужении. В слово «богослужение» входит всё,
что совершается в стенах храма: акафисты, каноны, утренние и вечерние молитвы.
Произошел не просто перекос в сторону богослужения, и Россия стала огромным
монастырем, как писали современники-иностранцы Ивана Грозного, но богослужение
заняло место проповеди, полностью заменив ее. Богослужение – это для уверовавших,
для примирившихся с Богом, для рожденных свыше, оно должно быть на русском
языке, но стоять после проповеди. Буквально каждая глава Нового Завета до краев
переполнена словами: проповедовали, благовествовали, распространяли слово,
убеждали, наставляли, учили, вразумляли, несли весть о Христе, писали послания
и т.п. слова. Всё это полностью, намертво удалили и истребили, а потом и
возненавидели. Это дало основание всему беззаконию, какое творится в России,
отсюда на ненаученные умы пришло сектантство, ереси, сатанизм, восточные
религии, в буквальном смысле – бесовщина. Вопрос: что же делать? Скажу сразу:
этот вопрос решают прямо и кардинально только те единицы, которые имели встречу
со Христом и любят Слово Божие. Они или полностью порывают с современной
патриархией и уходят в сектанты, или разочаровавшись теряют веру. Но выход состоит
не в выходе куда-то, а в борьбе за
истинное Православие в Православии,
будь то МП или РПЦз или старообрядчество приемлющее священство.
Богослужение – это та
неприступная цитадель, за которой скрыто всё. Здесь уже не нужен ни разум, ни
Слово Божие, ни ревность по претворению в жизнь написанного в Евангелии. Самые
грозные предупреждения Священного Писания – не изменять ни единой буквы в Библии
– всё это церковники перенесли на богослужение. И строится не царство Христово,
а царство попов с уставным богослужением. Для богослужения нужны обязательно
храмы, поэтому-то сегодня как грибы после дождя строятся по всей России храмы,
и это считается духовным пробуждением. Храмам нужны колокола и кресты, огромные
средства, хотя бы и от продажи табака и водки – идут и на эту подлость. Тот же
храм Христа Спасителя – он не просто не нужен сегодня, но вреден; но разве
можно это объяснить храмовикам? Для богослужения нужны ризы, богослужебные
книги, кадила и прочее – начали расширять софринское производство;
и так будет идти, кажется, до бесконечности. Стоит
сегодня вновь это убрать – а это будет очень скоро всё отнято, – и зияющая
бездна пустоты в духовном плане разверзнется на следующий день по всей России,
куда всё и рухнет.
2. Московская
Патриархия. С первого дня после уверования я соприкоснулся с ней и ужаснулся,
побывав в Московской семинарии и Академии. Это та же сама бурса Помяловского,
«На росстанях» Якуба Коласа – мёртвое царство попов, жирная безразмерная
кормушка. Мне нравятся чёткие определения, и когда меня спрашивают, что такое
советская власть, что такое коммунизм, то я беру изречение дворянина Ульянова с
небольшой поправкой. Он говорил: «Коммунизм – это советская власть плюс
электрификация всей страны». Н.С. Хрущев через запятую добавил: «Плюс химизация
всей страны». Я же добавляю: «На развалинах после третьей мировой войны».
Советская власть – это мафия у власти, во главе с паханом-коммунистом. Когда же
спрашивают, что такое Московская Патриархия, то отвечаю одним словом: «Ложь!» –
«А если двумя словами?» – «Всегдашняя ложь!!» – «А если тремя?» – «Тотальная
всегдашняя ложь!!!» Когда разговариваешь с сектантами любого названию, то все
они себя ведут одинаково, когда задаешь им вопрос о их происхождении, то они
тщательно скрывают свой корень: кто, когда, с какой целью образовал их
организацию. Это же самое и в Московской Патриархии. Простолюдины даже и не
догадываются, как и многие священники, что Московскую Патриархию, как
управленческую структуру образовали самые лютые гонители христианства, в
буквальном смысле людоеды, уничтожившие не десятки христиан, а десятки
миллионов. В сентябре 1943 года Сталин И.В. и Берия Л.П. приняли
Страгородского, Симанского – будущего возглавителя МП и Ярушевича (митрополит
Николай). Сразу же по подписке они обязались служить тирании не за страх, а за
совесть. Всех исповедников и мучеников Христовых называть уголовниками. Прошлые
годы, когда я говорил об этом, что Московская Патриархия никак легитимно не
связана с дореволюционной церковью, и что в ней невозможно честно служить Христу,
не корёжа свою совесть, то мне указывали на о. Димитрия Дудко. Как было знать
мне, что у него внутри – я видел только наружное, что на первом месте у него
богослужение, «евхаристическое общение». Я отвечал, что бывают редкие
исключения из правил – видимо это тот случай. Но прошли годы, и всё стало на
место, – он полностью разложился, сделался апологетом лжи и коммунистического
режима, духовником газеты «Завтра». В самые последние годы мне уже не указывали
на него, т.к. я говорил о духовном возрождении, и на вопрос знаю ли я таких
священников, которые действительно обратились ко Христу и знают Слово Божие, то
я указывал на о. Геннадия Фаста (663180 Красноярский край, г. Енисейск, ул.
Дударева 28) и мне снова ставили тот же вопрос: «Но вот он же в Московской
Патриархии, и однако же не разложился, сохранил себя». И я снова отвечал:
«Видимо, бывают исключения, видимо, это единственный случай, видимо, чудо Господне».
Меня спрашивали с чем это связано, почему он там находится, и как он сумел себя
сохранить. Я отвечал, что не надо забывать, что Генрих Фаст – из меннонитской
семьи – немец, и он в детском возрасте пережил обращение ко Христу, а сейчас он
находится далеко от центра, в глубинке, его поле деятельности до самых белых
медведей.
Но вот случилась трагедия; в его благочинии,
был убит в Туре иеромонах Григорий Яковлев. Отец Геннадий Фаст пишет некролог,
а потом выпускает и книгу о иеромонахе Григории. По содержанию книги, по тем
чувствам своим, какие он описывает, какие у него были при похоронах Яковлева,
что не о Гене уже нужно молиться, а ему, что он уже как бы на небе, я понял,
что безумие Московской Патриархии по всё новым и новым канонизациям коснулось и
о. Геннадия Фаста. Я написал ему обличительное письмо (см. вопрос № 785). Отец
Геннадий, как и почти все священники, очень неподъемный на переписку – «нет
времени», но тут он отвечает тремя письмами. Последнее датировано 13 июня 2002 г.
на десяти страницахписчего формата мелким, красивым, плотным почерком.
В последнем письме я просил
его написать мне обличительное письмо, т.к. в предыдущем он сделал намёк, что
он тоже мог бы сказать мне – «врезать», но сыновние чувства не позволяют ему
этого сделать.
Он пишет: «Вы требуете
от меня такое письмо, просите его, хотите его, напрашиваетесь. И, даже загоняете
меня в тупик: если сейчас не обличишь, не ответишь, то я ведь пойму
однозначно…».
После многократного
прочтения этого письма я даю о. Геннадию ответ со словами благодарности, что
наконец-то он раскрылся. Я не просто ужаснулся, я пришел в страх, какой редко
испытываю, я потрясен той метаморфозой, которая, оказывается произошла с ним
уже давно, и я пишу ему об этом, что Московская Патриархия испепелила его,
полностью уничтожила прежнего, каким я его знал. И, оказывается, никакого
исключения и быть не могло. Московская Патриархия уничтожает всё беспощадно и
всех, кто соприкасается с ней. Легионы духов лжи поражают каждого, кто верит
ей.
На его длинное письмо я
по пунктам, построчно отвечаю:
«На все десять страниц
ваших отвечу словами главного героя фильма «Иуда бен Гур», когда герой
разговаривал с Пилатом. Он говорит о разлагающем, смертоносном влиянии Рима на
всё, на что Рим положил свою руку, на всё, что подчиняется ему. Говоря о друге
своего детства – римлянине трибуне и полководце Мессале (Марцелле) он говорит
Пилату: «Я знал Мессалу с детства, он не был таким. Его изуродовал Рим, сделал
жестоким и коварным. Рим – это упрёк Богу (еще раньше при первом конфликте с
Мессалой Иуда сказал ему, что Рим обречён, он падёт, и вселенная наполнится
криком радости, ликования по поводу его смерти. Рим душит всё, под ним
задыхаются все)». По всему Вашему письму я могу горько констатировать:
«Московская Патриархия сделала Вас таким бесчувственным». Отвечаю кратко, по
письму:
1. О духовничестве. «Увас никогда не было духовного отца, духовника,
к которому Вы бы относились
сыновне... Вы духовно росли сами, как могли, и это сильно сказалось на Вашем
внутреннем человеке. Где-то положительно – Вы умели и умеете стоять перед
Богом. Где-то и весьма отрицательно». Отвечаю: «Вот это-то и есть моеглавное достоинство,
преимущество и достояние, что меня не изуродовали, душу
мою не гнули под свою дурнину духовные неучи. Я благодарен Богу, как Мамант,
Иоанн Креститель, что меня Сам Господь питал из Библии, и я не глотал чужую
блевотину. От этих воспитателей духовников за версту тянет лютой волчатиной».
2. «Задевали ли бы Вы академистов, если бы сами
были академистом? Навряд ли! И тогда возникает чувство – а это не Ваше ли
ущемленное самолюбие?.. В свое время Вы не имели возможности получить
систематическое высшее образование, а по способностям (от природы, от Бога)
превосходите многих, получивших высшее образование – а ну-ка я его подколю,
пусть не зазнаётся. Академизм – один их даров Духа Святого (1Кор.12:8 «словознания»), это – харизма».
Отвечаю:«Учился я столь много, что и в три академии и в четыре университета не
утрамбовать. Пётр Первый не окончил ни одной академии, а был членом трёх
иностранных академий».
3. «Не испытав сыновства
перешли к отцовству». Отвечаю: «Тут ты, отче, как столетняя гадалка, ткнул в
пустоту обвинением. С 27.09.62 я учился
у Михаила Александровича Еремеева (Латвия). Переехав в Пензу, получил
миссионерский журнал «Ревнитель» – около 1400 стр. большого размера, законспектировал
около 5-7 раз и заучил. Издатель – Лазарь Кунцевич – миссионер синодальный. Что
из того, что его казнили, но он же жив у Бога, и он не сергианец, он мой
учитель, одновременно и духовник. А еще раньше был Жан Габен – Жан Вальжан, в
фильме «Отверженные» Виктора Гюго – там я получил первый толчок к поиску Евангелия.
В 1964 познакомился с Александром Ивановичем Устиновым, а от него с толкованием
Апокалипсиса – многое взял оттуда: советы важные мне давали старшие о смелости,
о женитьбе.
Иоанн Златоуст захватил
меня. С ним, с Апостолом Павлом и с пророком Иеремией – неужели они хуже
Крестьянкина или Питирима? Духовничество, и, притом, обязательное для всех –
это всё патриархийная побасёнка о крученой верёвке. Ты пишешь мне, что я рос
как « ребёнок без отца». Это обо мне то? Да какое же ты имеешь право Отца моего
любимого от меня отнимать? Что за власть вам дана? Я не пошёл в Иерусалим к
предшествовавшим мне… Что есть у них, чего Бог бы мне не дал от святых отцов?
Патриархия придумала это духовничество от надменности старчества, и установила
то же самое иезуитское папство, тотальный контроль, побуждение к тому, чтобы
всегда перекладывать ответственность на кого-то, чтобы и шагу не могли ступить
без них, чтобы всю жизнь всех держать в детских яслях и с костылями. Игра в
духовничество исключительно пагубна, она приучила к несамостоятельности,
прервала живую связь с Богом, с Библией. Духовники взяли на себя полностью
роль, которую исполняют шаманы. Вся суть-то тут в том, что я являюсь не просто прихожанином, но и
проповедником Библии (по-мирски сказать – ее пропагандистом «во время и не во
время»). Сейчас духовниками наводнена Россия – безусыми, желторотыми,
надменными мальцами. Духовничество – это страшный капкан, из которого никогда
не выбраться, и духовники эту власть передадут только антихристу. Я еще ни разу
не встретил, чтобы духовники учили молиться своими словами Христу, и чтобы их
слова и советы люди проверяли по Библии, а они бы сами призвали людей к этому;
чтобы духовники повторяли слова Кирилла Иерусалимского:
«Если слова моине сходятся с Библией, то не верьте и мне!» Духовники этого боятся,
как чёрт ладана. Их чада делаются совершенно безумными и едут за тысячи километров,
чтобы узнать, как варить яйца – всмятку или в крутую. Мне неоднократно говорили
эти духовники и священники МП точно также, как всегда говорил о. Николай
Войтович: «Никто бы этого и не знал, если бы Вы о том со своей Библией не
трубили, что мы неправильно крестим, неправильно исповедуем, неправильно
причащаем. Никто бы и не догадался про эти упущения».
Заучились отцы, забыли, для чего вас учили.
Вы меня уже сорок лет загоняете в послушание к советским попам, да мало что
успели. А слушаться надо Бога, а не измышлений руководителя, который и Библию-то
не прочитал, канонов не знает и трясётся всю жизнь от страха, чтобы не отрешили
от кормушки, не почислили на тощий
приход... Мне Бог не позволяет, чтобы мной правили живущие в самохотении, не по
Слову Божию».
3. «Вы – великолепный собеседник, полемист и
даже спорщик. Но вы не слышите обличений, касающихся вас лично. Не хуже
д’Артаньяна вы отражаете любые удары, направленные против Вас. Вас идеально
выручает Ваша безупречность. Но через это сами остаетесь без плода. Вы
закаляетесь как воин, но душа не приобретает, и даже становится непробиваемой.
Вы не услышали обличений митрополита Гедеона, о. Александра Пивоварова, о.
Бориса Пивоварова, о. Димитрия Дудко, о. Амвросия (Юрасова), прот. Льва
Лебедева и, пожалуй, многих других. Пожалуй, каждый из них был в чём-то не
прав, и это Вы вернули им сполна, а правду их обличений Вы не услышали.
Вспомнилось, как на суде Ваш бедный судья не мог отбиться от атак своего
подсудимого, и безуспешно пытался вставить: «Лапкин, Лапкин, Вы слышите только
себя…». Конечно, – он был гонитель, Вы – гонимый за веру, но, как точно он
подметил эту струнку! А когда Вы иногда кладёте перед собеседником чистый
листок и предлагаете ему: пиши, что имеешь против меня, в чём обличаешь, так
конечно листок остаётся пустым, а горе-обличитель уже и не знает, как бы ноги
отсюда убрать. Не обижайтесь за иронию».
Ответ: «Я не услышал митрополитаГедеона – ну ты, отче, стал как трухлявая бабка-шептуха, чуть тебя тронул, ты и
развалился, и развонялся. Что попало собираешь, как дохлая сводница. Неужели ты
всё это серьёзно городишь? Бедный ты, отченька. Я-то ведь тебя упрекнул за
подготовку очередной канонизации, хотя ты и отрекаешься от неё. Но с этих-то
выборочных воспоминаний всё и начинается. Скоро фотографии Гены замироточат,
ботинки обновятся, явления начнутся, и, главное, сны, сны. Я ведь упрекнул тебя для того,
чтобы ты поменьше с
мертвецами, да с книжками своими возился, жизнь-то уходит: иди в мир,
проповедуй. Конечно, ты не Войтович, проповедуешь, это ты прав, но ты можешь
идти и проповедывать больше того – у тебя есть всё для этого; учись у Иеговистов:
от двери к двери. Я за зиму обошёл несколько тысяч квартир, в день более ста. И
если бы здесь в Барнауле не было окаянства МП – этой похабно обмирщённой
обманщицы – люди бы шли ко Христу; а так все …верующие, все – «крещёные»,
у всех – святая вода, всех -
отпоют, это уже гарантировано, и все-все-все бандиты, проститутки, рэкетиры,
начальство, мэрия, краевая администрация, все-все-все – православные. Их
попы-духовники «заколдовали» «евхаристической полнотой» – все же они
причащаются из одной чаши! Православное царство антихриста без Христа, без Библии,
во главе с преосвященным Каином, проделывающим очередной трюк над душами
оболваненного народа.
Гедеон был прав, убивая
меня? Прочтите в книге «Для Слова Божия нет уз…» несколько его посланий против
меня и диакона Сергия Бурдина. Я вам очень благодарен о. Геннадий, что вы
приоткрыли завесу своей души и погасили последнюю искру лженадеяния, что кто-то
в Московской Патриархии может сохраниться неповреждённым. Если про суды
говорят, что там должна быть правда, одна правды, и ничего кроме правды, то про
Московскую Патриархию можно сказать, как евреи говорили об Иерусалиме, что если
в мире есть десять частей лжи, то девять из них находятся в Московской
Патриархии, и там всюду ложь, одна ложь и ничего кроме лжи. Такую личность как
Вы вообще трудно найти в православии. С таким идеальным честным воспитанием в
немецкой меннонитской среде: честность, мирность, порядочность, дружелюбие,
благодарность – в Вас всё это было в избытке до прихода в Московскую
Патриархию. Вы полностью изъедены, продырявлены этой ржавчиной лжи. И не потому
Вы говорите, пишете так, что чего-то не знаете, это могло бы быть с любым, но
Вы ликующе одобряете возгласом: «Правильно!» всех, кто бы и что бы ни сказал в
отношении меня, будь то коммунист судья, грязная продажная похабная газета «МК
на Алтае», заказная статья в «Собеседнике», сон ли чей-то, подслушанный ли
разговор, и даже явно надуманные, никогда вами не слышанные обвинения против
меня. Если бы не Ваш почерк, до боли родной мне и знакомый, я никогда бы ни поверил,
что такая трагедия с таким человеком могла произойти. Чем это объяснить? Только
ли одной тотальной лживостью МП? В книге «К истинному православию» в разделе
«Итак, бодрствуйте» ставится вопрос о том: где же точно побывали те 10 000
антиминсов, изъятых Хрущёвым из порушенных им храмов России, что сталось с
этими антиминсами, когда они были возвращены? Учитывая то, что коммунисты – это
выкормыши масонов, можно сделать предположение, что возвращённые антиминсы
могла стать не просто тряпками, из которых изъяты мощи святых, но они вернулись
с заложенными в них мощами Ленина. Слыша это, православные патриоты
содрогаются, но подобные подмены были многократно в истории православной церкви
(см. в том же материале). Когда и где так православные тянули бы людей к причастию, к
евхаристическому единению, как делаете Вы? Здесь в храмах причащают всех
подряд, любого с улицы. И еще долго стоит священник с чашей и кричит: кто еще
не причастился? Кто еще не причастился? Все причастились? Там кого-то толкают в
спину. ГОНЯТ К ЧАШЕ. Точно также как делали всегда еретики: причастись один раз
с патриархом Феодотом, и иди куда хочешь. Св. Никита сделал это по просьбе
игуменов, но потом раскаялся в этом «причащении» и был умучен. Зовут, как к
наркотику, курни хотя бы разок, сделай затяжку! Опомнитесь! Ты должен день и
ночь заботиться, чтобы кто чужой и без епитимии не прорвался к Чаше. На все
десять страниц Вы, о. Геннадий, выплеснули горечь, многократно повторяя, что у
нас разорвано евхаристическое общение. «Ваш разрыв с нами евхаристического
общения, разрыв о. Иоакима в евхаристическом общении с рукоположившим его
епископом – это ужасно»… «Позволь еще немного «похныкать» горько, очень горько
от этого на душе», –пишете Вы.
Отвечаю: О.Александр Пивоваров никогда меня не обличал, ты тут что-то перепутал. Никогда
не забуду коленопреклонённые молитвы в пустом храме в г.Болотном вместе с о.
Александром, но и его полностью сожрала Московская Патриархия. Когда
архиепископ Феодосий Омский разбивал о. Иоакима за крещение полным погружением,
чтобы он прекратил эту практику, то о. Александр сидел рядом, опустив голову и
не издал ни звука в защиту истины. Молчанием предавал свободу свою и своих
детей. Глубоко беззаконный архиерей рассорился и с желающими обновления
(благодарение Богу – это помогло сразу шести священнослужителям от него уйти в
РПЦЗ) и о. Александр тоже разошёлся с Феодосием. О. Александр относился ко мне
как к самому близкому человеку и доверенному, и по сей день в мой адрес он не
сказал ни полслова, да и в чем бы он меня обличал? О. Борис Пивоваров, его
прискребания ко мне даже архиепископ Гедеон не принял. Когда я однажды наедине
беседовал с ним в церковной ограде и сказал, что надо учить своих прихожан,
любить их, чтобы они знали Слово Божие, а то как сонные приходят, и как слепые
бродят вдоль стенок и целуют иконы всю службу. Кто бы мог вообразить, что у
него творится в душе. Он молча выслушал и мы расстались, но уже через несколько
дней он принёс Гедеону для благословения написанный им трактат «Игнатий –
иконоборец» в 96 печатных страниц. Даже Гедеон не одобрил его и сказал: «Не
делом занимаешься, отец». О. Александр ночью пригласил нас посетить о. Бориса,
своего брата, по этому случаю, и он в нашем присутствии сжёг эту муть. Это был
1977 год, октябрь. О. Борис в данном случае выступал как патриот, защитник
православия против раскольника, еретика, иконоборца Игнатия. Сегодня о. Бориса
знают во всей России, как ярого и явного экумениста, исключительно
прокатолического. Тогда, в тот вечер я сказал только два слова: иезуит-инквизитор.
Сегодня всё это уже наяву.
Отец его Иван, глубоко верующий
человек, ревностнейший христианин, лёжа уже на смертном одре, едва
приподнявшись обличал о. Бориса, сына своего: «Вы продались кагебэшникам». Сам
отец отсидел срок по обвинению в убийстве коммуниста, которое позже было с него
снято.
О. Димитрий Дудко
обличал меня? В чём? Только в одном, что я делал ссылки на Священное Писание и
призывал его духовных чад к элементарному соблюдению канонов. Сейчас он стал
апологетом лжи и духовником газеты «Завтра». Кто бы думал, что их постигнет
такое паскудство? А может быть это именно за меня отнял Бог и совесть и разум?
Не замай! (Не трожь!) Юрасова ты приплёл зачем? В чём он меня, когда мог
обличать? Я его обличал действительно, а он меня никогда и ни в чём. Вот о. Лев
Лебедев действительно обличал меня за материал о войне «А Я говорю вам любите
врагов ваших». Этот материал никто не решился опубликовать, теперь он есть в
нашей книге «К истинному православию». В данном случае ты, отец Геннадий, со
мной, как человек с меннонитской закваской, и не служивший в армии. (А надо
было тебе отслужить года три-четыре, чтобы на практике испытал, что такое
истинное послушание, с очками берут только в стройбат. Ты ведь всё мне говоришь
о послушании, а у кого сам был, кроме как у уполномоченного по религиозным
культам, да у архиерея-экумениста, хотя от этого уже пытался несколько раз вывернуться
и терпел наказание). О. Лев Лебедев обличал меня еще за русский язык при
богослужении и за благовестие мирян; но как я увидел из твоего письма,
всечестный отче, для Вас абсолютно безразлично: правильно или неправильно
плевали на меня, улюлюкали на меня, травили. Ты их всех до единого подгрёб и
выстроил в один ряд красивым почерком. Вот это и есть твоя «вонь», о которая я
писал в первом письме, еще ничего не зная об этом, но уже сказал, что ты
провонял. При твоем разуме, магистерском и кандидатском образовании, ты не
можешь не знать, что они поступают со мной бесчеловечно лживо, лают меня за мою
любовь ко Христу и к Библии, за мою непокоривость их претензиям на мою душу,
что я не иду на рабское духовничество к искателям счастья под ряской, и вы мне
этого никогда не сможете простить. Напоминаю, что если бы я стоял под чьей-то
из вышеуказанных дланей, то я был бы подобен тебе. Когда на противника
проповеди в храме о. Николая Войтовича пошли по городу Барнаулу обвинения за
его внебрачные связи, я тут же произвёл свое, отдельное расследование и нашёл
это лживым, и, даже ему не сказав ничего об этом, развеял их на своих многочисленных встречах с
людьми. В то время я еще официально был в Московской Патриархии и там
причащался, но духом я был тот же, что и сегодня, вопиял против всех безумств её.
И что же, по Вашему, я должен был прислушаться к бреду всех этих
обличителей-поносителей? Иов.27:5 – «Далёк я от того, чтобыпризнать вас
справедливыми; доколе не умру, не уступлю непорочности моей».
Судья, коммунист Макаров
В.А. душит меня, лжёт и прерывает, и ты его слова берёшь за основу? Ты сам-то
хотя бы понимаешь, что с тобой произошло? Если ты предназначен к вечному
спасению, то всё это должен где-то здесь зализать, испытав на себе. Суд был в
1986 году, 16 лет назад. Это надо же, столько лет ты всё это держал в себе,
чах, смертельно болел и снизу и сверху, сгнивал в этом, и ни разу мне не написал,
что тогда, в июле жаркого 1986 года ты был уже не со мною, ты уже подавился
судейской репликой – а это многократно хуже и ядовитее самой реплики. Судья –
человек не церковный, но у него был какой-то страх, что когда я сказал ему, что
мы молимся за него, то он был очень смущён этим и обрадован, и, открыв моё
дело, после моего освобождения, показывал фотографии и повторял: «И откуда
мы только что брали тогда, да какой же
это тайник в диване…» Недавно он приезжал ко мне купить все мои книги. Он
осудил меня тогда, а у нас с ним хорошие отношения. Арестовывавший меня в 80
году полковник КГБ Никулин Ю.М. (теперь на пенсии и очень больной) перед самой
операцией пешком сумел добраться ко мне на Ползунова 6, и говорил: «Если бы я
тогда работал, Вас бы не арестовали. Согласитесь, что дураков и у вас хватает,
как и у нас». У меня с ним сложились особые, добрые отношения. Это всё дух
блуда сталинско-бериевской патриархии сотворил с тобою, Ваше Высокопреподобие.
Вы упрекаете меня, что я держусь «своей правоты». Укажите конкретно какой
«моей»? Это дух Гедеона перешёл в тебя. Все мои поносители, все до единого на
сегодняшний день стёрты, сгорели. Если я тебе их перечислю, ты содрогнёшься.
Только за этот год я выиграл полностью два процесса против «МК на Алтае». Последний
– на сто процентов удовлетворил все мои несогласия и требования. Сегодня
известно, что все статьи против меня были сугубо заказными, как и фильмы ГТРК
«Алтай». Травлю раскручивала КПРФ в союзе с тоталитарной сектой «Новая жизнь»
(как говорит «Алтайская миссия» – епархиальное издание). И еврейская помощь их
клеветников через «Эвен Езер». Согласитесь, что это нешуточный союз, и они все
были разгромлены, опозорены, как лжецы. Так и должно было быть, и это
по-Божески. Но вот ты пишешь об элементах тоталитарной секты, якобы
существующей у нас, подавлении личности и прочей белиберде, буквально цитируя
из этих статей, опровергнутых уже краевым судом. Допустим, ты еще не знаешь о
решении суда, но ты же причащаешься у
«не расколотого стола», и ты не раскольник, как ты клеймишь нас. Так
какой же дух заставляет тебя собирать всю эту ложь? 3Цар.22:22,23 – «Онсказал:
я выйду и сделаюсь духом лживым в устах всех пророков его. Господь
сказал: ты склонишь его и выполнишь это; пойди и сделай так. И вот, теперь
попустил Господь духа лживого в уста всех сих пророков твоих; но Господь изрёк
о тебе недоброе».Молись и приезжай к нам в гости, но без духа тоталитарной лжи, обуявшего Московскую Патриархию.
Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю».
Более подробную информацию вы можете получить ЗДЕСЬ
http://www.kistine1.narod.ru
|
| |
| |
Всего: 995 
Новых за месяц: 0 
Добавить сайт
