Вопрос 3902: 27 т. Я приносила старообрядцам Ваши книги, а потом они перестали брать и сказали, что Вы отлучены от церкви. Что они имеют в виду?
Ответ: Они имеют в виду свою обычную ложь, темноту и свирепость. Я был оклеветан о. Павлом Морозовым (может, это Павлик Морозов уже вызрел для более важных доносов?), что увёл якобы всю молодёжь к баптистам. Я об этом уже отвечал немного в 11 т. “…открытым оком, вопрос 2406. Потом меня обласкали в архиепископии, а священник Сахаров даже обнял и поцеловал, похвалив, что мы всю эту клевету выдержали достойно, и сказал, что кляузу возвёл на нас протоиерей, бывший духовник архиепископа о.Павел Морозов. Нам дали вот эту бумагу:
“Божиею милостию Иосиф, старообрядческий архиепископ Московский и всея Руси. Сентября 22, 1969 г. Москва,52, Рогожский посёлок, д.29. Тел. Ж 3-26-87
Г.И.Х.С.Б.п.н. Настоятелю церкви во имя Рождества Пресвятыя Богородицы в г. Новосибирске священнику Трофиму Артемьевичу Гребнёву. Извещение. Благоговейный иерей о. Трофим! Сообщаем Вам, что старообрядческую архиепископию посетили прихожане Новосибирской общины супруги Игнатий и Надежда Лапкины, состоящие в отлучении от церкви за молитвенное общение с баптистами. Принимая во внимание искреннее раскаяние в допущенном соблазнительном поведении и обещание впредь не общаться в молитве с инаковерующими, считаем возможным снять с Игнатия и Надежды епитимию отлучения и допустить их к церковному общению с верными. Основанием для снятия епитимии послужило также Ваше, о. Трофим, письменное свидетельство об исправлении отлучённых. Благословляю Вас, о. Трофим, принять Игнатия и Надежду в церковное общение и поручаю Вам, как духовному отцу, иметь о них пастырское наблюдение. Бог вам в помощь. Призываю на Вас мир и Божие благословение. Смиренный Иосиф арх. Московский и всея Руси”.
В это время мы уже переехали в Барнаул и я ни разу больше не был у старообрядцев на их молениях. Ни разу! Мне этого уже было вполне достаточно и я совершенно твёрдо уверовал в то, что у старообрядцев трудиться в Евангельском духе, благовествовать, миссионерствовать не дадут никогда!
Так от какой же печной трубы могли меня они отлучать и за что, если я уже работал печником не у них? Но когда я уезжал в Америку в 1992 г., то был у них в архиепископии и они (архиепископ Алимпий, его брат Леонид и ещё несколько человек с Антоновым Александром вкупе) очень хотели, чтобы я был у них на их условиях. И я тогда сказал: “Сначала проверьте, на каком я счету у вас”. И секретарь очень долго искал и ничего не нашёл.
И Алимпий сказал: “Будем считать, что ничего не было”. Я же просил на это их “яко небымши” написать опровержение и разослать старообрядцам. Когда же я пришёл первый раз на исповедь в Покровский собор к о. Симеону Титову (МП) и рассказал ему всё, спросив, могут ли старообрядцы налагать на отошедшего от них прещения, то он только посмеялся над такою мыслью. Книги же мои не читают старообрядцы вовсе не поэтому, а как сказала одна из них моей сестре: “Игнатий ссылается на Библию, а я её не читаю и не люблю”. Им до моих книг ещё расти не одно столетие. Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю». Более подробную информацию вы можете получитьЗДЕСЬ http://www.kistine1.narod.ru
Вопрос 2406: Меня интересует положение в старообрядчестве. Вы говорили, что они не допускают абсолютно никакой критики в свой адрес – а как же выступление на их соборе митрополита Андриана, где он прямо говорит, что есть у них недостатки и от них нужно избавляться?
Ответ: Действительно, в докладе были добрые слова, но им не сдвинуться, потому что на первом месте стоит обряд, а не Библия и не Христос, воспринятый через личное уверование человека, встретившегося со Христом. Им эти мои выражения уже кажутся кощунственными. Они уничтожают у себя любую живую мысль, которая указывает на то, что они не имеют никаких преимуществ со своим двуперстием пред Богом. Я сам были среди них и испытал это на своей душе и плоти.
У архиепископа Иосифа, тогдашней главы их архиепископии, был духовник протоиерей Павел Морозов. Этот священник страшно ненавидел меня и гнал меня, и добился моего отлучения. Но вскоре он жестоко поплатился - сам был извергнут из сана и за него запретили даже молиться за мёртвого. Образовалась особая ветвь в старообрядчестве во Фрунзе его дочерью Марией. А меня тотчас и восстановили. Но отлучили его не за грех плотской, а как говорилось, за разоблачение их священников, сотрудничавших с властями. И сам архиепископ был виновен в этом. У них есть священноинок Симеон Дурасов, который написал прекрасное письмо на их Собор, и они его, думаете, восприняли? Как бы не так! Они по обычной своей злобе удумали его задавить. А таких обличительных писем они получили не так и много за триста с лишним лет.
С 4 по 6 августа в Москве прошёл Совет Митрополии Русской Православной Старообрядческой Церкви (РПСЦ). Совет рассмотрел различные текущие вопросы. Наиболее важным был второй день, 5 августа, когда на заседании Совета были зачитаны «Открытое письмо Собору РПСЦ» священноинока Симеона (Дурасова) и ответ на него инока Алимпия (Вербицкого). Сам о. Симеон (Дурасов) был приглашён на заседание, но так на него и не явился. Письмо это было участниками Совета сочтено «еретическим и капитулянтским». Участники Совета единодушно высказали своё отрицательное отношение «к этому прискорбному документу». Были продолжены попытки вызвать о. Симеона для объяснений, но он, очевидно, отключил свой телефон.
Тогда была создана комиссия в составе епископа Зосимы (Еремеева), митрополичьего диакона Виктора и инока Алимпия для подготовки «заключения» по делу об опровержении «Открытого письма» священноинока Симеона. Прозвучало даже предложение извергнуть о. Симеона из священного сана, но в последний момент Совет всё же решил - в надежде на покаяние о. Симеона - в случае, если он не появится до закрытия Совета, объявить о его запрете до Освященного Собора, намеченного на осень, который и должен окончательно решить вопрос о священстве Симеона (Дурасова).
О. Симеон и ранее был известен своими симпатиями к РПЦ МП, что в полной мере и выразилось в его известном письме с изложением экуменических взглядов. Отметим, что практически никто из присутствовавших не попытался их отстаивать, напротив, многие были настроены весьма критически в отношении содержания «Открытого письма».
Открытое письмо Освященному Собору РПСЦ священноинока Симеона (Дурасова).
«Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас. Аминь. Преосвященнейшим владыкам, честным отцам и всем братиям о Господе радоватися. 10-го ноября 2003 года (по новому стилю), на память святой великомученицы Парасковии-Пятницы, в здании Старообрядческой Митрополии Московской и всея Руси преосвященнейший Митрополит Алимпий и протоиерей Леонид вручили мне бумагу следующего содержания: Октября 10 дня лета 7512. УКАЗ. Изучив послания иерея Сергия Дурасова и многочисленные достоверные свидетельства о его деятельности в последние полгода, я пришёл к выводу о большой вероятности того, что здоровье этого иерея серьёзно подорвано. В связи с вышеизложенным предписываю иерею Сергию Дурасову: 1) до выяснения состояния его здоровья воздержаться от любых священнодействий; 2) в кратчайший срок прибыть ко мне для беседы. Алимпий, Митрополит Московский и всея Руси.
Каждому понятно, что речь в этом документе идёт не о простуде и не о каком-то физическом увечье, а о душевном заболевании. Только врачебная комиссия может подписать заключение о состоянии психики человека, которое будет иметь законную силу в глазах органов власти, гражданского общества, да и самой церковной среды. Таким образом, решение вопроса о вменяемости действий и писаний иерея Дурасова должно быть доверено врачам-психиатрам. Я боюсь, что за множеством других забот наше начальство ещё долго не соберёт такую комиссию. И христиане будут вынуждены сами, на свой вкус и разум, строить догадки, сошёл с ума Дурасов или нет. Но я постараюсь сам, по мере сил, прояснить этот вопрос.
В сентябре 1983 года я, студент 3 курса Московского университета, был направлен в психиатрическую больницу имени Кащенко, потому что сказал человеку в белом халате, что о состоянии современного общества и о его перспективах предпочитаю судить не на оснований Программы КПСС, а по Святому Евангелию, Апостольским посланиям и писаниям свв. отцов, в частности, по слову прп. Ефрема Сирина - «О кончине мира и об антихристе». Результатом полуторамесячного пребывания в ведущей психиатрической клинике страны был диагноз: «астено-депрессивное состояние». Подписавший это заключение врач сказал, что, ставя мне такой диагноз, он пошёл на некоторый риск, ибо его шеф, академик Снежневский, рекомендовал вынести диагноз куда более мрачный. Какое именно заболевание нашёл во мне корифей советской психиатрии (кавалер множества почётных званий и наград ещё со сталинской поры, печально известный угодными властям диагнозами по отношению к инакомыслящим), мне так и осталось неизвестным.
В июне 1986 года врачи Октябрьского райвоенкомата обратили внимание на факт моего пребывания в психбольнице тремя годами раньше. Я сразу же был направлен туда вновь для повторного освидетельствования. Дополнительным основанием явилось то, что военная кафедра МГУ сочла меня недостойным звания советского офицера «по морально-политическим качествам», а конкретно, за крест на груди. Специальная комиссия вынесла вердикт о моей негодности к строевой службе по причине психического заболевания. Какого именно - это врачи обещали мне потом написать. Но или забыли написать, или дело потерялось, или же надо было всё-таки выполнять план набора призывников. И в том же году меня призвали в строительные войска.
В июне 1987 года командование военно-строительного батальона, где я проходил службу, направило меня в Калининскую областную психиатрическую больницу после того, как я написал открытое письмо офицерам и солдатам части. Там было написано, что командование стройбата использует в своих интересах подавление одними нациями других, а его производственная деятельность является сплошным обманом и обворовыванием государства и самих солдат. Что армия становится школой жестокости, эгоизма, нечестности, и что «обучение» в такой школе принесёт горькие плоды для всего общества, особенно в виде межнациональных конфликтов. И что вся эта ситуация является разоблачением официальной коммунистической морали, основанной на воинствующем антихристианстве. Оригинал письма я отдал замполиту части. Разобравшись со мною, врачи Калининской ОПБ сказали: «Всё будет нормально, поедешь домой», и я был комиссован.
Я никогда не скрывал этих фактов своей биографии. В течение долгого времени, с 1989 по 2002 год, неоднократный пациент психбольницы исполнял в Митрополии всякие поручения, как-то: готовил тексты архипастырских праздничных посланий и соборных речей, писал статьи для Церковного календаря и журнала «Церковь», вёл переписку и т.п. А после рукоположения во иереи в 1995 году принимал участие не только в соборах, но и в заседаниях Совета Митрополии. Почему же теперь у тех, кто является заказчиками, вдохновителями, авторами данного указа (ибо он, вне всякого сомнения, составлен и продиктован не митрополитом Алимпием), не нашлось другого объяснения моих поступков, кроме психической болезни? Я приведу некоторые слова из своего письма владыке Алимпию, писанного на Светлой седмице 2003 года по поводу намеченного тогда поставления о. Леонида во епископа.
»Я вижу гнев Божий на народ Свой в том, что попущено будет избрание и возвышение пастырей, растлевающих виноград Христов... Тому, что попущено за наши грехи, нерадение, неверие, самообман, - противиться этому я не могу и не буду, сам исполнен грехов и беззаконий, но и соглашаться с тем, что совесть не приемлет, тоже не хочу. Соблазн, превосходящий меру терпения, породит в Церкви раздоры и мятежи. Но я не хотел бы принимать чью-то сторону и, в особенности, идти против Вас, которого я по-христиански люблю и почитаю. Что могу сделать я, видя, что Вы, яко узами железными, связаны людьми бесчестными и бессовестными, и у Вас не хватает беспристрастия и крепости духа расторгнуть эти путы. Видно, ещё не исполнилась до края чаша их беззаконий и мера Божьего долготерпения. И я, по слову пророка, удаляюсь «в клеть свою».
Чем ещё мог о. Леонид отреагировать на эти мои слова, кроме того, что объявить меня сумасшедшим или ещё как-то иначе опорочить? «Но, - скажут мне, - твои поступки могут показаться безрассудными не только твоим врагам. Если ты так радеешь о нашей Церкви, то зачем ты принял это тайное пострижение от единоверческого священноинока? После этого любой будет сомневаться в твоей приверженности старообрядчеству. Ты внезапно покинул приход, потом, не принеся покаяния архипастырю, без всякого благословения вернулся в приход и служишь...
Наконец, ты, как уклонившийся в раздор, был принят обратно в лоно Старообрядческой Церкви, но не своим митрополитом, как подобало, а Белокриницким митрополитом Леонтием, создав ещё один повод для преткновения между Митрополиями. И опять — не присоединился официально к Митрополии Белокриницкой, не вернулся и в подчинение Московской Митрополии. Ты сам себя и всех запутал. И как понимать твоё теперешнее положение?»
При желании, в Кормчей нетрудно найти правила для того, чтобы объявить о моём извержении из священного сана. Но обязательными основаниями для применения любых церковных правил являются: 1) Святое Христово Евангелие, 2) непорочное исповедание православной христианской веры и 3} познание воли Божией в данном конкретном случае. Если же архиереи или даже собор любого уровня предпочтут руководствоваться не Святым Евангелием, а какими-то другими соображениями, если они будут обличены в уклонении от православия, и если станут искать не исполнения воли Божией в обсуждаемом деле, а преследовать некие земные цели, то как они смогут принудить Всевышнего Бога утвердить то, что Ему не угодно? И какое значение будут иметь в глазах Господа, а значит и, в глазах истинных рабов Божиих, любые их карательные санкции?
Для того, чтобы будущий Освященный собор нашей Церкви мог вынести по моему вопросу такое решение, которое было бы согласно с волей Божией и соответствовало бы духу Святого Евангелия и учению правой веры, я прошу Собор прочитать моё исповедание. Пусть оно и будет объяснением моих поступков. Ради того я и решился на неподчинение архиерею, чтобы призвать всю нашу Церковь к действительному и нелицемерному послушанию воле Великого Первосвященника - Господа Исуса Христа. И, что я особо хочу подчеркнуть, излагаемое ниже учение не изобретено мною и не заимствовано откуда-то, из чуждых православию источников. В особенности же оно никак не связано с так называемым экуменизмом, который я, вместе со всеми православными христианами, отвергаю и анафематствую. Оно, по своему смыслу, следует за «Окружным посланием» старообрядческих епископов 1862 года и лишь развивает его положения, высказывая их в более прямой и общей форме.
Итак, аз, недостойный священноинок Симеон, исповедую сице: Старообрядческая Церковь Белокриницкой иерархии, к которой я принадлежу, а также Древлеправославная Церковь (так называемая у нас «беглопоповская» или «новозыбковская»), Русская Православная Церковь Московского Патриархата, с православными Патриархиями Востока, Балкан и Грузии, Русской Зарубежной Церковью и греческими старостильными синодами, - всё это суть части одной и той же греко-восточной Церкви. Хотя некоторые из этих частей разделены вековыми спорными вопросами, разницей отдельных обычаев, различным отношением к инославию (прежде всего к римо-католичеству), к идеям обновленческих реформ, но их объединяет общая догматика, общая иерархическая преемственность, общие исторические судьбы, общий канонический и литургический строй, общая византийская культурная основа. Эти Церкви по отношению друг к другу — поместные общины, это части, члены единого Тела Христова; ни одна из них не может объявлять себя Телом Христовым во всей его полноте и, как таковая, приписывать себе непогрешимость и самодостаточность. Это мистическое единство — не умозрительное построение, не мечтательное переживание, а реальность надмирная, бесконечно большая, чем видимые разделения. Впрочем, оно - проявляется и зримо — в причастии Святых и Животворящих Таинств.
Я, однако, не включаю сюда самозванческие, самосвятские общины, хотя по неким земным расчётам или по недоразумению и они иногда принимаются в общение некоторыми законными, имеющими апостольское преемство, иерархиями. Пример -принятие в общение украинских самосвятов Константинопольской Патриархией. Пример не менее печальный - принятие старообрядческим епископом Силуяном Новосибирским в общение изуверной лжеправославной секты (1995-1997 гг.). Когда же иерархи, законно поставленные и называющие себя православными, учат о возможности спасения вне исповедания Господа Исуса Христа, как Единородного Сына Божия, единого от Святой Единосущной Троицы, они тоже тем самым отпадают от единства Вселенской Христовой Церкви и не могут рассматриваться как ее члены.
Я верую и утверждаю, что священники и миряне всех указанных здесь Церквей на своих литургиях причащаются от единого Тела Христова и пьют от единой чаши Его спасительной Крови. И благодатные дары, при этом подаваемые, одни и те же. И чудотворное, целительное для души и тела воздействие таинств — одно и то же. Опыт тысяч священников, наблюдавших это, описанный множество раз в древних и в новых книгах, одинаков, независимо от того, по какому обряду и в каком из восточно-православных обществ они служат. Отрицать это и утверждать, что «у нас» во святых таинствах действует Дух Божий, а «у них» — дух лукавый, может только или незнающий, или недобросовестный человек.
Церковь есть не просто человеческое единство, но Богочеловеческое, скрепленное честною кровию вочеловечившегося и пострадавшего за наше спасение Бога Слова. Да, между нами, причастниками этой честной крови, произошли некоторые разделения, по нашей человеческой ограниченности и страстности. Но, как в распятии Господа Исуса, при всех бесконечных мучениях Его пречистой плоти, божество Его пребывало неотделимым от человеческого естества и, в то же время, не причастным страданию, так и ныне в распрях церковных Богочеловеческое единство не может быть разрушено людскою злобою. Потому и явно, что и в разделенных частях православной Церкви одно и то же Тело Христово пребывает, и на Божественной литургии видимо во Святых Дарах является, и в бессмертную пищу человекам подаётся, по их вере в воплотившегося Сына Божия.
Так какая же разница, - спросят меня, - между исповедниками правых учений и теми, которые в чем-то погрешают против веры? Разница огромная, ибо правое учение исходит от Премудрости Божией, а всякая ложь — от диавола. Но, как показывают и история, и современность, истинное православие, свободное от всяческих заблуждений, не гарантируется принадлежностью к некоей избранной общине. Оно — в сознательном и деятельном исповедании полноты евангельского, апостольского и святоотеческого учения. Ибо и epеси с самого начала, от апостольских времён и доныне, чаще возникали не в чуждой среде, а в самой православной Церкви. И Арий некогда был священником этой Церкви, а Македоний, Несторий и Диоскор занимали в ней даже патриаршие престолы. И даже если бы они не были обличены и анафематствованы судом Вселенских соборов и продолжали числиться в православном клире, суд Божий всё равно непременно обличил бы их отступничество и отверг от части спасаемых. И только в большее осуждение послужит им то, что они, имея в Божественном предании Православной Церкви приснотекущий источник живой воды, пили из источников чуждых и отравленных.
И, напротив, св. Кириллу Иеросалимскому и св. Мелетию Антиохийскому не повредило то, что они рукоположены были от ариан, ибо сами они всеми силами, терпя многие труды и скорби, подвизались в проповедании истины и в восстановлении нарушенного еретиками церковного единства. И св. Ипполит не был отвержен Богом и вселенской Церковью из-за того, что вынужден был отделиться от правившего тогда римского папы. Ибо и он искал не разделения, не своеволия, а единства в истине.
Очень важно, что эта евангельская истина Христова необходимо включает в себя стремление к кафолическому единству христиан. Именно об этом молился Отцу Своему Господь наш Исус Христос перед тем, как идти на страдание за человеческий род: «Отче Святый! Соблюди их во имя Твоё, тех, которых Ты дал Мне, чтобы они были едино, как и Мы» (Ин. 17:11). Молитва о вселенском единстве, о воссоединении всех разделённых, должна постоянно жить в нашем сознании и в наших делах. Когда же она остаётся чистой формальностью, когда мы лишь механически повторяем её на ектениях, а делами противимся её исполнению, - мы лжём Богу и, можно сказать, всуе пытаемся бороться с Его волей, с самим предназначением Церкви. Мы, по Никео-Цареградскому Символу веры, исповедуем Церковь соборную. «Соборная» - это славянский перевод греческого слова «кафолики» (именно оно и стоит в греческом тексте Символа веры), которое буквально означает, «всецелая, всеобщая».
И никогда, при любых внутренних разделениях, при самых неблагоприятных внешних обстоятельствах, нельзя забывать, что Церковь не только в России, она не только русская, но вселенская, всемирная. Если же мы пытаемся убедить себя, что якобы некоторыми Божиими судьбами Церковь может умалиться до малой части одного-единственного народа из тысяч племён земли, то мы унижаем Самого Христа, «Агнца Божия, вземлющаго грехи всего мира», крестную смерть Его, кровь Его животворную, пролитую за всё человечество. Мы унижаем посланничество учеников Христовых, которых Дух Святой научил говорить языками множества народов именно для того, чтобы привести к истинному богопознанию все концы земли. Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю». Более подробную информацию вы можете получитьЗДЕСЬ http://www.kistine1.narod.ru
И церковная жизнь этих народов, в силу различия их условий жизни, душевных и телесных качеств, как прежде не могла, так и ныне не может существовать в совершенно одинаковых формах. Неизбежна разница. И утверждать, что служение Богу по такому-то, существующему в некоем отдельном народе, обряду - угодно Богу, а по другим - неугодно, есть ни что иное, как гордое невежество. Этим слепые люди вместо Бога возвеличивают сами себя, мня себя обладателями неких особенных преимуществ, а не видят промысла Божия, который действует во всех племенах и народах, ибо Он «хочет, чтобы все люди спаслись и пришли в познание истины»(1 Тим. 2:4). Необходимо также добавить, что в священном Предании вселенской Церкви (включающем в себя и текст Писаний, и его принятое истолкование, и соборные догматические определения, и труды святых отцов), которое является источником нашей веры, не находится ни прямых, ни косвенных свидетельств о именно таком, национальном сужении границ Церкви. В первую очередь важно обратиться к эсхатологическим трудам, то есть к тем, которые уточняют cв. Кирилл Иеросалимский «Слово огласительное», блаж. Августин «О единстве Церкви», 2; 10-12.
Об этом же Августин пишет во многих своих посланиях: №№ 43, 52, 53, 76, 142 и др. церковное предание относительно последних судеб мира. Их пророчества довольно подробны. Но нигде мы не прочтём, что в последние времена хранение истинного благочестия будет поручено небольшой части такого-то отдельного народа, и что отличать истинных христиан от всех остальных надо будет преимущественно по некоторым внешним обрядовым признакам. Мы на это даже намёка не найдём, если не прибегать, конечно, вслед за беспоповцами к грубым подделкам вроде «Седмитолкового Апокалипсиса» или тех сочинений, которые опровергались в «Окружном послании» 1862 года.
«Всё ясно, скажут мне. - Короче говоря, ты считаешь, что старообрядчество не право. Значит, ты с никонианами заодно. Мы уже давно это поняли». Совершенно неправильно поняли. Всё наоборот. Вселенское православное единство возможно только при естественном развитии поместных, национальных форм благочестия. Как отдельные люди, так и народы имеют каждый свои дарования от Бога. Разные виды христианского доброделания бывают развиты у них не в одинаковой степени. Греки принесли в дар Церкви тонкую искушённость своей богословской мысли и поэтический дар. Римляне с самых первых веков наиболее сильно проявили себя в христианском социальном служении. Египетские отцы явились учителями всего христианского мира в отсечении душевных страстей и греховных навыков, в кропотливом созидании в себе нового человека. Сирийцы — в чистом молитвенном созерцании Неизреченного. Русским, по мнению некоторых мыслителей (Е. Трубецкой, С. Аверинцев), более других народов свойственно сильное чувство красоты церковной, выраженное в синтезе архитектуры храмов, иконописи и богослужебного чина.
Конечно, евангельские заповеди — одни и те же для всех народов, и люди всех стран спасаются правой верой и делами любви. Это - общее. Но я говорю о специфических национальных чертах, каждая из которых может послужить вкладом отдельных народов и поместных церквей во всемирную сокровищницу христианского духовного опыта. Так и происходило издревле. Мы с благоговением внимаем богословскому учению великих греческих отцов, учимся на превосходящих естество человеческое подвигах сирийских и египетских аскетов. И никто из русских православных людей не дерзнет сказать, что мы могли бы обойтись и сами, без них. Иконописанию мы тоже учились у Византии. Много известно поразительных по силе духа икон византийских, югославянских и иных. Но вот что удивительно: и Восток, и Запад именно старую русскую икону знают, любят и ценят больше других. Это лишь частный пример для подтверждения той мысли, что каждая поместная…
Апокрифические сочинения, ложно приписанные кому-то из свв. отцов, в большом количестве появились в 18 - начале 19 века. Их авторов можно понять. Они осознавали, что ни Священное Писание, ни творения свв. отцов не содержат достаточных доказательств для обоснования того, что какое-то из старообрядческих согласий есть Вселенская Церковь последних времён. Обладая более живым и глубоким религиозным чувством, чем теперешние старообрядцы, они без такого подтверждения не могли с уверенностью называть своё упование безусловно и исключительно православным. Вот и найден был выход - недостающие доказательства просто выдумать.
Церковь должна хранить и развивать свои дарования, не как свои, но как данные от Бога, и в свободе Божия Духа идти своим естественным путём ко Христову Царствию. И весьма вредно одной поместной Церкви, одной христианской культуре считать себя самодостаточной и возноситься над другими Церквами и культурами. И вовсе грешно и губительно пытаться внешним влиянием сломать это естественно и свободно растущее под лучами Божией благодати дерево, чтобы заменить его другим. Неизбежны будут большие потери, болезни, веками не заживающие раны.
Вот такой попыткой, очень сомнительной по замыслу, порочной по нравственному содержанию и преступной по средствам, явилась Никоно-Алексеевская реформа. И вся основанная на ней последующая официальная церковная политика не залечивает, а лишь растравляет нанесённые ею раны. Это касается не только отношений официальной Церкви со староверами; это большая внутренняя проблема самой официальной Церкви. И влияние этой болезни распространяется далеко за пределы обрядово-канонической сферы. Хотя об этом немало написано, но в наше время стоит говорить о многом заново, это предмет отдельной работы. А сейчас я могу лишь выразить своё решительное убеждение, что ни простое поглощение староверия новообрядческой Церковью, ни какая-то уния, вроде уже бывших в истории, - не полезны для общего нашего блага, для исцеления от раны раскола обеих частей прежде единой Русской Церкви — и старообрядческой, и «никонианской».
Предстоятели и идеологи Церкви новообрядческой, как и прежде, считая её господствующей, по сути государственной, и потому уже вдвойне непогрешимой, к сожалению, до сих пор не пытаются критически рассмотреть её путь за минувшие три с половиной века. Официальный, выраженный не в декларациях ОВЦС, а в каноническом праве, подход её к проблеме раскола, не изменился с дореволюционной поры. Но и наши старообрядческие подходы подчинёны только одной цели — отгородиться от «никониан» любой ценой, вплоть до неправды и хулы. Они таковы, как будто это нас, ныне живущих старообрядцев, только что сняли с дыбы или вытащили из костра, и мы, кроме этих дыбы и костра, ничего пред собою не видим и не понимаем. Это тоже болезненный признак, говорящий теперь уже о нашей духовной слабости.
На основании духовного опыта множества людей, в том числе и старообрядцев, достойных доверия по своему благочестию и добродетельной жизни, среди которых были и священники, и епископы, можно решительно утверждать, что благодать Божия не покинула тех, кто после раскола остался в Церкви «никоновской». Это не оправдывает запятнанных кровью церковных «прогрессистов-революционеров» как 17-18, так и 20-го века, не извиняет тех, кто был повинен во внесении в учение и жизнь Церкви чуждых православию новшеств. Но это настоятельно убеждает нас в том, чтобы искать и искать пути к воссоединению. Нас, разделяющихся друг с другом, порой жестоко и несправедливо порицающих и даже проклинающих друг друга, благодать не оставила. Почему? Потому что мы, несмотря ни на что, - едино у Христа. И Божия воля такова, чтобы мы (те и другие) с верою и самоотвержением потрудились ещё здесь, на земле, восстановить наше единство. Не так, как это кому-то выгодно или удобно по земным меркам, а так, как это угодно Духу Святому. Ищущим ещё будет открыто — как именно, но это безусловно должно произойти.
А до тех пор Старообрядческая Церковь будет самостоятельно жить и развиваться на основе подлинно святоотеческого, подлинно древлеправославного и кафолического предания веры и благочестия, и вносить свой естественный, соразмерный (и в теоретической возможности, очень даже немалый и ценный) вклад в богочеловеческое дело мирского спасения. Но многие подходы, ставшие для нас привычными в годы гонений и вынужденного замыкания, следует пересмотреть. Иначе мы просто не исполним данное нам от Бога задание и, как лукавые и ленивые, да ещё и всуе возгордившиеся рабы, будем праведно наказаны. Итак, старообрядчество есть не единственный сохранившийся после всяческих отпадений остаток Вселенской Церкви, а органическая часть живого тела этой Церкви. Это не попытка подвести старообрядчество к капитуляции, а напротив, обоснование новой наступательной стратегии.
Во-первых, этот тезис помогает нам осознать свою духовную ответственность за многие миллионы совсем не чужих для нас людей. Во-вторых, он позволяет правильно определить как главные, так и ближайшие цели и средства их достижения, и не с упрямой, возведенной в принцип пассивностью уступать позиции перед лицом религиозного равнодушия, а также воинствующего оккультизма и сектантства, а вновь и вновь, исполняя повеление нашего Божественного Учителя, обещавшего пребывать с нами до скончания века, «идти и учить все народы» (Мф. 28:18), — начиная с народа собственного, русского. Наше дело — не бегство в тайгу или, скажем, за ограду Рогожского кладбища, а борьба за спасение мира, за грехи которого заклан был Агнец Божий — наш Спаситель и Первосвященник. Несомненно, «благостояние святых Божиих церквей и совокупление всех» есть дар, чаемый нами от Подателя всех благ.
Если Церковь извечно молится об этом при каждом богослужении, то, значит, она верит, что получит просимое. Ибо молитва без веры только оскорбила бы Бога. Значит, членам Церкви естественно и делом стремиться к достижению этого единства, по псаломскому слову: «Взыщи мир и пожени и (т. е. стремись к нему)» (Пс. 33). Ставшая же для нас привычной мысль о фатальном и всячески неотвратимом вероотступничестве всех вокруг не только парализует нас во внешней деятельности, но ещё и не даёт бороться с проявлениями духа отступления в нас же самих. Если эта мысль укоренилась в нашем сознании, это свидетельствует о нашем собственном маловерии.
Важно ещё заметить, что если принять изложенную точку зрения, то снимаются сами собой очень тяжёлые вопросы, на которые старообрядческие авторы до сих пор не дали убедительного богословского ответа. Например, как с богословской точки зрения объяснить, что Вселенская Церковь (коль скоро Церковь старообрядческая считает себя таковой) на 180 лет во всемирном масштабе лишилась епископства, чего ни на один день не оставались лишены даже отпадшие от православия общества несториан и монофизитов? Если Старообрядческая Церковь есть вся в совокупности Церковь кафолическая, по определению, только одна в мире обладающая полнотой благодатных дарований, то как же она утеряла самый естественный и необходимый дар, дар воспроизводства священства, - и обходилась исключительно тем, что, так сказать, брала его взаймы у Церкви новообрядческой? Да и если говорить о сегодняшнем дне, многие благодатные дарования вовсе незаметны в нашей Церкви.
Мы говорим о себе, что мы, одни мы, - та вера, которую исповедовали Апостолы. Тогда где же в нас хоть самое малейшее проявление духа апостольского? Мы исповедуем именно ту веру, что и великие вселенские учители — Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст, не правда ли? Где, скажите мне, в сегодняшнем нашем старообрядчестве их дух, их дела? Не относятся ли и к нам слова Христа Спасителя, сказанные иудейским законникам: «Если бы вы были чада Авраама, то и дела Авраамовы творили бы» (Ин. 8:39). А прежде того еще Иоанн Креститель говорил: «Может Бог из камней сих воздвигнуть детей Аврааму. Уже и секира при корне дерева лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Мф. 3:9-10) . У нашей Церкви есть святое, Богом определённое предназначение, имеющее всемирно-историческую важность. И обязательно найдутся люди, которые будут его исполнять. Но если то общество людей, если та, скажем так, организация, которая называется Русской Старообрядческой Церковью (впрочем, всё это можно сказать и о Древлеправославной Церкви (новозыбковской), не захочет делать порученное ей дело, то эта организация, это общество может быть, как бесплодное дерево, отринуто, срублено и брошено в огонь Божиим гневом. Бог воздвигнет угодных Ему делателей «из камней сих», из людей, которых соберёт откуда Ему угодно.
Мы нуждаемся в новых основательных трудах по этой важнейшей для нас теме. Характерно, что старые работы старообрядческих апологетов, такие, как «Церковь-Христова временно без епископа» И. Усова (впоследствии митрополит Иннокентий), «Разбор ответов на 105 вопросов», составлены в виде вопросо-ответов, по материалам полемических бесед. Но умение привести подходящую цитату из свв. отцов, какую-то церковно-историческую аналогию хоть и может доставить победу в частном споре, но для цельного богословского осмысления проблемы совершенно недостаточно. Я выскажу свое понимание предельно кратко. Поскольку Церковь, как уже было сказано, после раскола, в годы гонений оставалась всё-таки одна, то старообрядцы имели епископов всегда.
Это были те епископы, рукоположенные которыми священники, переходя к старообрядцам, служили у них. Да, эти епископы подчас были гонителями тех своих овец, которые оставались при старых обрядах. А овцы, в свою очередь, гнушались этими архипастырями как еретиками. Состояние ужасное, противоестественное. Но, если взять сравнение из мирской жизни, состояние гражданской войны ещё не означает распада государства. Так и здесь. Церковь есть премирное Царство во главе с бессмертным Царем - Богочеловеком Исусом Христом. И человеческим лишь разделением оно не могло быть разрушено.
Нежелание понять и исполнить то, что хочет от нашей Церкви губительно для нас, и не только в конечном счёте, а уже теперь. Однако, увы, покамест наше иерархическое начальство озабочено хлопотами о том, кто будет править в ней, а как церковный корабль будет дальше плыть по мирскому морю, - оно предпочитает не задумываться. «А что там думать! Как до сих пор плыл, так и дальше поплывёт». Если стоящие у кормила церковного не желают видеть, что их корабль несётся на скалы (или и понимают, но не умеют поправить положение, а сказать боятся, парализованные стыдом и страхом), то совсем не обязательно всем плывущим на корабле сложить руки и ждать смерти. Кто понимает смысл происходящего, правильно сделает, если что есть силы закричит о грозящей опасности. Найдутся, конечно, такие, что скажут: «Замолчи, паникёр несчастный. Есть капитан, ему виднее». Другие уточнят: «Да что вы слушаете этот бред? Он сумасшедший, разве не видно? Его связать надо».
Нет, не замолчу и связать себя не дам. Я буду спасаться, уцепившись за какую-нибудь доску. Но ведь это же не даёт почти никаких шансов на спасение? Почти никаких. Но у Бога — всё возможно. Иначе же этих шансов ещё меньше. Нестись на скалы, зажмурив глаза, - это уже самоубийство, грех, включающий в себя и неверие, и отчаяние. Если человек, выбравший спасение на доске, всё-таки уцелеет, - никто не назовёт его предателем своих погибших товарищей по плаванию. Его никто не осудит. Если же выплыть ему не удастся, Бог примет его душу.
Итак, я делаю то, что могу в данных обстоятельствах. И для собственной души, и для Старообрядческой Церкви, которую я люблю и которой я никогда не изменял и не изменю. И для Вселенской Церкви - Церкви Апостолов, мучеников, великих вселенских учителей, сокровищнице спасительной истины и духовных даров, наследнице Царствия Христова, которую я исповедую в Символе веры и членом которой я уповаю быть и в нынешнем веке, и в будущем. И я верю, что если не теперь, то когда-либо, когда угодно будет Богу, и простые православные христиане, и священники, и епископы, и целые соборы подтвердят излагаемое здесь учение, как кафолическое и православное, согласное с Духом Божиим. А тот указ, который послужил поводом для этого письма, сам о себе говорит, что он является лишь маленьким эпизодом сиюминутной политики. Его составители, как видно из самого текста, прекрасно понимают, что в этом случае не имеют права сказать так, как могли говорить Апостолы: «Изволися Святому Духу и нам...» (Деян. 15:28). И уместно вспомнить из тех же Деяний апостольских слова Апостолов Петра и Иоанна: «Судите, справедливо ли перед Богом слушать вас более, нежели Бога?» (Деян. 4:19).
Каждый, хоть немного знавший покойного владыку, с уверенностью скажет, что «Указ» написан не им и даже не с его слов. Автором его, по всей видимости, является А. Ю. Рябцев. Продолжить работу над своим письмом мне пришлось в скорбный день погребения нашего Первосвятителя. Вот и за владыкою Алимпием закрылись смертные двери, и его душа видит то, что ещё не видела, и Божественные тайны открываются ей более полно, чем она могла познавать их, живя в бренном теле. И сама земная жизнь, и дела церковные видятся «оттуда» уже совсем иначе, чем «отсюда», где человек обычно смотрит сквозь призму немощей и страстей.
Скажи, дорогой владыко, каково тебе смотреть сейчас на наш общий дом, на Церковь Христову и твою? Дай нам совет, как теперь возвращать упущенное, восстанавливать разрушенное, изживать великие соблазны, как учиться нам заново любить Бога и друг друга, и искать не земной корысти, а Царствия Божия и правды Его. Всем сердцем хотелось увидеть сегодня у твоего гроба твоих собратьев и сослужителей — предстоятелей братской заграничной Церкви, которые два месяца назад покинули Россию с чувством горечи, досады и оскорблённого архипастырского достоинства.
Если бы теперь, хотя и поздно, произошло искреннее примирение, то и твоя душа несомненно возрадовалась бы, и наша скорбь была бы отчасти утешена. Но и тебя, и нас лишили этой отрады. А она была бы дороже, чем все пение и чтение, которое совершалось над твоим телом в эти дни. Неужели и грядущий собор не озаботится о действительном восстановлении братского согласия и мира, а лишь усугубит раздор?
Все последние годы на наших соборах ярко и многократно проявлялось отсутствие доброй воли к миру и единомыслию с Белокриницкой Митрополией. Не было ни в чем заметно духа братской любви, не было даже попытки понять другую сторону. Господствовало некое великодержавное высокомерие; неприкрыто и грубо нагнетались страсти. Любое выражение из писем заграничных иерархов истолковывалось во враждебном смысле. Все эти приёмы и повадки были столь далеки от духа Христова, что я опасаюсь, не покинула ли в эти моменты всеосвящающая благодать Святого Духа некоторых деятелей наших Освященных соборов! А ведь есть очень простые вещи, понятные самому обычному мирянину. Человек, высокомерный и скандальный по отношению к соседям, не может быть наставником добропорядочного поведения для собственных детей, даже если он считает, что в сварах и тяжбах защищает интересы своей семьи. Подать «малым сим» пример враждотворства — это значит ввести их во многие грехи и беды. Напротив, способность смириться и уступить, ради того, чтобы сохранить братскую любовь и избежать соблазна, — признак учеников Христовых.
Об этом Слово Божие так говорит нам: «Возьмите иго Мое на себя, и научитесь от Меня, что Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф. 11:29) . «Если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу: ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам» (Ин. 13:14 — 15). «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою». (Ин. 13:35). «Не станем же более судить друг друга, а лучше судите о том, как бы не подавать брату случая к преткновению или соблазну... Итак, будем искать того, что служит к миру и взаимному назиданию» (Рим. 14:13, 19). «Ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя» (Фил. 2:3). [color=blue] Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю». Более подробную информацию вы можете получитьЗДЕСЬ http://www.kistine1.narod.ru
К великому сожалению, по отношению к братской Церкви мы поступали всё это время отнюдь не в соответствии с этими Господними и апостольскими словами. Дивно ли, что и во внутрицерковной жизни они не исполняются, а господствует настроение прямо противоположное! Дух гордости, зависти, вражды, беспредельного корыстолюбия и других грубых и низких пагубных страстей прочно утвердился в среде тех, которые пытаются вершить ныне судьбы церковные у нас в Москве. Они настолько не живут Христом, Его словом, Его заповедями, что возникает вопрос — веруют ли они в Него вообще?
Помнят ли ещё они о Нём? Или, может быть, глядя на икону Христа, они молятся кому-то совершенно другому? Неужели, по их мнению, воля Божия в том и состоит, чтобы некая династия могла беспрепятственно, не считаясь ни с какими законами, удовлетворять за церковный счёт любые свои прихоти и при этом уже до конца развращаться, теряя христианский нравственный облик? Ещё хуже то, что их «вера» (я ставлю кавычки, потому что это вера не в евангельском смысле) , их «мораль» прививаются молодому священству и мирянам, становятся общепринятыми, как бы естественными.
Но в чём же тогда полагаем мы содержание и цель христианской жизни, для чего мы тогда называем себя чадами Церкви Христа, если всё Евангелие — это как бы «не про нас», если наши нравы и повадки очень низки даже по мирским меркам? Мы надеемся, что покаемся перед смертью, а после смерти нас «отмолят»? Но живя всю жизнь не по совести, пребывая в фарисейском самодовольстве, мы и перед смертью не способны окажемся понять глубину своего падения и весь ужас нашей измены Христу. И те, кто останется после нашей кончины в таком же страшном обольщении, не смогут нам ничем помочь, ибо Дух Божий в таких людях не пребывает. И на Страшном Суде нам придётся услышать одно: «Я никогда не знал вас. Отойдите от Меня, все делатели неправды».
Точнее же сказать - к Церкви-матери, если говорить о восстановленной в 19 веке и ныне действующей у нас иерархии, а не вспоминать дораскольные обстоятельства, которых теперь нет. Именно это пытается делать автор письма (к сожалению, тяжело больной и подавленный владыка и на нём поставил свою подпись), которое в начале октября рассылалось священникам и содержало в себе клевету и на Белокриницкую Митрополию, и на епископа Андриана. Между прочим, в нём пишется, что Московская кафедра по чести «стоит непосредственно после Иеросалимской».
Если в 17 веке это была реальность, отражающая положение России как ведущей державы православного мира, то в 21 веке место Старообрядческой Митрополии и в России более чем скромно, а в православном мире и подавно. Общения с Иеросалимской патриархией она не имеет, чтобы претендовать на место рядом с нею в какой-то «табели о рангах». И основана эта нынешняя старообрядческая кафедра не в 10-ом, и даже не в 17 веке, а лишь в 19-ом, через рукоположение Московского архиепископа от митрополита Белокриницкого. А до этого события её просто не существовало. Так что притязания на права Московской Патриархии 17 века в этом «манифесте» выглядят столь же комично, как новый титул, присвоенный новозыбковским архиепископом. То, что нравственное состояние нашей Церкви представляет собою теперь очень грустную картину, то, что задают тон в ней люди, не боящиеся Бога, — от Бога же и попущено, для нашего вразумления. Для того, чтобы мы увидели в плодах своих собственных дел достойное наказание за уход от истинного Христова пути. Начало этого уклона — в нашем сознании. Есть несколько установок, которые для него характерны:
1. Многие из нас имеют такое понятие, что человек спасается следованием некоему истинному закону, уставу или обряду. Наши старообрядцы нередко говорят, что русские святые «спасались по старым книгам». Святые всех времён и народов спасались не «по книгам» и, тем более, не по уставам и обрядам, а благодатию Христовою, которая по силе их веры и Божественной любви, вселилась в их сердце и соделала их причастниками обожения. Что спасение именно так даётся людям, учат все послания св. Апостола Павла и все прочее предание церковное. И если вся жизнь христианина не является подвигом стяжания этой благодати, то никакой закон, устав и обряд не соделают человека чадом Божиим и наследником Царствия Его. Это необходимо ещё и ещё раз напоминать в соборных постановлениях, в архипастырских окружных посланиях, в проповедях священников. Иначе будет оставаться соблазн уклона в лицемерное фарисейское законничество и в беспоповщину.
2. Многие из нас, к сожалению, действительно, как нас и обвиняют новообрядцы, не видят различия между догматом веры и обрядом, который призван этот догмат символически выражать. Это мне приходится говорить по многолетнему опыту общения с нашим священством, в том числе, с теми, что слывут грамотными. Доброе дело — хранить древние обрядовые предания. Но само по себе хранение обряда совсем не означает, что и догмат, выражаемый, им мы столь же тщательно сохраняем. Происходит подмена: сосредоточенные на внешнем обряде, мы не заботимся о чёткости своего богословского сознания. Обрядовая и уставная строгость сочетается у нас порой с диким догматическим невежеством, с представлениями, фактически чуждыми православной вере.
Поэтому нам надо непрестанно обращаться к духу, к делам и учению великих святых, сохранивших и передавших нам драгоценное богатство православного богословия. Если мы с ними — одно, если и в нас, и в них живёт один и тот же Христос, то естественно нам желать и молиться о том, чтобы в наших сердцах, мыслях и делах действовал тот же Дух, который укреплял и наставлял их в церковном делании. Очень ярко говорится об этом в словах прп. Симеона Нового Богослова, вошедших-во 2-й том его «Творений» (в переводе еп. Феофана).
3. Древняя Церковь горела огнём ревности об Апостольской проповеди, но теперь мы считаем это как бы излишним. И понятно от чего. От внутренней пустоты. Когда любовь Божия переполняет сердце человека, он не может не желать того, чтобы поделиться ею с другими людьми. Но если живую любовь Божию пытаются заменить формальным исполнением тех или иных уставных требований, которые полагаются как бы достаточными для спасения, чем тут делиться? Разве только что умением доносить пальцы до плеч и правильно держать лестовку... Потому в старообрядчестве особо ценится, что человек — коренной. Это значит, он с детства приучен к уставной и обрядовой истовости, к долгому молению и т. д.
Пришлого-то человека пока ещё приучишь! А с каким сердцем стоит этот свой коренной на долгом том молении, что у него в голове, — никого не волнует, была бы внешняя сторона соблюдена. Вот такой, привычный для нас, подход — чужд Евангелию и должен быть изжит, если мы поистине — ученики Христа. 4. Поскольку старообрядчество в течение трёх с половиной веков существует, как чисто русское церковно-историческое явление, то нам, понятное дело, свойственно некая особая гордость как русским, да еще и более того — «истинно русским» по вере и традициям. Но мы, русские, не первыми и не последними услышали евангельскую проповедь. Не одних нас пришёл спасти Христос, не о нас одних промышляет.
И всё-таки справедливости ради надо сказать, что ни один из народов земли не отрёкся от Христа за столь короткое время, в таком массовом порядке, и не обрушил такую страшную силу ненависти на свои собственные святыни, как русский народ. И выходцы из старообрядческих семей участвовали в страшных делах богоборческого режима так же, как и остальные наши соотечественники. А потеряла в годы этого режима наша Церковь (да и все другие согласия староверов) относительно больше, чем Церковь новообрядческая. И не потому, что её гнали с особой лютостью, а потому что меньше у неё было внутренних сил для сопротивления. Потому что держалась она больше обычаем, чем любовью к Богу, а когда разрушена была среда, содержавшая этот обычай, то пала и вера. И во многих краях она просто исчезла. А где и не исчезла, там духовный уровень её, как правило, очень невысок. Так что хвалиться нам, как «истинным русакам», как «хранителям» чего-то там такого древнего, - совершенно нечем. И меньше нам надо вообще о себе говорить и думать, как о человеках.
Послушаем еще Павла: «Желающие хвалиться по плоти принуждают вас обрезываться только для того, чтобы не быть гонимыми за крест Христов. Ибо и сами обрезывающиеся не соблюдают закона, но хотят, чтобы вы обрезывались, дабы похвалиться в вашей плоти. А я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Исуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира. Ибо во Христе Исусе ничего не значит ни обрезание, ни необрезание, но новая тварь» (Гал. 6:12-15).
Сказанное здесь об обрезании, как ритуальном признаке еврейства, годится и по отношению ко всякой национальной, культурной и конфессиональной особливости: хотя она и существует, но для причастия благодати спасения она ничего не значит, а имеет значение лишь подлинное обновление, преображение человека по образу Нового Адама — Христа. И говоря о кресте Христове, Апостол имеет в виду, конечно, не какой-то вещественный образ креста, а саму крестную смерть, которою Господь искупил нас от греха и смерти и даровал спасение и жизнь вечную. Крестной жертвой Агнец Божий умертвил грехи всего мира, и даровал жизнь вечную всему человечеству.
И если мы не захотим намеренно уклонять свои очи от дел Божиих, то мы увидим «глубину богатства и премудрости и разума Божия», увидим «коль непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его» (Рим. 11:33) во всех племенах земных! И нельзя все проявления их духовной жизни, их пути ко Христу мерить нашим русским аршином — похоже это на наше, или не очень. Итак, нам надо осознать себя частью всемирного спасительного промышления Божия и возлюбить путь ко спасению и прочих народов, и участвовать в нём, как Бог повелит.
Тогда Господь соделает и нас причастниками апостольской благодати. А если кто не считает нужным даже думать о том, как действует Бог в других народах, - явно, что он не участвует в деле Христовом и чужд Его разума. Да сохранит нас Господь от такой беды. «Ревнуйте о дарованиях больших», - призывает нас Апостол Павел (1 Кор.12:31). «Ищите Царствия Божия и правды Его, а прочее всё приложится вам», - учит Господь во Евангелии. Итак, если будем просить у Бога большего, наиглавнейшего, то и меньшее будет нам дано, - в той мере, насколько оно нужно для достижения главного. Будем, по Евангельскому слову и по примеру Апостолов и отцов, стремиться всем сердцем к подражанию Христу, к стяжанию Духа Его и святости, - и Бог подаст нам силы, по крайней мере на то, чтобы не порочить христианское имя безобразными делами.
Будем молиться о спасении всех народов Земли и верить, что Бог силен их привести к этому, - и тогда, во всяком случае, подаст нам Бог разума, как в своём народе праведно проповедовать слово Божие, и как свои местные церковные дела обустроить. А если мы окажемся косны, ленивы и трусливы, то услышим грозный Господень приговор, как тот раб, которому дан был всего один талант, и тем он не воспользовался, как должно: «Всякому имеющему дастся и приумножится, а у не имеющего отнимется и то, что имеет. А негодного раба выбросьте во тьму кромешную: там будет плач и скрежет зубов» (Мф.25:29-30).
Вот к этим вопросам, важнейшим для нашего общего церковного дела, а значит, и для нашего спасения, я хочу привлечь внимание своих братьев… Ради них я и пошёл на то, чтобы явиться «притчей во языцех, в покивание главы в людех». Их-то надо обязательно решить, прося «Духа премудрости, духа разума, духа страха Божия» у Просветителя. Это бесконечно важнее, чем разобраться с одним рядовым священником. Я - самая маленькая частичка Церкви. Но она есть тело Христово, и верю, что Господь, желающий спасения всем, и меня, последнейшего, не оставит погибнуть в заблуждении. Он да будет Свидетелем, что я не ради корысти или гордости говорю то, что говорю, и делаю то, что делаю. Я искренно желаю одного: Пс. 26:4,11-14.
Единому, в Троице славимому, Богу во святей Церкви да будет слава, ныне и присно, и во веки веком. Аминь. Грешный раб Христов и сын Церкви Его, священноинок Симеон. (142511 Московская обл. Павлово-Посадский р-н, пос.Б.Дворы, ул. Красавиной 79а о.Сергию (Симеону) Дурасову). ноябрь 2003 — январь 2004 года. Пишите нам: editor@portal-credo.ru Об открытом письме священноинока Симеона. 1. Содержащиеся в открытом письме о. Симеона (Дурасова) понятия о Церкви Христовой осудить как противоречащие святоотеческому учению. 2. Принять к сведению признание о. Симеона, что его открытое письмо содержит погрешительные формулировки, неприемлемые для Церкви. 3. Поручить канонической комиссии, с привлечением соответствующих специалистов и о. Симеона, подготовить материалы по данному вопросу к очередному Освященному собору. 4. Исключить о. Симеона из состава Учебного совета Московской Митрополии. 5. На очередном Освященном соборе рассмотреть сомнительные случаи из пастырской практики о. Симеона».
В 5 томе «…открытым оком» вопрос 1441 говорит об этих же бедах. Ответ старообрядческого инока Алимпия на письмо священноинока Симеона (Дурасова) «Можно было бы не проявлять беспокойства о том, каковы богословские взгляды о. Симеона Дурасова до тех пор, пока он не объявил их публично. И поскольку действия ближнего всегда следует истолковывать скорее в лучшую сторону, чем в худшую, то хотелось оправдывать его шаги и обстановкой того времени, и чисто по-человечески. Но вот он заговорил, я имею в виду открытое послание, с которым он обратился к Церкви. После этого уже исчезли всякие иллюзии. Читая его строки, каждый мыслящий православно человек скажет: среди нас волк!
…Вопреки этому весьма невежественно отстаивать утверждение, будто перед Богом всё равно все едины, и якобы до Бога человеческие заборы не дорастают. Признать конфессии, перечисленные о. Симеоном, в качестве поместных общин единой Церкви невозможно даже с чисто административных позиций уже хотя бы потому, что они существуют параллельно на канонической территории друг друга. Здесь о. Симеон употребляет просто демагогический приём, спекулируя именем Божиим. А до каких пределов в состоянии сужаться Святая Вселенская Церковь, до поместных, или еще более узких, пусть он спросит святого Максима. Неужели можно так наивно заблуждаться, чтобы дойти до утверждения, что в этой ектении мы молимся о единстве с раскольниками! Хорош пастырь, который так учит!...
Но таков стиль мышления о. Симеона, так же побеждающий логику и свидетельство Предания «благодатью, любовью и культурными вкладами разных народов», перед чем бессильны законы мышления и смолкают книги. Поэтому решительно отвергнем беззаконную любовь, ложную премудрость и фальшивую кафоличность, которые он нам предлагает. Теперь остаётся исследовать происхождение и природу того новоиспеченного учения, которое провозглашает о. Симеон. А нынче о. Симеон открывает новую страницу в виде своей «ультралевой» реакции. У святых отцов сказано, что путь добродетели - это середина между недостатком и излишеством. Например, целомудрие находится между окаменением и распущенностью, правда - между коварством и неразумием, и так далее.
Необходимо заметить, что такая закономерность прослеживается как в нравственном богословии, так и в каноническом. Потому-то мы с Окружным посланием, в середине, неокружники были справа, тяготея к беспоповским взглядам, а о. Симеон оказался по левую сторону, примагниченный никонианами. Таким образом, его учение всё-таки новое, и чуждое Православию, как противоречащее святоотеческому. …Но и те конфессии, которые он невидимо соединяет, далеко не все придут в восторг от взаимного общения в «благодати», которое о. Симеон им навязывает. Несмотря на это, его миролюбие таково, что одинаково примиряет всех, невзирая на возражения. Жаль, только новостильники и римокатолики его так обидели, что не хватило на них братской любви. Зато теперь никто не сможет назвать его традиционным экуменистом
Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю». Более подробную информацию вы можете получитьЗДЕСЬ http://www.kistine1.narod.ru
Иак.5:9 – «Не сетуйте, братия, друг на друга, чтобы не быть осужденными: вот, Судия стоит у дверей».
1Кор.4:5 – «Посему не судите никак прежде времени, пока не придёт Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога».
Гал.5:26 – «Не будем тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу завидовать».
Иак.4:11 – «Не злословьте друг друга, братия: кто злословит брата или судит брата своего, того злословит закон и судит закон; а если ты судишь закон, то ты не исполнитель закона, но судья».
Лев.19:18 – «Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя. Я Господь».
Матф.6:14-15 – «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный; а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших».
Матф.7:1-2 – «Не судите, да не судимы будете,ибо каким судом судите, [таким] будете судимы; и какою мерою мерите, [такою] и вам будут мерить».
2Цар.2:26 – «И воззвал Авенир к Иоаву, и сказал: вечно ли будет пожирать меч? Или ты не знаешь, что последствия будут горестные? И доколе ты не скажешь людям, чтобы они перестали преследовать братьев своих?»
Плач.3:39-42 – «Зачем сетует человек живущий? всякий сетуй на грехи свои. Испытаем и исследуем пути свои, и обратимся к Господу. Вознесём сердце наше и руки к Богу, [сущему] на небесах: мы отпали и упорствовали; Ты не пощадил».
Пс.74:8 – «но Бог есть судия: одного унижает, а другого возносит».
2Кор.13:5 – «Испытывайте самих себя, в вере ли вы; самих себя исследывайте. Или вы не знаете самих себя, что Иисус Христос в вас? Разве только вы не то, чем должны быть».
Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю». Более подробную информацию вы можете получитьЗДЕСЬ http://www.kistine1.narod.ru
Устинову Владимиру Александровичу мир и радость, и всему его родству.
Ты выразил огорчение, что я тебя не выслушал до конца. Но это поправимо! И мне видится это так: назначить встречу в любом месте, при любом количестве людей. Оптимальное число не обозначено пока.
И место встречи. Мои личные предложения: У меня здесь в Барнауле, в трапезной или здесь, на квартире, где я живу.
Какие твои предложения?
Поехать зимой я в Потеряевку или ещё куда-то не могу. Непременное условие всех встреч – беспрепятственное видео, фото, аудио и конспектирование, будь то наши или ваши люди, или корреспонденты и журналисты. И обязательно будут назначены, по согласию, наблюдатели, чтобы каждому было дано равное время. Вначале – по 15 минут. А затем – по 5.
Общая продолжительность встречи пока не обговорена.
Присутствующие могут помогать только через записки. Очерёдность – по жребию. Темы можно конкретизировать.
Мои предложения:
1) жить не по лжи.
2) о благовестии.
Храни вас Бог. Слава Иисусу Христу.
Игнатий. 02.01.2013
Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю». Более подробную информацию вы можете получитьЗДЕСЬ http://www.kistine1.narod.ru
Игнатий Лапкин попросил брата Севастьяна зачитать письмо на собрании перед общиной и дал свои комментарии. Желание писавшего письмо выполенено, письмо выставлено в интернет, согласно его просьбе.
1Иоан.1:7 - "если же ходим во свете, подобно как Он во свете, то имеем общение друг с другом, и Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха" Моя история обращения ко Христу
Неем.9:16 - "Но они и отцы наши упрямствовали, и шею свою держали упруго, и не слушали заповедей Твоих".
Подумалось: да как же надоел Я всем родным, знакомым, побратимым. Что всё везде считал за свой удел И отношенья портил почти необратимо.
А мог бы и вполне, когда бы возжелал, Ужиться вместе с жёнушкой и всеми. В день не острили б на меня до сотни жал, Когда б не сеял всем Божественное семя.
Но мне есть до всего пристать резон, Подсказывать не раз и обличать прилюдно, Не вызывал бы на себя позор, И был бы всеми искренне возлюблен.
Душа моя утишиться не может В затворе скитском, в келье на вершине; И потому враждующих как мошек, - Меня считать врагом по статусу решили.
Всё было б иначе, когда б не Книга книг, Не Дух Святой, ответственность дающий За окружающих вот в этот самый миг, Облагородить жажду и сделать много лучше.
Как надоел я… Слыша укоризны, Ко мне подыскиваясь, шебуршат за сценой, Трясёт угрозой пузо из-под поповской ризы. Считаю, что момент со мною самый ценный.
Однажды, даже вроде не совсем всерьёз Решил на благовестие приладить старовера. О, как рассвирепел он, будто я Христос, Толкнул меня шесть раз и угрожал безмерно.
Шумел свирепо, дулся и краснел, А я своё твержу, слова Иисуса: «Идите, проповедуйте!» – едва остался цел, А он тряс бородой: «Ты к нам не суйся!»
Да, надоел… Сектант меня не съел, А коммунист законопатил в лагерь, А я так рад, к ним с Библией поспел, На сотни тысяч «ре» я книги даром сбагрил.
ИгЛа 24.07.10 (Игнатий Лапкин)
Иез.2:7 - "и говори им слова Мои, будут ли они слушать, или не будут, ибо они упрямы".
Удивление приходит постоянно, Щекочет необычностью сверхтайны; Казалось ровным издали, но оказалось ямой, Где заблуждениям конец стремглав настанет.
Так начиная с малой колыбели, До бесконечности плывущей в неизвестность, Затягивает любопытством в щели – За гранью тайны тощим станет тесно.
Для пытки любострастность увлекает, Заманивает страстное ума воображенье, А радость по губам коснётся нас слегка лишь, Недужных с расшифровкою поженит.
Кто удивляться перестанет чуду, Заложенному в том, что окружает, Зарядам электрическим повсюду – Прожилок холодильника в пижаме.
Не интересны скучные глаза, И рот неокруглившийся под бублик, Тот обречён прокисшее хлебать – С двумя перстами на болоте кулик.
Спешите удивляться тайнам Божьим В постели, за столом, наедине; Прилюдно охайте – не быть всезнайкой-вошью, Досаду доставляющей в белье.
Читая Библию, себя ударь по бёдрам. Осмысливши пророчества, присвистни: «Нельзя же старовером быть упёртым, Так оскопить Божественные мысли!»
А если бы я был тогда в толпе, Ничем-то я не лучше тьмы жидовской. Я на себя дивлюсь уже теперь, Шурша страницами, заляпанными воском.
Ни края удивленью, ни конца, Как изо всей толпы Бог выбрал мой хребёт? Трудиться - не в затылке лишь чесать. И ясность в свете ближе подойдёт.
31.01.05. ИгЛа (Игнатий Лапкин)
Прит.29:1 - "Человек, который, будучи обличаем, ожесточает выю свою, внезапно сокрушится, и не будет [ему] исцеления".
Старорежимный, старостильный старовер Евангельским настроем сугубо не пропитан, А значит, в Царство Божье таким закрыта дверь, Ведь на ристалище Христа лишь пчёлы, не москиты.
Так за старьём ненужным влачились иудеи, За Моисеевым законом, телесным обрезаньем. Христа не видели, шипели словно змеи, Ум каменел, в бессовестности замер.
Тот старостильник выжил на Афоне, На Русь «святую» ныне претендует, Миазмы гонит, затхлостью и вонью, В носу своём вцепились в запятую.
Моря оставив, выбрались на сушу, И сушат мозг, и душу в главарях. Евангельское слово душат, глушат, Погрязли в мелочности и календарях.
Упрямство дикое вплетается в трущобу, При диком самомнении, в снобизме. Всё в бормотаньях старцев, в грязных чётках, Сынов геенны делают. Торговля душ – их бизнес.
Рождённый свыше к ним не забредал, Как витязь простоты из Нового Завета; Внезапно вышел бы пророк Михей из скал, И стал Афон вытряхивать из клеток.
Труды великие… убежища долбили, И ждали с суши нужных сухарей. Не колокол вещал – глухое било, Их участь не иная – по келиям хиреть.
Где Дух Христов – там чудная свобода, Здоровье нам Спаситель обеспечил; Призвал, признал на благовестье годным, В мир понести Евангельские речи.
Всё доброе, что в старом сохранилось, Как мудрый книжник, вынеси к народу. Обрящешь не геронты, а Христову милость. Хотя бы раз, хотя на час испробуй.
27.02.09. ИгЛа (Игнатий Лапкин)
Немощного в вере не стоит убивать, Он истовый и мрачный старовер; Ему уже докажешь, а он за своё опять, Талдычит про персты, а ты пойди, проверь.
Он немощен, в обрядах с утра поднаторел, Архивы пыльные листает и смакует. Персты суёт острее всяких стрел, Поднимет канитель, войну «святую».
В обрядах видит корень основной, Мол, два, перста и на иконах видел. Как обмолоченный неинтересный сноп, – С ним заодно поломанные вилы.
Он спорит с хрипотой о волосинке, Глотая неразжёванным верблюда. Перекопировал из допотопных снимков, И два перста целуя, безразмерно любит.
Со старовером спорить бесполезно, Пока авторитет Писанья на нуле, Там легионы доказательств лезут. И с каждым разом немощней, наглей.
По-демонски в традициях гневливы, Как бесы ладана Писания боятся, Трясут перстами и поповской гривой, Незряче тычутся, где и без спора ясно.
Старообрядец спорит, входит в раж, И два перста к твоим глазам направил; За истину столетия мираж, – Идти к Христу никак не хочет прямо.
Он немощен, но давит на своём, И спорит он о мелочных преданьях; Тьмой непрорубной споры назовём – Где назиданья нет, там только ранят.
Заядлым спорщикам смятенье, как бальзам, Они стократ страшнее иудеев. Вольготно в иле, в ряске карасям, Спасёт лишь благовестье – Евангельское дело.
22.05.06. ИгЛа (Игнатий Лапкин)
Иез.2:8 - "Ты же, сын человеческий, слушай, что Я буду говорить тебе; не будь упрям, как этот мятежный дом; открой уста твои и съешь, что Я дам тебе".
Стоит старовер, как оживший из притчи, Двуперстно с презрением в мытаря тычет: «Зашёл никоньянин ненужный, как прыщик». Картина, подобная этой, обычна.
«Постимся по средам и пятницам вкусно, Вино по уставу поставим с устатку; Легко нас узнать в написанье «Исуса», По бороде и по банным порядкам.
Не дам десятину с прибытков законных, Кто бороду тронет – тем голову с плеч; Уже догадались: я смирный и скромный, За букву готов я костями здесь лечь.
Служба длинней сериала любого, А пенье тягучей сверхлучшей резины, Мы лучшие, первые будем у Бога, Любой никоньяин дешевле мизинца.
Приверженность наша седой старине Да будет известна и нашим потомкам. Теряем мы, правда, девчат и парней, Легко вымывает мирским их потоком.
Смущает нас Библия в их переводе, С удвоенной «И» написанье «Иисус»; Библия есть и как нет её вроде, Пылилась сто лет, полежит ещё пусть.
Я не такой, не сравни с голытьбой, Иконы целую, говею примерно». А, может, пред Богом давно ты нагой, Богослужение хуже чем скверна?
Оправданный больше чужой никоньянин? Да быть то не может – ошибка в программе. Что из того, что частенько я пьяный, За то я исправно при батюшке в храме.
Неправда, поклёп на меня, фарисея, Я так же молюсь, как Иисус на иконе; Пусть мытарь из притчи нам басни не сеет, Заглянет ещё – мы в три шеи прогоним.
07.02.06. ИгЛа (Игнатий Лапкин)
Ос.4:16 - "Ибо как упрямая телица, упорен стал Израиль; посему будет ли теперь Господь пасти их, как агнцев на пространном пастбище?"
Кого по выбору нам можно не любить, В дом не впускать, приветом не лаская; Как не сойти с натоптанных орбит, Быть с нелюбовью даже в день пасхальный?
Нам заповедано достичь еретиков, Пробить их гордость, дикое упрямство; К ним многие скатились дуриком, Навек погибли за церковным пряслом.
Кто отрицает Божество Христа, Не верит в Жертву, в чудо воскресенья, С тем не общайся, от него отстань, Иначе враг в нас плевелы насеет!
И всё под тайной: кто же еретик? В тот клинч вгоняют всех, кто неугоден. Поп входит в раж, он так к тому привык, Гвоздил всегда и буйствует сегодня.
Для старовера – все еретики, Кто два перста ему в глаза не сунет. И смыслу здравому бормочет вопреки, Всех зазирая старостильно-буйно.
Распространённым стало штампом «еретик», – На всех, кто нестандартно мыслит – штампик. Кто ханжеством слепцов посмеет укорить, Того позиции у староверов шатки.
Иные всех готовы зализать, Налево и направо истиной торгуя. Лишь единицам стёжку высветит назад, – Измыслил «церковь» враг совсем другую.
Где нет апостольского рукоположенья, Там явно ересь и никак не Церковь. Пытается прикрыться словоизверженьем, И на аршин сектантский Библию стал мерить.
Куда ни глянь, везде еретики. А может, к нам та ересь примостилась? Где вместо благовестия веками шли торги, Там свыше Дух Святой не облекает силой.
09.09.08. ИгЛа (Игнатий Лапкин)
Пс.94:8-10 - "не ожесточите сердца вашего, как в Мериве, как в день искушения в пустыне, 9 где искушали Меня отцы ваши, испытывали Меня, и видели дело Мое. 10 Сорок лет Я был раздражаем родом сим, и сказал: это народ, заблуждающийся сердцем; они не познали путей Моих".
Накоплен опыт чёткий и авторитет, Которым не бравируя сражаюсь. Врага достойно по Библейски встреть, На нужной стадии мы выдвигаем жалость.
Как много значит опыт предыдущих Отцов святых, предшественников наших. Они, отсутствуя, нас непрестанно учат, Рукой приветствий потусторонне машут.
А я смогу ли опыт передать Своим друзьям, врагам и оппонентам, Вода ли в роднике или бурда, От горести не кинуться ль на стенку?
Кто сиднем жизнь на месте просидел, Где благовестием не освятились ноги, И путь не выстелен из благодатных дел, Помочь другим придти к Христу помог ли?
По-староверчески бурчит такой бурдюк: То вол мешал, земля или женитьба, Язык сломал, выдавливая трюк, Брезгливому себе намастерил он нимбы.
Плотской наш опыт на дрожжах гордыни Поможет разве Господа познать? Без Слова Божия чудовище родим мы, На что пойдёт добытая казна?
А жизнь всё дальше катится в несчастьях, Высвечивая скудость, бедность, нищету. Жизнь промелькнула, не успев начаться, Какой наш подвиг Ангелы зачтут?
Когда Христос нам трапезу разделит, Врагов и недругов поможет накормить, Мы виноград получим из сорняков-растений, И к заключённым выйдем из собственной тюрьмы.
Где опыт жизни взять под Божий микроскоп, – С обратной стороны всю вечность нам осветит. На шаг такой пойти христианин рискнёт – От смысла жизни прогибаться веткам.
ИгЛа: 31.07.10 (Игнатий Лапкин)
Старообрядчество… О, сколько разных толков! В одной России только более полсотни. От Никоновых новшеств жалкие осколки, И не на корабле, а каждый строит плотик.
Но есть два главных всё же направленья: Одни имеют вроде бы священство, Другие без попов – по небреженью, лени; Не могут в заблужденье своём признаться честно.
Но равно все упёрты до упора в самость, В тупую дикость жёлчного снобизма, В зелёную неразвитость и с желтизною зависть, Свирепое брюзжанье несут по затхлой жизни.
У староверов главные опоры и столпы – Ни с кем никак в молитвах не общаться. Двуперстно тычут в свои плотские лбы, Что прародителей наказ вернёт им счастье.
Про Слово Божие, про Библию святую, Прехульнейшее изрыгают, дьявольские речи, А о рожденье свыше не слышали, пасуют Перед любым разбором веры, друг друга искалечат.
С открытой Библией в кругу семьи не встретишь, По их понятиям, кто Библию прочтёт – с ума сойдёт; На благовестие пойти – им горше редьки: Кто с Библией, тот явно баптист и идиот.
Нигде столь дерзких женщин не встречал, Мужья их бьют, но в этом мало толку. Их ко Христу направить бы – вот главный где рычаг, И выйти с благовестием, не выть голодным волком.
Максима Исповедника, Феодора Студита Чтут за упрямство бычье, не разумея сути, На Алексей Михайловича, на Никона обиды, А сами для других Евангелий не купят.
В старообрядчество пойти – зарыться в топком иле, Со дна болота гневно пуская пузыри. Антихрист при дверях, Дух Божий даст нам силу, Ты только не противься, на Крест Христов воззри.
15.09.2010 ИгЛа (Игнатий Лапкин)
Рим.2:5 - "Но, по упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога".
Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю». Более подробную информацию вы можете получитьЗДЕСЬ http://www.kistine1.narod.ru
Как часто мы сжимаемся от боли, - Но не от ссадин или синяков, А от другой, - куда тяжёлой боле, - Несправедливых и обидных слов.
Вдруг в сердце, распахнувшееся миру, Как первая весенняя трава, Вонзают вглубь, как шпагу иль секиру, Ужасные, жестокие слова.
И сердце начинает кровоточить, И слёзы набегают на глаза, - Ведь слово может ранить больно очень, Когда хотят обидное сказать.
Терпеть ту боль порой невыносимо. Но часто люди, - те, что шлют её Считают хамство проявленьем силы, Слова метая злые, как копьё.
И, видя, что они достигли цели, Что злобным словом причинили боль, Ликуют оттого, что «преуспели», Неимоверно гордые собой.
«Противника» поверженного топчут, Желая окончательно добить, Не понимая, что их могут тоже Когда-нибудь вот так же раздавить.
Грубящие, хамящие убоги, Хотя им где-то кажется порой, Что на Олимп взлетели, словно боги, На деле оказавшись под горой.
Им милосердье истинное чуждо. Им слово соучастья – звук пустой. Их не способны тронуть чьи-то нужды, Явления открытости простой.
Они стыдятся чувств своих, (как странно!) Боясь сентиментальность проявить. Но если правда – то, что слово ранит, То, значит, слово может исцелить.
Здоровым инвалида сделать может, Поднимет умирающих с одра. Отчаявшимся, сломленным поможет, Спасёт приговорённых от костра.
Пустую жизнь наполнит ярким смыслом, Людей, досель разрозненных, сплотит. Являясь воплощеньем яркой мысли, В вопросе судьбоносном убедит.
Согреет сердце в светлый час молитвы, Поможет полноценнее любить. И в самый страшный час жестокой битвы Способно этот бой остановить.
Так почему же, люди, почему же, Коль всем известна сила добрых слов, Такое – столь могучее оружье – Так часто обращается во зло?!
Зачем так много яда в нашей речи?! И где противоядие искать? Как лучше разрешить противоречье: Давать на зло отпор или молчать?
На многое ответа я не знаю, - На всё есть лишь у Господа ответ. Но лишь одно я твёрдо понимаю, - Что лучше добрых слов лекарства нет.
И потому вас умоляю, люди: Давайте больше думать о других! Давайте станем бережней, не будем На всех сливать отходы душ своих!
Прошу вас: станьте мягче, не грубите! - Обида бьёт сильней, чем булава. А лучше чаще, больше говорите Хорошие, душевные слова!
Наталья Седова-Шмелёва Пс.118:113 – «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю». Более подробную информацию вы можете получитьЗДЕСЬ http://www.kistine1.narod.ru
Всего: 990 
Новых за месяц: 1 
Добавить сайт
